– Что ты об этом думаешь? – поинтересовался я.
Меррик по-прежнему не шевелилась, и мне стало не по себе.
– Это вовсе не призраки деревни, – наконец ответила она. – То, что мы сейчас чувствуем, и заставило здешних обитателей бросить свои дома и уйти. Я абсолютно в этом уверена.
Меррик вновь продолжила путь, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Я был возбужден и взволнован не меньше ее.
Едва мы обошли деревенские развалины, как сразу увидели тропу. Вскоре, однако, джунгли стали совсем непроходимыми, нам приходилось все яростнее расчищать себе дорогу, и временами мою грудь сковывала невыносимая боль.
Совершенно неожиданно, словно по волшебству, я увидел прямо перед нами огромную пирамиду из светлого камня с заросшими ступенями.
Кто-то когда-то очистил ее от зарослей, и мы смогли разглядеть крутые ступени и многое из того, что было вырезано на каменных стенах. Нет, это не был памятник цивилизации майя – по крайней мере, насколько я мог судить.
– Дай мне полюбоваться на это, – сказал я Меррик.
Она не ответила. Казалось, она прислушивается, стараясь уловить какой-то важный звук. Я последовал ее примеру, и мне снова почудилось, будто мы не одни. Что-то кружилось в атмосфере, наталкиваясь на нас, что-то вопреки притяжению взмывало к небу и давило сверху.
Меррик резко свернула в сторону и начала прорубать себе путь вдоль левой стены пирамиды, придерживаясь того же направления, в котором мы шли с самого начала.
Тропы теперь не было видно. Вокруг – сплошные джунгли. Но вскоре я различил вторую пирамиду, возникшую слева от нас. Она была гораздо выше той, что осталась справа. Мы двигались между двух огромных сооружений, вынужденные перебираться через огромные камни, повторяя чей-то маршрут, проложенный в далеком прошлом.
– Воры, – предположила Меррик, словно прочитав мои мысли. – Они много раз грабили пирамиды.
Такое довольно часто случалось с развалинами майя. Так почему бы этим странным, непонятным пирамидам быть исключением?
– Да, но посмотри, что они после себя оставили, – сказал я. – Я хочу вскарабкаться на одну из этих пирамид. Давай попробуем справиться с той, что поменьше. Вдруг мне удастся взобраться на верхнюю платформу.
Меррик не хуже меня знала, что в древние времена там мог стоять храм под соломенной крышей.
Что касается возраста этих памятников, то никаких указаний я не нашел. Их могли построить как до рождения Христа, так и спустя тысячу лет. В любом случае они казались мне восхитительными и только распаляли мальчишескую жажду приключений. Мне захотелось достать фотоаппарат.
Тем временем незримая суматоха вокруг нас продолжалась. Все это ужасно интриговало. У меня было такое ощущение, будто воздух разрезают проносящиеся мимо призраки. На этот раз чувство угрозы было сильным.
– Боже мой, Меррик, ты только посмотри, как они пытаются нас остановить! – прошептал я.
Джунгли отозвались целым хором воплей. Что-то зашуршало в кустах.
А Меррик, помедлив всего несколько секунд, продолжила путь.
– Я должна найти пещеру, – упрямо твердила она. – В прошлый раз они нас не остановили, не остановят и теперь.
Она упорно продвигалась вперед, и джунгли сразу смыкались за ее спиной.
– Послушай, – прокричал я ей вслед, – это не один призрак! Их много! Они не хотят, чтобы мы приближались к пирамидам!
– Пирамиды тут ни при чем, – заявила Меррик, разрубая лианы и продираясь сквозь низкорослые кусты. – Все дело в пещере: они знают, что мы направляемся к ней.
Я изо всех сил старался не отставать, чтобы помочь ей, но именно она расчищала дорогу.
Мы преодолели несколько ярдов, когда джунгли совсем сомкнулись в непроходимую стену и даже свет внезапно изменился. Я понял, что мы подошли к входу в огромное сооружение, покатые стены которого тянулись справа и слева от нас. Определенно это был какой-то храм. Я разглядел великолепную резьбу по обеим сторонам от входа, а также на большом каменном карнизе, завершавшем высокую стену и освещенном несколькими лучами солнца, с трудом пробившимися сквозь листву.
– Меррик, погоди! – воскликнул я. – Позволь мне сделать снимок. – Я хотел было достать свой маленький фотоаппарат, но для этого мне пришлось бы стащить со спины рюкзак, а руки очень болели.
Волнение в воздухе несказанно усилилось. Я почувствовал, как по моим векам и щекам легонько колотят чьи-то пальцы. Странные ощущения, совершенно не похожие на атаки насекомых. Вдруг что-то коснулось моих запястий, и я чуть не выронил мачете, но быстро пришел в себя.
Меррик тем временем уставилась в черноту открывшегося перед ней не то коридора, не то зала.
– Боже мой, – прошептала она. – Сейчас они гораздо сильнее, чем раньше. И не желают, чтобы мы вошли внутрь.
– А зачем нам это делать? – спросил я. – Мы ведь ищем пещеру.
– Они знают, куда мы направляемся, – ответила она. – Пещера находится по другую сторону храма. Мы быстрее всего до нее доберемся, если пройдем храм насквозь.
– Храни нас Бог, – сказал я. – Неужели вы и в прошлый раз так шли?
– Да, – ответила Меррик. – Местные жители отказались с нами идти. Проводники даже близко не подошли к этому месту. Мы сами прошли через храм.
– А что, если потолок этого коридора рухнет нам на голову? – поинтересовался я.
– Все равно я пойду, – сказала Меррик. – Храм построен из прочного известняка. Ничего за это время не изменилось и впредь ничего не изменится.
Она достала из-за пояса маленький фонарик и направила луч в темноту. Я разглядел каменный пол, хотя несколько чахлых растеньиц пытались закрыть его от посторонних глаз. А еще я разглядел на стенах роскошную живопись!
Луч фонаря высветил огромные яркие фигуры темнокожих людей в золотой одежде, изображенных цепочкой на синем фоне. А выше, где стены переходили в сводчатый потолок, я обнаружил еще одну процессию, но фон был кроваво-красным.
Весь зал был не более пятидесяти футов в длину, и слабый лучик выхватил из глубины кусочек зелени.
И вновь вокруг меня принялись роиться невидимые духи, безмолвные и в то же время нестерпимо назойливые. Они упорно старались вцепиться мне в лицо.
Я видел, как Меррик попятилась.
– Прочь отсюда! – прошептала она. – У вас нет надо мной власти!
Ответ не заставил себя ждать. Джунгли вокруг вздрогнули, словно их всколыхнул неожиданно поднявшийся ветер, и осыпали нас дождем из листьев. Откуда-то с верхушек деревьев донесся жуткий рев обезьяны. Казалось, призраки обрели голос.
– Идем, Дэвид, – велела Меррик.
Однако едва она собралась шагнуть вперед, как ей помешало невидимое препятствие. Меррик покачнулась, потеряв равновесие, и подняла левую руку, словно защищаясь. На нас снова хлынул поток из листьев.
– Этим меня не остановишь! – громко произнесла Меррик и бросилась в сводчатый зал.
фонарик в ее руке разгорелся ярче, и мы оказались перед самыми красочными фресками, какие я только видел за всю свою жизнь.
Повсюду, сколько хватало глаз, возвышались великолепные фигуры, выстроившиеся в процессию, – высокие и стройные, в красивых юбках и пышных головных уборах с серьгами, – стиль, не похожий ни на майя, ни на египетский. Вообще я такого никогда не изучал и не видел. Старые фотографии, сделанные Мэтью, не передали и одной десятой того великолепия, что предстало нашим взорам. Вдоль пола по обеим сторонам тянулся искусно выписанный черно-белый бордюр.
Мы шли все дальше и дальше, эхо наших шагов отражалось от стен, но духота с каждой минутой все больше давала о себе знать. В ноздри забивалась пыль, ко мне все время прикасались чьи-то пальцы, один раз кто-то цепко впился в предплечье, а потом я почувствовал смазанный удар по лицу. Я невольно потянулся к плечу Меррик, чтобы поторопить ее, а заодно, чтобы быть поближе.
Мы дошли до середины прохода, когда она остановилась как вкопанная и отпрянула словно от удара.
– Прочь! Вам меня не остановить! – прошептала Меррик, а затем, перейдя на французский, призвала Медовую Каплю на Солнце, чтобы та расчистила нам дорогу.
Мы ускорили шаг. Я вовсе не был уверен, что Медовая Капля хоть как-то нам поможет. Скорее она обрушила бы храм на наши головы.
Наконец мы снова оказались в джунглях, и я кашлянул, прочищая горло. Я оглянулся. С тыльной стороны сооружение не так хорошо было видно, как с фасада. Призраки по-прежнему кружили вокруг нас. Я ощущал их безмолвную угрозу. Меня толкали со всех сторон слабые существа, отчаянно пытавшиеся остановить наше продвижение.
Я в тысячный раз потянулся за носовым платком, чтобы смахнуть с лица насекомых.
Меррик, не задерживаясь, пошла вперед.
Тропа уходила резко вверх. Я заметил блеск водопада и только потом услышал его грохот. Тропа сужалась в том месте, где водопад набирал силу. Меррик перебралась на другую сторону водопада. Я не отставал, работая мачете ничуть не яростнее, чем она.
Забраться вверх по склону оказалось совсем нетрудно, зато призраки теперь разошлись не на шутку. Меррик на каждом шагу сыпала проклятия, а я не раз взывал к Ошала, чтобы он указал нам дорогу.
– Медовая Капля, помоги мне, – произнесла Меррик.
И тут вдруг я увидел под самым карнизом, с которого низвергался водопад, чудовищную физиономию с открытым ртом, вырезанную в вулканической скале, где виднелась пещера. Физиономия была в точности такой, как ее описал Мэтью. Однако к этому времени его фотоаппарат успел испортиться от влаги, поэтому он ее не сфотографировал. Размер каменного лика меня поразил.
Нетрудно представить, как я был доволен, что мы наконец добрались до этого мифического места. В течение многих лет я слушал рассказы о нем, и в моем сознании оно сложными путями ассоциировалось с Меррик. И вот теперь мы оказались здесь. Хотя призраки не прекращали своих нападок, мягкий туман от водопада охлаждал лицо и руки.
Я взобрался наверх и остановился рядом с Меррик, когда внезапно почувствовал необыкновенно сильный толчок, отчего левая нога потеряла точку опоры.
Я не издал ни звука, просто старался сохранить устойчивость, но Меррик обернулась и схватила меня за рукав. Этого оказалось достаточно, чтобы я не рухнул вниз, а преодолел оставшиеся несколько футов плоской площадки, где располагался вход в пещеру.
Меррик взяла меня за руку.
– Взгляни на подношения.
Призраки усилили свою атаку, но я твердо стоял на ногах.
Меррик дважды отмахнулась от чего-то, совсем близко подлетевшего к ее лицу.
Что касается «подношений», то в первую очередь я увидел гигантскую базальтовую голову. Меня поразило ее удивительное сходство с творениями ольмекских мастеров. Напоминала ли она фрески храма? Об этом невозможно было судить. Как бы там ни было, я пришел от нее в восторг. Голова в шлеме была запрокинута назад, так что лицо с открытыми глазами и странно улыбающимся ртом было подставлено дождю, который неизбежно сюда падал, а у неровного основания, среди груд почерневших камней, виднелось огромное скопление свечей, перьев, засохших цветов и гончарных изделий. Туда, где я стоял, долетал запах ладана.
Почерневшие камни свидетельствовали о том, что свечи здесь зажигают уже много лет, но последние из подношений не могли быть принесены сюда более чем за два-три дня до нашего прихода.
Я почувствовал, как в воздухе что-то переменилось. Но Меррик по-прежнему раздраженно отмахивалась от невидимых призраков, не проявляя большого волнения.
– Значит, они все равно приходят, ничто их не останавливает, – сказал я, глядя на подношения. – Позволь мне провести маленький эксперимент.
Я полез в карман и вынул пачку «Ротманс», захваченную на случай, если вдруг очень захочется покурить, быстро распечатал ее, щелкнул газовой зажигалкой, сработавшей, несмотря на водяные брызги, висевшие в воздухе облаком, затянулся дымом, а потом положил сигарету рядом с огромной головой. Там же я оставил всю пачку, после чего молча воззвал к призракам, испрашивая их разрешения войти в пещеру.
Легче мне от этого не стало. Невидимки толкали меня с удвоенной силой, так что я даже начал терять мужество, хотя почему-то был уверен, что настоящей силы им не обрести.
– Они все про нас знают, – негромко произнесла Меррик, глядя на гигантскую запрокинутую голову и засохшие цветы. – Пошли в пещеру.
Мы воспользовались большими фонарями, сразу погрузившись в тишину с запахом сухой земли и праха. Шум водопада сюда не проникал.
Я различил настенную живопись – или то, что мне показалось настенной живописью. Росписи находились в глубине, и мы быстро направились к ним, не обращая внимания на призраков, которые со свистом проносились мимо.
К моему полному потрясению, я увидел, что эти великолепные цветные фрески на самом деле представляют собой мозаику, составленную из миллионов крошечных кусочков полудрагоценных камней! Изображенные фигуры были гораздо примитивнее тех, что красовались на фресках храма, что свидетельствовало, скорее всего, об их более древнем возрасте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53