— Кто такие? Кто разрешил?!
Тренер подошел совсем близко, и мы смогли его как следует рассмотреть. Где-то под метр восемьдесят. Прилично накачан. Я бы даже сказал, «перекачан». Стероиды не принимает, но штангой явно злоупотреблял и продолжает злоупотреблять, что делает его фигуру более внушительной, однако менее поворотливой. Лицо можно было бы назвать красивым, если бы не шрам на левой щеке. Яркая, багровая полоса от переносицы к уголку рта. Глаза умные, со светло-коричневыми зрачками. Волосы густые, темные и жесткие, как щетка. Приметное лицо. Такие лица, увидев однажды, запоминаешь надолго.
— Кто вы? Зачем пришли? — Помеченный шрамом «мастер» оглядел нас хмурым, суровым взглядом.
— Федерация ушу СССР, — соврал Толик. — Приехали к вам в город проводить семинары по сянсицюань.
В голосе Толика не было и намека на желание подружиться с собеседником.
— Федерация ушу... — Человек со шрамом вдруг утратил всякую хмурость, заулыбался. Открыто, искренне. — Я про вас слышал. Директор ДК говорил со слов Петьки Колесова. Но я не знал, что вы из всесоюзной федерации... Я и про то, что существует такая федерация, не знал... — Он смотрел на нас восхищенными глазами ребенка, которому добрые дяди сейчас дадут мороженое. — Всем построиться!!!
Он заорал так, что я едва не оглох. Табун занимающихся в мгновение ока выстроился в линейку по ранжиру вдоль длиннющего ряда шведских стенок.
Изуродованный шрамом мужик прямо-таки излучал доброжелательность. Когда мы, со свойственным всем молодым людям максимализмом, совсем недавно прикидывали две крайности общения с конкурентом, мы совсем забыли о возможных компромиссах. Между тем с этим тренером можно договориться по-доброму. Он помог бы организовать семинар, сам бы собрал деньги с семинаристов и принес нам. Он мог стать нашим союзником в обмен на сомнительное счастье похвастаться, что знаком с членами федерации ушу всего Советского Союза... Но, во-первых, тогда еще не было никаких федераций-пидераций, они появились позже, и Толик нагло врал, завышал статус. А во-вторых, что важнее, за спинами хихикали девочки, и так хотелось показать себя героями, мочи нет.
— Девушки, — Толик глянул через плечо на наших подружек, — проходите в зал, садитесь вон туда, на маты под брусьями... Коллеги, за мной.
Толик махнул рукой и по-хозяйски пошел в центр зала. Остальные, и здешний тренер в их числе, вынужденно двинулись следом.
Встав перед строем в позе «уперев руки в боки», Толик критически осмотрел занимающихся. Ну прямо прапорщик-сверхсрочник перед строем новобранцев.
— Здравствуйте, все! — гаркнул Толик и благожелательно выслушал ответное нестройное «здрасть!» около сотни голосов. — Нас пригласили в ваш замечательный город провести семинары по ушу, по сянсинцюань. Сянсинцюань — это «стиль образа и формы», звериные стили кунгфу. Мы подготовили обширную программу, собрались впятером, пять инструкторов с узкой специализацией в основных подражательных стилях, мы...
Толик продолжал говорить, рассказывая, какие «мы» единственные и неповторимые все пятеро и что за стиль, какого зверя представляет каждый в отдельности. Толик все говорил и говорил, и в глазах слушателей мало-помалу разгорался огонек азартного желания посещать семинары московских гостей. Речь Толика была высокопарна и изобиловала китайскими терминами. Девушки на матах млели. Остальной народ молча внимал. Семена соблазна (для девушек — свои, для интересантов ушу — свои) упали в благодатную почву. Осталась мелочь — полить эту почву если не кровью, то хотя бы потом местного авторитета-единоборца, то есть продемонстрировать всем и каждому (и каждой, естественно), какие мы крутые в деле.
На протяжении всей своей зажигательной речи Анатолий ни разу, даже мельком, не взглянул на человека со шрамом. Будто его тут и не было рядом, будто все эти люди пришли не на плановую тренировку к местному тренеру, а собрались специально послушать Толика. Едва он закончил говорить, про тренера со шрамом поспешил вспомнить Леха Митрохин. Поспешил первым приколоться к авторитету, пока этого не сделал кто-нибудь другой.
— А вы-то здесь чем конкретно занимаетесь, каким стилем? — Леха взглянул на тренера, как профессор на нерадивого студента.
— Мы занимаемся саньда, — заявил парень со шрамом. Он, бедняга, все еще улыбался. До сих пор не понял, что ему предстоит.
— Хм... — хмыкнул Леха надменно. — Саньда называются соревновательные поединки по ушу с ограничениями, чем и куда можно бить, а куда нельзя. Серийные удары в голову, к примеру, запрещены... Саньда — это не стиль, это поединки по общим правилам для представителей разных стилей...
— Коллега прав, но не будем вдаваться в подробности, — перебил Леху Серега Контимиров. Серега тоже спешил выказать собственную крутость и перед благодарной публикой, и перед длинноногой Светкиной подружкой. — Вы спаррингуете?
— Я... — Тренер помешкал, хотел что-то объяснить, но Серега, испугавшись, что он откажется, поспешил задать правила игры:
— Конечно, спаррингуете, раз учите людей саньда. Давайте так: устроим прямо сейчас легкий спарринг... То есть вы, уважаемый, можете работать в полную силу, а мы будем по очереди от вас защищаться, демонстрируя приемы, каждый своего звериного стиля. Анатолий Иванович по ходу дела будет комментировать стилевые особенности каждого из нас, ваших гостей. Мы будем работать вполсилы, не бойтесь, уважаемый.
Последняя фраза была откровенным оскорблением. И тренер со шрамом это понял. Наконец-то до него дошло, что мы совсем не настроены с ним дружить. Наконец-то тренер сообразил, что ему уготована роль мальчика для битья для образцово-показательной порки. Он покраснел как рак, шрам, напротив, сделался белым. Публика притихла. Все заметили решимость тренера биться с нами, как в последний раз, не на жизнь, а на смерть... И все обратили внимание, что мы, пятеро приезжих, остались подчеркнуто расслаблены, нарочито невозмутимы.
— Кто первый? — спросил оскорбленный тренер. Кулаки его самопроизвольно сжались, голос дрогнул. Не от страха, от злости.
— Первый я, Сергей, стиль Леопарда. — Сергей поклонился зрителям, особый поклон адресовал девушке-длинноножке, сидящей на матах под брусьями. — Затем Станислав, стиль Журавля, — я кивнул только зрителям, — Захар, стиль Дракона, — Захар коротко поклонился лишь местным «спортсменам», — Алексей, стиль Змеи, — Леха отвесил мелкий поклон потенциальным посетителям семинара и глубокий — потенциальной половой партнерше, — Анатолий Иванович комментирует, спаррингует последним, стиль Тигра, — Толик поклонился тренеру со шрамом, недвусмысленно улыбнувшись, мол, «ну, погоди!».
Кланялись мы, как истинные ушуисты-кунфуисты, что также имело у публики определенный резонанс. Кланялись мы, приложив правый сжатый кулак к левой открытой ладони. Кулак символизирует удар, ладонь — блок.
Кулак «Янь» — мужское начало в китайской натурфилософии. Ладонь — «Инь», женское начало. По здравой логике, поклонов перед публикой можно было и не устраивать, Толик нас всех уже представил во время своей речи. Но была у этих поклонов и своя извращенная логика. Мы раскланивались, как артисты после удачного премьерного спектакля, однако раскланивались мы до спектакля, незамысловато давая понять, что обречены на успех.
С убийственно вежливой улыбочкой Серега встал напротив оскорбленного тренера, руки по швам, пятки вместе. Серега глубоко вздохнул, медленно-медленно, на безумно долгом вдохе подтянул руки к груди, скрестил запястья, сжал кулаки и, резко выдохнув, принял стойку, знакомую всем адептам единоборств по рекламным плакатам к фильму Брюса Ли «Выход дракона». Кисть правой руки возле лица, левая рука опущена вниз, тело — вполоборота к противнику. Пальцы обеих рук сплетены в замысловатые фигуры, вес тела целиком на опорной правой ноге, левая нога слегка касается носком пола. Тренер со шрамом занял позицию «гунбу» — «лукообразный шаг», похожую «стойку выпада» принимают фехтовальщики, когда наносят укол. Сжатые в кулаки руки Серегин противник по-боксерски держал перед грудью.
Толик не спеша начал комментировать поединок, хотя комментировать было пока нечего, оба соперника замерли друг напротив друга (точнее, враг напротив врага), Серега, расслабленный, с высокомерной полуулыбкой на лице, его оппонент, напряженный и суровый.
— Нападайте, уважаемый, я жду. — Серега, актерствуя, зевнул. Несколько зрителей в зале подобострастно захихикали.
И человек со шрамом напал. Широко шагнул, выбросив вперед плотно сжатый кулак. Он действовал так, как учат американские учебники. Во время шага сменил стойку, перешел из «гунбу» в «мабу» — «позу наездника». Он встал боком к Сереге, широко расставив ноги и сильно согнув колени, как будто оседлал толстенного мерина. По идее сочинителей книжек по искусству боя, если стоишь грудью к противнику, а на шаге разворачиваешься к нему боком и при этом бьешь соперника кулаком, то удар получается более «длинный» и мощный за счет поворота плечевого пояса... и более красивый. Насчет «длинный» и «мощный» можно поспорить, а вот насчет «красивый» — это точно. В гимнастике все должно выглядеть красиво.
...В древности практиковали китайцы боевой стиль под названием «Длинный кулак». Хороший был стиль, эффективный, как утверждают летописи. И авторитетный. Его создание приписывается императору Тайцзу — «Великому предку». В двадцатом веке, во второй его половине, китайские спортсмены разработали гимнастические комплексы под тем же названием «Чаньцюань» — «Длинный кулак». К искусству боя комплексы эти имеют точно такое же отношение, как и комплексы женской художественной гимнастики со спортивным снарядом «булава» к технике боя настоящей средневековой булавой. Однако я лично знаю множество случаев, когда и отечественные, и зарубежные мастера устно и письменно пытаются расшифровать показательную гимнастику «Длинный кулак», вычленить из нее «боевую технику». Что из этого получается, я наблюдал во время спарринга Сереги Контимирова и энтузиаста со шрамом...
Серега вскинул вверх опущенную руку, отбил, отвел в сторону летящий в лицо кулак противника и одновременно подцепил стопой щиколотку меченого тренера. Серега подсек противника в момент, когда тот только-только начал «загружать», переносить вес тела на шагнувшую ногу. Человек со шрамом потерял равновесие, пошатнулся и гулко шлепнулся на спину. Подсечка удалась.
Толик-комментатор говорил что-то про «черного леопарда, метущего хвостом», а Сергей Контимиров тем временем повернулся к поверженному противнику спиной и расхлябанной походкой пошел к группе товарищей-москвичей. Наступила моя очередь рушить здешние каноны боевых искусств.
Я подошел к противнику, когда он только-только поднялся. Противник был зол не на шутку и грезил о реванше. Я занял позицию «Феникс, расправляющий крылья» — высокую стойку с разведенными в стороны почти прямыми руками, поза распятого на кресте раба, поза птицы, парящей в небе. Из позиции «феникса» очень легко защищаться, отступая и как бы смахивая руками-крыльями атакующие конечности соперника. Шаг назад, неглубокий (или глубокий) присед, еле заметный наклон корпусом вперед, синхронно вперед идут руки, мягкие и расслабленные. Описывая широкие дуги, руки скрещиваются, опускаются вместе с приседающим телом вниз и, продолжая круговые движения, снова взмывают «вверх через стороны» в исходную позицию. Рисуя в воздухе перед собой расслабленными, прямыми руками две пересекающиеся дуги, неизбежно «накрываешь» любой удар противника.
Двигаясь мягко и плавно, я играючи отразил три или четыре, сейчас не помню, «пушечных» удара соперника. Он молотил кулаками слишком медленно, видимо, плохо учился в школе и не усвоил, что сила есть масса, помноженная на скорость. Потом он решился ударить меня ногой. Ударил. Мои руки скрестились на его голени, пальцы поймали его пятку. Парень со шрамом нелепо запрыгал на одной ноге, пытаясь вырвать из захвата пойманную ногу. Когда же он понял, что просто так я его не отпущу, он попытался упасть и в падении свободной ногой достать мое колено. Упасть я ему разрешил, а вот коленку трогать не позволил, изящно отпрыгнув в сторону.
На этом, как я думал, мое показательное выступление завершилось. Комментатор Толик уже предварял выход на сцену боевых действий Захара, рассказал о стиле Дракона. Я отвернулся от лежащего на полу тренера-самоучки, сделал шаг в сторону уже «отстрелявшегося», как и я, Сереги, и тут Серега, глядя через мое плечо, громко крикнул:
— Стас! Осторожно!!!
Я резко обернулся. Мой недавний соперник успел вскочить на ноги с похвальным проворством. Полагаю, злость и жгучая обида удесятерили его силы, и кипящий в крови адреналин заставил мышцы работать в необычайно быстром темпе. Когда я обернулся, он был уже совсем рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Тренер подошел совсем близко, и мы смогли его как следует рассмотреть. Где-то под метр восемьдесят. Прилично накачан. Я бы даже сказал, «перекачан». Стероиды не принимает, но штангой явно злоупотреблял и продолжает злоупотреблять, что делает его фигуру более внушительной, однако менее поворотливой. Лицо можно было бы назвать красивым, если бы не шрам на левой щеке. Яркая, багровая полоса от переносицы к уголку рта. Глаза умные, со светло-коричневыми зрачками. Волосы густые, темные и жесткие, как щетка. Приметное лицо. Такие лица, увидев однажды, запоминаешь надолго.
— Кто вы? Зачем пришли? — Помеченный шрамом «мастер» оглядел нас хмурым, суровым взглядом.
— Федерация ушу СССР, — соврал Толик. — Приехали к вам в город проводить семинары по сянсицюань.
В голосе Толика не было и намека на желание подружиться с собеседником.
— Федерация ушу... — Человек со шрамом вдруг утратил всякую хмурость, заулыбался. Открыто, искренне. — Я про вас слышал. Директор ДК говорил со слов Петьки Колесова. Но я не знал, что вы из всесоюзной федерации... Я и про то, что существует такая федерация, не знал... — Он смотрел на нас восхищенными глазами ребенка, которому добрые дяди сейчас дадут мороженое. — Всем построиться!!!
Он заорал так, что я едва не оглох. Табун занимающихся в мгновение ока выстроился в линейку по ранжиру вдоль длиннющего ряда шведских стенок.
Изуродованный шрамом мужик прямо-таки излучал доброжелательность. Когда мы, со свойственным всем молодым людям максимализмом, совсем недавно прикидывали две крайности общения с конкурентом, мы совсем забыли о возможных компромиссах. Между тем с этим тренером можно договориться по-доброму. Он помог бы организовать семинар, сам бы собрал деньги с семинаристов и принес нам. Он мог стать нашим союзником в обмен на сомнительное счастье похвастаться, что знаком с членами федерации ушу всего Советского Союза... Но, во-первых, тогда еще не было никаких федераций-пидераций, они появились позже, и Толик нагло врал, завышал статус. А во-вторых, что важнее, за спинами хихикали девочки, и так хотелось показать себя героями, мочи нет.
— Девушки, — Толик глянул через плечо на наших подружек, — проходите в зал, садитесь вон туда, на маты под брусьями... Коллеги, за мной.
Толик махнул рукой и по-хозяйски пошел в центр зала. Остальные, и здешний тренер в их числе, вынужденно двинулись следом.
Встав перед строем в позе «уперев руки в боки», Толик критически осмотрел занимающихся. Ну прямо прапорщик-сверхсрочник перед строем новобранцев.
— Здравствуйте, все! — гаркнул Толик и благожелательно выслушал ответное нестройное «здрасть!» около сотни голосов. — Нас пригласили в ваш замечательный город провести семинары по ушу, по сянсинцюань. Сянсинцюань — это «стиль образа и формы», звериные стили кунгфу. Мы подготовили обширную программу, собрались впятером, пять инструкторов с узкой специализацией в основных подражательных стилях, мы...
Толик продолжал говорить, рассказывая, какие «мы» единственные и неповторимые все пятеро и что за стиль, какого зверя представляет каждый в отдельности. Толик все говорил и говорил, и в глазах слушателей мало-помалу разгорался огонек азартного желания посещать семинары московских гостей. Речь Толика была высокопарна и изобиловала китайскими терминами. Девушки на матах млели. Остальной народ молча внимал. Семена соблазна (для девушек — свои, для интересантов ушу — свои) упали в благодатную почву. Осталась мелочь — полить эту почву если не кровью, то хотя бы потом местного авторитета-единоборца, то есть продемонстрировать всем и каждому (и каждой, естественно), какие мы крутые в деле.
На протяжении всей своей зажигательной речи Анатолий ни разу, даже мельком, не взглянул на человека со шрамом. Будто его тут и не было рядом, будто все эти люди пришли не на плановую тренировку к местному тренеру, а собрались специально послушать Толика. Едва он закончил говорить, про тренера со шрамом поспешил вспомнить Леха Митрохин. Поспешил первым приколоться к авторитету, пока этого не сделал кто-нибудь другой.
— А вы-то здесь чем конкретно занимаетесь, каким стилем? — Леха взглянул на тренера, как профессор на нерадивого студента.
— Мы занимаемся саньда, — заявил парень со шрамом. Он, бедняга, все еще улыбался. До сих пор не понял, что ему предстоит.
— Хм... — хмыкнул Леха надменно. — Саньда называются соревновательные поединки по ушу с ограничениями, чем и куда можно бить, а куда нельзя. Серийные удары в голову, к примеру, запрещены... Саньда — это не стиль, это поединки по общим правилам для представителей разных стилей...
— Коллега прав, но не будем вдаваться в подробности, — перебил Леху Серега Контимиров. Серега тоже спешил выказать собственную крутость и перед благодарной публикой, и перед длинноногой Светкиной подружкой. — Вы спаррингуете?
— Я... — Тренер помешкал, хотел что-то объяснить, но Серега, испугавшись, что он откажется, поспешил задать правила игры:
— Конечно, спаррингуете, раз учите людей саньда. Давайте так: устроим прямо сейчас легкий спарринг... То есть вы, уважаемый, можете работать в полную силу, а мы будем по очереди от вас защищаться, демонстрируя приемы, каждый своего звериного стиля. Анатолий Иванович по ходу дела будет комментировать стилевые особенности каждого из нас, ваших гостей. Мы будем работать вполсилы, не бойтесь, уважаемый.
Последняя фраза была откровенным оскорблением. И тренер со шрамом это понял. Наконец-то до него дошло, что мы совсем не настроены с ним дружить. Наконец-то тренер сообразил, что ему уготована роль мальчика для битья для образцово-показательной порки. Он покраснел как рак, шрам, напротив, сделался белым. Публика притихла. Все заметили решимость тренера биться с нами, как в последний раз, не на жизнь, а на смерть... И все обратили внимание, что мы, пятеро приезжих, остались подчеркнуто расслаблены, нарочито невозмутимы.
— Кто первый? — спросил оскорбленный тренер. Кулаки его самопроизвольно сжались, голос дрогнул. Не от страха, от злости.
— Первый я, Сергей, стиль Леопарда. — Сергей поклонился зрителям, особый поклон адресовал девушке-длинноножке, сидящей на матах под брусьями. — Затем Станислав, стиль Журавля, — я кивнул только зрителям, — Захар, стиль Дракона, — Захар коротко поклонился лишь местным «спортсменам», — Алексей, стиль Змеи, — Леха отвесил мелкий поклон потенциальным посетителям семинара и глубокий — потенциальной половой партнерше, — Анатолий Иванович комментирует, спаррингует последним, стиль Тигра, — Толик поклонился тренеру со шрамом, недвусмысленно улыбнувшись, мол, «ну, погоди!».
Кланялись мы, как истинные ушуисты-кунфуисты, что также имело у публики определенный резонанс. Кланялись мы, приложив правый сжатый кулак к левой открытой ладони. Кулак символизирует удар, ладонь — блок.
Кулак «Янь» — мужское начало в китайской натурфилософии. Ладонь — «Инь», женское начало. По здравой логике, поклонов перед публикой можно было и не устраивать, Толик нас всех уже представил во время своей речи. Но была у этих поклонов и своя извращенная логика. Мы раскланивались, как артисты после удачного премьерного спектакля, однако раскланивались мы до спектакля, незамысловато давая понять, что обречены на успех.
С убийственно вежливой улыбочкой Серега встал напротив оскорбленного тренера, руки по швам, пятки вместе. Серега глубоко вздохнул, медленно-медленно, на безумно долгом вдохе подтянул руки к груди, скрестил запястья, сжал кулаки и, резко выдохнув, принял стойку, знакомую всем адептам единоборств по рекламным плакатам к фильму Брюса Ли «Выход дракона». Кисть правой руки возле лица, левая рука опущена вниз, тело — вполоборота к противнику. Пальцы обеих рук сплетены в замысловатые фигуры, вес тела целиком на опорной правой ноге, левая нога слегка касается носком пола. Тренер со шрамом занял позицию «гунбу» — «лукообразный шаг», похожую «стойку выпада» принимают фехтовальщики, когда наносят укол. Сжатые в кулаки руки Серегин противник по-боксерски держал перед грудью.
Толик не спеша начал комментировать поединок, хотя комментировать было пока нечего, оба соперника замерли друг напротив друга (точнее, враг напротив врага), Серега, расслабленный, с высокомерной полуулыбкой на лице, его оппонент, напряженный и суровый.
— Нападайте, уважаемый, я жду. — Серега, актерствуя, зевнул. Несколько зрителей в зале подобострастно захихикали.
И человек со шрамом напал. Широко шагнул, выбросив вперед плотно сжатый кулак. Он действовал так, как учат американские учебники. Во время шага сменил стойку, перешел из «гунбу» в «мабу» — «позу наездника». Он встал боком к Сереге, широко расставив ноги и сильно согнув колени, как будто оседлал толстенного мерина. По идее сочинителей книжек по искусству боя, если стоишь грудью к противнику, а на шаге разворачиваешься к нему боком и при этом бьешь соперника кулаком, то удар получается более «длинный» и мощный за счет поворота плечевого пояса... и более красивый. Насчет «длинный» и «мощный» можно поспорить, а вот насчет «красивый» — это точно. В гимнастике все должно выглядеть красиво.
...В древности практиковали китайцы боевой стиль под названием «Длинный кулак». Хороший был стиль, эффективный, как утверждают летописи. И авторитетный. Его создание приписывается императору Тайцзу — «Великому предку». В двадцатом веке, во второй его половине, китайские спортсмены разработали гимнастические комплексы под тем же названием «Чаньцюань» — «Длинный кулак». К искусству боя комплексы эти имеют точно такое же отношение, как и комплексы женской художественной гимнастики со спортивным снарядом «булава» к технике боя настоящей средневековой булавой. Однако я лично знаю множество случаев, когда и отечественные, и зарубежные мастера устно и письменно пытаются расшифровать показательную гимнастику «Длинный кулак», вычленить из нее «боевую технику». Что из этого получается, я наблюдал во время спарринга Сереги Контимирова и энтузиаста со шрамом...
Серега вскинул вверх опущенную руку, отбил, отвел в сторону летящий в лицо кулак противника и одновременно подцепил стопой щиколотку меченого тренера. Серега подсек противника в момент, когда тот только-только начал «загружать», переносить вес тела на шагнувшую ногу. Человек со шрамом потерял равновесие, пошатнулся и гулко шлепнулся на спину. Подсечка удалась.
Толик-комментатор говорил что-то про «черного леопарда, метущего хвостом», а Сергей Контимиров тем временем повернулся к поверженному противнику спиной и расхлябанной походкой пошел к группе товарищей-москвичей. Наступила моя очередь рушить здешние каноны боевых искусств.
Я подошел к противнику, когда он только-только поднялся. Противник был зол не на шутку и грезил о реванше. Я занял позицию «Феникс, расправляющий крылья» — высокую стойку с разведенными в стороны почти прямыми руками, поза распятого на кресте раба, поза птицы, парящей в небе. Из позиции «феникса» очень легко защищаться, отступая и как бы смахивая руками-крыльями атакующие конечности соперника. Шаг назад, неглубокий (или глубокий) присед, еле заметный наклон корпусом вперед, синхронно вперед идут руки, мягкие и расслабленные. Описывая широкие дуги, руки скрещиваются, опускаются вместе с приседающим телом вниз и, продолжая круговые движения, снова взмывают «вверх через стороны» в исходную позицию. Рисуя в воздухе перед собой расслабленными, прямыми руками две пересекающиеся дуги, неизбежно «накрываешь» любой удар противника.
Двигаясь мягко и плавно, я играючи отразил три или четыре, сейчас не помню, «пушечных» удара соперника. Он молотил кулаками слишком медленно, видимо, плохо учился в школе и не усвоил, что сила есть масса, помноженная на скорость. Потом он решился ударить меня ногой. Ударил. Мои руки скрестились на его голени, пальцы поймали его пятку. Парень со шрамом нелепо запрыгал на одной ноге, пытаясь вырвать из захвата пойманную ногу. Когда же он понял, что просто так я его не отпущу, он попытался упасть и в падении свободной ногой достать мое колено. Упасть я ему разрешил, а вот коленку трогать не позволил, изящно отпрыгнув в сторону.
На этом, как я думал, мое показательное выступление завершилось. Комментатор Толик уже предварял выход на сцену боевых действий Захара, рассказал о стиле Дракона. Я отвернулся от лежащего на полу тренера-самоучки, сделал шаг в сторону уже «отстрелявшегося», как и я, Сереги, и тут Серега, глядя через мое плечо, громко крикнул:
— Стас! Осторожно!!!
Я резко обернулся. Мой недавний соперник успел вскочить на ноги с похвальным проворством. Полагаю, злость и жгучая обида удесятерили его силы, и кипящий в крови адреналин заставил мышцы работать в необычайно быстром темпе. Когда я обернулся, он был уже совсем рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57