В перспективе - это и будет наше задание. Мы войдем в число нескольких дюжин ударных групп, которые будут блокировать маневры тельциан на самых дальних границах нашей территории. Мне не нужно особо подчеркивать, какое это ответственное и важное задание. Если мы сумеем заключить противника в "мешок", мы сумеем выиграть войну.
"Но задолго до ее конца от нас и воспоминаний не останется".
- Я еще раз повторяю: нас могут атаковать в первый же день после высадки, или может статься, что мы просидим спокойно на нашей планете все десять лет и отправимся домой. - "Ну, да, держи карман шире!" - В любом случае, каждый должен поддерживать себя в лучшей боевой форме. Во время полета будут проводиться регулярные занятия гимнастикой и технической подготовкой. Особенно, приемами постройки жилищ - нам придется создать базу и защитные постройки в самое короткое время.
Боже, я уже разглагольствую совсем, как офицер.
- Есть вопросы? - Вопросов не было. - Тогда позвольте представить командора Антопол. Командор, прошу вас.
Командор, едва скрывая скуку, обрисовала сборищам наемников основные характеристики и возможности "Масарика-2", мое внимание особо привлек последний абзац, все остальное мне было известно.
- Сад-138 - самый отдаленный коллапсар из тех, что посещались человеком. Он находится даже не в нашей Галактике, а в Большом Магеллановом облаке, примерно за 150.000 световых лет отсюда. Наш полет будет состоять из четырех прыжков и займет примерно четыре месяца субъективного времени. Разница во времени с базой Старгейт к моменту достижения Сад-138 составит триста лет.
И еще семь веков, если я доживу до возвращения. Какая собственно, разница? С Мэригей мы расстались навеки, и больше никто и ничто для меня особого значения не имеет.
- Но не заблуждайтесь насчет противника - они тоже отправятся к Сад-138. Это будет нелегкая гонка, и выигрыша во времени у нас почти нет.
- Майор, у вас есть еще что-нибудь?
- Я... - начал я, привстав.
- Смирно! - прогремела Холлибоу. Мне следовало бы уже привыкнуть.
- Я бы хотел собрать всех офицеров четвертого эшелона и выше на несколько минут. Взводные сержанты, вы отвечаете за построение ваших людей в сборном зале 67 завтра утром в 4.00. Сейчас вы свободны. Разойдись.
Я пригласил пятерых офицеров в свой кубрик и вытащил бутылку настоящего французского коньяка. Стоила она два моих месячных оклада. Но на что мне еще тратить деньги?
Я раздал стаканы, но Алсевер, наш доктор, отказалась. Вместо этого она разломила маленькую ампулу и глубоко втянула воздух носом. Потом без особого успеха попыталась скрыть выражение эйфории на лице.
- Давайте сразу поговорим вот о чем, - сказал я, разливая коньяк по стаканам. - Вы все знаете, что я не гомосексуалист?
Смешанный хор - "да, сэр" и "нет, сэр".
- Считаете ли вы, что это... усложнит мое положение как командира?
- Сэр, я не... - начал Мур.
- Можно и без формальностей, - сказал я. - Здесь мы все свои. Я сам четыре года назад был еще рядовым - по субъективной временной шкале. Среди офицеров, в домашней обстановке, - я просто Манделла или Уильям. - Пока я все это говорил, у меня появилось чувство, что я делаю ошибку. Продолжайте.
- Хорошо, Уильям, - продолжил он. - Я думаю, что лет сто назад это могло бы стать проблемой. Знаете ведь, как люди тогда смотрели на такие вещи.
- Вообще-то я не в курсе. После двадцать первого века мои знания ограничиваются военным искусством.
- Гм, это считалось... как это сказать?
- Это считалось преступлением, - коротко заключила Алсевер. - Совет по Евгенике начал осуществлять план глобального перехода к гомосексуальности.
- Совет по Евгенике?
- Да, это часть ИСООН, но действует только на Земле. - Она последний раз глубоко втянула носом воздух из пустой капсулы. - Идея была такова вообще прекратить воспроизводство людей естественным путем. Во-первых, люди выказывали досадное отсутствие здравого смысла, выбирая генетического партнера, а во-вторых, Совет считал вредным влияние расовых различий. Взяв полный контроль над воспроизводством, можно было за несколько поколений свести эти различия на нет.
Вот, оказывается, до чего уже дошло. Что ж, логично.
- Вы их одобряете? Как врач?
- Как врач? Я не уверена. - Она вытащила еще одну ампулу и задумчиво катала ее между большим и указательным пальцами, глядя в пространство. - В определенном смысле, мне теперь легче работать. Но мне кажется, что они не так уж хорошо разбираются в наследственности, как думают. Это совсем не точная наука, если они что-то испортят, результаты проявятся через несколько веков.
Она сломала капсулу, поднесла к носу и два раза вдохнула.
- Как женщина, впрочем, я весьма рада. - Холлибоу и Раск согласно кивнули.
- Избавились от надобности рожать ребенка?
- И не только. - Смешно скосив глаза, она посмотрела на ампулу и сделала последний вдох. - Главное... можно обходиться без мужчин. Вы понимаете. Это было бы отвратительно.
Мур засмеялся.
- Диана, если ты никогда не пробовала, то и не...
- Да ну тебя, - она игриво кинула в Мура пустую ампулу.
- Но ведь это вполне естественно, - запротестовал я.
- И по деревьям прыгать - тоже естественно. Или выкапывать коренья тупой палкой? Это тоже естественно? Прогресс, мой майор, прогресс.
- Во всяком случае, - сказал Мур. - Только некоторое время это считалось преступлением. Теперь... они, э-э, лечат...
- Как эмоциональное расстройство, - сказала Алсевер.
- Благодарю вас. Но ведь... так как это редкость... в общем думаю, все прекрасно уладится.
- Да, это считается большим чудачеством, - сказала Диана. - Но ничего ужасного, вроде каннибализма.
- Верно, Манделла, - сказала Холлибоу. - Мне, например, совершенно безразлично.
- Что ж, я рад, - я действительно чувствовал облегчение.
Хотя начал понимать, что совсем не знаю, как вести себя в новом обществе. Мое "нормальное" поведение целиком основывалось на различии между мужчинами и женщинами. Что же теперь делать? Поменять все наоборот? Или относиться к ним, как к братьям и сестрам? Очень все запутано.
Я выпил свой коньяк и поставил стакан на стол.
- Хорошо, благодарю вас. Это основное, что я хотел выяснить... Наверное, у всех вас есть дела. Не буду вас больше задерживать.
Они разошлись, все, кроме Чарли Мура. Мы с ним отправились в пошлый тур по барам и офицерским клубам. Когда счет дошел до двенадцати, я решил, что нужно немного поспать перед завтрашним днем.
Один раз Чарли показал, очень вежливо, что остается при своих склонностях. Я предчувствовал, что это только начало.
3
Первые звездолеты ИСООН обладали красотой, родственной красоте паутины. Но постепенно, с развитием техники, прочность конструкции начала играть более важную роль, чем экономия массы. (Корабль старого типа мог сплющиться в гармошку, выполняя маневр на двадцати пяти "ж"). Изменилась и конструкция кораблей: прочные, солидные, функциональные машины. Корпус нашего крейсера украшала надпись "Масарик-2", сделанная голубыми буквами на стеклянно посверкивающей броне.
Наш челнок проплыл как раз над этой надписью, направляясь к грузовому шлюзу. Используя их, как шкалу отсчета, можно было увидеть, что каждая буква имеет добрую сотню метров в длину. Сам крейсер достигал в длину километра. (1036,5 метра, как подсказала "встроенная" память). И около трети километра в диаметре (319,4 метра).
Но это не означало, что нам будет просторно. В брюхе крейсера размещались шесть больших тахионных штурмовиков и пятьдесят роботоснарядов. Десантникам отводились остатки свободного места.
До погружения в противоперегрузочные резервуары имелось еще шесть часов. Я закинул сумку в крохотную каюту, которой суждено было стать моим домом на все ближайшие двадцать месяцев, и отправился на разведку. Чарли меня обогнал, он уже, оказывается, добрался до комнаты отдыха и пробовал местный кофе.
- Желчь носорога, - сказал он.
- По крайней мере, это не соя, - сказал я, делая осторожный глоток. Да, через неделю я могу соскучиться по сое.
Офицерская комната отдыха имела четыре метра в длину и три в ширину, металлические стены и пол, кофейный автомат и терминал библиотеки. Шесть жестких стульев и стол с печатной машинкой.
- Уютная комнатка, а? - от нечего делать он набрал общий индекс на терминале. - Сплошь военное дело.
- Это хорошо. Проверим нашу память.
- Ты сам записался в офицеры?
- Кто, я? Нет, приказ.
- Тебе легче. - Он ткнул пальцем в выключатель терминала, наблюдая за гаснущей зеленой точкой на экране. - Я сам записался. Если бы я знал, что так получится...
- М-да...
- Говорят, постепенно выветривается. Эта информация, что они в нас заложили.
- А, вот вы где. - Вошла Холлибоу, приветствуя каждого из нас. Быстро оглядела комнату. Спартанский стиль пришелся ей явно по душе. - Вы не скажете что-нибудь группе прежде, чем мы погрузимся в резервуары?
- Нет, по-моему, в этом нет... необходимости. - Я едва не сказал "смысла".
- Лучше выберите взводных командиров и проработайте с ними процедуру подготовки к погружению. В дальнейшем мы займемся тренировкой аварийного погружения. Но сейчас, я думаю, солдаты могут отдохнуть несколько часов. Особенно, если у них тоже болит с похмелья голова, как у их командира.
- Есть, сэр. - Она повернулась кругом и вышла. Наверное, немного разозлилась, ведь это работа для Риланд и Раск.
Чарли устроился на одном из жестких сидений и вздохнул.
- Двадцать месяцев внутри этой консервной банки. Вместе с ней. Это конец.
- Ну, если ты будешь себя хорошо вести, я не стану помещать вас в один кубрик.
- В таком случае, я твой вечный раб. Начиная, э-э, со следующей пятницы. - Он глубокомысленно рассматривал дно своей чашки. - Нет, серьезно, мы с ней еще хлебнем. Что ты думаешь делать?
- Не знаю. - Чарли держался запанибрата, но все-таки, он мой старший офицер, кроме того, должен же у меня быть хоть один товарищ. - Возможно, она отмякнет по ходу дела.
- Возможно.
Технически, дело уже началось - мы не спеша подползли к коллапсару Старгейт на одном "ж". Чтобы команда не путалась в петлях и не страдала от тошноты при невесомости. По-настоящему все начнется только после нашего погружения в резервуары.
Комната отдыха навевала грустные мысли, поэтому мы с Чарли все остальное время бродили по кораблю.
Командорский мостик не отличался от компьютерного зала - от нечего делать мы следили, как Антопол и ее офицеры последний раз проверяют компьютеры, прежде чем лечь в резервуары и доверить наши судьбы машинам.
Но иллюминатор все-таки имелся - пузырь из толстенного пластика - в навигационной комнате, дальше по носу корабля. Лейтенант Уильямс был свободен, сейчас его заменяли автоматы, и он с удовольствием показывал нам свое хозяйство.
Он постучал по иллюминатору ногтем.
- Надеюсь, нам не придется им пользоваться в этом рейсе.
- Как так? - сказал Чарли.
- Мы пользуемся окошком, только если потеряемся. Если корабль отклонится от угла входа в коллапсар на долю радиана, мы вполне можем вынырнуть на другом краю Галактики. Мы можем грубо определить позицию по спектрам наиболее ярких звезд. Это как отпечатки пальцев, достаточно определить три звезды и можно триангулировать.
- И найти ближайший коллапсар, и попробовать вернуться на старый путь, - сказал я.
- Это не просто. Сад-138 - это единственный известный нам коллапсар в Магеллановом Облаке. Мы открыли его только перехватив вражеское сообщение. Если мы найдем другой коллапсар - в случае, если заблудимся в Облаке-то, как мы узнаем угол входа?
- А что делать?
- Можно залечь в резервуары, нацелить крейсер на Землю и дать полную тягу. Через три месяца бортового времени мы будем дома.
- Да, - сказал я, - и всего 150.000 лет временной разницы. На двадцати пяти "ж" до субсветовой скорости можно разогнаться за месяц. После этого остается молиться святому Альберту.
- Да, это большой недостаток, - согласился он. - Но, по крайней мере, мы узнаем, кто выиграл войну.
Вы бы удивились, если бы узнали, сколько народу выпало из хода войны таким, очевидно, способом. Сорок две ударные группы пропали без вести. Наверное, они все сейчас ползут сквозь нормальное пространство, и через века начнут появляться на Старгейт, одна за другой.
Это был идеальный способ дезертировать, но только процедура прыжка программируется командованием ударных групп. Человек может вмешаться в работу компьютера только, если корабль действительно вынырнет в неизвестном районе космоса.
Мы с Чарли заглянули в спортзал. Он был достаточно просторен - вмещал одновременно целую дюжину людей. Я велел Чарли составить расписание, чтобы каждый солдат мог упражняться в зале регулярно, как только мы покинем резервуары.
В столовой было едва ли просторнее. Даже если организовать четыре смены, не обойдется без толкотни, а комната отдыха для рядового состава производила впечатление еще более удручающее, чем офицерская.
Я начал подозревать, что задолго до конца двадцати месяцев у меня возникнут проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32