– Если тебе лучше, нам надо уходить, – сказал Джерри, когда Максин поставила пустой стакан на стол. – Не стоит здесь оставаться.
Та молча кивнула.
Снизу опять донесся шум. По всей видимости, призраки вновь принялись громить обманувшую их ожидания комнату. Все понимали, что вскоре там не останется ни одной целой плитки и тогда мертвецы поднимутся наверх, а встреча с ними была весьма нежелательна.
– А где Эппштадт? – неожиданно спросила Максин, сознание которой, похоже, несколько прояснилось. – Что с ним произошло?
– Я тебе уже говорила, – напомнила Тэмми.
– Ах, да. Он мертв, так ведь?
– Мертв.
– А официант?
– Джой?
– Да. Джой.
– Он тоже мертв.
В комнате повисло молчание. Максин вертела в руках пустой стакан, а Тэмми невольно представляла трупы, которых так много оказалось в этом доме. В холле лежал зарезанный Тодд, а где-то в саду – растерзанный Сойер. Официант Джой, фамилии которого так никто и не узнал, и Эппштадт остались где-то внизу, в подвале. А Катя? Скорее всего, ее бренные останки разбросаны повсюду.
– Нам еще повезло, – заявил Джерри.
– Повезло? – недоуменно переспросила Максин.
– Конечно. Мы ведь остались живы.
– Вот когда увидим бульвар Сансет, тогда и будем говорить о везении, – сказала Максин, и на лице ее мелькнуло прежнее ироничное выражение. – А пока что нам надо сматываться отсюда.
Они торопливо выбрались из дома, провожаемые зловещим гулом, который усиливался с каждой секундой. Оглянувшись, Тэмми увидела на входной двери трещину шириной примерно в два дюйма. Черным зловещим зигзагом, напоминающим молнию, трещина эта поднималась к самой притолоке.
Беглецы торопливо уселись в машину Тэмми и двинулись по дороге вниз. Где-то на полпути присутствие духа вновь оставило Максин, и она разрыдалась, жалобно всхлипывая. Тэмми не проронила ни слезинки.
– Тише, – снисходительно и в то же время сурово приказала она. – О том, что было, надо забыть, Максин. Все позади. Все позади.
Разумеется, это не вполне соответствовало истине. Тэмми вспомнила о существах, с которыми она столкнулась в каньоне прошлой ночью, – об отродьях призраков. Интересно, что с ними теперь будет? А что, если Страна дьявола обладает способностью превращать в мутантов всех, кто когда-либо там побывал? Ведь они с Джерри провели в этом сатанинском месте немало времени. Вдруг это скажется на их внешнем и внутреннем облике? Теперь ей придется постоянно следить, не происходит ли с ней каких-нибудь жутких перемен. Наконец они оказались у подножия холма.
– Мы должны сообщить обо всем в полицию, – сказала Тэмми. – Должны пойти туда все вместе.
– Прямо сейчас? – вздохнула Максин. – У меня нет сил.
– Но это необходимо, Максин. Там, в доме, остались трупы. Если мы не пойдем сейчас в полицию, в убийстве могут обвинить нас.
– А если мы обо всем расскажем, то в полиции решат, что мы свихнулись, – возразила Максин. – Подумают, что мы сбежали из психушки.
– Убедить полицейских в нашей правоте будет нетрудно, – заметил Джерри. – Отвезем их туда, и они увидят все собственными глазами. Тогда и поймут, сумасшедшие мы или нет.
– А если они все же решат повесить это дело на нас? – предположила Максин. – Знаю я этих доблестных сыщиков. Им лишь бы найти виноватого.
– Но как они смогут свалить все на нас? – пожала плечами Тэмми. – Мы ведь объясним, что произошло.
– Объясним? – усмехнулась Максин. – Хорошенькое выйдет объяснение, ничего не скажешь. Главное, очень убедительное. И правдоподобное.
– Нам поверят, если мы начнем с самого начала и расскажем все по порядку. И ничего не будем утаивать.
– Объяснением с полицией дело не закончится, – сказала Максин. – Когда станет известно о смерти Тодда, журналисты налетят на нас, как мухи на мед. Они носами будут землю рыть в поисках разных пикантных подробностей, а правда это или нет – им ровным счетом наплевать. И все свои гнусные домыслы они непременно напечатают. Вся эта шумиха затянется на несколько месяцев, можете мне поверить. И никого не будет интересовать, что произошло на самом деле. Вот увидите, из смерти Тодда устроят настоящий балаган.
– Но тебе ни к чему принимать участие в этом балагане, – заметил Джерри. – И нам с Тэмми тоже. Мы просто откажемся разговаривать с журналистами, только и всего. Пусть пишут что угодно – бумага все стерпит. Мы не сможем им помешать. Но и помогать не будем.
– Так-то оно так, – вздохнула Максин. – Но мне все же не хотелось бы отдавать Тодда на потеху журналюгам. Даже после смерти. Я привыкла защищать его репутацию.
– Если бы ты получше защищала его при жизни, сейчас он был бы с нами, – бросила Тэмми. В зеркале она увидела отражение Максин – утолки рта у той поползли вниз, словно она вновь собиралась заплакать. – Прости, – торопливо пошла на попятную Тэмми, – я погорячилась.
– Нет, ты права, – пробормотала Максин. – Я его предала. Оставила как раз тогда, когда он больше всего нуждался в моей помощи. Меа culpa.
– Что это значит?
– Моя вина. Не думай, что я этого не знаю. Его смерть на моей совести.
Слова Максин положили конец разговору. Все трое погрузились в молчание. Наконец они выехали на Лэнгли-роуд, потом свернули на Догени-драйв и вскоре оказались на бульваре Сансет.
На бульваре было полно транспорта. Несколько раз они застревали в пробках, однако всем троим было даже приятно сидеть в машине, наблюдая за стоящими рядом автобусами, велосипедами и шикарными «роллс-ройсами» обитателей Беверли-Хиллз. Здесь, на улицах, кипела жизнь, самая обычная жизнь. Люди торопились по делам и знать не знали о том, что совсем неподалеку от шумного и суетливого города ангелов среди скал есть глубокая расщелина, скрывающая непостижимые разумом тайны.

ЧАСТЬ XI
ПОСЛЕДНЯЯ ОХОТА
Глава 1
Новости, подобно представителям животного мира, разделяются на отряды, виды и подвиды. Некоторые новости «Верайети» упоминает лишь вскользь, другие считает достойными более широкого освещения. (Впрочем, там появились четыре последние фотографии Тодда Пикетта, сообщение о том, что менеджер Тодда, Максин Фрайзель, присутствовала при его кончине, и несколько туманных намеков на странную историю дома в каньоне.) «Лос-Анджелес таймс» уделила смерти Тодда Пикетта еще больше внимания. Этому прискорбному событию была отдана вся первая полоса газеты – помимо всего прочего там сообщалось, что на месте преступления обнаружили еще несколько тел, а также выдвигалось несколько версий произошедшей трагедии. Согласно одной из них, убийства в каньоне были неким странным образом связаны с резней, учиненной Чарльзом Мэнсоном. К тому же «Лос-Анджелес тайме» поместила краткий биографический очерк о Тодде и рассказ об основных вехах его блистательной карьеры. Автор упомянутого очерка с несколько излишней торопливостью попытался оценить вклад покойного в кинематограф. «Нэшнл инкуайрер» пошел дольше, посвятив специальный выпуск гибели Тодда Пикетта, Гарри Эппштадта и, как гласила одна из статей, «тем несчастным безымянным жертвам, которые по непонятным причинам разделили печальную участь светил Голливуда». Выпуск, однако, был до отказа напичкан набившими оскомину легендами, о чем свидетельствовали даже названия статей: «Трагический звездопад», «Смерть на взлете» (автор этой публикации сетовал о безвременном уходе великих предшественников Тодда – Мэрилин, Джеймса Дина, Джейн Мэнсфилд), «Страшная цена славы». Однако все упомянутые изыски желтой прессы можно было счесть настоящими блестками пера по сравнению с шедеврами авторов «Глоуб». И все же именно эти мастера копаться в канализационных стоках, наряду с откровенным и наглым вымыслом, явившимся плодом их игривого воображения, поделились с доверчивыми читателями некоторыми предположениями, что парадоксальным образом оказались близки к истине. Однако, учитывая, что «Глоуб» был скандально знаменит своим наплевательским отношением к достоверности, ни одно уважающее себя издание не дало себе труда проверить эти догадки. Все знали: то, что напечатано в «Глоуб», не может быть правдой. Таким образом, наиболее правдивую часть истории никто не принял на веру.
Из издания в издание кочевали самые противоречивые факты, связанные со смертью в Тинзелтауне.
Авторы почти всех статей сходились лишь в том, что карьера покойного Тодда Пикетта последнее время шла под уклон. Разумеется, тут можно было поспорить, однако он, несомненно, уже не являлся «Самым красивым мужчиной в мире» (такой титул в январе 1993 года присудил ему журнал «Пипл»), равно как и «Лучшим актером года» (этим званием пять лет подряд награждал его «Шо Вест»). Неутомимо карабкаясь вверх по лестнице, Тодд Пикетт достиг самой вершины. А путь с вершины возможен лишь в одном направлении – вниз.
Поэтому, согласно всеобщему убеждению, Тодд поступил весьма разумно, умерев молодым, да еще и при столь загадочных обстоятельствах. Никакой другой шаг не мог бы сильнее поддержать его угасающую славу. Он выбрал наилучшее время для ухода и обставил собственную кончину так, что он надолго останется в памяти потомков.
«Всех бесчисленных почитателей таланта Тодда Пикетта, – вещала „Верайети“, – его трагическая смерть заставила вспомнить славные этапы звездной карьеры этого актера, изобилующей воистину блистательными моментами истинного волшебства в кинематографе. Но многие поклонники, пожалуй, испытывают невольное облегчение при мысли, что их кумир лишен теперь возможности разочаровать их. Период его расцвета (напомним, что продюсером наиболее успешных фильмов с его участием выступал Кивер Смозерман, скончавшийся около года назад в возрасте сорока одного года) близился к неизбежному концу. И, как ни горько говорить об этом, проживи Тодд дольше, нам пришлось бы наблюдать печально знакомую картину затмения некогда яркой звезды».
Глава 2
Затмение. Теперь это слово мерещилось Тэмми повсюду. Оно вертелось у нее на языке, оно слышалось ей в самых невинных разговорах. И стоило ей услыхать это слово или увидеть его напечатанным, она вновь возвращалась мысленно в Страну дьявола, поднимала голову к тусклым небесам и видела там солнце, на три четверти закрытое луной. Она ощущала на своем лице дуновение прохладного ветра. Слышала стук лошадиных копыт или, что было куда мучительнее, жалобный плач Квафтзефони.
Разумеется, она пыталась совладать с собой; пыталась выбросить из головы опасное слово, прогнать навеваемые им видения и вернуться в реальный мир – вновь оказаться в своей комнате, вглядеться в открывающийся из окна вид, ощутить немалый вес собственной плоти.
Впрочем, слово «затмение» было далеко не единственной ловушкой. Хотя Тэмми опять жила в своем доме на Элверта-роуд и старательно пыталась вновь втянуться в размеренный ритм жизни, некогда такой привычный, она знала: ей не скоро удастся прийти в себя. Слишком многое ей довелось увидеть, и слишком многое из увиденного назойливо проникало в обыденный мир, в котором она жила теперь. Правда, она первым делом убрала прочь фотографии Тодда и все, хоть как-то о нем напоминавшее, – а подобных сувениров в доме имелось немало. Но пословица «с глаз долой – из сердца вон» на этот раз не оправдала себя. Тэмми чувствовала: воспоминания о пережитом не отпустят ее так просто, еще долго они будут лежать на ее душе тяжелым грузом.
К тому же она осталась в полном одиночестве. Где-то через три недели после ее возвращения в Сакраменто Арни сообщил, что намерен расстаться с ней и соединить свою жизнь с некоей Мэрии Джиннис, крашеной блондинкой, которая работала диспетчером в аэропорту. Отчасти Тэмми была даже рада этому. Она немного знала Мэрии, и та ей всегда нравилась; несомненно, эта женщина намного лучше подходила Арни, чем сама Тэмми. Ей, пожалуй, нравилось жить одной, знать, что утром не придется вымучивать слова, если нет желания разговаривать – а подобное теперь случалось с Тэмми нередко. Иногда несколько дней подряд она ощущала такую апатию, что вовсе не желала по утрам открывать глаза, а иногда становилась болезненно восприимчивой, и какое-нибудь дурацкое телешоу вызывало у нее бурные рыдания. Одинокая жизнь позволяла Тэмми легче мириться с безумием, которое притаилось где-то в глубине ее сознания. Никто не мешал ей запереть дверь, отключить телефон, задернуть шторы и предаться тихому помешательству.
Вскоре после ухода Арни Тэмми сильно простудилась и накупила кучу лекарств – от насморка, кашля и температуры. Обычно все эти чудодейственные средства вызывали у нее вялость и сонливость, так что она старалась принимать их как можно реже. Но в нынешнем состоянии побочный эффект лекарств мало ее беспокоил. Тэмми до отказа напичкала себя разноцветными сиропами и таблетками и улеглась в постель посреди дня. Однако выяснилось, что поступила она опрометчиво. Где-то в час ночи она проснулась вся в поту. Ей снилось, будто рядом лежит мальчик-козел и сосет ее грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101