- Когда его завербовали, человек получал право только одного проезда назад - в случае, если рассчитывал на это; топливо стоило слишком дорого для ежегодных отпусков.
Мы все трое уселись вокруг мраморного кофейного столика, и мама предложила мне сигарету.
- Все так переменилось, - сказал я, прежде чем они смогли спросить что-нибудь про войну. - Расскажите мне, как вы живете, расскажите обо всем.
Брат замахал руками и рассмеялся:
- Однако, длинная будет история. У тебя как, пара недель в запасе имеется? - Он явно еще не решил, какого тона придерживаться со мной. Что я ему, племянник или как? Во всяком случае, я уже не старший брат.
- Майкла можешь не спрашивать, по крайней мере, - сказала мама. - Все селениты разбираются в жизни на Земле не больше, чем девственницы в поцелуях и прочем.
- Ну, мама...
- Огромный энтузиазм и никакого опыта.
Я закурил сигарету, у нее был странный сладкий привкус, и глубоко затянулся.
- Луняне каждый год по пять недель проводят на Земле. Половину времени они тратят на советы, как земляне должны вести дела.
- Возможно. Но остальную половину времени мы просто наблюдаем. Объективно.
- Ага, вот и любимое словечко нашего Майкла - "объективно", - мама откинулась на спинку кресла и улыбнулась.
- Мам, ты же сама понимаешь... Черт, оставим. Уильям сам разберется, у него еще жизнь впереди. - Он выпустил облачко дыма, я заметил, что он курит не затягиваясь. - Расскажи нам лучше о войне. Я слышал, ты был в настоящем бою с тельцианами. Лицом к лицу.
- Да, было. Ничего особенного.
- Ага. Я слышал, они трусы, - сказал Майкл.
- Да я бы не сказал... так. - Я потряс головой, собирая мысли. Марихуана нагоняла на меня сон. - Похоже, они просто не понимали, в чем дело. - Это было как в тире - они выстроились в линию, мы их подстреливали.
- Как же это? - сказала Ма. - А передавали, что у вас убито девятнадцать человек.
- Девятнадцать человек убито? Это неправда.
- Я не помню сейчас точно.
- Мы действительно потеряли девятнадцать человек, но только четверо были убиты. Это еще в самом начале боя, пока мы не разобрались в подробностях; дальше удалось обойтись без лишних сложностей. Из оставшихся пятнадцати одного ранило нашим же выстрелом. Он потерял руку, но остался в живых. Остальные... сошли с ума.
- Как... особое оружие тельциан? - спросил Майкл.
- Да не при чем тут тельциане! Наше подсознание подвергли кондиционированию, как только сержант произнесет ключевую фразу. Когда люди пришли потом в себя, они не смогли вынести воспоминаний. Как они крошили тельциан. - Я потряс головой. Наркотик что-то сильно стал на меня действовать.
- Слушайте, я ужасно извиняюсь, - с некоторым трудом я поднялся на ноги. - Я уже почти двадцать...
- Ну, конечно же, Уильям. - Мама взяла меня под локоть и провела в спальню, пообещав разбудить вовремя, чтобы мы успели на вечернее празднество. Кровать была чересчур удобной, но я мог бы заснуть даже прислонившись к обхватистому дереву.
Усталость плюс "трава" и множество впечатлений, в результате маме пришлось брызгать мне в лицо холодной водой, иначе просыпаться я не хотел. Потом мы подошли к стенному шкафу и она выбрала для меня подходящую для официального приема обмундировку. Я предпочел кирпично-красное одеяние серо-голубое показалось мне несколько франтоватым - принял душ и побрился. От косметики я отказался. (Майк уже накрасился и предлагал мне свою помощь), вооружился листком с инструкцией, как найти здание Генеральной Ассамблеи и отправился в путь.
Я дважды терял направление, но, к счастью, у них на каждом перекрестке коридоров имелись миниатюрные компьютеры, дававшие указания для потерявшихся на четырнадцати языках.
Мужская мода, как я заметил, явно начала обращаться к прошлому. От талии и выше все еще было не так плохо - облегающая блуза с высоким воротником и небольшая шапочка, но ниже шел широкий, сверкающий и совершенно бесполезный пояс, на котором болтался украшенный драгоценными камнями кинжал, пригодный разве что для распечатки конвертов, потом панталоны, ниспадавшие широкими складками и заправленные в сияющие сапоги из пластика, на высоком каблуке и доходящие до колен. Добавьте шляпу с пышным пером, и Шекспир с дорогой душой взял бы вас статистом в свой "Глобус".
Женщинам было легче. Я встретил Мэригей у входа в холл Генеральной Ассамблеи.
- Уильямс, мне кажется, что на мне совсем ничего нет.
- Смотрится неплохо, впрочем. Ничего не поделаешь, мода... есть мода. - Большинство молодых женщин, встретившихся мне на пути к Ассамблее, были одеты аналогичным образом: нечто очень похожее на обыкновенную сорочку с обширными прямоугольными вырезами по бокам. Вырезы начались у подмышек, а заканчивались там, где у вас сам собой вырывался возглас "Гм!". Наряд требовал от хозяйки большой сдержанности в движениях и не меньшей веры в силу статического электричества.
- Ты уже видел зал? - спросила Мэригей и взяла меня под руку. Пойдем, конкистадор.
Мы прошли сквозь полуавтоматические двери, и я тут же остановился, пораженный. Холл был таким огромным, что можно было подумать, что находишься где-то снаружи.
Пол представлял собой круг около ста метров в диаметре, стены уходили на высоту шестидесяти или семидесяти метров, вместо потолка был прозрачный купол - я припомнил, что видел этот купол во время посадки - сквозь который были видны языки и спирали серого снега, несущегося по ветру. Стены покрывала мозаика - тысячи фигурок в хронологическом порядке представляли историю достижений человека. Не знаю, сколько времени я так простоял.
Пройдя через холл, мы присоединились к компании наших ребят отважные ветераны угощались кофе. Кофе был синтетический, но все равно лучше, чем соя. К великому моему разочарованию, оказалось, что табак на Земле почти не выращивают, а в некоторых странах его даже запретили - дабы сохранить пригодную для обработки почву. Поэтому то, что можно было достать, стоило ужасно дорого, а качество оставляло желать лучшего - в основном это был самосад, его выводили любители где-нибудь в балконных ящиках или на крохотных двориках. Единственный хороший табак привозили с Луны, и цены были в буквальном смысле астрономическими.
Зато вдоволь было дешевой марихуаны... В некоторых странах, например в США, ее вообще можно было получить бесплатно. Она производилась и распределялась правительством.
Я предложил Мэригей сигарету с "травой", но она отказалась.
- Придется привыкать постепенно. Я уже попробовала одну, она меня чуть не "выключила".
- Со мной то же самое.
Пожилой мужчина в форме вошел в наш уголок, грудь мундира украшал настоящий винегрет из наградных планок, его плечи были отягощены пятью звездочками каждое. Он благожелательно нам улыбнулся, когда почти половина людей вскочила на ноги. Я же остался сидеть, чувствуя себя в решающей мере штатским.
- Добрый вечер, добрый вечер, - сказал он, жестом приглашая садиться. - Рад видеть вас. В столь многочисленном составе.
Многочисленном? Едва ли половина от начального нашего отряда.
- Я - генерал Джерри Манкер, начальник кадрового отдела ИСООН. Через несколько минут мы отправимся вот туда, - он кивнул в сторону Зала Ассамблеи - для проведения небольшой церемонии. Потом вы будете свободны, вы заслужили отдых. Познакомьтесь с миром, побездельничайте пару месяцев. Все, что угодно. Только держитесь подальше от репортеров.
- Но прежде позвольте сказать вам вот что: после этих месяцев отдыха вы захотите чем-нибудь заняться, кроме того, деньги тоже могут понадобиться... - как я и думал, это оказалась примерно такая же пилюля, что приготовил для нас генерал Ботсфорд на Старгейт, - вам понадобится работа, и армия - единственная работа, которую вы наверняка сможете получить.
Известив нас, что через несколько минут к нам присоединится сопровождающий, который направит нас в Зал, генерал покинул наше общество. Оставшееся время мы развлекались перечислением достоинств сверхсрочной службы.
Сопровождающий оказался симпатичной молодой женщиной. Она без труда выстроила нас в алфавитном порядке (она явно придерживалась сходного с нами мнения о военных) и провела нас через холл.
Первый ряд делегатов освободил для нас места. Мне достался стол с табличкой "Гамбия", за которым я с неловким чувством прослушал речь о нашем героизме и самопожертвовании. Генерал Манкер излагал верные факты, только немного неправильными словами.
Потом нас вызывали одного за другим, и мистер Ойуккви вручил каждому золотую медаль весом, наверное, с целый килограмм. Потом он произнес речь о человечестве, сплоченном общей целью, пока скрытые голокамеры снимали нас. Вдохновляющее зрелище для граждан Земли. Потом мы потянулись к выходу под бурю аплодисментов. Мне почему-то не было радостно.
У Мэригей не осталось живых родственников, и я пригласил ее к себе. У центрального входа в Ассамблею слонялась толпа зевак, поэтому мы воспользовались другим выходом, поднялись случайным лифтом на несколько этажей и тут совершенно потерялись в лабиринте движущихся дорожек и эскалаторов. Тогда мы обратились за помощью к электронному ящику на перекрестке и добрались домой.
Я рассказал маме про Мэригей и что мы будем жить вместе. Они тепло поздоровались, и мама усадила нас в гостиной, позаботилась о напитках и отправилась готовить обед. К нам присоединился Майк.
- На Земле вам будет ужасно скучно, - сказал он после обычного обмена любезностями.
- Не знаю, - сказал я. - Армейская жизнь тоже не большое развлечение. Всякая перемена...
- Ты не найдешь работы.
- Да, физик из меня уже не выйдет. Двадцать шесть лет - все равно, что геологическая...
- Ты вообще не найдешь никакой работы.
- Почему? Я думаю снова пойти учиться и получить еще раз степень магистра, возможно, буду продолжать...
Майк покачал головой.
- Уильям, пусть скажет, - беспокойно задвигалась Мэригей. - Кажется, он что-то знает.
Майк опустошил свой стакан и покрутил его, наблюдая за кусочками льда на дне.
- Верно. Ты знаешь, ведь Луна - это территория ИСООН, все мы там работаем на Силы, военный или штатский - все равно. И ты знаешь, как разносятся слухи.
- Старое армейское развлечение.
- Вот, вот. Ну, так я слышал кое-что... - он махнул рукой - кое-что о вас, о ветеранах и постарался этот слух проверить. Он оказался правдой.
- Рад слышать.
- Погоди радоваться. - Он поставил стакан на место, вытащил сигарету, повертел и спрятал назад. - ИСООН намерен любым способом склонить вас к возвращению в армию. Они контролируют Бюро Трудоустройства, и будь спокоен - ты окажешься или плохо обученным или слишком хорошо обученным для любой работы, какую бы ты ни попробовал найти, кроме армейской службы.
- Ты уверен? - спросила Мэригей. Мы оба знали достаточно много и понимали, что ИСООН вполне может такое устроить.
- Клянусь господом Богом. У меня есть знакомый в лунном отделении Бюро. Он показал мне приказ - все очень вежливо сформулировано. И в скобках - "без исключений".
- Может, когда я закончу колледж...
- Ты не попадешь в колледж. Не пробьешься сквозь лабиринт стандартов и ограничений. Попробуешь нажать - скажут, что ты уже стар... проклятье, я не смог пробиться на доктора, это в моем-то возрасте и...
- Да, я понял, я на два года старше, чем нужно.
- Вот именно. Или всю оставшуюся жизнь проживешь за счет государства, или вернешься в армию.
- Тут и думать нечего, - сказала Мэригей. - В солдаты мы не пойдем.
Я согласился:
- Если пять или шесть миллиардов человек могут прилично существовать и без профессии, то смогу и я.
- Они привыкли к этому с детства - к такому положению вещей, - сказал Майк. - И это, скорее всего, не совсем то, что ты представляешь себе. Еды они получают едва достаточно, чтобы сбалансировать затраты энергии. Мясо раз в неделю. Даже по первому классу обеспечения.
- Ничего особенно нового, - сказал я, - особенно, по части еды - в армии нас так и кормили.
- Что до остального, то как ты сказал, мы с детства к этому не привыкли. Мы не станем целый день сидеть и смотреть телевизор.
- Я хочу рисовать, - сказала Мэригей. - Я всегда хотела серьезно заняться рисованием и живописью.
- А я буду продолжать изучать физику, просто так, для себя. И займусь музыкой и буду писать... - я обернулся к Мэригей, - или еще чем-нибудь займусь, как нам рассказал сержант Шири на Старгейте.
- Присоединишься к Новому Возрождению, - сказал Майк безжизненным тоном и раскурил трубку. Это был настоящий табак, и по комнате распространился замечательный запах.
Он, видимо, заметил, как я смотрю на него голодными глазами.
- Ну что из меня за хозяин! - Он извлек несколько листов бумаги из кисета и ловко свернул сигаретку. - Держи. Мэригей, ты будешь?
- Нет, спасибо, Майк. Если с табаком действительно трудно, то я лучше буду снова привыкать.
Майк кивнул, попыхивая погасшей было трубкой.
- Да, ничего хорошего. Лучше тренировать психику, научиться расслабляться и без табака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32