Выражаясь образно, мы имеем катер без рулей и без штурвалов. Посему предлагаю бухнуть с горя и подчиниться обстоятельствам.
— Так сразу и подчиниться?
— Или сначала бухнуть, как хочешь. Один черт, тебе придется глотать «ампулу забвения» и сдаваться автосторожам купола, связь с которыми я тебе обеспечу.
— Спасибо, утешил.
— Всегда пожалуйста… Ну? Чего решил? Выпиваешь для храбрости или сразу…
— Не гони! Я должен подумать.
— Твое право. Думай.
М-да… Ситуация… Что ж делать-то, а?.. Можно ли что-то сделать?.. Что?.. А если… Не-а, не прокапает… Ну а ежели… Опять без мазы… А вот если… А пожалуй!..
— Ни фига себе! — удивился скафандр.
— Чего еще?
— У тебя нейроны в мозгах ускорились до невозможности. Я даже не успеваю следить за эмоциональной окраской мыслительного процесса.
— То-то, сволочь! Не фиг тебе подглядывать за чужими мыслями. Лучше отвечай быстро: чего у меня по тобой, шкура, надето?
— Носки из синтетики, памперсы из сосогубки, трусы из натурального ситца, веселенького такого, в цветочек, рубашка фланелевая с накладными карманами, с пуговицами из…
— Стоп! Говори, чего у меня в карманах! Перечисляй, быстро!
— Зажигалка квазиплоская из псевдозолота, колода голографических порнокарт фирмы «Умелые руки» с двумя лишними тузами, игровая система типа «Че»…
— Стоп! «Че» при мне, да? Да?!
— В левом нагрудном кармане. Я не умею врать.
— Отлично! Ну-ка, шкура, отрасти щупальце внутрь себя и выуди из кармана «Че» и… и… Короче, сделай так, чтобы игрушка оказалась у меня в руках, и быстро!
— Очень быстро не получится.
— А ты постарайся… Ой! Щекотно!
— Я стараюсь.
Вот уже и не щекотно. Вот на груди вспучился пузырем бронепласт, вот — ПУК! — пузырь лопнул, и на живот скатывается скомканная в комок игровая система. Ловлю ее ловко… манипуляция пальцев игрока-профи, и вот уже «Че» — ха! — «надулась» до эксплуатационных размеров.
— Слушай внимательно, скафандр хренов, чего я придумал: я буду рулить реальным катером, воспользовавшись клавишами управления его виртуального двойника! Ты должен, ты просто обязан соединить игровой имитатор с реальным движком! И только посмей сказать, что ты не…
— Могу! Браво, Жаба! Конгениально! Клади клешню на панель, ставь рядом «Че», а я отращу щупальца, которыми…
— Погоди! Допустим, левую кладу на приборную панель, к ней впритирку ставлю «Че»… Ты думаешь, я сумею одной правой нормально управлять… Стоп! Зачем, собственно, управлять?.. Да! Я… Нет, не я! Ты! Ты запрограммируешь игрушечный автопилот вместо настоящего! Понял?
— О'кей, Жаба. Я попробую. Только не психуй, ладно? Побереги нервные клетки.
— Ха! А разве они у меня еще остались?
— Несколько биллионов еще есть в резерве.
— Спасибо, утешил.
Я положил левую ладонь на недавно мной же освобожденный от гнета вековой пыли участок панели, вплотную к руке поставил чемоданчик «Че», привычно пробежался пальцами по клавишам и на пару секунд ошизел, вглядываясь в лощеную квадрокартинку, одновременно похожую и непохожую на реальный вид из кресла пилота. Все ж таки имитация — она и есть имитация. Это все равно как читать о чужих злоключениях или пережить их лично. Разница, ха, та же… Я встряхнул головой, хохотнул глупо и клацнул клавишей, ответственной за автопилот. А скафандр тем временем уже отрастил щупальца, в том числе и от запястья до материнского порта «Че».
— Скафандр, не томи! Доложи: ты уже просочился или…
— Или! Не мешай, я работаю.
— В первый раз ты быстрее…
— Блин! Дольше объяснять, почему… Опа! Есть контакт.
— Ура?
— В общем и целом более или менее, но…
— Никаких «но»! У тебя должно получиться!
— Кой-чего получается, однако не совсем то, чего ты ожида… Спокойно! Дослушай, прежде чем в обморок падать!
— Ха! Если уж я не упал в обморок, когда ты в первый раз меня огорошил, то теперь точно останусь в сознании.
— Не факт. Стрессы имеют поганое свойство суммироваться. Сначала дослушай, потом будешь фонтанировать эмоциями, о'кей?
— Хокей.
— Итак, у меня получилось подменить игрушечными блоками реально сгнившие. Частично получилось. С автопилотом, увы, прокол.
— Почему?
— Бесполезно объяснять. Чтоб по-взрослому врубиться в тему, тебе не хватит образования. Тебе достаточно знать, что фишка с автопилотом не катит.
— Значит, черт побери, придется мне одной рукой управляться с…
— Фиг! Этого тоже не получится… Интерфейс игрушки не… Спокойно!!! Дослушай! Зато фунцикличет телепортационное катапультирование. Легкое касание известной тебе сенсорной клавиши имитатора, которую, кстати, я уже разблокировал, и каюта катера превратится в портал, гарантирую… Жаба! Эй, ты чего молчишь?.. Блин горелый, у тебя в башке такая каша…
Он прав — в голове самая натуральная размазня мыслей. За годы игры в космическую войнушку я ни разу не воспользовался услугой телекатапультирования. Даже соответствующую клавишу, которую он только что разблокировал, я отключил при первом же знакомстве с имитатором. На кой черт, скажите, игроку телепортироваться из навороченного катера в пустое, без всяких купленных за бонусы прибамбасов, космокоры-то? Виртуальному пилоту не нужна ни на фиг и сопутствующая телепортации примочка под названием «таймер замедления». Хотя этот хренов «таймер», я понимаю, был в кайф настоящим бойцам — ставишь замедление, допустим, на минуту, сманеврировал и прешь спокойненько на таран, зная, что в момент тарана тебя уже в кабине не будет, ты телепортировался…
— Жаба!.. Эй, Жаба! Ау-у! Не забывай, пожалуйста, что телепортироваться тебе совсем не обязательно. Мы шутя сможем выбраться из…
— Молчи! Скажи, какой тип телепортатора установлен на этом корыте?
— Я не совсем понял — мне молчать или мне сказать?
— Тебе сказа… То есть мне ска… Тьфу! Говори, короче!
— Говорю коротко: тип «нульсон».
— Блин! Не слыхал про такой.
— Так послушай: «нульсон» предполагает мгновенную, ясен перец, переброску в пустую посудину, аналогичную данной, в голом виде.
— Голым?!. В смысле, вот я сижу тут в носках, трусах, в рубашке, в бронепласт упакованный — оба-на! — перебросило, и я уже в чем мать родила, да?
— Именно так.
— Черт! Какой идиотизм!
— Отчего же? Очень рационально продумано — на тот случай, ежели у пилота в подбитой машине начал плавиться скафандр.
— Неужто тебя можно расплавить?
— Меня, конечно, нет, а в эпоху Дурной Войны мои предки и горели, и плавились за милую душу.
— Куда меня, голого, может телепортировать, ты, само собой, без понятия?
— Само собой. Но учти, раз катапультирование в данном катере готово сработать, значит, и с его близнецом, с катером-приемником, все относительно о'кей. Во всяком случае, в музей космоконфликтов, ха, тебя точно не перекинет. Музейные катера все насквозь потрошенные, все дохлые абсолютно.
— Зато по музеям праздно шатается человеческая публика, и, следовательно, в экспонатах можно дышать без всяких шлемов.
— Ты прав лишь отчасти, Жа… Ой!!! Клеммы таймера коротнуло!
— ЧЕГО???
— Искра, мать ее в лоб, вот чего! Замедление — пятнадцать секунд! Пошел отсчет!
— Дезинтегратор! Врубай его!
— Вруба… Ой! Блин!!! От той искры во мне все оружейные контуры закоротило! Я распадусь на атомы, а тебя перебросит черт знает куда через девять… восемь…
— Я не хочу!!!
— Увы, Жаба. Осталось четыре… три…
— Выпить дай!
— Я не усп…
А я-таки успел глотнуть дыхательной смеси полной грудью и зажмуриться за полсекунды до того, как каюта катера превратилась в портал телепортатора типа «нульсон»…
Глава 3
ВОР
Темно… Сдерживать дыхание нету больше сил, хватаю ртом… чего?.. Воздух! Ей-ей, глотнул вполне приемлемого для легких воздуха, какая радость!.. Я голый, мне холодно, я сижу… где?.. Ясен перец, в кресле пилота в катере-приемнике. Вот бы еще знать, где находится этот… Сей вопрос сейчас разрешится — со скрежетом открывается люк… Свет! Луч света бьет по глазам. Опускаю и веки, и голову, стыдливо прикрываю рукой промежность, слышу требовательное:
— Вылазь! — требует мужской голос. Хорошо, что мужской, — в костюме Адама знакомиться с цивильно прикинутой Евой, право слово было неловко.
— Вылазь, э!.. Слышь меня?
— Слышу-слышуЮ — пристраиваю ладошку домиком над бровями, щурюсь. — В глаза кончай фонарем светить, ладно?
Свет погас. В смысле, фонарь перестал светить в морду. А открытое жерло люка светится, то есть за бортом светло. Приподнявшись, я заметил на сиденье нечто типа подушки и сообразил, что это такая сигнализация. Едва я материализовался, понятно, смял подушку, и куда-то сразу же поступил сигнал, и откуда-то кто-то мигом притащился по мою душу. Кто?..
Поеживаясь, шаркая голыми пятками по металлу, я добрался до люка, вылез из катера, встал в позе ноги вместе, руки, говоря образно, по швам. Пока — тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить — на моем голом теле нету швов в натуре, однако ежели встречающий пальнет из БЛАСТЕРа, то я превращусь в такой пазл, что патологоанатомы замучаются меня сшивать-собирать.
Дуло БЛАСТЕРа, сиречь Бомбомета Легкого Автоматического Скорострельного Трофима Евгеньевича Ракова (не путать с аналогом, созданным Раковой Тамарой Евгеньевной), направлено в мой умеренно волосатый живот. Оружие держит рука, испещренная вязью замысловатых татуировок. Рука принадлежит коренастому, кряжистому такому типу, одетому неброско и небрежно, мужику с плохо выбритой харей, с редкой челкой, под которой просматривается довольно отчетливо коричневатое пятнышко — след от рога. Бывший, совсем недавно бывший носорогом, мужчинка, пятясь, отошел на пяток шагов от катера. Я, он и катер находимся в живописной пещере естественного происхождения и впечатляющего объема. Пещеру освещают фосфоресцирующие сталактиты со сталагмитами. В дальнем конце имеет место быть примитивная лесенка — два штыря с перекладинами, которая упирается в верхний свод пещеры, в люк, почти такой же, как у катера, то есть надежный и крепкий.
— Мужик, ты… — едва я заговорил душевно, дуло БЛАСТЕРа дернулось, и я заткнулся на всякий случай.
— «Мужики» в поле пашут, — слово «мужики» он произнес с презрением, будто выплюнул. — Я коронованный вор в законе, — словечко «вор» он произнес гордо, будто хвастаясь. — «Козырным Джокером» меня кличут, запомни, фраер.
— Запомнил, — кивнул я. Хотелось пошутить на тему коронации рогом, однако сдержался. — А я, понимаешь, совершенно случайно заглянул в гости к знакомому коллекционеру древностей, забрался в древний катер и сдуру чего-то не то нажал и… Короче, телепортировало меня прям из частного музея сюда вот… Такая вот, блин, история…
— Брешешь, — безапелляционно заявил вор и замолчал зловеще, а я подумал: «Не пора ли глотать „ампулу забвения“, а?» Стоило мне, ха, подумать про ампулу, как Джокер заговорил: — Брехай, чего хочешь, фраер, мне твоя брехня до фени. Твои личные заморочки мне по барабану, не парься. У меня до тебя, фраерок, другой интерес. Поладим — будешь в шоколаде.
— Я сладкое, ха, не особенно уважаю. Я пиво люблю.
— Борзеешь, фраер? — Джокер неприятно прищурился, заледенел лицом, но тут же оттаял и обнажил во вполне доброжелательной ухмылке золотые фиксы. — Уважаю борзых! Будет тебе и пиво, и лобстеры с воблами. Коли договоримся. А коли нет…
— Стоп! Извини, что перебиваю, однако мне почему-то кажется, что мы обязательно договоримся.
— Ништяк, — он подчеркнуто спокойно сунул БЛАСТЕР за пояс, за которым торчал фонарик, и не спеша повернулся кругом. — Хиляй за мной, борзый.
Прогулялись до лесенки, взобрались — он первым, я за ним — по перекладинам, пролезли один за другим в люк. Джокер задраивал крышку люка, маскировал ее ковриком, а я осматривался.
М-да… интересно живет урка. Каморка — прям как у того импотента Карло, который сделал себе наследника с эрегированным носом при помощи рубанка. Полезной площади порядка восьми квадратов, едва уместились в каморке стол, стул, кушетка, визор да шкаф. За фальшивым стеклом окна динамико-голограмма из самых дешевых — колышутся в цикле фигово сфазованные морские волны.
— Наряжайся, — Джокер открыл левую створку шкафа, разрыл ворох сваленного кучей шмотья, кинул мне на диво приличной модели комбинезон в вакуум-упаковке.
— Я б с удовольствием ополоснулся в душе, а?
— Мойся. — Козырной открыл правую створку, за ней скрывался тупичок-коридорчик с тремя дверями, по одной на каждой стенке.
Шагаю в шкаф, прихватив с собой фабрично упакованный комбинезон, створка за мной закрывается, и возникает острое желание по-военному быстро одеться да слинять по-тихому. Одна из трех дверей стопроцентно ведет… куда? А вдруг в шлюз? А за шлюзовой камерой, допустим, безвоздушное пространство…
Переборов усилием воли глупое желание бежать, я открыл дверь, снабженную табличкой, на которой нарисованы схематично душ, ванна и унитаз.
Вымылся я с превеликим удовольствием. На всякий пожарный продезинфицировал под санизлучателем тело, попутно высох, ласкаемый теплым искусственным ветерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Так сразу и подчиниться?
— Или сначала бухнуть, как хочешь. Один черт, тебе придется глотать «ампулу забвения» и сдаваться автосторожам купола, связь с которыми я тебе обеспечу.
— Спасибо, утешил.
— Всегда пожалуйста… Ну? Чего решил? Выпиваешь для храбрости или сразу…
— Не гони! Я должен подумать.
— Твое право. Думай.
М-да… Ситуация… Что ж делать-то, а?.. Можно ли что-то сделать?.. Что?.. А если… Не-а, не прокапает… Ну а ежели… Опять без мазы… А вот если… А пожалуй!..
— Ни фига себе! — удивился скафандр.
— Чего еще?
— У тебя нейроны в мозгах ускорились до невозможности. Я даже не успеваю следить за эмоциональной окраской мыслительного процесса.
— То-то, сволочь! Не фиг тебе подглядывать за чужими мыслями. Лучше отвечай быстро: чего у меня по тобой, шкура, надето?
— Носки из синтетики, памперсы из сосогубки, трусы из натурального ситца, веселенького такого, в цветочек, рубашка фланелевая с накладными карманами, с пуговицами из…
— Стоп! Говори, чего у меня в карманах! Перечисляй, быстро!
— Зажигалка квазиплоская из псевдозолота, колода голографических порнокарт фирмы «Умелые руки» с двумя лишними тузами, игровая система типа «Че»…
— Стоп! «Че» при мне, да? Да?!
— В левом нагрудном кармане. Я не умею врать.
— Отлично! Ну-ка, шкура, отрасти щупальце внутрь себя и выуди из кармана «Че» и… и… Короче, сделай так, чтобы игрушка оказалась у меня в руках, и быстро!
— Очень быстро не получится.
— А ты постарайся… Ой! Щекотно!
— Я стараюсь.
Вот уже и не щекотно. Вот на груди вспучился пузырем бронепласт, вот — ПУК! — пузырь лопнул, и на живот скатывается скомканная в комок игровая система. Ловлю ее ловко… манипуляция пальцев игрока-профи, и вот уже «Че» — ха! — «надулась» до эксплуатационных размеров.
— Слушай внимательно, скафандр хренов, чего я придумал: я буду рулить реальным катером, воспользовавшись клавишами управления его виртуального двойника! Ты должен, ты просто обязан соединить игровой имитатор с реальным движком! И только посмей сказать, что ты не…
— Могу! Браво, Жаба! Конгениально! Клади клешню на панель, ставь рядом «Че», а я отращу щупальца, которыми…
— Погоди! Допустим, левую кладу на приборную панель, к ней впритирку ставлю «Че»… Ты думаешь, я сумею одной правой нормально управлять… Стоп! Зачем, собственно, управлять?.. Да! Я… Нет, не я! Ты! Ты запрограммируешь игрушечный автопилот вместо настоящего! Понял?
— О'кей, Жаба. Я попробую. Только не психуй, ладно? Побереги нервные клетки.
— Ха! А разве они у меня еще остались?
— Несколько биллионов еще есть в резерве.
— Спасибо, утешил.
Я положил левую ладонь на недавно мной же освобожденный от гнета вековой пыли участок панели, вплотную к руке поставил чемоданчик «Че», привычно пробежался пальцами по клавишам и на пару секунд ошизел, вглядываясь в лощеную квадрокартинку, одновременно похожую и непохожую на реальный вид из кресла пилота. Все ж таки имитация — она и есть имитация. Это все равно как читать о чужих злоключениях или пережить их лично. Разница, ха, та же… Я встряхнул головой, хохотнул глупо и клацнул клавишей, ответственной за автопилот. А скафандр тем временем уже отрастил щупальца, в том числе и от запястья до материнского порта «Че».
— Скафандр, не томи! Доложи: ты уже просочился или…
— Или! Не мешай, я работаю.
— В первый раз ты быстрее…
— Блин! Дольше объяснять, почему… Опа! Есть контакт.
— Ура?
— В общем и целом более или менее, но…
— Никаких «но»! У тебя должно получиться!
— Кой-чего получается, однако не совсем то, чего ты ожида… Спокойно! Дослушай, прежде чем в обморок падать!
— Ха! Если уж я не упал в обморок, когда ты в первый раз меня огорошил, то теперь точно останусь в сознании.
— Не факт. Стрессы имеют поганое свойство суммироваться. Сначала дослушай, потом будешь фонтанировать эмоциями, о'кей?
— Хокей.
— Итак, у меня получилось подменить игрушечными блоками реально сгнившие. Частично получилось. С автопилотом, увы, прокол.
— Почему?
— Бесполезно объяснять. Чтоб по-взрослому врубиться в тему, тебе не хватит образования. Тебе достаточно знать, что фишка с автопилотом не катит.
— Значит, черт побери, придется мне одной рукой управляться с…
— Фиг! Этого тоже не получится… Интерфейс игрушки не… Спокойно!!! Дослушай! Зато фунцикличет телепортационное катапультирование. Легкое касание известной тебе сенсорной клавиши имитатора, которую, кстати, я уже разблокировал, и каюта катера превратится в портал, гарантирую… Жаба! Эй, ты чего молчишь?.. Блин горелый, у тебя в башке такая каша…
Он прав — в голове самая натуральная размазня мыслей. За годы игры в космическую войнушку я ни разу не воспользовался услугой телекатапультирования. Даже соответствующую клавишу, которую он только что разблокировал, я отключил при первом же знакомстве с имитатором. На кой черт, скажите, игроку телепортироваться из навороченного катера в пустое, без всяких купленных за бонусы прибамбасов, космокоры-то? Виртуальному пилоту не нужна ни на фиг и сопутствующая телепортации примочка под названием «таймер замедления». Хотя этот хренов «таймер», я понимаю, был в кайф настоящим бойцам — ставишь замедление, допустим, на минуту, сманеврировал и прешь спокойненько на таран, зная, что в момент тарана тебя уже в кабине не будет, ты телепортировался…
— Жаба!.. Эй, Жаба! Ау-у! Не забывай, пожалуйста, что телепортироваться тебе совсем не обязательно. Мы шутя сможем выбраться из…
— Молчи! Скажи, какой тип телепортатора установлен на этом корыте?
— Я не совсем понял — мне молчать или мне сказать?
— Тебе сказа… То есть мне ска… Тьфу! Говори, короче!
— Говорю коротко: тип «нульсон».
— Блин! Не слыхал про такой.
— Так послушай: «нульсон» предполагает мгновенную, ясен перец, переброску в пустую посудину, аналогичную данной, в голом виде.
— Голым?!. В смысле, вот я сижу тут в носках, трусах, в рубашке, в бронепласт упакованный — оба-на! — перебросило, и я уже в чем мать родила, да?
— Именно так.
— Черт! Какой идиотизм!
— Отчего же? Очень рационально продумано — на тот случай, ежели у пилота в подбитой машине начал плавиться скафандр.
— Неужто тебя можно расплавить?
— Меня, конечно, нет, а в эпоху Дурной Войны мои предки и горели, и плавились за милую душу.
— Куда меня, голого, может телепортировать, ты, само собой, без понятия?
— Само собой. Но учти, раз катапультирование в данном катере готово сработать, значит, и с его близнецом, с катером-приемником, все относительно о'кей. Во всяком случае, в музей космоконфликтов, ха, тебя точно не перекинет. Музейные катера все насквозь потрошенные, все дохлые абсолютно.
— Зато по музеям праздно шатается человеческая публика, и, следовательно, в экспонатах можно дышать без всяких шлемов.
— Ты прав лишь отчасти, Жа… Ой!!! Клеммы таймера коротнуло!
— ЧЕГО???
— Искра, мать ее в лоб, вот чего! Замедление — пятнадцать секунд! Пошел отсчет!
— Дезинтегратор! Врубай его!
— Вруба… Ой! Блин!!! От той искры во мне все оружейные контуры закоротило! Я распадусь на атомы, а тебя перебросит черт знает куда через девять… восемь…
— Я не хочу!!!
— Увы, Жаба. Осталось четыре… три…
— Выпить дай!
— Я не усп…
А я-таки успел глотнуть дыхательной смеси полной грудью и зажмуриться за полсекунды до того, как каюта катера превратилась в портал телепортатора типа «нульсон»…
Глава 3
ВОР
Темно… Сдерживать дыхание нету больше сил, хватаю ртом… чего?.. Воздух! Ей-ей, глотнул вполне приемлемого для легких воздуха, какая радость!.. Я голый, мне холодно, я сижу… где?.. Ясен перец, в кресле пилота в катере-приемнике. Вот бы еще знать, где находится этот… Сей вопрос сейчас разрешится — со скрежетом открывается люк… Свет! Луч света бьет по глазам. Опускаю и веки, и голову, стыдливо прикрываю рукой промежность, слышу требовательное:
— Вылазь! — требует мужской голос. Хорошо, что мужской, — в костюме Адама знакомиться с цивильно прикинутой Евой, право слово было неловко.
— Вылазь, э!.. Слышь меня?
— Слышу-слышуЮ — пристраиваю ладошку домиком над бровями, щурюсь. — В глаза кончай фонарем светить, ладно?
Свет погас. В смысле, фонарь перестал светить в морду. А открытое жерло люка светится, то есть за бортом светло. Приподнявшись, я заметил на сиденье нечто типа подушки и сообразил, что это такая сигнализация. Едва я материализовался, понятно, смял подушку, и куда-то сразу же поступил сигнал, и откуда-то кто-то мигом притащился по мою душу. Кто?..
Поеживаясь, шаркая голыми пятками по металлу, я добрался до люка, вылез из катера, встал в позе ноги вместе, руки, говоря образно, по швам. Пока — тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить — на моем голом теле нету швов в натуре, однако ежели встречающий пальнет из БЛАСТЕРа, то я превращусь в такой пазл, что патологоанатомы замучаются меня сшивать-собирать.
Дуло БЛАСТЕРа, сиречь Бомбомета Легкого Автоматического Скорострельного Трофима Евгеньевича Ракова (не путать с аналогом, созданным Раковой Тамарой Евгеньевной), направлено в мой умеренно волосатый живот. Оружие держит рука, испещренная вязью замысловатых татуировок. Рука принадлежит коренастому, кряжистому такому типу, одетому неброско и небрежно, мужику с плохо выбритой харей, с редкой челкой, под которой просматривается довольно отчетливо коричневатое пятнышко — след от рога. Бывший, совсем недавно бывший носорогом, мужчинка, пятясь, отошел на пяток шагов от катера. Я, он и катер находимся в живописной пещере естественного происхождения и впечатляющего объема. Пещеру освещают фосфоресцирующие сталактиты со сталагмитами. В дальнем конце имеет место быть примитивная лесенка — два штыря с перекладинами, которая упирается в верхний свод пещеры, в люк, почти такой же, как у катера, то есть надежный и крепкий.
— Мужик, ты… — едва я заговорил душевно, дуло БЛАСТЕРа дернулось, и я заткнулся на всякий случай.
— «Мужики» в поле пашут, — слово «мужики» он произнес с презрением, будто выплюнул. — Я коронованный вор в законе, — словечко «вор» он произнес гордо, будто хвастаясь. — «Козырным Джокером» меня кличут, запомни, фраер.
— Запомнил, — кивнул я. Хотелось пошутить на тему коронации рогом, однако сдержался. — А я, понимаешь, совершенно случайно заглянул в гости к знакомому коллекционеру древностей, забрался в древний катер и сдуру чего-то не то нажал и… Короче, телепортировало меня прям из частного музея сюда вот… Такая вот, блин, история…
— Брешешь, — безапелляционно заявил вор и замолчал зловеще, а я подумал: «Не пора ли глотать „ампулу забвения“, а?» Стоило мне, ха, подумать про ампулу, как Джокер заговорил: — Брехай, чего хочешь, фраер, мне твоя брехня до фени. Твои личные заморочки мне по барабану, не парься. У меня до тебя, фраерок, другой интерес. Поладим — будешь в шоколаде.
— Я сладкое, ха, не особенно уважаю. Я пиво люблю.
— Борзеешь, фраер? — Джокер неприятно прищурился, заледенел лицом, но тут же оттаял и обнажил во вполне доброжелательной ухмылке золотые фиксы. — Уважаю борзых! Будет тебе и пиво, и лобстеры с воблами. Коли договоримся. А коли нет…
— Стоп! Извини, что перебиваю, однако мне почему-то кажется, что мы обязательно договоримся.
— Ништяк, — он подчеркнуто спокойно сунул БЛАСТЕР за пояс, за которым торчал фонарик, и не спеша повернулся кругом. — Хиляй за мной, борзый.
Прогулялись до лесенки, взобрались — он первым, я за ним — по перекладинам, пролезли один за другим в люк. Джокер задраивал крышку люка, маскировал ее ковриком, а я осматривался.
М-да… интересно живет урка. Каморка — прям как у того импотента Карло, который сделал себе наследника с эрегированным носом при помощи рубанка. Полезной площади порядка восьми квадратов, едва уместились в каморке стол, стул, кушетка, визор да шкаф. За фальшивым стеклом окна динамико-голограмма из самых дешевых — колышутся в цикле фигово сфазованные морские волны.
— Наряжайся, — Джокер открыл левую створку шкафа, разрыл ворох сваленного кучей шмотья, кинул мне на диво приличной модели комбинезон в вакуум-упаковке.
— Я б с удовольствием ополоснулся в душе, а?
— Мойся. — Козырной открыл правую створку, за ней скрывался тупичок-коридорчик с тремя дверями, по одной на каждой стенке.
Шагаю в шкаф, прихватив с собой фабрично упакованный комбинезон, створка за мной закрывается, и возникает острое желание по-военному быстро одеться да слинять по-тихому. Одна из трех дверей стопроцентно ведет… куда? А вдруг в шлюз? А за шлюзовой камерой, допустим, безвоздушное пространство…
Переборов усилием воли глупое желание бежать, я открыл дверь, снабженную табличкой, на которой нарисованы схематично душ, ванна и унитаз.
Вымылся я с превеликим удовольствием. На всякий пожарный продезинфицировал под санизлучателем тело, попутно высох, ласкаемый теплым искусственным ветерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26