И учти:
вздумаешь шутки шутить - я к тебе поднимусь и вторую руку
оттяпаю.
- Слуги! - заверещал Паквид. - Скорее в колодец!
Делайте, что вам прикажет этот проклятый киммериец! -
Ростовщику явно было не до шуток.

* * *

В зарослях ореха, на почтительном расстоянии от
особняка, решено было расстаться. Первой ушла Дорида,
буркнув Конану "спасибо" и кивком простившись с остальными.
Потом саба надела платье, а золото пересыпала в штаны
бритоголового слуги, который вывел беглецов за ворота и в
награду получил по макушке тяжелой рукоятью краденного
ножа. На вопрос Конана "под которым фонарем тебя искать,
красотка?" она рассмеялась и ответила, указывая на свой
подбитый глаз: "Только под этим, котик". И ушла, сгибаясь
под тяжелой ношей. Пролаза, счастливый донельзя, долго и
сбивчиво благодарил киммерийца и жонглера, а на прощанье
сказал: "Друзья! Понадобится ночная работенка - спросите
Пролазу. Меня в городе каждая блоха знает".
Наконец Конан и Фефим остались наедине. Они не спешили
прощаться.
- Дал-таки маху старина Паквид, - сказал Фефим, чтобы
нарушить затянувшееся молчание.
- Да, подвела его предсказуемость, - кивнул Конан.
- Ну а все-таки, - взял быка за рога жонглер, - откуда у
тебя Лунная Льдинка?
- А ты как думаешь?
"С тела бедолаги Халима", - хотел было сказать жонглер,
но промолчал. Однако киммериец, прочитав ответ в его
глазах, отрицательно покачал головой.
- Баррак? - догадался вдруг Фефим. - Ты, когда вязал
его, сверток нащупал под набедренной повязкой? Да?
Конан кивнул.
- Вот, значит, почему он на золото даже не глядел. И то
сказать, на что оно - при таком-то богатстве! Хотел,
бедолага, в замке Паквида Льдинку схоронить...
- А тебя сотник стражи послал? - спросил в свою очередь
Конан. - Лунную Льдинку искать?
Жонглер улыбнулся.
- И как ты догадался, что она у Паквида в особняке?
Фефим рассмеялся.
- А где же еще она могла без следа исчезнуть?
- Надо же, а ведь я ни сном, ни духом, что ты...
Взаправду, что ли, жонглер?
- Взаправду, - подтвердил Фефим. И добавил, словно
оправдываясь: - Сотник большие деньги посулил.
- А почему он сам к Паквиду не наведался? Взял бы
два-три десятка крепких молодцов да потряс горбуна
хорошенько...
- Ну, что ты! - отмахнулся жонглер. - Разве так у нас в
Шадизаре дела делаются? Да тронь сотник Паквида хоть
пальцем, завтра же с должности слетит. У ростовщика все
схвачено.
- Еще бы, - кивнул Конан. - При таких-то деньжищах...
- Кстати, о деньжищах, - сказал Фефим. - Кошелек ты свой
Паквиду оставил.
- Ну и что?
- А я сотнику Лунную Льдинку обещал.
Конан промолчал, лишь улыбнулся краешком рта.
- Как ему докажешь, что не ты Халима Баши на Серые
Равнины спровадил?
Фефим снова не дождался ответа.
- И ведь на стороне не продашь - заговоренная, -
напомнил он. - Не обратно же к Паквиду нести.
Конан повернулся и взглянул на особняк. На высокую арку
наглухо запертых ворот. На зловещие темные полуовалы окон и
грозные лики горгулий. Казалось, замок глубоко уязвлен и
пристыжен; казалось, он не успокоится, пока не воздаст
обидчикам сторицей. Конану стало слегка не по себе.
- Все паквидово золото, что я вынес, - хрипло произнес
Фефим, - за Льдинку. Идет?
Конан печально вздохнул и сунул руку за пазуху.

1 2 3 4 5 6