А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Самым худшим из всего было знать, что имеются мастера черного двеомера, которые сейчас злорадствуют, видя страдания, и поглощают силу, высвобождаемую приливом хаоса, для своих недобрых целей. Время расплаты придет, напомнил себе Невин. В конце мира их ожидает тьма, их удел – проклятие в конце времен.
Но как слуга Невин не мог послать их во тьму внешнюю до того, как настанет их время. Это было в его власти не больше, чем провидение будущего. Невину не дано узнать, станет ли Глин когда-нибудь править мирным королевством в дане Дэверри.
Со вздохом Невин прервал свои бесплодные медитации и снял звезду и круг. Затем подошел к окну и выглянул наружу. Воины спешили через двор к большому залу – настал час ужина. Увидев, как они смеются и шутят, Невин ощутил себя виноватым. Это чувство ударило его, как нож. Из-за его старой ошибки война вызрела в недрах королевства. По крайней мере, Невин так это видел.
Очень давно, когда он был в этом королевстве принцем, у него имелся выбор между женитьбой на Бранвен из клана Сокола и отказом от возлюбленной – ради того, чтобы полностью посвятить себя ремеслу. Самое ужасное заключалось в том, что женитьба вовсе не отменяла его занятий двеомером. Просто процесс шел бы медленнее – ведь ему пришлось бы уделять время жене и детям. Невин решил обмануть судьбу и предпринял неловкую, неумелую попытку взять лучшее из обоих вариантов. И это послужило причиной смерти трех человек – самой Бранвен, ее брата Герранта, который любил ее с кровосмесительной, нечестивой страстью, и лорда Блейна из клана Вепря, честного поклонника, которому не повезло столкнуться с безумием Герранта.
Если бы только он женился на Бранвен, укорял себя Невин, у них родились бы наследники! Это могло бы предотвратить гражданскую войну, поскольку в таком случае их права на трон не вызывали бы споров. Возможно. Возможно. Невин предупредил себя: ни один человек не может знать правды об этом.
С другой стороны, нынешняя проблема с Вепрями связана с его ошибкой более тесно. Получив земли Соколов в качестве возмещения за смерть Блейна, Вепри раздулись от гордости и стали очень наглыми. Именно по их настоянию гвербрет Кантрейя предъявил претензии на трон, которых у него никогда не было. Невин наблюдал за всеми этими событиями с безопасного расстояния. Двеомер оставлял его в живых, но не в награду – скорее, в наказание, пока он наконец не сможет исправить свои давние ошибки.
И теперь все действующие лица той древней трагедии собрались здесь, в Керморе. Нынешним вечером за ужином Невин обвел взглядом зал и отметил их всех – Блейн сидел вместе со всеми воинами клана Волка и именовался Рикином, их капитаном; Геррант расположился по левую руку от Глина, как его брат; на левой щеке Бранвен выделялась синяя татуировка поклявшейся Луне воительницы. Их жизни все еще переплетены в тугой узор, и судьба Гвенивер в этой жизни причиняла Невину наиболее сильную боль.
Невин сидел за обеденным столом вместе с писарем и его женой, старшим конюхом – также с супругой, двумя помощниками камерария и вдовцом, начальником склада вооружений, Исгеррином. В тот вечер Исгеррин заметил, что Невин во время трапезы наблюдает за леди Гвенивер, и упомянул о том, что недавно Даннин водил ее на склад, чтобы ей подобрали кольчугу.
– К счастью, я сохранил кольчугу, которую носил сам Даннин подростком, до того, как вырос окончательно, – продолжал Исгеррин. – Конечно, ее можно бы разобрать и увеличить, но это была такая хорошая работа, что я оставил ее для кого-нибудь из молодых принцев. И вот теперь она пришлась очень кстати.
– В самом деле! А что подумал лорд Даннин насчет того, что госпожа Гвенивер станет носить его старые доспехи?
– Странно, но он был доволен. Сказал что-то насчет того, что это знак.
«Несомненно, – подумал Невин. – Будь он проклят!»
Трапеза закончилась, и Невин уже собрался покинуть зал, но вдруг заметил, как Даннин направляется к столу Гвенивер и усаживается рядом с ней. На какое-то время Невин – как бы случайно – задержался возле возвышения для знатных господ, чтобы подслушать, о чем пойдет разговор, но Даннин только задавал Гвенивер невинный вопрос о кольчуге.
– О, боги, – проговорила она со смехом. – Мои плечи горят огнем после того, как я ее носила! Она вероятно весит целых два стоуна.
– Да, примерно столько, – согласился Даннин. – Но продолжай ее носить каждую проклятую минуту, пока можешь вытерпеть. Мне очень не хочется терять воина с твоим боевым духом, который погибнет просто из-за отсутствия доспехов.
С пьяной улыбкой через стол перегнулся молодой лорд Олдак – здоровенный, тучный молодой блондин, который, к тому же, был слишком высокого мнения о себе.
– Воина? – переспросил он. – Послушай, Даннин, никак у тебя что-то с глазами?
– Мои глаза видят синюю татуировку у нее на лице. А для любого, кто находится под моим командованием, она – воин.
– Конечно это все так, – Олдак вытер промокшие от меда усы тыльной стороной ладони. – Но послушай, Гвен, нельзя же отрицать, что ты – аппетитная девка, и ни один мужчина не в состоянии об этом забыть.
Быстро и резко, как вылетающий из укрытия тетерев, Даннин вскочил, метнулся через стол и схватил Олдака за рубашку. Покатились и пролились кубки, заорали люди, а Даннин выволок лягающегося и вопящего лорда через стол. Последним рывком он сбросил Олдака под ноги Гвенивер.
– Извиняйся! – рявкнул Даннин. – Никто не будет называть леди и жрицу так, как назвал ее ты.
Зал погрузился в тишину, все собравшиеся наблюдали за происходящим. Олдак хватал ртом воздух. Потом он с трудом поднялся на колени.
– Нижайшие извинения, – выдавил Олдак. – Никогда больше я вас так не назову, ваше святейшество. Прошу вашу Богиню простить меня.
– Ты – дурак, – сказала Гвенивер. – Но твои извинения приняты.
Олдак встал, поправил залитую медом рубашку и повернулся к Даннину.
– Пусть Богиня простит мне мое неуважение к Ее служительнице, – сказал он. – Но вот что касается тебя, ублюдок…
Когда Даннин опустил руку на рукоять меча, остальные присутствующие стали подниматься со своих мест.
– Лорд желает официально бросить мне вызов? – голос Даннина звучал мягко, как у горничной.
Пойманный в ловушку, Олдак бросил взгляд в одну сторону, в другую. Его губы беззвучно шевелились, пока он обдумывал выбор между погибшей честью и неизбежной смертью. Даннин, улыбаясь, ждал. За столом для почетных гостей встал король.
– Достаточно! – крикнул Глин. – Пусть вас обоих изъест оспа за драку у меня в зале! Данно, вернись сюда и сядь! Олдак, позже я желаю поговорить с тобой в своих покоях.
Олдак сильно покраснел, развернулся и выбежал. Даннин опустил голову, как наказанная гончая, и вернулся за стол брата, где и сел, опустив плечи.
Уходя, Невин думал о Герранте, как всегда в моменты слабости. Казалось, Даннин намеревался и впредь с честью относиться к Гвенивер, не обращая внимания на свою глубоко похороненную страсть, которая постоянно пыталась прорваться наружу. «Хорошо бы этому парню побольше душевных сил, – подумал Невин. – Может, он избавится от наваждения в этой жизни.» И тем не менее с этой мыслью опять пришел холодок двеомера, который предупредительно пробежал у Невина по спине. Здесь таилась некая опасность, причем такая, о которой Невин не знал.
Одним весенним днем Гвенивер вернулась в Храм Луны во главе небольшой армии. Солнце садилось, омывая высокие стены золотистым светом. Она оставила мужчин у подножия горы и вместе с Гветмаром отправилась вверх. Ворота чуть-чуть приоткрылись, и в щелочке показалось лицо Липиллы.
– О, это ты, Гвен! – воскликнула привратница. – Когда мы увидели армию, то подумали, что это жуткие Вепри или кто-нибудь вроде них.
– Это не они. Мы приехали за Макки. Я обещала ей замужество – и привезла к ней жениха.
– Отлично! Бедная малышка так страдает и скучает. Заходи, заходи. Я очень рада тебя видеть.
Макла выбежала навстречу сестре и с радостным плачем бросилась в ее объятия.
– Я так беспокоилась! Я думала, что ты мертва, – рыдала она.
– Ну, вот я здесь. А теперь соберись, Макки. Я привела тебе мужа. Отныне все будет хорошо. Тебя ждет большая свадьба при королевском дворе.
Макла завизжала от радости, затем смущенно прикрыла рот руками.
– Поэтому собирай вещи, пока я переговорю с Арддой, – продолжала Гвенивер. – Лорд Гветмар ждет тебя.
– Гветмар? Но он такой невзрачный!
– Значит, тебе не нужно будет беспокоиться, что он станет бегать за твоими служанками и плодить незаконнорожденных детей. Послушай, ты, маленькая идиотка, он – единственный человек при дворе, который готов жениться на тебе потому, что любит тебя, а не ради твоего приданого, поэтому лучше начинай подсчитывать его добродетели. В любом случае, после того, как он задует свечу, ты не увидишь его лица.
Макла застонала вслух, но тем не менее побежала к себе в спальню – за вещами. Только тогда Гвенивер заметила мать, которая стояла в толпе женщин, наблюдавших за встречей сестер. Долиан скрестила руки на груди, словно обхватывала собственную печаль, ее глаза были наполнены слезами. Когда Гвенивер подошла к ней и обняла ее, мать отвернулась.
– Ты договорилась о хорошем браке для своей сестры, – проговорила Долиан дрожащим голосом. – Я горжусь тобой.
– Спасибо, мама. Ты в порядке?
– Настолько, насколько может быть в порядке мать, увидев свое дитя в таком виде. Гвен, Гвен, прошу тебя, останься здесь, в храме!
– Не могу, мама. Я – единственная честь, которая осталась у нашего клана.
– Честь? О, теперь так выглядит наша честь? Ты – такая же, как твой отец, как все твои братья. Вы все говорили о чести, доводя меня до безумия. Вам приносит удовлетворение не честь, а бойня. – Внезапно она тряхнула головой, и слова полились бурным потоком: – Их никогда не волновало, что я любила их; о, это не играло даже половины той роли, какую играла их проклятая честь! Они хотели сражаться, им нужно было обескровливать свой клан и делать все, чтобы принести горе королевству! Гвен, как ты можешь так поступать со мной? Как ты можешь отправиться на войну?
– Я должна это сделать, мама. У тебя есть Макки. Ты скоро вернешься на наши земли, как вдова погибшего лорда.
– Куда я вернусь? – выплюнула слова Долиан. – К сожженному дому и разграбленным землям? И только ради чести? Гвен, пожалуйста, не уезжай! – Она разрыдалась в голос.
Гвенивер онемела. Она не могла даже пошевелиться. Женщины бросились к Долиан, обняли ее и быстро увели прочь, постоянно оглядывалась, чтобы бросить гневный взгляд на неблагодарную дочь. Когда Гвенивер выбежала сквозь ворота, то слышала долгий высокий плач-завывание Долиан – так с причитаниями оплакивают покойника. «Я для нее уже мертва», – подумала она. Погребальный плач не умолкал, он отчетливо звучал в вечернем воздухе, а затем резко прекратился, словно другие женщины утащили Долиан внутрь.
– Что случилось? – крикнул Гветмар, когда Гвенивер снова вышла за ворота. – Кто умер?
– Нет, никто не умер, нет, нет. Все в порядке. Макки вскоре выйдет. – Гвенивер отвернулась, отыскивая взглядом Рикина среди сопровождавших ее людей. – Клянусь демонами, как я рада вернуться в Кермор!
Но где бы ни находился сейчас Рикин, она не могла его найти, зато увидела Даннина, который небрежно развалился в седле среди королевских конников. Вскоре она отправится на войну под его командованием. Гвенивер подумала, что Богиня прислала ей великолепного учителя в искусстве смерти.
У Невина-травника было несколько учеников. Самой способной оказалась девушка по имени Гавра, высокая и стройная, с волосами цвета воронова крыла и карими глазами. Она была дочерью владельца гостиницы в Керморе и привыкла к тяжелой работе. Кроме того, ей очень хотелось завоевать себе в жизни более высокое положение. За те два года, которые Гавра обучалась у Невина, изучая разнообразные травы и способы их применения, девушка добилась превосходных результатов. Поэтому Невин позволял ей помогать ему каждый день после полудня, когда лечил слуг, которые находились ниже внимания придворных лекарей. Умная и наблюдательная Гавра, кроме того, неплохо лавировала среди дворцовых интриг. Через два дня после возвращения Даннина и Гвенивер ученица принесла Невину интересную новость.
– Сегодня меня остановил лорд Олдак, хотел поговорить, – заметила Гавра.
– Правда? Он снова набивался к тебе в ухажеры?
– Он вел себя очень вежливо, но мне кажется, у него на уме что-то нечестивое. Учитель, вы поговорите с ним? Проклятье, я не хочу оскорблять ни одного господина благородного происхождения – потом беды не оберешься. Но вот чего мне не хочется – это родить от него ублюдка. Мне вообще не нужен незаконнорожденный ребенок – от любого мужчины.
– В таком случае я поговорю с ним. Ты – под моей защитой, как если бы была моей дочерью, и я, черт побери, пойду к самому королю, если потребуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов