Дождь на улице продолжал идти. Матушка Мастиф
указала на лысого и сказала:
- Задержите вора!
Глаза лысого удивленно расширились, но он не попытался убежать. Сразу
несколько сердитых владельцев магазинов схватили его за руки. По крайней
мере двое из них были вооружены.
Лысый попытался гневно отбросить их руки. Акцент, когда он заговорил,
выдавал в нем уроженца одной из более мягких планет, вроде Ривьеры или
Центавра Б.
- Минутку! Что происходит? Предупреждаю, вы за это ответите!
- Не грози нам, гражданин, - сказала Алджин, почтенная владелица
большого магазина тканей на углу. - Мы решим этот вопрос быстро и без
полиции. Мы не любим, когда на нашей улице появляется полиция.
- В этом я вам вполне сочувствую, - сказал мужчина, расправляя
пальто. - Я сам не очень ее люблю. - Помолчав, он добавил шокированно: - Я
надеюсь, эта женщина не утверждает, что я...
- Именно это она утверждает, - сказал один из торговцев за ним. - И
если у тебя нет причин бояться, удели нам немного твоего времени.
- Конечно. Но я не понимаю, почему... - Иноземец поглядел на них,
потом пожал плечами: - Ну, хорошо, давайте покончим с этой глупостью.
- Значит, решено, - сказал торговец с пистолетом.
- Хорошо. И спасибо, что не направляете на меня ваше оружие. Вам оно
не нужно, вас ведь много.
Торговец поколебался и отвел пистолет. Но не убрал его.
Матушка Мастиф некоторое время смотрела на него, потом выжидательно
взглянула на Флинкса.
- Ну? Ты видел, куда он дел эти кольца?
Флинкс неотрывно смотрел на лысого, его зеленые глаза не мигали.
- Нет, мама. Но он их взял. Я в этом уверен.
- Ну, хорошо. - Ее внимание снова перешло на чужеземца. - Сэр, прошу
вас согласиться на обыск.
- Это оскорбительно, - заявил тот. - Я пожалуюсь в свою туристическую
компанию.
- Простите, - ответила она, - но если вам нечего скрывать, мы хотим
все же убедиться.
- Ну хорошо. Только побыстрее, и покончим с этим. Мне нужно и в
другие места. Я в отпуске, знаете ли.
Не очень уверенно двое из откликнувшихся на свисток матушки Мастиф
начали обыскивать посетителя. Они действовали быстро и уверенно, видно
было, что такое занятие им не впервой. Обыскали все: от подкладки пальто
до каблуков. Закончив, они беспомощно взглянули на матушку Мастиф и
покачали головами.
- У него ничего нет, - заверили они. - Ничего.
- А что пропало, матушка? - осторожно спросила Алджин.
- Кольца убийства, - ответила она. - Единственные четыре кольца
убийства в моем запасе. Я многие годы собирала их и теперь не смогу
заменить. Обыщите его снова, - кивнула она в сторону лысого. - Они
небольшие, и их легко спрятать.
Он послушались, обратив на этот раз особое внимание на толстую
металлическую пряжку пояса. В ней оказалось потайное отделение, в котором
находилась кредитная карточка и кое-что еще. Но колец не было.
Когда второй обыск тоже окончился безрезультатно, матушка Мастиф
строго взглянула на своего подопечного.
- Ну, Флинкс, что скажешь теперь?
- Он взял их, взял, - настаивал мальчик, чуть не плача. - Я знаю, что
он взял. - Он продолжал пристально смотреть на лысого. Неожиданно глаза
Флинкса широко распахнулись. - Он проглотил их.
- Проглотил... минутку, - начал посетитель. - Это уже переходит
всякие рамки. Я должен терять время из-за обвинений мальчишки? - Он указал
пальцем на Флинкса, который не отводил пристального взгляда холодных
зеленых глаз.
- Он их взял, - повторил мальчик, - и проглотил.
- Ты видел, как я беру кольца? - спросил лысый.
- Нет, - признался Флинкс, - не видел. Но вы их взяли. Я знаю это.
Они у вас внутри.
- Очаровательно. И такое приходится испытывать на этих
планетах-трущобах, - саркастически сказал посетитель. - Но мне уже не
забавно. Я должен идти. Мой тур отводит только два дня на этот
замечательный город, и я не хочу больше тратить время, изучая очень
странные местные обычаи. По своей доброте я не стану вызывать жандармов и
просить арестовать вас. В сторону, пожалуйста. - Он раздвинул неуверенно
смотревших на него торговцев и вышел под дождь.
Матушка Мастиф смотрела ему в спину. Ее друзья выжидательно и
беспомощно смотрели на нее. Она снова взглянула на мальчика. Флинкс
перестал плакать. Голос его звучал спокойно и неэмоционально:
- Он взял их, мама, и прямо сейчас уходит с ними.
Она не смогла бы объяснить, что заставило ее спокойно сказать Алджин:
- Позови жандармов.
Лысый услышал это, остановился и повернулся под ставшим не очень
сильным дождем.
- Послушай, старуха, если ты думаешь, что я собираюсь ждать...
- Алджин, - сказала матушка Мастиф, - Генет. - Те переглянулись и
отправились под дождь за лысым: если кого-то и накажут за ложное
обвинение, то не их, а матушку Мастиф.
- Простите, сэр, - сказал кондитер Генет, как бы случайно махнув
пистолетом, - но нам придется попросить вас подождать, пока придут
представители власти.
- А потом что? Они потащат свободного гражданина в магистрат из-за
обвинений ребенка?
- Достаточно будет простого просвечивания, - сказала матушка Мастиф,
когда трое вернулись в магазин. - Вы ведь не станете возражать против
этого?
- Конечно, возражаю! - ответил посетитель. - У них нет ни причины, ни
права...
- Эй, а вы что-то слишком много спорите, если вам так уж нечего
опасаться, - заметила мануфактурщица Алджин. Ей было сорок два года, и она
выдержала четыре замужества. И очень хорошо научилась чувствовать ложь.
Неожиданно она потеряла уверенность в невиновности посетителя. - Конечно,
если вы поймете, что допустили ошибку, поймете, что мы, странные туземцы,
не такие уж простаки, какими вы нас считали, если вы хотите избежать
неприятностей просвечивания, а тем более официального внимания, уверяю
вас: мы вас простим, если вы просто вернете матушке Мастиф, что взяли у
нее.
- Я ничего не... - начал лысый.
- Тюрьмы в Дралларе очень-очень неудобные, - резко продолжала Алджин.
- Наше правительство неохотно тратит деньги на общественные нужды. И
особенно скупится, когда речь заходит о нарушителях законов. Вы с другой
планеты. Не думаю, что вам понравятся наши влажные подземелья. Грибок
съест ваши легкие, а ваши веки заплесневеют.
Неожиданно из лысого словно выпустили воздух. Он посмотрел на
Флинкса, который продолжал спокойно смотреть на него.
- Как ты меня увидел, мальчик? Клянусь, никто не видел! Никто!
- Будь я проклят! - сказал Генет, переводя взгляд с лысого на
мальчика и обратно. - Значит вы взяли кольца!
- Да. Не нужно звать жандармов, - сказал он Алджин. - Вы сказали:
достаточно, чтобы я вернул кольца. Я согласен.
Матушка Мастиф медленно кивнула.
- Я тоже согласна, при условии что вы пообещаете никогда не
показывать свою блестящую макушку на нашем рынке.
- Даю слово профессионала, - быстро сказал тот. - Я не соврал,
сказав, что я в отпуске. - Он криво улыбнулся. - Просто я люблю немного
оправдать отпускные расходы.
Матушка Мастиф не улыбалась в ответ. Она протянула руку.
- Мои кольца, пожалуйста.
Улыбка стала еще более кривой.
- Скоро. Но сначала мне нужно что-нибудь съесть. Достаточно
нескольких фруктов или обычные лекарства. Нужно также тряпку для очистки и
дезинфектант. Видите ли, мальчик прав. Я их проглотил. Дайте то, что мне
нужно, и через час проклятые кольца будут у вас.
Они вернулись через сорок минут.
После того как вор и восхищенные торговцы разошлись, матушка Мастиф
отвела своего воспитанника в сторону и задала вопрос, который больше никто
не догадался задать.
- Ты говоришь, мальчик, что не видел, как он проглотил кольца?
- Не видел, мама. - Теперь, когда толпа разошлась и он был оправдан,
вернулась его застенчивость.
- Тогда как же ты знал?
Флинкс молчал.
- Послушай, мальчик. Давай закончим с этим. Мне ты можешь сказать, -
уговаривала она. - Помни, я теперь твоя мать. Единственная. Я с тобой
всегда обращалась хорошо и честно. Теперь твоя очередь.
- Правда? - Она видела, что он борется с собой. - Ты правда не хочешь
меня обмануть? Ты не из плохих людей?
Странно, что он об этом говорит, подумала она.
- Конечно, нет. Разве я похожа на плохих людей?
- Н... н... нет, - признался он. - Но иногда трудно бывает сказать.
- Ты ведь уже пожил со мной, мальчик. И знаешь меня достаточно. -
Голос ее снова стал мягким. - Давай. Нужно быть честным. Перестань меня
обманывать. Ты ведь видел, как он проглотил кольца?
- Нет, - возмущенно ответил он, - и я не лгу. Этот человек... он
отходил от витрины и чувствовал себя... неудобно. Он чувствовал... как это
сказать... чувствовал себя виноватым.
- А откуда ты это знаешь?
- Потому что я это почувствовал, - тихо ответил он, глядя не на нее,
а на улицу, где в тумане взад и вперед проходили незнакомые люди. Он
положил маленькую руку себе на лоб и слегка потер. - Вот здесь.
Великий Гнев Потопа! подумала матушка Мастиф. У мальчишки Дар.
- Ты читаешь мысли?
- Нет, - поправил он, - не читаю. Только чувствую. Иногда.
- Ты чувствуешь, когда человек виноват?
- Не только виноват, - объяснил он, - я все чувствую. Люди - как
огонь. Тепло огня чувствуется. - Она медленно кивнула. - Ну, я иногда
что-то чувствую. Счастье, и страх, и ненависть, и многое другое, даже не
знаю что. Ну, когда мужчина и женщина вместе.
- Ты можешь это делать всегда, когда захочешь?
- Нет. Не всегда. Часто я совсем ничего не чувствую. Тогда все чисто,
ничто на меня не обрушивается, и я могу успокоиться. Но иногда тут у меня
появляется чувство - вот здесь, - добавил он, постучав себя по лбу. - Я
смотрел на этого человека, и вина и тревога исходили от него, как тепло от
огня, особенно когда он смотрел на витрину. Он беспокоился о том, что его
могут поймать, и о многом другом. Он разбрасывал чувства, как мелочь,
мелкую монету. Он нечестно должен был заработать денег.
- Эмоции, - вслух рассуждала она, - все это эмоции. - И негромко
рассмеялась. Она слышала о таких вещах. Мальчишка эмфатический телепат,
хотя и не очень опытный. Он ощущает эмоции других людей, а не их мысли.
- Все в порядке, Флинкс, - заверила она его. Положила руку ему на
голову, взъерошила волосы. - Ты правильно поступил. Сберег мне, сберег нам
обоим много денег. - И она посмотрела на кожаный кошелек, в котором лежали
теперь четыре возвращенных и очищенных кольца. От них еще пахло
дезинфектантом.
- Неудивительно, что он не мог понять, как ты его раскрыл. Ты ведь не
видел, как он берет кольца.
- Нет, мама. Я даже не знал точно, что он взял.
- Ты просто услышал его реакцию?
- Наверно. Я... я не знаю, как это происходит. Знаю, что многие этого
не умеют. Правда?
- Да, - мягко ответила она, - большинство этого не умеет. И люди
очень расстраиваются, если знают, что кто-то читает их чувства.
Флинкс серьезно кивнул.
- Как плохие люди?
- Может быть, - ответила она, обдумывая эту возможность. - Может
быть, как плохие люди, да. Ты ведь не можешь управлять этой своей
способностью?
- Да. Я пытался. Иногда это у меня в голове. Но чаще ничего нет.
Она кивнула.
- Это плохо, плохо. У тебя то, что называют Даром, Флинкс.
- Дар. - Он ненадолго задумался. Потом неуверенно спросил: - А это
хорошо?
- Может быть. Но Дар может стать опасным, Флинкс. Это будет твоя
тайна, твоя и моя. Никому не рассказывай об этом.
- Не буду, - прошептал он, потом энергично добавил: - Обещаю. Значит
ты не сердишься на меня?
- Сержусь? - Она хрипло рассмеялась. - За что мне сердиться на тебя,
мальчик? Я вернула себе кольца, а ты приобрел уважение моих соседей.
Когда-нибудь ты поймешь, что на рынке это уважение бывает полезно.
Посчитают, что у тебя острый глаз и еще более острый язык. Но ты не
рассказывай никому, что на самом деле. Держи свой Дар при себе. Помни, это
наша тайна.
- Наша тайна, - серьезно повторил он.
- А еще что-нибудь можешь, - спросила она, стараясь не говорить очень
настойчиво. - Кроме того, что чувствуешь чувства других?
- Не думаю. Хотя иногда... не знаю. Во мне что-то горит, я боюсь. Не
знаю, что со мной происходит и почему.
- Не беспокойся, мальчик. - Она не стала настаивать, увидев, что он
расстроен. - Бояться нечего. - Она прижала его к себе.
- Пользуйся своим мозгом и всем, что умеешь. Для этого тебе и дано.
Дар не отличается от других способностей. Если хочешь попробовать что-то
еще, пробуй. Это твое тело и твой мозг, и никому нет до них дела.

3
Пара прилетела с Берли. Матушка определила это по акценту и необычно
большому количеству металлических украшений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33