— Морган, дорогой, ты произносишь эту фразу уже третье утро подряд. Не пора ли привыкнуть, что ты находишься на мало-мальски цивилизованном мире?
Чейн насупился. Он посмотрел в чуть приоткрытое окно (даже его рама красного дерева являлась произведением искусства), а затем медленно обвел глазами обширную комнату. Голографические обои, изображавшие песчаный берег моря, несколько изящных шкафчиков и наборных столиков непонятного назначения, роскошное овальное зеркало, ворсистый ковер на паркетном полу…
— Мила, не язви, мне действительно очень трудно к этому привыкнуть, — тихо сказал он. — Подобную роскошь я видел только раз в жизни — во дворце бога-императора Антиоха на Стальной планете. Но тогда я был рабом, нахально пробравшимся в покои высоких господ…
— А сейчас ты в своей квартире из пяти комнат! — рассмеялась Мила. — Своей собственной! Ты, надеюсь, не забыл, что купил эти апартаменты со всем их содержимым?
Чейн смутился. Он вспомнил изумленные глаза хозяина гостиницы, одной из самых лучших в деловом центре Мэни-сити. До сих пор никто еще не покупал его номера, что называется, на корню, и потому старый разбойник со страху заломил неслыханно высокую сумму, за которую запросто можно было приобрести целый особняк где-нибудь поближе к окраине. Но его молодой гость без звука выложил на конторку толстую пачку кредиток и посмотрел на хозяина так, что тот сунул деньги в сейф, даже не пересчитав.
— Сам не знаю, как это произошло… — немного виновато пробормотал Чейн. — Понимаешь, никогда в жизни у меня не было ничего своего. Даже родительский дом на Варге давно занят чужими людьми, а часовня Томаса Чейна и вовсе превращена в груду камней. Через мои руки прошло немало сокровищ и денег — но они утекли, будто вода сквозь пальцы. Вот я и сбрендил немного, увидев эти роскошные комнаты… И потом, я собираюсь крепко осесть здесь, в Клондайке. Почему Роджер Камп может иметь двенадцать особняков на разных мирах, а у меня не может быть одной-единственной квартиры в гостинице? Сто пятьдесят тысяч кредитов, по-моему, не такие уж большие деньги.
Мила ласково потрепала его по взъерошенным волосам.
— Пей кофе, миллионер новорожденный, пока он не остыл. Разве я с тобой спорю? Просто никак не могу привыкнуть к этому новому Моргану Чейну. Помнишь, как мы впервые встретились на Арку? Тогда я увидела перед собой самого настоящего дикаря-сорвиголову, правда, весьма обаятельного. На борту крейсера Патруля ты уже недурно смотрелся в роли капитана, хотя, на мой взгляд, часто суетился и излишне старался советоваться буквально со всеми, начиная от Альрейвка и кончая Гваатхом. Но сейчас ты опять начал меняться! Чейн-богач, кандидат в президенты пятидесяти тысяч звездных систем… Морган, не спеши так, я боюсь не успеть за твоими метаморфозами!
Чейн с удовольствием выпил кофе из изящной фарфоровой чашки, съел три витые, пахнущие миндалем булочки и только потом решился спросить:
— Что такое метаморфозы?
Мила расхохоталась. Она допила кофе, а затем торопливо поставила столик на пол и набросилась на Чейна, словно вакханка. Молодой варганец на этот раз не сопротивлялся. Впервые за долгие месяцы он никуда не спешил.
После бурной любви они некоторое время лежали, разметавшись по широкой постели.
— Есть новости от Кампа? — наконец спросил Чейн.
— Да. Он звонил часа два назад по телефону. Сказал, что все идет по плану. Завтра утром мы начнем продавать первые партии цветов оптовым покупателям.
— Цветов? Ну да, мы так условились называть жемчуг… А что же его личные друзья из Свободных миров? Под нажимом Эриха господин Камп обещал в первую очередь заняться ими и расколоть по крайней мере на сто миллионов кредитов. Без всяких аукционов, в теплой приватной обстановке.
— Что-то у князя там не завязалось. Никаких подробностей я не знаю, Роджер не захотел говорить на эту тему. Но наш старичок все равно полон оптимизма. Он утверждает, что через пару дней весь город будет стоять на ушах, а на аукционах будет твориться смертоубийство в очереди за нашими камешками. А потом, когда мы заработаем наш законный миллиард, Роджер лично приведет тебя за ручку в мэрию, и местные чинуши в зубах принесут тебе патент князя Клондайка.
— Пусть только попробуют не принести… Как думаешь, Камп не надует меня?
Мила зевнула, мутными глазами уставившись в потолок.
— Он же не самоубийца. Селдон превратился в его вторую тень и не дает Кампу даже поселиться в его личном особняке. Кстати, люди князя очень волнуются по этому поводу и ничего не могут понять. Роджер пока удерживает их от опрометчивых шагов. Говорит, как мы и условились с ним, что до самого начала выборов хочет играть роль свободного игрока. Ближайшие соратники Кампа просто пузырятся от возмущения, но перечить хозяину все же не смеют. Дилулло контролирует всю ситуацию.
— А Рангор с Гваатхом?
— Они вместе с Эрихом растворились в городе, где следят за общим ходом событий. А здесь много чего происходит. Сегодня утром, например, разорвалась такая бомба!
— В каком смысле?
— А-а, я забыла тебе показать утренние газеты.
Девушка встала с кровати и через минуту принесла в спальню ворох больших бумажных листов, испещренных мелким типографским текстом. Чейн поморщился.
— Это еще что за хреновина? Мила захохотала и, рухнув на постель, задрыгала голыми ногами в воздухе.
— Дикарь… варвар… О боже, я не могу… Разве ты никогда не читал газет?
Чейн смутился. Ему дважды приходилось бывать на Земле, но как-то до газет руки не дошли. И разве только до них одних?
— Я же тебе рассказывал — у нас на Варге все новости передаются исключительно по радио, — с досадой произнес он. — А с бумагой у нас всегда были большие проблемы… Ну ладно, посмотрим, с какой кашей едят эти ваши чертовы газеты.
Он взял сложенный пополам лист с крупным заголовком «Мидасские новости», угрюмо скользнул глазами по столбцам свежих городских новостей — и застыл, увидев статью «Темный князь готовится к прыжку».
Некий Эдвард Скарроги сообщал, что спокойное течение недавно начавшейся Большой ярмарки было нарушено некоторыми странными событиями. Они начались со внезапного появления на черных рынках большого количества второсортного звездного жемчуга, который, судя по всему, был куплен ювелирами и парфюмерами из Свободных миров. А сейчас все главные аукционы Мэни-сити замерли в ожидании совершенно фантастических партий высококачественного товара. Из надежных источников стало известно, что жемчуга будет немного и что продавец, пожелавший остаться пока неизвестным, станет добиваться предельно высоких цен на свой товар. Если торги пойдут вдруг вяло, то партии жемчуга попросту снимут с лотов. Причина очевидна — через неделю в систему Дельты Змееносца войдет знаменитая Стальная планета. Ее погрязшие в роскоши патриции, без всякого сомнения, выложат за жемчуг любые деньги. Их главными конкурентами станут, по некоторым данным, богатейшие ювелиры Федерации, которые тайно прибывают в эти дни в Клондайк.
Но вся эта невиданная по своему размаху торговая акция для неведомого никому продавца — отнюдь не самоцель! Из тех же достоверных источников известно, что этот человек уже сейчас безумно богат и ему не хватает лишь сущей мелочи, чтобы открыть в центральном банке Мэни-сити личный счет в пятьсот миллионов кредитов. Понимают ли уважаемые читатели, что это означает? Незнакомец, безусловно, попробует получить титул князя уже сейчас, во время Большой ярмарки. Зачем? Неужто этот безвестный безумец собирается вступить в борьбу с такими гигантами, как Алгис Аббебе, Роджер Камп и прочие исполины? Такое предположение на первый взгляд кажется полным бредом, но… Но все знают, что темные лошадки нередко выигрывают заезды у самых знаменитых рысаков. Простые граждане Клондайка, что там греха таить, далеко не в восторге от своих князей. Если новый князь из числа простых старателей и если этот человек молод, умен, смел, умеет прекрасно владеть оружием, то чем черт не шутит — не станет ли он фаворитом толпы? Многие пограничники из принципа будут болеть именно за новичка, и тогда борьба за титул Шерифа станет намного интереснее, чем ожидалось.
Прочитав все это, Чейн разразился бурной бранью.
— В чем дело? — удивилась Мила.
— Ты только почитай, что написано в этой дрянной статье! Нет, это очень правильно, что у нас на Варге не было и нет ни газет, ни этих… ну каких…
— Журналистов, — подсказала Мила.
— Вот-вот! Подлецы, мерзавцы, трупоеды… И как это они все разнюхали? Ну конечно же, это дело рук Кампа! Старичок с самого начала играл двойную игру. Он случайно попался нам в руки в Большом каньоне, затем согласился помочь за солидный куш в сто миллионов кредитов — но все равно держит кинжал за спиной. Разве не он вызвал те три флайера с боевиками на плато? Дело случая, что их перебили стервятники, а не то бы князек…
— Морган, эту статью написала я.
— …устроил бы нам веселенький сюрприз однажды темной ночью… Что? Что ты сказала?
— Эту статью написала я, — хладнокровно повторила Мила. — И не надо так пожирать меня злобными глазами. Разве ты не помнишь, что в нашу первую встречу на Арку я представилась журналисткой? И это не обман… ну, не совсем полный обман. Я действительно с детства мечтала работать в какой-нибудь модной газете, мотаться по командировкам по всем мирам Федерации… Так что кое-какой навык в журналистском деле у меня имеется.
— Но…
— Морган, я уже устала тебе повторять, что ты самый настоящий дикарь. Ты даже не имеешь понятия о таких терминах, как, например, информационная поддержка проекта, раскрутка, паблисити…
— Чего, чего?
Мила безнадежно махнула рукой.
— Чейн, дорогой, пойми — мы уже не в джунглях, где надо уметь лазать по скалам, стрелять и терпеть любые лишения. И мы не в космосе, где необходимы навыки пилота и штурмана и надо уметь обслуживать корабль и поддерживать в рабочем состоянии все его бесчисленные агрегаты. Сейчас мы оказались в сравнительно цивилизованном мире! И играть нам предстоит теперь на поле, где находятся тысячи, десятки тысяч совершенно незнакомых людей. И не просто людей, а пограничников, у которых мозги устроены очень даже своеобразно. Для них деньги — высший бог, и они молятся ему с детства до самой смерти еще почище, чем люди Федерации. Но у них есть еще и кучи самых странных предрассудков. Один из них — подозрительность и даже неприязнь к чужакам. А тем более к чужакам, которым везет.
— Ну, это я, в общем-то, понимаю, — неохотно признался Чейн. — Наверное, пограничников действительно стоит подготовить к мысли, что на Мидасе вот-вот появится простой старатель, которому здорово повезло в жизни. Но зачем ты намекаешь на предстоящие выборы? Зачем раскрываешь часть наших планов?
— Да затем, чтобы убедить этих мудаков, что игра в выборы может оказаться куца интереснее, чем они предполагали! Я тут походила по городу и поспрашивала самый разный народ, пока вы с Дилулло проворачивали денежные делишки. Так вот, процентов восемьдесят жителей и гостей Мидаса не сомневаются, что Шерифом станет Алгис Аббебе. Пятнадцать процентов отдают предпочтение нашему другу Роджеру Кампу. А на трех остальных князей остаются только жалкие пять процентов. Но знаешь, что самое интересное? Оказывается, несмотря на это, больше половины пограничников симпатизируют Рею Горну! Он — самый молодой из князей, да к тому же считается чуть ли не новичком, поскольку является старателем только во втором поколении. Кроме того, он довольно смазлив и чертовски нравится женщинам. Понимаешь, к чему я клоню?
Чейн пожевал губами, раздумывая.
— Наверное, ты права. Не так давно я смог спасти Варгу только потому, что был известен там каждому Звездному Волку, хотя бы понаслышке. А здесь я пока никто. Наверное, твоя статья заставит кое-кого задуматься… Только читают ли пограничники газеты?
Мила просияла и звонко поцеловала молодого капитана в щеку.
— А вот этим вопросом я и займусь в ближайшие дни. На Мидасе есть общепланетный радиоканал, а в Мэни-сити балуются даже телевидением. Не такие уж и дикари эти пограничники! Но главное — это распускание слухов. А уж этому нас, агентов ВР, обучали самые лучшие специалисты Федерации по информационным войнам. Ручаюсь, что через неделю все участники ярмарки будут просто сгорать от желания, пытаясь узнать, кто же он, этот темный князь, обладатель неслыханных сокровищ! А потом в нужный момент ты выйдешь на арену, и симпатии простых пограничников будут на твоей стороне!
— Хм-м… выйду на арену… А что я буду делать сейчас?
— Лучше всего — ничего, — посоветовала Мила. — И Джон Дилулло тоже считает, что тебе не стоит до поры до времени засвечиваться. Лучше всего было бы, если бы Дювалье привел к Мидасу крейсер. Тогда ты бы мог отправиться в небольшое путешествие по Клондайку. Заодно закрутил бы роман с красоткой Урсулой, всласть наговорился бы с Альрейвком…
— Нет, ни за что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42