И по его тону было ясно, что счастья он ему не принес. Тогда Джулиан спросил, не имел ли он дела с Намуром, и Бардуз ответил, что имел и что этого опыта ему вполне хватило.
— Где Намур сейчас? — спросил Шард.
— Не могу сказать. Я не пользуюсь его доверенностью. — Голос Каткара стал резок и он сделал беспокойный жест. — Я очень подозреваю, что вы…
— Так это все, что вы имели нам сообщить? — прервал Вук.
— Разумеется, нет! Вы, что, за дурака меня держите?
— Отнюдь нет. Но в таком случае, просим вас, продолжайте.
Каткар покачал головой.
— Мы играем в одни ворота. Остальная информация потребует оплаты, причем на условиях, о которых я уже говорил. Теперь я должен услышать, принимаете вы мои условия или нет.
— Не помню, чтобы я слышал какие-либо ваши условия, — проворчал Вук. — И не понимаю, какого рода еще информация есть у вас в запасе.
— Что касается гонорара, то он таков — двадцать тысяч солов, вывоз меня в другой мир по моему выбору и моя безопасность до тех пор, пока я не уеду. А насчет информации — не волнуйтесь, не прогадаете.
Бодвин прочистил горло.
— Что ж, давайте предположим, что информация Каткара действительно соответствует названной сумме — и мы согласны ее заплатить. Говорите, Каткар, не бойтесь — и вы узнаете, что значит настоящая справедливость.
— Но это абсурд! — закричал Каткар. — Где сумма и гарантии безопасности?!
— Они есть — но где ваша информация?
— Неужели вы не уважаете даже собственную репутацию? — взорвался Каткар. — Ваше имя и так уже является синонимом скупости! Сейчас вам представляется распрекраснейшая возможность оправдаться, и моя выгода в данном случае неотделима от вашей!
— Ах, вот как! В таком случае скажу, что названная вами сумма несколько завышена.
— Наоборот — двадцать тысяч — это еще дешево за то, что я могу сообщить!
— Забудьте о двадцати тысячах!
— Как бы не так! Думал и буду думать!
— В таком случае нам нужны независимые арбитры.
— И где же они, позвольте спросить?
— Как я понимаю, это должен быть человек высоких моральных качеств и проницательного ума, не так ли?
— Несомненно! — С неожиданным жаром подтвердил Каткар. — И я бы назвал Уэйнесс Тамм!
— Ну и ну, — хмыкнул Вук. — Я и сам имел ее в виду.
— Мы посоветуемся касательно ваших предложений и дадим ответ сегодня ближе к вечеру, — ответил Эгон.
— Как хотите. Заодно можете оплатить сведения, касающиеся Смонни и ее странствий по миру. Порой ее видят в Йиптоне, порой бог знает где, на Соуме, на Розалии, на Трэйвене или даже на Старой Земле. Как это ей удается улетать и прилетать незамеченной?..
— Не знаю, — честно признался Эгон. — А вы, Шард?
— Увы, тоже.
— И я, — вздохнул Вук. — Полагаю, что яхта Титуса Зигони просто садится, подхватывает ее и исчезает.
— Почему же тогда это событие никогда не отражается на ваших мониторах?
— Не могу сказать.
Каткар рассмеялся.
— Прямо тайна какая-то!
— И вы можете пролить на нее свет? — спросил Вук.
Каткар прикусил язык.
— У меня не было подобного намерения. Вам, наверное, по этому поводу лучше посоветоваться с Левином Бардузом, он тоже может кое-что сообщить. Я ничего вам не говорил. Но надо заметить, что ваше агентство расследований, ваше Бюро Б, как-то странно пассивно, а я не намерен перекладывать ваши обязанности на себя.
— Однако, вы, как и все остальные, являетесь субъектом права Сферы Гаеан и обязаны сообщить о противозаконной деятельности и совершающем ее лице в соответствующие учреждения, — холодно напомнил Эгон.
— Ха-ха! — осклабился Каткар. — Вы сначала докажите, что я знаю ответы на вопросы, которые вы и задать-то толком не умеете!
— Если вы действительно так хотите покинуть Штрому, то подойдите в порт завтра, когда мы будем улетать — и мы возьмем вас с собой.
— А как же гарантия выплаты?
— Как я уже казал, мы обсудим ее сегодня вечером.
Каткар на мгновение задумался.
— Нет, это не совсем хорошо. Мне нужен ответ в течение часа, не больше. — Он пошел к двери, но остановился и оглянулся. — Вы возвращаетесь в таверну?
— Совершенно так, — подтвердил Вук. — Я голоден, как волк и намерен, наконец, поесть, как джентльмен.
— В таком случае рекомендую жареную рыбу и суп рок-рак. Я встречу вас в таверне через час.
Каткар открыл наружную дверь, посмотрел направо и налево, несмотря на то, что вокруг было ровным счетом ничего не видно. И через пару минут скрылся во мгле.
Вук тоже поднялся.
— Умственная работа хороша тогда, когда ей не мешает голод. Давайте действительно вернемся в таверну и за супом решим все вопросы так или иначе.
7
Все расселись за столиком в столовой, а через минуту в дверном проеме возникла массивная фигура Вардена Боллиндера. Его тяжелое круглое лицо, и так не блиставшее красотой в обрамлении черных волос, бороды и усов, сейчас выглядело и вообще устрашающим.
Он пересек зал, уселся на свободный стул и обратился к Эгону:
— Если ваше заявление имело целью решить все проблемы и сомнения, то оно несомненно провалилось. Хлопот стало еще больше, чем прежде. Все хотят знать, как скоро придется покидать Штрому и что ждет на Араминте — дворцы или палатки среди диких зверей. Все интересуются, как будет осуществляться эвакуация людей и вещей.
— Наши планы в этом отношении еще не совсем ясны, — заметил Эгон. — Все домовладельцы должны быть занесены в списки и будут эвакуированы в полном порядке, сначала на временные квартиры, потом на постоянные места жительства, которые выберут сами. Все это можно устроить весьма быстро и просто, если, конечно, не вмешается ЖМС, которая поднимет смуту и суету.
Варден недоверчиво усмехнулся.
— Все это сомнительно. У меня от ста до ста пятидесяти домов, а это пятьсот или шестьсот человек уже только в первом списке. Все они по преимуществу хартисты. Остальные, разумеется, будут ждать и тянуть до последнего, до тех пор, пока уже не останется выбора — и с ними придется разбираться отдельно.
Вскоре в зале появился Каткар. Не глядя по сторонам, он прошел размашистым шагом к столику у стены, где сел, вызвал официанта и заказал тарелку рыбного супа. Когда суп подали, он взял ложку, склонился над тарелкой и начал есть с глубокомысленым видом.
— Каткар уже появился, — напомнил Шард. — Пора и нам приняться за обсуждения.
— Да стоит ли это вообще каких-либо обсуждений? — проворчал Вук.
— Если свести вопрос к сути, то получится следующее: можем ли мы воспользоваться такой возможностью? Деньги — вопрос не первой важности, — серьезно проговорил Тамм.
— Могу ли я быть посвящен в то, что происходит или нет? — вмешался Боллиндер.
— Можете, только оставьте все при себе. Каткар хочет продать нам важную информацию за двадцать тысяч солов. Вообще он очень испуганный жизнью человек.
— Хм, — Боллиндер задумался. — Хочу напомнить вам, что Каткар является секретарем и помощником сэра Денцеля Аттабуса, у которого пацифики выудили огромную сумму денег — если, конечно, моя информация правильна.
— Кажется, мысль о том, что Каткар знает нечто, чего не знаем мы, становится очевидной — особенно, если учесть, что он оценивает свои данные в такую сумму, — произнес Шард.
Вук ухмыльнулся, но промолчал.
В зале появился еще один гость, полный, почти тучный молодой человек с мясистым круглым лицом, густыми темными волосами, жесткими усами и ясными серыми глазами. Вновь пришедший присоединился к Каткару. Тот, оторвав глаза от тарелки, был недоволен, что ему помешали. Молодой человек, однако, заговорил весело и непринужденно, от чего брови Каткара взлетели и лицо вытянулось. Он отложил ложку и выпрямился, сверкая глазами.
Шард поинтересовался у Боллиндера, что это за новая личность.
— Это Роби Мавил, один из далеко идущих пацификов, — пояснил Боллиндер. — Он чиновник и является членом Совета, который они называют директоратом. Впереди только Джулиан Бохост, да и тот ненамного.
— Но он не кажется фанатиком.
— Мавил — попуститель. Он любит плести интриги ради интриг. Верить ему ни в коем случае нельзя. Сейчас вы увидите, что через пару минут он переберется и к нам, чтобы очаровать тут всех.
Но Боллиндер ошибся, и Мавил, отойдя от столика Каткара, покинул таверну вообще.
— Ну, так что же с Каткаром? — спросил Глауен у Вука. — Вы намерены пойти навстречу его требованиям?
Вук решил забыть на время свое отношение к Каткару и попытаться выжать из ситуации максимум пользы.
— Если он действительно искренен и не намерен сообщить нам дату Второго пришествия, я порадуюсь уже и этому.
Глауен промолчал. Вук долго изучал его физиономию.
— А ты заплатил бы?
— Он далеко не дурак. И, вероятно, действительно знает цену тому, что собирается нам продать.
— И ты оставил бы его единственным судьей в оценке его информации?
— У нас нет выбора. Поэтому я бы принял его условия, выслушал и заплатил. Но если материал окажется тривиальным или он его переоценивает, я нашел бы способ вернуть деньги обратно.
— Хм, — Вук кивнул. — Эта концепция вызывает доверие и у Бюро Б, и у его руководителя. А ваше мнение, Эгон?
— Я голосую за предложение Глауена.
— Шард?
— Тоже.
Вук повернулся к Глауену.
— Можешь оповестить его о нашем решении.
Глауен встал, но мгновенно сел обратно.
— Он ушел!
— Что за невежливость! — зашумел Вук. — Он сделал нам предложение, а потом удрал, как кролик! Отныне я везде буду утверждать, что он человек без чести! — Затем наклонился к Глауену. — Найди мне его и объясни, что мы не позволим нарушать договор. Быстрей, он не мог еще уйти далеко!
Глауен выскочил на дорогу и оглянулся. С одной стороны темнели скалы, с другой — море, по которому гулял ветер.
Затем молодой человек поднялся немного вверх, но так никого и не увидел. Вокруг никого и не было, кроме желтоватых огней, обозначавших край скалы.
Поиски Каткара были заведомо безнадежны, и Глауен вернулся в таверну. Внизу он увидел Боллиндера, о чем-то говорившего с рыжебородым молодым человеком, который встречал делегацию по прибытии. Молодой человек горячился, Боллиндер стоял, упрямо склонив голову.
Глауен прошел мимо и поднялся обратно в столовую.
— Ну что, где Каткар? — потребовал Вук.
— Ни следа.
— Ничего, через несколько минут приползет и цену значительно понизит! Вот увидите! Я никогда в таких делах не ошибаюсь!
Глауену нечего было сказать в ответ, но вскочила Уэйнесс.
— Я позвоню ему домой! — Но через минуту вернулась. — Никто не отвечает Я оставила срочное послание на автоответчике.
В столовую вернулся и Боллиндер, но теперь в сопровождении рыжебородого.
— Это Йигал Фич, практикующий юрист. Час назад Денцель вызвал его, дабы совершить некую юридическую сделку. Фич подошел к дому Денцеля, но в тот же момент увидел, как хозяин из-за стола выпал прямо в окно, во фьорд. Фич испугался и попытался разглядеть, кто же выкинул сэра Денцеля, но никого не увидел и прибежал сюда, поскольку сам боится браться за это дело. Я позвонил Денцелю домой — горничная ничего не знает, кроме того, что его нет и, как она заметила, «если сэр Денцель еще не научился летать, то, скорее всего, он мертв».
Глава вторая
1
Утром, незадолго до возвращения на Араминту, Эгон Тамм произнес еще одну речь перед народом Штромы. На это он был сподвигнут замечаниями Уэйнесс, которая сказала:
— Твое заявление было ясным и четким, но прозвучало слишком формально… В нем не хватало дружеского участия, что ли…
Правда, поначалу Эгон был удивлен и даже несколько смутился.
— Я говорил, как Хранитель, все слова которого должны выслушиваться с уважением — что ж мне джигу танцевать было или шутки шутить?!
— Конечно, нет! Но все-таки надо было говорить посердечней. Некоторые из старых дам даже подумали, что ты буквально строевым маршем отправляешь их отсюда в исправительные лагеря!
— Что за чушь! Я говорил о серьезных вещах и потому старался делать это как можно более ответственно.
Уэйнесс пожала плечами.
— Я знаю, ты старался, как мог. Но было бы все же лучше, если бы ты обратился к ним еще раз и объяснил, хотя бы, что Станция Араминта гораздо боле удобна и приятна, чем Штрома.
— Что ж, неплохая идея — особенно, если учесть, что у меня еще есть пара вопросов, на которых я хотел бы остановиться подробнее.
В этом втором обращении Эгон попытался доказать, что представление о нем как о человеке со средним темпераментом не совсем верно — что, впрочем, соответствовало действительности. Он выступал в обычной одежде из просторного офиса Вардена Боллиндера, полусидя, полуоблокотясь на стол в манере, которая казалась ему весьма раскованной и вольной. И даже своему лицу, обычно бесстрастному, правильному и даже несколько мрачному он попытался придать выражение доброты и сердечности.
— Прошлой ночью я начал говорить с вами без предварительной подготовки и, возможно, речь моя прозвучала несколько неожиданно, так что многих повергла в шок. Но я уверен, вы заслужили того, чтобы суть моей речи была теперь разъяснена вам во всех подробностях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Где Намур сейчас? — спросил Шард.
— Не могу сказать. Я не пользуюсь его доверенностью. — Голос Каткара стал резок и он сделал беспокойный жест. — Я очень подозреваю, что вы…
— Так это все, что вы имели нам сообщить? — прервал Вук.
— Разумеется, нет! Вы, что, за дурака меня держите?
— Отнюдь нет. Но в таком случае, просим вас, продолжайте.
Каткар покачал головой.
— Мы играем в одни ворота. Остальная информация потребует оплаты, причем на условиях, о которых я уже говорил. Теперь я должен услышать, принимаете вы мои условия или нет.
— Не помню, чтобы я слышал какие-либо ваши условия, — проворчал Вук. — И не понимаю, какого рода еще информация есть у вас в запасе.
— Что касается гонорара, то он таков — двадцать тысяч солов, вывоз меня в другой мир по моему выбору и моя безопасность до тех пор, пока я не уеду. А насчет информации — не волнуйтесь, не прогадаете.
Бодвин прочистил горло.
— Что ж, давайте предположим, что информация Каткара действительно соответствует названной сумме — и мы согласны ее заплатить. Говорите, Каткар, не бойтесь — и вы узнаете, что значит настоящая справедливость.
— Но это абсурд! — закричал Каткар. — Где сумма и гарантии безопасности?!
— Они есть — но где ваша информация?
— Неужели вы не уважаете даже собственную репутацию? — взорвался Каткар. — Ваше имя и так уже является синонимом скупости! Сейчас вам представляется распрекраснейшая возможность оправдаться, и моя выгода в данном случае неотделима от вашей!
— Ах, вот как! В таком случае скажу, что названная вами сумма несколько завышена.
— Наоборот — двадцать тысяч — это еще дешево за то, что я могу сообщить!
— Забудьте о двадцати тысячах!
— Как бы не так! Думал и буду думать!
— В таком случае нам нужны независимые арбитры.
— И где же они, позвольте спросить?
— Как я понимаю, это должен быть человек высоких моральных качеств и проницательного ума, не так ли?
— Несомненно! — С неожиданным жаром подтвердил Каткар. — И я бы назвал Уэйнесс Тамм!
— Ну и ну, — хмыкнул Вук. — Я и сам имел ее в виду.
— Мы посоветуемся касательно ваших предложений и дадим ответ сегодня ближе к вечеру, — ответил Эгон.
— Как хотите. Заодно можете оплатить сведения, касающиеся Смонни и ее странствий по миру. Порой ее видят в Йиптоне, порой бог знает где, на Соуме, на Розалии, на Трэйвене или даже на Старой Земле. Как это ей удается улетать и прилетать незамеченной?..
— Не знаю, — честно признался Эгон. — А вы, Шард?
— Увы, тоже.
— И я, — вздохнул Вук. — Полагаю, что яхта Титуса Зигони просто садится, подхватывает ее и исчезает.
— Почему же тогда это событие никогда не отражается на ваших мониторах?
— Не могу сказать.
Каткар рассмеялся.
— Прямо тайна какая-то!
— И вы можете пролить на нее свет? — спросил Вук.
Каткар прикусил язык.
— У меня не было подобного намерения. Вам, наверное, по этому поводу лучше посоветоваться с Левином Бардузом, он тоже может кое-что сообщить. Я ничего вам не говорил. Но надо заметить, что ваше агентство расследований, ваше Бюро Б, как-то странно пассивно, а я не намерен перекладывать ваши обязанности на себя.
— Однако, вы, как и все остальные, являетесь субъектом права Сферы Гаеан и обязаны сообщить о противозаконной деятельности и совершающем ее лице в соответствующие учреждения, — холодно напомнил Эгон.
— Ха-ха! — осклабился Каткар. — Вы сначала докажите, что я знаю ответы на вопросы, которые вы и задать-то толком не умеете!
— Если вы действительно так хотите покинуть Штрому, то подойдите в порт завтра, когда мы будем улетать — и мы возьмем вас с собой.
— А как же гарантия выплаты?
— Как я уже казал, мы обсудим ее сегодня вечером.
Каткар на мгновение задумался.
— Нет, это не совсем хорошо. Мне нужен ответ в течение часа, не больше. — Он пошел к двери, но остановился и оглянулся. — Вы возвращаетесь в таверну?
— Совершенно так, — подтвердил Вук. — Я голоден, как волк и намерен, наконец, поесть, как джентльмен.
— В таком случае рекомендую жареную рыбу и суп рок-рак. Я встречу вас в таверне через час.
Каткар открыл наружную дверь, посмотрел направо и налево, несмотря на то, что вокруг было ровным счетом ничего не видно. И через пару минут скрылся во мгле.
Вук тоже поднялся.
— Умственная работа хороша тогда, когда ей не мешает голод. Давайте действительно вернемся в таверну и за супом решим все вопросы так или иначе.
7
Все расселись за столиком в столовой, а через минуту в дверном проеме возникла массивная фигура Вардена Боллиндера. Его тяжелое круглое лицо, и так не блиставшее красотой в обрамлении черных волос, бороды и усов, сейчас выглядело и вообще устрашающим.
Он пересек зал, уселся на свободный стул и обратился к Эгону:
— Если ваше заявление имело целью решить все проблемы и сомнения, то оно несомненно провалилось. Хлопот стало еще больше, чем прежде. Все хотят знать, как скоро придется покидать Штрому и что ждет на Араминте — дворцы или палатки среди диких зверей. Все интересуются, как будет осуществляться эвакуация людей и вещей.
— Наши планы в этом отношении еще не совсем ясны, — заметил Эгон. — Все домовладельцы должны быть занесены в списки и будут эвакуированы в полном порядке, сначала на временные квартиры, потом на постоянные места жительства, которые выберут сами. Все это можно устроить весьма быстро и просто, если, конечно, не вмешается ЖМС, которая поднимет смуту и суету.
Варден недоверчиво усмехнулся.
— Все это сомнительно. У меня от ста до ста пятидесяти домов, а это пятьсот или шестьсот человек уже только в первом списке. Все они по преимуществу хартисты. Остальные, разумеется, будут ждать и тянуть до последнего, до тех пор, пока уже не останется выбора — и с ними придется разбираться отдельно.
Вскоре в зале появился Каткар. Не глядя по сторонам, он прошел размашистым шагом к столику у стены, где сел, вызвал официанта и заказал тарелку рыбного супа. Когда суп подали, он взял ложку, склонился над тарелкой и начал есть с глубокомысленым видом.
— Каткар уже появился, — напомнил Шард. — Пора и нам приняться за обсуждения.
— Да стоит ли это вообще каких-либо обсуждений? — проворчал Вук.
— Если свести вопрос к сути, то получится следующее: можем ли мы воспользоваться такой возможностью? Деньги — вопрос не первой важности, — серьезно проговорил Тамм.
— Могу ли я быть посвящен в то, что происходит или нет? — вмешался Боллиндер.
— Можете, только оставьте все при себе. Каткар хочет продать нам важную информацию за двадцать тысяч солов. Вообще он очень испуганный жизнью человек.
— Хм, — Боллиндер задумался. — Хочу напомнить вам, что Каткар является секретарем и помощником сэра Денцеля Аттабуса, у которого пацифики выудили огромную сумму денег — если, конечно, моя информация правильна.
— Кажется, мысль о том, что Каткар знает нечто, чего не знаем мы, становится очевидной — особенно, если учесть, что он оценивает свои данные в такую сумму, — произнес Шард.
Вук ухмыльнулся, но промолчал.
В зале появился еще один гость, полный, почти тучный молодой человек с мясистым круглым лицом, густыми темными волосами, жесткими усами и ясными серыми глазами. Вновь пришедший присоединился к Каткару. Тот, оторвав глаза от тарелки, был недоволен, что ему помешали. Молодой человек, однако, заговорил весело и непринужденно, от чего брови Каткара взлетели и лицо вытянулось. Он отложил ложку и выпрямился, сверкая глазами.
Шард поинтересовался у Боллиндера, что это за новая личность.
— Это Роби Мавил, один из далеко идущих пацификов, — пояснил Боллиндер. — Он чиновник и является членом Совета, который они называют директоратом. Впереди только Джулиан Бохост, да и тот ненамного.
— Но он не кажется фанатиком.
— Мавил — попуститель. Он любит плести интриги ради интриг. Верить ему ни в коем случае нельзя. Сейчас вы увидите, что через пару минут он переберется и к нам, чтобы очаровать тут всех.
Но Боллиндер ошибся, и Мавил, отойдя от столика Каткара, покинул таверну вообще.
— Ну, так что же с Каткаром? — спросил Глауен у Вука. — Вы намерены пойти навстречу его требованиям?
Вук решил забыть на время свое отношение к Каткару и попытаться выжать из ситуации максимум пользы.
— Если он действительно искренен и не намерен сообщить нам дату Второго пришествия, я порадуюсь уже и этому.
Глауен промолчал. Вук долго изучал его физиономию.
— А ты заплатил бы?
— Он далеко не дурак. И, вероятно, действительно знает цену тому, что собирается нам продать.
— И ты оставил бы его единственным судьей в оценке его информации?
— У нас нет выбора. Поэтому я бы принял его условия, выслушал и заплатил. Но если материал окажется тривиальным или он его переоценивает, я нашел бы способ вернуть деньги обратно.
— Хм, — Вук кивнул. — Эта концепция вызывает доверие и у Бюро Б, и у его руководителя. А ваше мнение, Эгон?
— Я голосую за предложение Глауена.
— Шард?
— Тоже.
Вук повернулся к Глауену.
— Можешь оповестить его о нашем решении.
Глауен встал, но мгновенно сел обратно.
— Он ушел!
— Что за невежливость! — зашумел Вук. — Он сделал нам предложение, а потом удрал, как кролик! Отныне я везде буду утверждать, что он человек без чести! — Затем наклонился к Глауену. — Найди мне его и объясни, что мы не позволим нарушать договор. Быстрей, он не мог еще уйти далеко!
Глауен выскочил на дорогу и оглянулся. С одной стороны темнели скалы, с другой — море, по которому гулял ветер.
Затем молодой человек поднялся немного вверх, но так никого и не увидел. Вокруг никого и не было, кроме желтоватых огней, обозначавших край скалы.
Поиски Каткара были заведомо безнадежны, и Глауен вернулся в таверну. Внизу он увидел Боллиндера, о чем-то говорившего с рыжебородым молодым человеком, который встречал делегацию по прибытии. Молодой человек горячился, Боллиндер стоял, упрямо склонив голову.
Глауен прошел мимо и поднялся обратно в столовую.
— Ну что, где Каткар? — потребовал Вук.
— Ни следа.
— Ничего, через несколько минут приползет и цену значительно понизит! Вот увидите! Я никогда в таких делах не ошибаюсь!
Глауену нечего было сказать в ответ, но вскочила Уэйнесс.
— Я позвоню ему домой! — Но через минуту вернулась. — Никто не отвечает Я оставила срочное послание на автоответчике.
В столовую вернулся и Боллиндер, но теперь в сопровождении рыжебородого.
— Это Йигал Фич, практикующий юрист. Час назад Денцель вызвал его, дабы совершить некую юридическую сделку. Фич подошел к дому Денцеля, но в тот же момент увидел, как хозяин из-за стола выпал прямо в окно, во фьорд. Фич испугался и попытался разглядеть, кто же выкинул сэра Денцеля, но никого не увидел и прибежал сюда, поскольку сам боится браться за это дело. Я позвонил Денцелю домой — горничная ничего не знает, кроме того, что его нет и, как она заметила, «если сэр Денцель еще не научился летать, то, скорее всего, он мертв».
Глава вторая
1
Утром, незадолго до возвращения на Араминту, Эгон Тамм произнес еще одну речь перед народом Штромы. На это он был сподвигнут замечаниями Уэйнесс, которая сказала:
— Твое заявление было ясным и четким, но прозвучало слишком формально… В нем не хватало дружеского участия, что ли…
Правда, поначалу Эгон был удивлен и даже несколько смутился.
— Я говорил, как Хранитель, все слова которого должны выслушиваться с уважением — что ж мне джигу танцевать было или шутки шутить?!
— Конечно, нет! Но все-таки надо было говорить посердечней. Некоторые из старых дам даже подумали, что ты буквально строевым маршем отправляешь их отсюда в исправительные лагеря!
— Что за чушь! Я говорил о серьезных вещах и потому старался делать это как можно более ответственно.
Уэйнесс пожала плечами.
— Я знаю, ты старался, как мог. Но было бы все же лучше, если бы ты обратился к ним еще раз и объяснил, хотя бы, что Станция Араминта гораздо боле удобна и приятна, чем Штрома.
— Что ж, неплохая идея — особенно, если учесть, что у меня еще есть пара вопросов, на которых я хотел бы остановиться подробнее.
В этом втором обращении Эгон попытался доказать, что представление о нем как о человеке со средним темпераментом не совсем верно — что, впрочем, соответствовало действительности. Он выступал в обычной одежде из просторного офиса Вардена Боллиндера, полусидя, полуоблокотясь на стол в манере, которая казалась ему весьма раскованной и вольной. И даже своему лицу, обычно бесстрастному, правильному и даже несколько мрачному он попытался придать выражение доброты и сердечности.
— Прошлой ночью я начал говорить с вами без предварительной подготовки и, возможно, речь моя прозвучала несколько неожиданно, так что многих повергла в шок. Но я уверен, вы заслужили того, чтобы суть моей речи была теперь разъяснена вам во всех подробностях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36