- Нет. Теперь он мертв, а кто может сказать, что произойдет через три
дня? - Он жадно сделал глоток кофе. - Вес был методистом?
Келли кивнула.
- Тогда я приведу священника-методиста. - Он встал. - Ты должна быть
готова, когда я приду за тобой.
- Мне показалось, что ты говорил, что выйдешь из дома тогда, когда
будет прилично заходить к людям.
- Не может быть разговоров о приличии, когда люди идут против своего
желания. Поэтому я могу вынуть их даже из постели. - Он вышел из кухни,
сказав напоследок: - Поиграй с Икбодом. Побросай ему эту игрушечную крысу,
за которой он так любит охотиться, и... Келли, не нервничай, когда
останешься одна, я имею в виду...
- Я знаю, что ты имеешь в виду. Все будет хорошо. Не беспокойся обо
мне.
Он нашел дом священника и его стук в дверь прозвучал громко и грубо.
Он приготовился спорить, просить, умолять, злиться, лишь бы достигнуть
того, что он хотел сделать. Он опять постучал, на этот раз дверь
приоткрылась и в щели дверного проема показалось бледное лицо.
- Да? - спросило оно.
- Дома ли священник?
Дверь приоткрылась шире и в ней показалась женщина в домашнем халате
из яркой набивной ткани.
- Он завтракает, - сказала она.
- Я хочу видеть его. Могу ли я войти?
- Он завтракает.
- Ну и что? Это означает, что его нельзя беспокоить? И с каких это
пор завтрак стал мешать выполнению обязанностей священника.
Женщина кинула на него острый взгляд, затем отступила и широко
открыла дверь.
- Идите через эту дверь прямо на кухню. - Она указала дорогу. - Его
зовут доктор Патни. Скажите ему, что я пустила вас.
Линк проследовал в указанном ему направлении и вошел в хорошо
освещенную большую кухню. Кухня была чистой и в ней было много воздуха,
она была похожа на его собственную кухню. За столом сидел маленький
человек, он попивал сок и кушал тост. Он носил очки в роговой оправе,
которые сползали на кончик носа всякий раз, как он склонялся над едой. Его
руки были бледными и изящными.
- Доктор Патни?
Священник быстро перевел свои коричневые глаза на Линка.
- Это я, молодой человек. Чем могу служить?
- Я пришел просить вас об услуге. Мне нужно организовать похороны. Я
хочу, чтобы на них присутствовал священник-методист, и чтобы они
состоялись сегодня.
Священник опять занялся соком, оттягивая время.
- Ну? - потребовал ответа Линк.
- Садитесь. Покушайте. Я всегда приглашаю незнакомца к столу, чтобы
разделить с ним хлеб и соль.
- Спасибо. Сейчас я пришел не за этим. Я должен организовать похороны
и...
- Я все прекрасно слышал.
- Тогда в чем задержка?
- Сегодня это непросто, молодой человек. Я уже много недель не
участвовал в ритуале похорон. Я даже перестал проводить воскресную службу.
- Но у вас же нет причин отказываться? - решил прозондировать почву
Линк.
- Если быть честным, я давно не обсуждал этот вопрос, потому что не
ожидал приглашения. - Он указал на стул. - Вы уверены, что не хотите
присоединиться ко мне?
- У меня нет времени. Я должен уладить еще и другие проблемы.
Договориться, во-первых, о месте на кладбище, во-вторых, с человеком,
чтобы выкопал могилу, в-третьих, о гробе. Я пришел к вам первому, потому
что знал, что с вами, естественно, мне будет легче всего договориться. Я
уже говорил женщине, которая меня впустила, что ничего, даже Глаза, не
могут помешать служению Богу.
Доктор Патни прочистил горло, его бледное лицо покраснело.
- Вы схватили прямо сущность явлений.
- Я не вижу необходимости прятать смысл того, что я хочу сказать, за
неясными формулировками. Вы или принимаете мою просьбу или отказываете
мне. И что вы выбираете?
- Какой обряд вы планируете?
- Я не требую ничего особого. Просто проведите надгробную службу.
- Это означает, что группа людей будет стоять на открытой местности,
- сказал Патни и его голос внезапно задрожал.
- Да. Это может быть опасно, - а может быть и нет. Но мы должны
выполнить свой долг. Но Доктор, если бы вы знали, что совершил этот
человек. Он был не просто жертвой Глаза. Он отдал жизнь, стараясь бороться
с ними. Он не может быть похоронен просто так. Мы должны отдать ему
последнюю дань памяти.
- Вы сказали, что он отдал свою жизнь?
Линк рассказал об обстоятельствах гибели Веса и Патни внимательно
выслушал его. Лицо этого человека ничего не выражало, так что трудно было
определить, о чем он думает, но когда Линк закончил, Патни сказал:
- Да, это решает вопрос, не так ли? Если он захотел положить свою
жизнь за своих братьев, то как я могу сделать меньше?
- Итак, вы придете?
- Скажите, когда мне нужно быть, и я приду.
- Пойдемте со мной, сейчас. Тогда, может быть, я смогу защитить вас.
Я не знаю, получится ли у меня, но я обязательно попробую.
- В любом случае это хорошая мысль. - Патни поднялся из-за стола. - Я
смогу помочь уговорить других, тех кто понадобится вам для организации
похорон. Смотритель Бладенского кладбища - мой близкий друг. Если он не
эвакуировался, я думаю, что смогу уговорить его, чтобы он приготовил
могилу.
Линк и маленький человечек отправились вместе по безлюдным улицам. Их
город сделался городом привидений. В результате эвакуации многие дома
пустовали. Остальные казались пустыми, так как люди в них прятались, сидя
в страхе и ужасе за накрепко закрытыми дверями и окнами.
Первые три похоронные бюро, к которым они добрались, были закрыты.
Четвертое было открыто, но его владелец отказался им помочь. Он даже
отказался продать гроб.
Владельцем пятого бюро оказался человек с сердцем и эта часть их
поисков была закончена. Этого человека звали Эванс и он оказался
удивительно бесстрашным человеком. Он даже вызвался доставить гроб в дом
Линка, быстро подготовить тело и ждать их, когда они будут готовы с
остальным.
На Бладенском кладбище не возникло проблем. Линк должен был стоять на
страже, высматривая Глаза, в то время как высокий, крепкий смотритель
копал не успевшую еще промерзнуть землю. Могила получилась глубокой. Они
покинули кладбище со спокойной совестью.
Когда они подъехали к дому, Келли была уже готова, она стояла в
пальто, а катафалк располагался на дороге, ведущей к дому. На звонок в
лабораторию отозвалось достаточное количество людей и вскоре похоронная
процессия двинулась от дома к кладбищу. Днем поднялся ветер, он наскакивал
на людей порывами. С деревьев осыпались листья, последние красные и желтые
листья покрывали старые коричневые, которые опали и иссохли раньше.
Служба над могилой была короткой и очень грустной. Был один букет
поздних хризантем, который Келли нарвала в их саду, были обычные слова,
которые всегда произносятся на похоронах, а затем все закончилось. Грудь
Линка разрывалась от переполнявших его эмоций, но он сдерживал себя. Рядом
с ним стоял Иверсон, но в этой ситуации Линк не мог гневаться на старика.
Линк прошептал всем "до свиданья" сдавленным голосом и пошел к
автомобилю. Келли была рядом с ним, но он не мог дотронуться до нее. Даже
его собственное путешествие в дыру не могло искупить то, что он сделал с
Весом, и это место с надгробными памятниками и тишина, стоящая здесь,
вызывали в нем такое чувство вины, что он с трудом заставил себя покинуть
его. Он должен быть здесь, в этом гробу, лежать спокойно в темной могиле.
И только из-за Келли и своей собственной слабости, он не лежал здесь.

15
Настойчивый телефонный звонок вырвал Линка из его прерывистого сна.
Он выскочил из постели, сбежал вниз по лестнице и зевая крикнул в трубку
"Алло".
- Хослер, это вы? - Голос Иверсона давил на него.
- Да, это я, но почему вдруг вы звоните мне, я не знаю. Мне казалось,
что наш союз распался.
- Не совсем. - Иверсон повысил голос, когда удостоверился, что у
телефона тот, кого он хотел достать. - Я хочу, чтобы ты прибыл сюда в
течение ближайшего часа. Тут есть работа, которую ты не закончил.
Иверсон повесил трубку. Линк ругнулся про себя. Он не поедет. Он
имеет право на некоторый перерыв, право на то, чтобы придти в себя после
того, как он потерял Веса. Но когда он еле передвигая ноги шел на кухню и
готовил себе кофе, он уже знал, что поедет. Перед ним был целый день,
пустой, не заполненный никакими делами и он готов был ухватиться за что
угодно, лишь бы заполнить его. Даже несмотря на то, что Иверсон клокотал
от гнева. Но он мог занять его время.
Он накормил Икбода, поел сам, принял душ, затем вывел собаку на
привычную для него утреннюю прогулку. Он воспринимал уход за собакой как
свой долг. Ему хотелось бы найти в себе хотя бы частицу того чувства к
собаке, которое питал к ней Вес, но оно, по всей видимости, не могло
возникнуть сразу, по первому его желанию. Ему нравился этот пятнистый пес
и это было все, что он испытывал к нему. Более сильного чувства у него не
возникало.
Когда животное было наконец водворено в дом, он выехал в лабораторию.
Он опаздывал на двадцать минут, но он ехал медленно, упрямо стараясь
довести задержку до тридцати минут.
Линк шагал пустыми коридорами лабораторного корпуса, направляясь в
кабинет Иверсона.
- Ты опоздал. - Иверсон сердито посмотрел на него.
- У меня были дела.
- У тебя есть более важные дела здесь. Я хочу тебе продемонстрировать
результаты вашей самодеятельности. - Линк проследовал за Иверсоном в
маленькую комнату, где они с Весом проводили изучение Глаза. Иверсон
подошел к окну и указал на что-то. - Что ты думаешь об этом?
Линк бросил беглый взгляд за окно, затем стал всматриваться. На
расстоянии шести футов от окна завис водянисто-голубой Глаз.
- Ну? - обратился к Линку Иверсон.
- Ну и что? Что я должен сказать?
- Предполагалось, что ты избавился от него. Мы делали все, чтобы
прогнать его, но эта чертова штуковина все время возвращается, как будто
ищет давно потерянную мать. Я не могу понять тебя, Линк. Ты свалял дурака
на этот раз. Это вне всяких сомнений. Эта штуковина висит здесь и
представляет опасность для всех сотрудников лаборатории. Мы не можем
пройти мимо нее. Этот Глаз просто ждет. Он уже забрал Беннета.
- Только не это. - Линк почувствовал как волна жалости поднимается в
нем. Он любил Беннета.
- Я хочу, чтобы ты избавился от этого Глаза. Я не хочу иметь его
здесь, готового схватить любого моего человека. Мы нуждаемся в людях. И
пока эта штуковина здесь, реактор находится в опасности. Ты должен был бы
хорошо подумать.
- Держитесь. Я постараюсь прогнать его до вечера. Что я могу сделать
такого, что вы не испробовали?
- Для этого я и вызвал тебя, чтобы обсудить этот вопрос. Ты создал
этот беспорядок, изволь его убрать.
Иверсон говорил с ним так, как не имел права говорить. Линк
почувствовал, что в нем поднимается желание начать войну с этим старым
человеком. Его вызвали, его обзывают дураком направо и налево, и он злился
на себя, что до сих пор терпит это.
- Вы поднимаете слишком много шума, - сказал он. - Шум, паника и
полусырые планы - вот все, на что теперь способна эта лаборатория. Вы
забыли, что следует сначала задать себе вопросы, а затем постараться
разрешить их.
- Какие вопросы?
- Ну, например... Почему Глаз находится здесь? Когда вы прогоняете
его, почему он возвращается? Чего он добивается? Ведь я освободил его.
Если бы ему нужна была свобода, он бы воспользовался ею. Но он не захотел.
- Я вижу, - парировал удар Иверсон.
- Хорошо. Но возникает еще ряд вопросов. Почему он позволил
первоначально поймать себя? Этот вопрос я пропустил. Я должен был задать
его сразу же после того, как я вернулся из дыры, сразу же, как только я
узнал, что собой представляют эти Глаза. Эта штука могла изменить свои
размеры и телепортироваться из клетки в любой момент. У него не было
проблем с тем, чтобы вырваться из заключения. Так почему же он находился
здесь?
- И у тебя теперь есть ответ на этот вопрос? - Иверсон оживился.
- Это ответ на все вопросы сразу. Он не улетал из клетки, потому что
ему что-то было нужно. Психическая сила, стоящая за ним, разум,
воплощенный в жирном чудовище, который его послал, чего-то ждет от нас.
Пока мы с Весом изучали его, он изучал нас.
Иверсон потер свой лоб, потрясенный убежденностью Линка и массой
новых идей.
- Должен отметить, что это звучит интересно. Но что хорошего это
может нам дать?
- Многое, если нам хватит мужества сделать следующий шаг. Пойти к
нему и попробовать выяснить, что он хочет.
- Как? - Старик был настроен скептично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27