– Если бы мы не отдали ее, они убили бы нас всех.
– Расскажи, что произошло, – повторил я, чувствуя, как от гнева кровь в моих жилах закипает.
– Пришли драконы, – промямлил Крааль, охваченный стыдом и раскаянием. – И их хозяева. Сказали, что хотят тебя и женщину. Если мы отдадим вас обоих, они оставят нас в покое.
– И вы сделали, как вам велели?
– Аня этому не противилась, – чуть ли не со злостью бросила Рива. – Она поняла, что так будет разумнее.
– И вы без борьбы позволили им забрать ее?
– Это же были драконы , Орион, – заскулил Крааль. – Большущие! Целых шесть штук. А на них верхом – хозяева.
Рива обошла его, чтобы встать лицом к лицу со мной.
– Теперь я шаманка! Могущество Ани перешло ко мне!
Мне хотелось вцепиться в ее тощую шею и вышибить из нее дух вон. Вот она, расплата за все, чему Аня научила ее! Мои подозрения насчет малышки Ривы оправдались – она искала не защиты, а власти.
Глядя поверх ее головы на Крааля, я проговорил:
– И ты считаешь, что теперь драконы оставят вас в покое?
Он неуверенно кивнул.
– Разумеется, оставят! – с триумфом в голосе изрекла Рива. – Потому что мы будем снабжать их рабами. Хозяева не только не тронут, но и вознаградят нас!
Гнев вдруг покинул меня, смытый осознанием полнейшего поражения. Все, чему мы с Аней учили их, будет использовано против других людей. Вместо того чтобы создавать военный союз против Сетха, они при первой же опасности пошли на попятную и согласились сотрудничать с дьяволом.
– Куда они увели Аню?
– На север, – ответил Крааль.
Ядовитая горечь жгла мою душу, как желчь.
– Тогда я направляюсь на север. Больше вы меня не увидите.
– Я с тобой, – подал голос Крон.
Черные глаза Ривы недобро вспыхнули.
– Ты пойдешь на север, Орион, это уж точно!
Из-за хижин вышли двое рептилий-хозяев. Толпа безмолвно расступилась, чтобы позволить им подойти ко мне.
Я увидел две миниатюрные копии Сетха. Они имели почти человеческие тела, но только почти. Их когтистые ступни и трехпалые когтистые руки на человеческие вовсе не походили. Обнаженные тела чудовищ поблескивали красноватой чешуей в пестрых солнечных бликах, пробивавшихся сквозь высокий свод ветвей. Тонкие хвосты рептилий, опускавшиеся почти до земли, непрерывно подергивались. На крокодильих мордах с безгубой щелью рта горели красные глаза с вертикальными щелями зрачков. Ни малейшего признака ушей я не заметил, а вместо носа были две ноздри, расположенные чуть ниже глаз.
Я выхватил кинжал, а Крон направил на рептилий свое копье.
– Нет, – приказал я пареньку, – ты в это дело не вмешивайся.
И тут же увидел две дюжины копий, направленных на меня. Почти все мужчины деревни, сжимая в руках оружие, были полны мрачной решимости помешать мне.
– Пожалуйста, Орион, не надо, – сдавленным, полным муки голосом взмолился Крааль. – Если ты будешь драться, они уничтожат нас всех.
Более подлого предательства я и представить себе не мог. Я понял, что Рива убедила Крааля перейти на сторону врага. Он вождь племени, зато она теперь стала шаманкой и может вертеть супругом по собственной прихоти.
Затем послышался хруст тяжелых шагов по кустам. Над крышами жалких хижин замаячили головы двух драконов.
Обойдя Крааля и Риву, хозяева предстали передо мной. Они оказались ростом с меня, но все равно на голову выше самого рослого жителя селения. На их чешуйчатых крокодильих мордах не было заметно ни малейшего следа эмоций, но их змеиные глаза словно заглянули мне прямо в душу, пробудив глубокую ненависть к ним.
Правый ящер молча протянул трехпалую ладонь. Я неохотно вручил ему кинжал. Этот клинок я заслужил на бранном поле Илиона, перед тем как пали стены-Трои, – сам Одиссей вручил мне его за ратную доблесть. Здесь оружие уже ничем не поможет мне, но утрата его причиняла мне боль.
Хозяин издал шипящий звук, почти вздох, и вручил мой кинжал Краалю. Тот со стыдом принял его.
Второй хозяин повернулся к приближавшимся драконам и поднял руку. Они остановились, немного не доходя до хижин, с присвистом втягивая и выпуская из легких воздух, будто это были кузнечные мехи. Если бы монстры попытались пройти к центральной площади по прямой, они непременно растоптали бы несколько хижин. Однако хозяева держали свое слово – до тех пор, пока люди Крааля сотрудничают с ними, они не собирались причинять селению ни малейшего вреда.
– Да как вы можете позволить им увести его?! – заорал Крон на соплеменников. В глазах его стояли слезы, а голос срывался от бессильной ярости.
Я заставил себя улыбнуться ему.
– Крон, ты ничего не сможешь сделать. Прими неизбежное. – Затем я посмотрел на Крааля и Риву. – Я вернусь.
Крааль не поднимал глаз от своих грязных ног, но Рива нагло разглядывала меня.
– Я вернусь, – повторил я.
Хозяева вывели меня на окраину селения, негромким свистом заставили драконов припасть к земле и вскарабкались на них верхом. Меня посадили за спиной у того, который забрал у меня кинжал. Если он – а может, она, этого я не знал – боялся, что я могу схватить его за глотку и удушить, то не подавал и виду.
Драконы затопали прочь от селения, и я в последний раз оглянулся через плечо. Люди все еще стояли столбом на площади, будто парализованные. Крон с дерзновенным вызовом вскинул копье над головой. Прекрасный жест – единственное, что он мог сделать. Страх сжимал в цепких лапах всех, кроме этого юноши, почти мальчика. Долго ли он проживет, если Рива решит, что он опасен? Затем селение скрылось за деревьями, и я потерял его из виду.
Драконы шли ходкой рысью, петляя меж больших деревьев и с хрустом сокрушая мелкие. На них не было ни седел, ни поводьев. Чтобы не свалиться, мне приходилось прижиматься к шкуре ящера, цепляясь за нее руками и ногами. Сидели мы за его массивной головой, так что опасаться ударов веток не приходилось.
Единственным одеянием хозяев-рептилий являлась их чешуйчатая шкура; у них не было даже пояса или сумки, чтобы носить вещи. Похоже, они не пользовались никаким оружием, кроме своих внушительных когтей и зубов – и, разумеется, жутких верховых драконов.
Я начал ломать голову, владеют ли они речью; затем еще более углубился в, раздумья: как бессловесные твари могут обладать разумом? Сетх, естественно, общался со мной телепатически. Неужели и эти рептилии вместо речи используют телепатию?
Я пытался заговорить с ними, но напрасно. Что бы я ни говорил, это не производило ни малейшего впечатления на ящера, сидевшего всего в четырех дюймах от меня. Насколько я мог судить, он был глух как пень.
И все-таки они управляли драконами без малейшего труда. Я заключил, что это наверняка какой-то из видов телепатии. Мне вспомнились неандертальцы, тоже общавшиеся при помощи своеобразной телепатии, хотя по необходимости могли и говорить.
Мы мчались через лес безостановочно. Наступила ночь, но это почти не замедлило нашего продвижения. Если драконы нуждались в сне, то ничуть этого не показывали, а их хозяева вполне могли тем временем крепко спать – я бы ни в коем случае не сумел отличить их сон от бодрствования. Знают ли они, что я могу обходиться без сна чуть ли не по месяцу, если потребуется? Или они решили, что я могу спать, не рискуя свалиться со спины этого скакуна, на века пережившего своих вымерших собратьев?
Решив выяснить это, я позволил себе соскользнуть со спины дракона. Приземлившись на носки, я отскочил с дороги топавшей следом твари и стрелой нырнул в густые кусты.
Драконы тотчас же остановились и задрали головы. Я слышал, как они громко сопят в непроглядной тьме, будто могучие паровозы. Было пасмурно, небо грозило разразиться скорым дождем, так что я не видел ни зги.
Хозяева огромных тварей не издали ни звука. Мне слышен был лишь хруст подлеска да пыхтение драконов, нюхавших воздух, словно исполинские ищейки. Стараясь не шуметь, я забился поглубже в кусты. В лесу все стихло; затаились даже насекомые.
И вдруг в моем сознании само собой возникло видение. Только что покинутое мной селение топтали десятки драконов. Безжалостные твари раздирали людей на куски, сокрушали в своих смрадных пастях. На моих глазах чудовищные когти вспороли Крона от гортани до паха.
Кто-то передавал мне послание. То ли хозяева, от которых я пытался удрать, то ли сам Сетх обратился ко мне, несмотря на разделявшее нас расстояние, но смысл послания был предельно ясен: либо я сдамся добровольно, либо Крон и остальные жители деревни подвергнутся мучительному, безжалостному истреблению.
Я встал. Вокруг по-прежнему царила непроницаемая тьма. Недвижный воздух не оживляло даже дыхание ветерка. Однако через несколько минут послышалось пыхтение и топот дракона. Я вышел на более-менее открытое место среди деревьев и увидел красные угли глаз хозяина, взиравшего на меня с высоты драконьей спины.
– Вот, уснул и свалился, – солгал я.
Впрочем, в этом не было необходимости. Хозяин молча проследил, как дракон присел, как я снова взобрался на его спину, и наша скачка на север возобновилась.
На рассвете пошел дождь. Мокрый, злой, я прижимался к спине ящера, чувствуя усталое равнодушие, разочарование и – в глубине души – страх: я боялся того, что Сетх может сделать с Аней. Мы с ней потерпели поражение. Несколько мгновений райской жизни будут стоить нам жизни вечной.
И тут меня осенило: хозяева действительно заключили сделку с племенем Крааля! И хотя Крааль выказал себя полнейшим ничтожеством, эта сделка – едва уловимый признак слабости Сетха. Хозяевам не нужны были ловцы рабов до моего появления. Наша идея сплочения всех племен воедино для противостояния хозяевам заставила Сетха внести поправку в свои планы.
Значит, хозяева все-таки уязвимы ? Хотя бы в чем-то. Как ни крути, мы убили нескольких его ужасных драконов при помощи примитивнейшего оружия. Мы начали поднимать людей на борьбу с ним.
Но какой-то голос в моем сознании неустанно вопрошал: «Что он делает с Аней?!»
Быть может, все наши усилия сведены на нет виртуозной игрой Сетха на чувстве страха. Он применил старый трюк с заложниками: «Делай, как я скажу, или я убью твоих любимых». Подзуживаемый Ривой Крааль попался на крючок. Сетх никогда не снизошел бы до сделки с людишками, даже до захвата заложников, если бы не ощутил, что мы начинаем представлять для него реальную угрозу.
Но что он делает с Аней ?!
«Уловка Сетха с заложниками отработана до мелочей, – твердил мой внутренний голос. – Аня уже в его власти, скоро та же участь ждет и меня. А все наши хлопоты обернулись тем, что мы научили его набирать для дьявольских хозяев новые отряды рабов».
И все же что он делает с Аней ?
Вот так, во власти страхов и сожалений, я скакал верхом на драконе весь долгий дождливый, печальный день. Промокнув, озябнув и совсем упав духом, я положил голову ему на спину и попытался уснуть. Если дождь и беспокоил рептилий, они не выражали никакого неудовольствия. Вода легко сбегала с их чешуйчатых шкур; промозглая сырость не сказывалась на них вовсе.
Закрыв глаза, я велел себе держаться на мокрой, скользкой драконьей спине. Я хотел уснуть, чтобы набраться сил для предстоявшей встречи с Сетхом. И еще во мне теплилась отчаянная надежда, что во время сна творцы могут связаться со мной, как это неоднократно случалось в иных жизнях, в иные времена.
Моя последняя отчетливая мысль была об Ане. Жива ли она? Страдает ли от пыток, которыми грозил ей Сетх?
Я заставил себя заснуть – они не явились мне. В любое другое время я лишь порадовался бы нескольким часам благословенного забытья. Но на сей раз, очнувшись, я ощутил лишь разочарование и горечь – покинутый всеми, без надежды и опоры.
Протерев глаза, я увидел, что на землю снова опускаются сумерки. Мы уже выбрались из леса и теперь пересекали бескрайнее море трав, держа путь к саду на берегу Нила. Луна только что взошла над ровной линией горизонта, а вместе с ней и кровавая звезда, взиравшая на меня зловещим оком Сетха.
12
Солнце стояло высоко в небе – настолько синем, что на него больно было смотреть. Мы уже ехали сквозь нильский сад. Драконы умерили рысь, осмотрительно ступая по длинной широкой аллее. Лишенную растительности землю покрывал толстый слой гравия, заботливо разглаженный руками неведомых работников.
Ни рабов, ни хозяев, ни других драконов нигде не видно – словно мы оказались в огромном саду совершенно одни.
Затем впереди замаячило сооружение – то ли здание, то ли просто высокая закругленная стена. От резкого, бестеневого сияния полуденного солнца она казалась яичной скорлупой – такая же изжелта-белая и такая же гладкая. Ни башенок, ни зубцов, ни окон; лишь заметно наклоненная внутрь стена из непонятного материала – не каменная и не деревянная.
Приблизившись к ней, драконы двинулись еще медленнее, повернули и затрусили вдоль ее основания. Возвышаясь на добрых три этажа, она огораживала огромную площадь – пожалуй, не меньше Трои с Иерихоном, вместе взятых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42