— Разочаровался ли он, увидев, что я не ведьма? И вообще, что он думает обо мне?»
— Итак, вы потеряли связь? — в ее тоне уже не было безразличия. — Дальше.
Берк бросил взгляд на свой изящный кейс:
— Дальше надо выяснить. И срочно. Все контакты прерваны.
Допустим, у них вышла из строя аппаратура. Ачеронцы — люди опытные, и у них есть резервные системы связи. Возможно, именно сейчас они заняты ремонтом. Но тогда он слишком затянулся. Люди здесь начинают нервничать. Кто-то должен полететь туда и проверить, все ли в порядке. Возможно, они исправят неполадки еще раньше, чем мы долетим туда, тогда мы впустую потратим время и деньги, но все равно решать надо сейчас.
Рипли сразу сообразила, что они собираются предложить ей. Она принесла кофе и, пока Горман пил его, молча ходила по комнате. Берк ждал.
— Нет, — сказала она, — это невозможно.
— Послушай, это не то, что ты думаешь, — сказал Берк.
Она остановилась, с недоверием глядя на него:
— Не то, что я думаю? А ты знаешь, что я думаю? Мне не нужно думать, Берк. Ваши люди меня оплевали, раздавили, выжали, и после всего этого вы хотите, чтобы я вернулась ТУДА? И не думайте об этом!
Голос у нее дрожал. Рипли была напугана до смерти и пыталась скрыть это под маской негодования. Берк догадывался, что она испытывает, но отступать не собирался. У него не было выбора.
— Послушай, — он говорил подчеркнуто спокойно, — мы не знаем, что там происходит. Если у них потеряна связь со спутником, восстановить ее может только специальная команда. В колонии нет космических кораблей. Если что-то со спутником, они ничего не могут сделать и наверняка удивляются, почему Компания до сих пор не выслала специальную бригаду. Если спутник сошел с орбиты, то и спецкоманда не поможет. Мы не знаем, в чем дело. Если дело в спутнике, мы хотели бы, чтобы ты была там в качестве консультанта. Это все.
Горман допил кофе:
— Вы будете в команде. Мы тоже летим. Я могу гарантировать вам безопасность.
Рипли смотрела в потолок.
— Это не городские полицейские или обычные военные, — добавил Берк. — Это Колониальный флот, они крепкие ребята, и у них будет новейшее оружие. Люди плюс техника. Для них нет ничего невозможного. Так, лейтенант?
Горман позволил себе улыбнуться:
— Мы готовы к любым неожиданностям. Мы решали проблемы на планетах похуже Ачерона. Провал практически исключен. Я ожидаю хороших результатов. Если они считали, что таким образом могут убедить Рипли, то явно ошибались. Она повернулась к Берку:
— А ты? Почему ты так заинтересован в этом деле?
— Компания и Колониальная Администрация финансировали колонию на Ачероне, взяв на себя несколько долгосрочных проектов, разработку кое-каких минералов и так далее. Это наш вклад в преобразование мира. Конкретное дело на галактическом уровне. Мы делаем мир лучше.
— Да, да, — пробормотала она, — я знаю, что такое коммерция.
— Компания не ожидает существенной прибыли от Ачерона до его окончательного освоения, а это довольно длительный срок… — Видя, что это на нее не действует, Берк решил изменить тактику. — Я слышал, ты работаешь в грузовых доках в Портсайде?
Рипли ответила сразу, словно ждала этого вопроса:
— Верно. А что?
— Обслуживаешь грузоподъемники, краны, погрузчики, так?
— Это единственное место, куда меня приняли. Я сойду с ума, если всю жизнь буду жить на пособие. А так все же какое-то занятие.
— Тебе нравится эта работа?
— Ты хочешь услышать, как я ее обожаю?
— Нет, — он поправил кейс. — Я хочу сказать, что это не единственное место, где тебя могли бы принять. Что ты скажешь о том, чтобы снова стать офицером-космолетчиком? Чтобы тебе вернули лицензию? И Компания возобновила бы твой контракт? Без комиссий, без доказательств. Официальное признание твоих показаний, без преследования по закону. Как будто никакого суда не было. Как будто ты вернулась из длительного полета.
— А как же АКВССМ и сомнения членов Совета?
— Сомнений уже нет. Твои записи остаются без изменений, ты не считаешься отныне более опасной, чем до последнего полета. Что касается Администрации, она тоже хотела бы видеть тебя в составе спасательной команды. Все уже обговорено.
— Если я поеду?
— Если ты поедешь. — Берк опустил руку на ее плечо. — Это твой второй шанс, малышка. Большинство людей, осужденных Советом, были лишены его. Если все дело в нарушении связи со спутником, тебе ничего не останется, как отдыхать в каюте и читать что-нибудь, пока специалисты будут устранять неполадки. Да, тебе полностью оплатят последний полет, включая время гиперсна. Все вернется на свои места: работа, полная обеспеченность. Я читал твои записи. Еще один полет — и тебя можно представлять к капитанскому званию. Но самое лучшее для тебя — встретиться лицом к лицу со своим страхом и одолеть его. И тогда ты на коне.
— Пощади меня, Берк, — сказала Рипли, — у меня скоро очередной психотест.
— Отлично, — его улыбка слегка полиняла, но тон оставался уверенным. — Давай отрежем висельную петлю. Я читал твои тесты. Каждую ночь ты просыпаешься с криком, вся мокрая от кошмаров…
— Нет! Мой ответ — нет! — Она убрала кофейные чашки, хотя обе были полны. — А теперь уходите. Мне очень жаль. Уходите.
Мужчины переглянулись. Лицо Гормана оставалось непроницаемым, но она ощущала исходящее от него презрение. Ну и черт с ним! Что он знает?
Берк извлек из кармана полупрозрачную карточку, положил на стол. В дверях остановился и улыбнулся ей:
— Подумай об этом.
Они ушли, оставив ее наедине с мыслями. Неприятное общество.
Ветер. Ветер, песок и мутное небо. Бледный диск чужого солнца дрожал как бумажный, с трудом просвечиваясь сквозь атмосферные потоки. Вой ветра усиливался, приближался, пока не проникал прямо в вас, в вашу душу…
Она села на постель, с трудом переводя дыхание. Осмотрелась. Ночник на столике освещал голые стены, одежду, сбившиеся простыни, комод на высоких ножках. С комода на нее смотрел Джонси. Это вошло у него в привычку. Когда они шли спать, он сворачивался калачиком рядом с ней, а после того, как она засыпала, перебирался на комод. Там он чувствовал себя в безопасности. Он знал, что их преследуют кошмары.
Углом простыни она вытерла щеки и подбородок. Пошарив рукой по ночному столику, нашла сигареты. Прикурила, затянулась несколько раз. Опять осмотрелась. Ничего. Только тиканье часов. Никого. Только Джонси и она. Ветра, конечно, тоже нет. Потянувшись к столику, она взяла оставленную Берком карточку, повертела ее, затем опустила в щель на панели. На видеоэкране засветилось слово «Ждите». Наконец она увидела Берка. Он был небрит, с заспанными глазами. Однако, узнав, кто его вызывает, тут же изобразил улыбочку:
— О, Рипли, привет.
— Берк, скажи мне только одну вещь. — Она надеялась, очень надеялась, что монитор точно передает выражение ее лица, так же точно, как и того ее голоса. — Что вы собираетесь уничтожить их. Не изучать. Не привозить их сюда. Только сжечь к чертовой матери.
Он проснулся окончательно, в этом она теперь была уверена.
— План таков, — он говорил четко, решительно. — Если там разгуливает что-то опасное, мы возьмем колонию под защиту. Никаких заигрываний с потенциально опасными организмами. Такова установка Компании. Таково мое мнение. — Последовала пауза. Он наклонился к экрану: — Рипли, Рипли? Ты его на связи?
Времени на раздумье не оставалось. Наверное, пришла пора действовать.
— Да, я на связи, — сказала она.
По нему было видно, что он хочет ей что-то сказать, причем что-то хорошее. Но он не успел: Рипли прервала связь.
Джонси спрыгнул с комода и подошел к ней. Она погладила его:
— А ты, мой дорогой, останешься здесь.
Кот взглянул на нее так, словно понял ее слова и содержание недавнего разговора. Нет, он не рвался составить ей компанию.
«Что ж, хоть один из нас еще не свихнулся", — подумала она, откидываясь на подушку.
Глава 4
Это была разваливающаяся на глазах посудина. Основательно помятая, уже списанная. Ее должны были сдать на переплавку, однако снова вернули в строй. Владельцам казалось куда выгоднее подлатать его, нежели построить новый. Итак, корабль представлял собой гору металла, пластика и керамики — разрушающийся памятник войне, которому предстояло преодолеть таинственную зону, называемую суперкосмосом. Но так же, как люди на его борту, он внушал полное доверие, поскольку функционировал безупречно. Он назывался «Сулако».
В капсулах лежали четырнадцать погруженных в гиперсон человека. Одиннадцать нанялись, чтобы работать честно и старательно, как судно, несущее их сквозь вечность. Двое оказались здесь по личному делу. Последний — чтобы навсегда избавиться от ночных кошмаров. Четырнадцать спящих — и лишь один, для которого сон был излишним.
Исполняющий обязанности вахтенного офицера Биенон проверял отчеты и приводил в порядок системы управления. Бездействию пришел конец. По всему огромному корпусу военного корабля зазвучал сигнал подъема.
Застоявшиеся машины, подпитываясь расконсервированными запасами энергии, возвращались к жизни. Долго спавшие люди приходили в себя в открывшихся капсулах гиперсна. Довольный проделанной работой, Биенон вывел корабль на орбиту колонизированного Ачерона.
Рипли проснулась первой. И не потому, что ее организм адаптировался к действию гиперсна лучше, чем у ее спутников, просто ее капсула была первой в ряду. Берк лежал в капсуле напротив, а лейтенант как его звали? Ах да, Горман — рядом с ним. В остальных капсулах находилось военное обеспечение миссии: восемь мужчин и три женщины. Это была команда специально отобранных людей. Они привыкли рисковать и никогда не тратили времени даром.
Спанкмейер — командир экипажа — отвечал за доставку десантников. Вот уже много лет его жизнь протекала по принципу: в любое место в любое время. Сейчас он сидел в капсуле, протирая глаза и недоверчиво ворча:
— Наверное, я уже стар для этого.
Никто не обращал внимания на его слова: все знали, что завербовался он еще мальчишкой. Вселенную избороздил вдоль и поперек, но на покой уходить не собирался.
В соседней капсуле потягивался рядовой Дрейк. Он был чуть старше Спанкмейера и намного безобразнее его. Дрейк был чем-то похож на «Сулако»: такой же старый, помятый и надежный. У него были могучие руки, перебитый нос и глубокий шрам на губе, отчего казалось, что он постоянно скалится в усмешке. Ему предлагали пластическую операцию, но он отказался: это была единственная награда, которую он мог носить, не снимая. Не любил он снимать с головы и довольно приплюснутую кепку, которая делала его даже привлекательным. Дрейк был пулеметчиком, а также специалистом по винтовкам, пистолетам, холодному оружию и, если требовалось, пускал в ход сугубо личное оружие — зубы.
— Они нам слишком мало платят за это, — ворчал он.
— Да, маловато, если со сна на твою рожу наткнешься.
Это сказала капрал Дитрих. Все считали ее большой милашкой за исключением тех случаев, когда она открывала рот.
— Вакуум тебе в пасть, — сказал ей Дрейк. Он перевел взгляд на только что открывшуюся капсулу. — Эй, Хикс, ты выглядишь не лучше, чем я себя чувствую.
После длительной паузы из капсулы последовал ответ:
— Зато я чувствую себя лучше, чем ты выглядишь.
Хикс был старшим капралом и считался вторым в команде после сержанта Эйпона. Он был молчалив по натуре, но если открывал рот, его стоило послушать. Он побывал в таких переделках, какие другим и не снились, и никогда не терялся, за что флотские друзья его очень ценили.
Разминая затекшие ноги и отвыкшие от движений суставы, Рипли разглядывала членов команды, которые не спеша возились у своих шкафчиков. Среди них не видно было суперменов или слишком мускулистых, но каждый выглядел крепким и закаленным. Она подумала, что даже самый слабый из них мог пробегать весь день по пересеченной местности при полном обмундировании, затем вступить в бой и одержать победу, а потом всю ночь чинить компьютерное обеспечение отряда. Эти крепкие ребята были с головой, даже если предпочитали уличный жаргон. Это было лучшее, что могли предложить военные, среди них она чувствовала себя чуть спокойнее. Но лишь чуть.

* * *
Старший сержант Эйпон шел по центральному проходу, болтая с каждым, кто приходил в себя. Было видно, что поднять грузовик голыми руками для него — пара пустяков. Он подошел к капралу Хадсону, специалисту по компьютерам, который явно не спешил покинуть капсулу, и посоветовал ему поторопиться.
— Да, но здесь пол замерз, — возразил тот.
— Минут десять назад ты был холоднее пола, Хадсон. Прямо детский сад какой-то! Может, тебе принести тапочки?
— О, я был бы тебе очень признателен, сержант.
Рядом послышались грубые смешки. Шутку оценили. Эйпон пошел дальше, поторапливая остальных.
Рипли посторонилась, давая ему дорогу. Это был единый слаженный механизм с одиннадцатью головами, она же со своей головой стояла отдельно в стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30