— резко спросил Нейл.
— Нет. — ответил Морли. — Я выходил минут на десять, проверял результаты тестов.
— Вы должны были постоянно находиться рядом с ними. Именно для этого я и ввел ночные дежурства.
Часы показывали пять тридцать. После нескольких часов усиленной работы все чувствовали невероятную усталость. Нейл взглянул на трех закутанных в белое мужчин, беспомощно лежащих на кроватях. Внешне они как будто не изменились, только взгляд был далеким и пустым.
— У меня такое ощущение, как будто они куда-то ушли, — сказал Морли, глядя себе под ноги.
— Как вы сказали? — переспросил Нейл. Он почувствовал, что его ассистент близок к правде: все органы пациентов, лежавших на кроватях, функционировали нормально, но нервные рефлексы отсутствовали.
Нейл жестом пригласил Морли в свой кабинет и захлопнул дверь.
— Присаживайтесь, — он пододвинул ассистенту кресло, — и объясните, что вы хотели сказать? Морли пожал плечами.
— Мне кажется, что наш мозг просто не может вынести постоянного бодрствования. Любой сигнал, повторяемый много раз, теряет свое значение. Попробуйте пятьдесят раз сказать слово “сон” и вы почувствуете, что ваш мозг устал от этого.
— И что дальше?
— В конце концов наш разум деградирует. Нейл задумчиво спросил:
— Вы помните тот рассказ Чехова, о котором говорили мне несколько недель назад?
— “Пари”? Да.
— Я прочитал его прошлой ночью. Забавно. Мне кажется, это близко к тому, что вы хотите сказать, — он оглядел кабинет. — Комната, в которой тот человек провел десять лет, была как бы психической тюрьмой для разума… Нечто очень похожее случилось с Авери, Горрелом и Ленгом. Они дошли до такой точки, когда для них исчезла их сущность и стерлись преграды между реальностью и грезами. Это напоминает человека, стоящего перед сферическим зеркалом и видящего лишь гигантский глаз.
— Так вы считаете, что их исчезновение — это бегство от этого глаза?
— Не бегство, — рассудил Нейл. — Наша психика никогда и ни от чего не бежит. Она просто перестраивает реальность. Комната из рассказа Чехова подала мне эту идею. В нашем случае аналогом является зал. Мне кажется, я допустил ошибку, поместив их туда. Эти голые стены, яркие лампы, блестящий пол с такой силой давили их, что в конце концов мозг не выдержал. Нейл помедлил.
— Я полагаю, что они еще находятся в зале, но в зале, изменившемся для них, причем изменившемся в худшую сторону. Видимо, они испытывали душевные муки, иначе бы они не впали в кому.
— Что ж, теперь нам остается лишь поддерживать их жизнедеятельность и ждать…
В дверь постучали и вошел младший врач.
— Ленг выходит из этого, доктор. Он зовет вас. Нейл одним прыжком выскочил из комнаты. Морли последовал за ним.
Ленг, лежавший на кровати, чуть шевелил руками. Он явно приходил в сознание. Доктор склонился над ним.
— Нейл… Нейл… — шептал он. Слова были едва слышны, словно доносились сквозь вату. — Нейл… Нейл… Нейл…
— Я здесь, Бобби, — мягко сказал Нейл. — Теперь ты можешь выйти…
ОДНИМ МЕНЬШЕ
«О Боже, ну почему ты не приходишь мне на помощь?» Расстроенный доктор Мелинджер, директор психиатрической лечебницы Зеленых Холмов, шагал по своему кабинету — от двери к столу и обратно. Двенадцать часов назад, когда исчез пациент по имени Джеймс Хинтон, доктор слегка удивился, но теперь его снедали острое раздражение и злоба. Хинтон исчез, не оставив никаких следов, словно растворившись в воздухе. Персонал лечебницы подумывал даже, что Хинтон вовсе не сбежал, а прячется где-то в надежном убежище. Все здание было тщательно обыскано, но пациент не нашелся.
Доктора Мелинджера несколько утешало предположение, что Хинтон сбежал из-за повреждений в сигнализации, которую устанавливали заведующие отделениями. Когда утром эта группа во главе с доктором Нормандом вошла в его кабинет, он окинул каждого уничтожающим взглядом и ничего не сказал. Выслушав невнятные объяснения, он распорядился обыскать больницу еще раз. Обыскали, кажется, сверхтщательно, но Хинтона так и не нашли.
В конце концов исчез лишь один пациент, однако газетчики, падкие на сенсации, могли разузнать, что сбежал маньяк-убийца и что полицию предупредили только через двенадцать часов после побега. Сообщение об этом на страницах печати выходило за рамки сенсации и становилось более чем серьезным обвинением.
Сохранить дело в тайне было невозможно, и доктор Мелинджер понимал это, но не торопился искать козла отпущения, зная, что доктор Мендельсон — самая подходящая кандидатура на эту роль. Пока доктор Мелинджер не хотел приносить жертву на алтарь собственной неосмотрительности. Осторожность и нежелание расставаться с местом директора лечебницы заставляли его искать Хинтона без помощи полиции.
Теперь, спустя двенадцать часов бесплодных поисков, просчет Мелинджера стал явным. Если его подчиненные не найдут Хинтона в ближайшие часы, то на него обрушатся газеты, полиция, директора других лечебниц.
«О черт, ну где же он?»
* * *
За завтраком собрались почти все сотрудники лечебницы.
— Я понимаю, что вы не спали эту ночь, но и для меня она была хуже любого кошмара, — заговорил доктор Мелинджер, не вставая с места. Он внимательно вглядывался в заросли рододендрона за окном, словно пытаясь найти там пропавшего пациента. — Мы должны найти его любой ценой. Доктор Редпас, что сделала ваша группа?
— Поиски еще продолжаются. — Доктор Редпас, главный регистратор, одновременно состоял в охране лечебницы. — Мы обшарили все подсобные помещения, пристройки и гаражи. Нам помогали даже пациенты. Но пока что все безуспешно. Все-таки нам придется обратиться в полицию.
— Чепуха! — Доктор Мелинджер обвел взглядом помещение. — Прежде чем обращаться в полицию, мы должны довести поиски до конца.
— Конечно, доктор, — доктор Норманд не хотел открыто выступать против своего шефа. — Но, с другой стороны, мы не можем быть уверены, что Хинтон не покинул границы нашей лечебницы. В случае, если он покинул Зеленые Холмы, нам никак не справиться без помощи полиции.
— Вы не совсем правы, доктор, — Мелинджер обдумывал ответ. Он никогда не доверял своему заместителю, поскольку тот при первой же возможности занял бы его кресло. — Ведь мы не нашли никаких следов возле ограды, не правда ли? А это значит, что Хинтон не покидал лечебницу. Решетки на окнах не сорваны, а ключи от двери все время находились у доктора Бута. — Мелинджер посмотрел на молодого мужчину, сидящего в углу. — Доктор Бут, вы уверены, что именно вы видели Хинтона последним?
— Да, сэр. — Доктор Бут подтверждающе кивнул. — В семь часов, во время вечернего обхода. Спустя полчаса дежурная медсестра заглянула в наблюдательное окошко. Хинтон был на месте. А в девять часов я решил навестить пациента.
— Почему? — Доктор Мелинджер нервно теребил подлокотники кресла. — Почему? Это самое странное во всей истории. Почему вы поздно вечером покинули свой кабинет на первом этаже и поднялись на четвертый этаж, чтобы провести обычную проверку, которую мог выполнить и ночной персонал лечебницы? Меня удивляют ваши поступки.
— Но доктор! — Бут вскочил на ноги. — Неужели вы меня в чем-то подозреваете?..
— Успокойтесь, пожалуйста, доктор Бут, — доктор Мелинджер поднял руки. — Я ни в чем вас не подозреваю. Просто я хочу понять мотивы вашего поступка.
— Но директор, у меня не было никаких тайных помыслов. Я, по сути дела, не знал этого пациента и поэтому решил познакомиться с ним поближе.
— Спасибо, это все, что я хотел узнать от вас. — Доктор Мелинджер встал. — Доктор Бут, опишите, пожалуйста, внешность Хинтона.
— М-м… Ну, он был среднего роста… — помедлив, начал доктор Бут. — Худощавый, волосы.., да, с каштановыми волосами… — он опять сделал паузу. — Доктор Мелинджер, я видел пациента всего два раза и не могу точно описать его.
Доктор Мелинджер обернулся к Редпасу.
— Вы не можете описать его, доктор?
— Мне трудно вспомнить его. В моем ведении находится столько пациентов! Насколько я помню, он был среднего роста, не высокий, не низкий. К сожалению, у него нет никаких особых примет.
— Оригинально, доктор Норманд, — Мелинджер не скрывал иронии. — Это значит, что институт был поднят на ноги для поиска человека, которого никто не знает в лицо. Но в таком случае, его невозможно поймать! Вы удивляете меня, доктор Норманд. Я всегда считал вас человеком здравого аналитического ума. Однако в организации поисков вы наделали столько ошибок, что…
— Но, директор! Я же не могу знать каждого пациента в лицо!
— Ну хватит, хватит! — Доктор Мелинджер подошел к окну. — Все это огорчает меня. Надо полностью изменить взаимоотношения между персоналом нашей лечебницы и пациентами. Если мы относимся к больным, как к безликим, бездушным существам, то неудивительно, что они начинают пропадать. В ближайшие дни нам предстоит перестроить нашу лечебницу, чтобы в ней не осталось никаких темных личностей типа Хинтона. А отношения между медперсоналом и пациентами должны строиться на доверии и ответственности, — доктор Мелинджер выговорился, замолчал, и в аудитории надолго установилась недобрая тишина. В конце концов доктор Редпас не выдержал:
— А Хинтон, сэр?
— Ах, да, Хинтон, — встрепенулся доктор Мелинджер. — Ну что ж, пусть он послужит нам горьким уроком.
— Значит, поиски должны быть продолжены?
— Да, — доктор Мелинджер махнул рукой. — Да, мы должны найти Хинтона. Он где-то здесь, в Зеленых Холмах. Куда он спрятался — это загадка. Пожалуйста, решите ее, господа. И мы решим большинство проблем.
* * *
Следующий час доктор Мелинджер провел у камина, не сводя глаз с пламени. Он все еще был уверен, что Хинтон сбежал и скрылся незамеченным из-за дефекта сигнализации. Для него Хинтон стал воплощением, или живым символом, всех бед лечебницы.
Камин погас, и доктор Мелинджер спустился вниз, в административный отдел. Кабинеты были пусты, поскольку все служащие участвовали в поисках беглеца. Из палат доносились голоса пациентов, которых в этой суматохе забыли покормить завтраком.
Лечебница Зеленых Холмов (девиз: “Зеленые Холмы — место ваших грез”) финансировалась Министерством здравоохранения. На практике же состоятельные люди отправляли сюда своих неудачливых родственников: стариков и старух, а то и молодых людей с характером, чье присутствие дома было в тягость семье. Деньги за это платились немалые. В лечебнице все внимание уделялось охране, а уход за пациентами и обращение с ними занимали второстепенное место. Поэтому побег одного из пациентов ставил под сомнение респектабельность “Места ваших грез”.
Он запер дверь и разложил бумаги на столе. В глаза бросилась фотография довольно красивого мужчины с длинным прямым носом и маленькими глазами. Неожиданно Мелинджер почувствовал глубокую усталость. Отложив бумаги, он присел у камина и задремал.
* * *
Очнулся Мелинджер от стука в дверь. В кабинет вошел доктор Бут.
Директор указал молодому врачу на кресло и протянул ему свой серебряный портсигар. Бут взял сигару, размял ее тонкими пальцами и не сразу сказал:
— Поиски продолжаются, сэр, но, к сожалению, мы не нашли никаких следов. Доктор Норманд считает, что нужно проинформировать…
— А, доктор Норманд думает, доктор Норманд считает… — перебил Мелинджер. — Он вообще сейчас должен заниматься составлением досье на Хинтона. Я хочу поговорить с вами о другом. Вам не кажется, что мы идем неверным путем?
— Сэр?..
— Не кажется ли вам, что подобные поиски оставляют в стороне ту загадку, о которой я упомянул вчера. Ведь отгадка может лежать и в центре Зеленых Холмов, — Мелинджер сделал небольшую паузу. — Давайте поставим себя на место Хинтона, или, если быть точнее, на место той совокупности совпадений и странных происшествий, которую мы называем “Хинтоном”.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, шеф?
— Я имею в виду, что мы практически ничего не знаем об этом странном пациенте, о его метафизической сущности. Он не оставил никаких следов, и вся информация о нем сводится к нескольким невнятным описаниям его внешности…
— Вы правы, шеф, — кивнул Бут. — Я все время виню себя, что не познакомился с Хинтоном ближе.
— О, я ни в коем случае не виню вас. Я знаю, что вы очень заняты, и ваш труд не будет забыт. После реорганизации лечебницы вы получите великолепную административную должность. — По лицу Бута стало видно, что его интерес к разговору несколько возрос. — В нашей клинике множество пациентов, все они одеты в одинаковую одежду, занимают одинаковые палаты, ко всем одинаковое отношение, — стоит ли после этого удивляться, что они теряют свою индивидуальность? Если к нам в лечебницу попадет какой-нибудь Смит или Браун, то мы просто сделаем его одним из множества серых, безликих пациентов, вот и все…
Доктор Мелинджер встал и прошелся вдоль стола.
— Может быть, мы ищем несуществующего человека, доктор Бут?
После небольшого раздумья Бут заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Нет. — ответил Морли. — Я выходил минут на десять, проверял результаты тестов.
— Вы должны были постоянно находиться рядом с ними. Именно для этого я и ввел ночные дежурства.
Часы показывали пять тридцать. После нескольких часов усиленной работы все чувствовали невероятную усталость. Нейл взглянул на трех закутанных в белое мужчин, беспомощно лежащих на кроватях. Внешне они как будто не изменились, только взгляд был далеким и пустым.
— У меня такое ощущение, как будто они куда-то ушли, — сказал Морли, глядя себе под ноги.
— Как вы сказали? — переспросил Нейл. Он почувствовал, что его ассистент близок к правде: все органы пациентов, лежавших на кроватях, функционировали нормально, но нервные рефлексы отсутствовали.
Нейл жестом пригласил Морли в свой кабинет и захлопнул дверь.
— Присаживайтесь, — он пододвинул ассистенту кресло, — и объясните, что вы хотели сказать? Морли пожал плечами.
— Мне кажется, что наш мозг просто не может вынести постоянного бодрствования. Любой сигнал, повторяемый много раз, теряет свое значение. Попробуйте пятьдесят раз сказать слово “сон” и вы почувствуете, что ваш мозг устал от этого.
— И что дальше?
— В конце концов наш разум деградирует. Нейл задумчиво спросил:
— Вы помните тот рассказ Чехова, о котором говорили мне несколько недель назад?
— “Пари”? Да.
— Я прочитал его прошлой ночью. Забавно. Мне кажется, это близко к тому, что вы хотите сказать, — он оглядел кабинет. — Комната, в которой тот человек провел десять лет, была как бы психической тюрьмой для разума… Нечто очень похожее случилось с Авери, Горрелом и Ленгом. Они дошли до такой точки, когда для них исчезла их сущность и стерлись преграды между реальностью и грезами. Это напоминает человека, стоящего перед сферическим зеркалом и видящего лишь гигантский глаз.
— Так вы считаете, что их исчезновение — это бегство от этого глаза?
— Не бегство, — рассудил Нейл. — Наша психика никогда и ни от чего не бежит. Она просто перестраивает реальность. Комната из рассказа Чехова подала мне эту идею. В нашем случае аналогом является зал. Мне кажется, я допустил ошибку, поместив их туда. Эти голые стены, яркие лампы, блестящий пол с такой силой давили их, что в конце концов мозг не выдержал. Нейл помедлил.
— Я полагаю, что они еще находятся в зале, но в зале, изменившемся для них, причем изменившемся в худшую сторону. Видимо, они испытывали душевные муки, иначе бы они не впали в кому.
— Что ж, теперь нам остается лишь поддерживать их жизнедеятельность и ждать…
В дверь постучали и вошел младший врач.
— Ленг выходит из этого, доктор. Он зовет вас. Нейл одним прыжком выскочил из комнаты. Морли последовал за ним.
Ленг, лежавший на кровати, чуть шевелил руками. Он явно приходил в сознание. Доктор склонился над ним.
— Нейл… Нейл… — шептал он. Слова были едва слышны, словно доносились сквозь вату. — Нейл… Нейл… Нейл…
— Я здесь, Бобби, — мягко сказал Нейл. — Теперь ты можешь выйти…
ОДНИМ МЕНЬШЕ
«О Боже, ну почему ты не приходишь мне на помощь?» Расстроенный доктор Мелинджер, директор психиатрической лечебницы Зеленых Холмов, шагал по своему кабинету — от двери к столу и обратно. Двенадцать часов назад, когда исчез пациент по имени Джеймс Хинтон, доктор слегка удивился, но теперь его снедали острое раздражение и злоба. Хинтон исчез, не оставив никаких следов, словно растворившись в воздухе. Персонал лечебницы подумывал даже, что Хинтон вовсе не сбежал, а прячется где-то в надежном убежище. Все здание было тщательно обыскано, но пациент не нашелся.
Доктора Мелинджера несколько утешало предположение, что Хинтон сбежал из-за повреждений в сигнализации, которую устанавливали заведующие отделениями. Когда утром эта группа во главе с доктором Нормандом вошла в его кабинет, он окинул каждого уничтожающим взглядом и ничего не сказал. Выслушав невнятные объяснения, он распорядился обыскать больницу еще раз. Обыскали, кажется, сверхтщательно, но Хинтона так и не нашли.
В конце концов исчез лишь один пациент, однако газетчики, падкие на сенсации, могли разузнать, что сбежал маньяк-убийца и что полицию предупредили только через двенадцать часов после побега. Сообщение об этом на страницах печати выходило за рамки сенсации и становилось более чем серьезным обвинением.
Сохранить дело в тайне было невозможно, и доктор Мелинджер понимал это, но не торопился искать козла отпущения, зная, что доктор Мендельсон — самая подходящая кандидатура на эту роль. Пока доктор Мелинджер не хотел приносить жертву на алтарь собственной неосмотрительности. Осторожность и нежелание расставаться с местом директора лечебницы заставляли его искать Хинтона без помощи полиции.
Теперь, спустя двенадцать часов бесплодных поисков, просчет Мелинджера стал явным. Если его подчиненные не найдут Хинтона в ближайшие часы, то на него обрушатся газеты, полиция, директора других лечебниц.
«О черт, ну где же он?»
* * *
За завтраком собрались почти все сотрудники лечебницы.
— Я понимаю, что вы не спали эту ночь, но и для меня она была хуже любого кошмара, — заговорил доктор Мелинджер, не вставая с места. Он внимательно вглядывался в заросли рододендрона за окном, словно пытаясь найти там пропавшего пациента. — Мы должны найти его любой ценой. Доктор Редпас, что сделала ваша группа?
— Поиски еще продолжаются. — Доктор Редпас, главный регистратор, одновременно состоял в охране лечебницы. — Мы обшарили все подсобные помещения, пристройки и гаражи. Нам помогали даже пациенты. Но пока что все безуспешно. Все-таки нам придется обратиться в полицию.
— Чепуха! — Доктор Мелинджер обвел взглядом помещение. — Прежде чем обращаться в полицию, мы должны довести поиски до конца.
— Конечно, доктор, — доктор Норманд не хотел открыто выступать против своего шефа. — Но, с другой стороны, мы не можем быть уверены, что Хинтон не покинул границы нашей лечебницы. В случае, если он покинул Зеленые Холмы, нам никак не справиться без помощи полиции.
— Вы не совсем правы, доктор, — Мелинджер обдумывал ответ. Он никогда не доверял своему заместителю, поскольку тот при первой же возможности занял бы его кресло. — Ведь мы не нашли никаких следов возле ограды, не правда ли? А это значит, что Хинтон не покидал лечебницу. Решетки на окнах не сорваны, а ключи от двери все время находились у доктора Бута. — Мелинджер посмотрел на молодого мужчину, сидящего в углу. — Доктор Бут, вы уверены, что именно вы видели Хинтона последним?
— Да, сэр. — Доктор Бут подтверждающе кивнул. — В семь часов, во время вечернего обхода. Спустя полчаса дежурная медсестра заглянула в наблюдательное окошко. Хинтон был на месте. А в девять часов я решил навестить пациента.
— Почему? — Доктор Мелинджер нервно теребил подлокотники кресла. — Почему? Это самое странное во всей истории. Почему вы поздно вечером покинули свой кабинет на первом этаже и поднялись на четвертый этаж, чтобы провести обычную проверку, которую мог выполнить и ночной персонал лечебницы? Меня удивляют ваши поступки.
— Но доктор! — Бут вскочил на ноги. — Неужели вы меня в чем-то подозреваете?..
— Успокойтесь, пожалуйста, доктор Бут, — доктор Мелинджер поднял руки. — Я ни в чем вас не подозреваю. Просто я хочу понять мотивы вашего поступка.
— Но директор, у меня не было никаких тайных помыслов. Я, по сути дела, не знал этого пациента и поэтому решил познакомиться с ним поближе.
— Спасибо, это все, что я хотел узнать от вас. — Доктор Мелинджер встал. — Доктор Бут, опишите, пожалуйста, внешность Хинтона.
— М-м… Ну, он был среднего роста… — помедлив, начал доктор Бут. — Худощавый, волосы.., да, с каштановыми волосами… — он опять сделал паузу. — Доктор Мелинджер, я видел пациента всего два раза и не могу точно описать его.
Доктор Мелинджер обернулся к Редпасу.
— Вы не можете описать его, доктор?
— Мне трудно вспомнить его. В моем ведении находится столько пациентов! Насколько я помню, он был среднего роста, не высокий, не низкий. К сожалению, у него нет никаких особых примет.
— Оригинально, доктор Норманд, — Мелинджер не скрывал иронии. — Это значит, что институт был поднят на ноги для поиска человека, которого никто не знает в лицо. Но в таком случае, его невозможно поймать! Вы удивляете меня, доктор Норманд. Я всегда считал вас человеком здравого аналитического ума. Однако в организации поисков вы наделали столько ошибок, что…
— Но, директор! Я же не могу знать каждого пациента в лицо!
— Ну хватит, хватит! — Доктор Мелинджер подошел к окну. — Все это огорчает меня. Надо полностью изменить взаимоотношения между персоналом нашей лечебницы и пациентами. Если мы относимся к больным, как к безликим, бездушным существам, то неудивительно, что они начинают пропадать. В ближайшие дни нам предстоит перестроить нашу лечебницу, чтобы в ней не осталось никаких темных личностей типа Хинтона. А отношения между медперсоналом и пациентами должны строиться на доверии и ответственности, — доктор Мелинджер выговорился, замолчал, и в аудитории надолго установилась недобрая тишина. В конце концов доктор Редпас не выдержал:
— А Хинтон, сэр?
— Ах, да, Хинтон, — встрепенулся доктор Мелинджер. — Ну что ж, пусть он послужит нам горьким уроком.
— Значит, поиски должны быть продолжены?
— Да, — доктор Мелинджер махнул рукой. — Да, мы должны найти Хинтона. Он где-то здесь, в Зеленых Холмах. Куда он спрятался — это загадка. Пожалуйста, решите ее, господа. И мы решим большинство проблем.
* * *
Следующий час доктор Мелинджер провел у камина, не сводя глаз с пламени. Он все еще был уверен, что Хинтон сбежал и скрылся незамеченным из-за дефекта сигнализации. Для него Хинтон стал воплощением, или живым символом, всех бед лечебницы.
Камин погас, и доктор Мелинджер спустился вниз, в административный отдел. Кабинеты были пусты, поскольку все служащие участвовали в поисках беглеца. Из палат доносились голоса пациентов, которых в этой суматохе забыли покормить завтраком.
Лечебница Зеленых Холмов (девиз: “Зеленые Холмы — место ваших грез”) финансировалась Министерством здравоохранения. На практике же состоятельные люди отправляли сюда своих неудачливых родственников: стариков и старух, а то и молодых людей с характером, чье присутствие дома было в тягость семье. Деньги за это платились немалые. В лечебнице все внимание уделялось охране, а уход за пациентами и обращение с ними занимали второстепенное место. Поэтому побег одного из пациентов ставил под сомнение респектабельность “Места ваших грез”.
Он запер дверь и разложил бумаги на столе. В глаза бросилась фотография довольно красивого мужчины с длинным прямым носом и маленькими глазами. Неожиданно Мелинджер почувствовал глубокую усталость. Отложив бумаги, он присел у камина и задремал.
* * *
Очнулся Мелинджер от стука в дверь. В кабинет вошел доктор Бут.
Директор указал молодому врачу на кресло и протянул ему свой серебряный портсигар. Бут взял сигару, размял ее тонкими пальцами и не сразу сказал:
— Поиски продолжаются, сэр, но, к сожалению, мы не нашли никаких следов. Доктор Норманд считает, что нужно проинформировать…
— А, доктор Норманд думает, доктор Норманд считает… — перебил Мелинджер. — Он вообще сейчас должен заниматься составлением досье на Хинтона. Я хочу поговорить с вами о другом. Вам не кажется, что мы идем неверным путем?
— Сэр?..
— Не кажется ли вам, что подобные поиски оставляют в стороне ту загадку, о которой я упомянул вчера. Ведь отгадка может лежать и в центре Зеленых Холмов, — Мелинджер сделал небольшую паузу. — Давайте поставим себя на место Хинтона, или, если быть точнее, на место той совокупности совпадений и странных происшествий, которую мы называем “Хинтоном”.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, шеф?
— Я имею в виду, что мы практически ничего не знаем об этом странном пациенте, о его метафизической сущности. Он не оставил никаких следов, и вся информация о нем сводится к нескольким невнятным описаниям его внешности…
— Вы правы, шеф, — кивнул Бут. — Я все время виню себя, что не познакомился с Хинтоном ближе.
— О, я ни в коем случае не виню вас. Я знаю, что вы очень заняты, и ваш труд не будет забыт. После реорганизации лечебницы вы получите великолепную административную должность. — По лицу Бута стало видно, что его интерес к разговору несколько возрос. — В нашей клинике множество пациентов, все они одеты в одинаковую одежду, занимают одинаковые палаты, ко всем одинаковое отношение, — стоит ли после этого удивляться, что они теряют свою индивидуальность? Если к нам в лечебницу попадет какой-нибудь Смит или Браун, то мы просто сделаем его одним из множества серых, безликих пациентов, вот и все…
Доктор Мелинджер встал и прошелся вдоль стола.
— Может быть, мы ищем несуществующего человека, доктор Бут?
После небольшого раздумья Бут заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15