Позади него сердито засопел Толстопуз.
– Воители, – начал Чутколап, бросив на него взгляд, – последняя ветвь Племени, ведущая свой род от тех котов, которые когда-то охотились под предводительством лорда Тенглора. Мой предок, Скрюч, служил ему еще во времена принца Дымчара.
– Мы дали клятву лапы и сердца охранять этот род. Пока живы воители, времена героических битв, клятв и служения истине не умрут. – Чутколап серьезно взглянул на Фритти и Шустрика. – Если не подчиняться правилам и приказам, жизнь становится суетой и копошением, исчезает достоинство. Мы, воители, блюдем законы Первородных, сохраняем их. Это не всегда легко… многие, в ком течет древняя кровь, неспособны на это.
Черная голова медленно повернулась в сторону леса.
– Наши ряды уменьшаются, – вздохнул Чутколап.
– И станут еще меньше, – произнес слабый, тонкий голос.
Чутколап и остальные повернулись к Прищуру, все еще лежавшему в стороне.
– Ты прав. Да, ты прав, – устало выдохнул тан.
– И может, это не так уж плохо, – сердито пробурчал Толстопуз. – Среди нас есть и такие, без которых я, например, вполне мог бы обойтись.
– Вы всегда путешествуете таким большим отрядом? – полюбопытствовал Хвосттрубой. – Это очень странно!
В ответ Шурш и Толстопуз рассмеялись, а Чутколап поспешил объяснить:
– Нет, конечно нет. Странно было бы, если вдруг последователи Тенглора Огнелапа, который почти всегда ходил один, стали бродить целой ватагой, как стая Рычателей. Кроме того, нас осталась всего горстка. У каждого тана свой округ, и, хотя в ночь Ока мы встречаемся с одним-двумя ближайшими соседями, обычно каждый ходит сам по себе.
– Но здесь же вас пятеро, – заметил Шустрик.
– Да, но это особый случай. Нас созвали к моему брату – тану Камышару. Там соберутся все воители, до которых дойдет эта весть. Так много нас не собиралось со времен моего отца.
– Мы будем танцевать, петь и рассказывать всякие небылицы, – хмыкнул Шурш. – Чутколап станет бороться с Камышаром, Толстопуз нанюхается духмяны, кошачьей мяты, и нам придется за него краснеть. – Он отпрыгнул, чтобы избежать затрещины старого кота.
– Да, – негромко проговорил Чутколап, – но не радостные причины потребовали этой встречи, и нам будет о чем подумать, кроме веселья.
– Это уж точно, – проворчал Толстопуз. – Например, о том, какая помойная собака так надругалась над Чащеходом.
Чутколап толкнул его в бок:
– Ты опытный охотник, старина, но иногда язык у тебя обгоняет разум. Судьба Чащехода – неподходящая история для невинных ушей. – Он указал на Фритти и Шустрика. – Оставим эту тему.
Фритти было ясно, что Чутколап замял разговор не только потому, что щадил их чувства. Хитрый черный тан не хуже самого Фритти умел проявлять осторожность и сдержанность при первом знакомстве. Хвосттрубой еще раз восхитился выдержкой Чутколапа.
– Ну что же, мне кажется, пора последовать примеру Неугомона и позавтракать. – Тан поднялся.
– А потом ты расскажешь еще? – вскочил с места котенок. – Про вашу встречу и про Прищура?
– Все в свое время, мой юный друг, – ласково ответил Чутколап.
Такие же слова Хвосттрубой не раз слышал от Потягуша, и они все еще звучали у него в ушах, когда коты отправились на охоту.
После завтрака все разбрелись по краю поляны, чтобы хорошенько умыться и поспать. Пошел легкий дождь, и какое-то время Хвосттрубой наблюдал, как падающие капли поднимают с земли крошечные облачка пыли. Стук дождя по листьям у него над головой убаюкивал, глаза закрывались сами собой.
– Первые дожди в году приносят много впечатлений, не так ли? – Высокий голос Прищура был обманчиво беззаботен.
– Простите, я не понял. Какие впечатления?
– Впечатления. Сны. Осмысления и указания. Я считаю, что ранние дожди… ну, я уже сказал.
Присутствие Прищура, странный разговор, который тот вел, вызвали у Фритти чувство беспокойства.
– Боюсь, я плохо разбираюсь в таких вещах.
Яснозрячий с интересом посмотрел на Фритти.
– Как знаешь, – сказал он. – Как знаешь.
Он отошел, словно неся на кончике длинного хвоста какую-то тайную шутку.
Чутколап наблюдал за ними с другого конца поляны. Он встал, потянулся и, переступив через дремлющего Толстопуза, направился вдоль опушки. Глядя на него, Хвосттрубой снова поразился сдерживаемой мощи черного кота.
– Ты чем-то расстроен, юный Хвосттрубой. Что, Прищур предсказал тебе плохую судьбу? – Тан опустился на землю рядом с Фритти.
– Нет. Он просто хотел поговорить, но, по-моему, я его не совсем понял. Надеюсь, он не обиделся.
– На твоем месте я не стал бы волноваться. Знаешь, провидцы – странный народ. Умные, быстрые, как мокрая ящерка, только странные и немного угрюмые. Так уж они воспитаны. Пока остальные учатся ловить Писклей, яснозрячие учатся читать погоду по следу улитки, вызывать заклинаниями саламандр и тому подобное. Во всяком случае так говорят. Как бы то ни было, они все немного не в себе – Прищур еще далеко не самый худший.
Хвосттрубой почувствовал, что тан устраивает небольшое представление специально для него, но ему все равно нравился этот необычный разговор.
– Кстати, – продолжал Чутколап, – мне бы очень хотелось узнать, куда ты направляешься со своим маленьким другом. Мы были бы рады сопровождать вас, если нам окажется по пути.
– По правде говоря, я уже об этом подумал, – признался Фритти, томно потягиваясь. Он тут же остановился, почувствовав, что неудобно так вести себя в присутствии тана. – Еще не знаю куда, но, верно, решу в ближайшее время, – тихонько закончил он.
Чутколап не подал виду, что заметил смущение Фритти.
– К сожалению, мы не можем взять вас на встречу танов. Понимаешь, там очень настороженно относятся к посторонним…
Хвосттрубой молчал. Задача найти Мягколапку снова встала перед ним во всей сложности. Как трудно брать на себя ответственность! Как хорошо и просто было еще совсем недавно, в котячестве. Как найти ее? Любая приходившая в голову мысль, стоило ее внимательно рассмотреть, оказывалась бесполезной.
– Шустрик, наверное, уже рассказал, почему мы оказались в этих лесах? – спросил он наконец тана.
– Да, рассказал. Ты поступил правильно, поступил доблестно. Мне бы очень хотелось дать тебе мудрый совет, как найти твою фелу, но, увы, мир чересчур велик. Впрочем, она не первая, кто пострадал от таинственных происшествий. Ничего больше я сказать не могу. До встречи танов я обязан хранить молчание. – Черный кот поднял лапу и задумчиво почесал за ухом.
– Я тоже слышал много странных историй, – заявил Хвосттрубой. – По правде говоря, мой клан послал делегацию котов ко Двору Харара – просить помощи в этом деле. Наверное, мне нужно отыскать их и выяснить, что они узнали. Боюсь, я ничего не обдумал как следует, прежде чем отправиться в путь. Да, пожалуй, мне надо идти ко Двору.
В глазах Чутколапа мелькнуло странное выражение.
– Вот как? Ко Двору? Ну что же, каждый охотник должен пройти путь своими лапами. К сожалению, через день-другой, когда мы доберемся до края леса, нам придется расстаться. Округ Камышара находится заряннее– восточнее, а твой путь лежит к западу. Но мы расскажем, как вам идти… и пожелаем удачи. – Чутколап встал. – А теперь поспи. Я хочу отправиться в путь после Часа Коротких Теней. – И черный охотник неслышно удалился.
Моросящий дождь намочил мех путешественников, испачкал им лапы. Весь пасмурный день и вечер они шли редеющей опушкой Стародавней Дубравы. Шустрик – самый маленький и самый неприхотливый – несколько раз падал в лужу, и не всегда случайно.
Последних деревьев у подножия холмов они достигли, когда солнце уже скрывалось за горизонтом. Чутколап решил, что им следует остановиться и провести ночь под прикрытием деревьев.
Неугомон и Шурш отыскали на склоне относительно сухое место под соснами, и после не слишком удачной охоты вся компания улеглась спать. Они долго лежали, наблюдая, как мимо текут тонкие струйки воды, отыскивая дорогу вниз. Шустрик и Шурш поиграли в Прятки-Хватки на спине у Чутколапа – пока случайно не задели тана лапой по голове. Он прижал уши и рыкнул, заставив неугомонную парочку немного успокоиться, но, поняв, что это бесполезно, повернулся к Толстопузу.
– Послушай, старина, – начал Чутколап, – похоже, ночь будет длинной. Почему бы нам немного не развлечься доброй историей – это, по крайней мере, спасет мою бедную голову от Пряток-Хваток.
– Отличная мысль! – крикнул Шурш. – Расскажи нам про Неугомона и ежа!
Неугомон скорчил в ответ недовольную гримасу.
– Расскажи, расскажи, – согласился он. – А потом мы послушаем про то, как Шурш в первый раз охотился на суслика.
Шурш обеспокоенно обернулся.
– Может, действительно лучше рассказать про ежа в другой раз, – сказал он. Чутколап улыбнулся.
– Ну хорошо. Тогда почитаем стихи? – предложил он. – Только смотри, чтобы они годились для наших юных друзей.
Толстопуз весело фыркнул и перекатился на живот, который расплылся под ним во все стороны.
– У меня как раз есть подходящие, – сказал он, – если, конечно, кое-кто, кого я не стану называть, будет вести себя прилично и внимательно слушать.
Это заставило Шустрика, тихонько подкрадывавшегося к Шуршу, послушно вернуться и лечь рядом с Фритти.
Толстопуз сел, едва не стукнувшись полосатой головой о низко растущую ветку, и важно шмыгнул носом.
– Это небольшое стихотворение, – начал он, – называется «Кис-Каприз и Крысиный Дух».
Жил-был Кис-Каприз, обожавший крыс, -
Он с утра их ел и под вечер грыз.
Пой: хрусть-хрусть-перехрусть, обожавший крыс!
Он бродил весь год по полям охот -
Когда солнце жжет, когда снег идет.
Пой: топ-топ-перетоп, по полям охот!
Он среди полей, близ речных камней Повстречал Писклю, что всех крыс жирней.
Пой: нюх-нюх-перенюх, подследил за ней!
Во единый мах, во единый взмах
Эту крысу он изловил в кустах.
Пой: хвать-хвать-перехвать, во единый мах!
Только пусто, ах! у него в когтях, У него в разинутых челюстях!
Пой: пустяк-перепустяк у него в когтях!
Он слыхал в тот миг лишь одно «Пик-пик!», Но не мог понять, где же звук возник!
Пой: пик-пик-перепик, и он стал в тупик!
Прозвучало вслух: «Я – КРЫСИНЫЙ ДУХ!
Я СХВАЧУ ТЕБЯ, И ВЗОВЬЕТСЯ ПУХ!»
Пой: ух-ух-переух, я – Крысиный Дух!
От таких угроз – по хвосту мороз!
Кис помчался прочь – оробел всерьез.
Пой: чур-чур-меня-чур, по хвосту мороз!
И с тех пор Каприз уж не ловит крыс,
Ест жучков-сверчков да грызет редис -
Все, что вверх растет и слетает вниз, -
Только вкуса крыс не выносит Кис.
Пой: хрусть-хрусть-перехрусть,
Мяу-мурр, что за грусть:
Впал Каприз в каприз – и не терпит крыс!
Конец этой истории вызвал общий смех и радостные крики. Даже на сухощавой морде Прищура Хвосттрубой заметил улыбку.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ветер в тростниках. Идем же.
Тростников шуршащий говор
Заглушает крик утиный.
Ветер в тростниках. Идем же.
Джин Тумер

На рассвете дождь прекратился. Позавтракав, компания дошла до края леса и остановилась, изучая принесенные ветром запахи. Холмы вдали были подернуты легкой дымкой. «Интересно, далеко ли позади остался дом», – подумал Хвосттрубой.
Чутколап и Толстопуз спорили, какой дорогой идти, а Шустрик прыгал и плясал в росистой траве. Радость котенка, выбравшегося из-под мрачного свода леса, можно было понять. Фритти хотелось бы и самому испытывать такую же легкость и беззаботность.
«Если этот лес – самое худшее из мест, которые нам придется миновать, – это будет редкостное везение, – подумал он. – Хорошо оказаться на открытом месте, но на этих холмах почти негде спрятаться. В этом смысле густой лес гораздо лучше».
К нему подошел тан воителей, остальные коты расположились сзади полукругом.
– Как я понимаю, вы по-прежнему собираетесь идти ко Двору. – В его голосе снова послышалось пренебрежение, но Хвосттрубой был слишком озабочен, чтобы придавать этому значение.
– Да, тан, думаю, так будет лучше всего.
– Ну что же, – сказал Чутколап, – отсюда мы должны повернуть на восток, по краю Стародавней Дубравы. Наверное, тебе нужно показать дорогу?
– Конечно, – подтвердил Фритти. – Мы дошли сюда по очень неопределенным подсказкам, которые нам дал Потягуш, но он предупредил, что потом, когда мы выйдем из леса, нам опять понадобится помощь.
Черный кот слегка наклонился вперед и вопрошающе посмотрел на Фритти:
– Ты сказал – Потягуш?
– Да. Он наш друг по Стене Сборищ. Это он посвятил меня в охотники! – с гордостью добавил Хвосттрубой.
Тан наморщил лоб и улыбнулся.
– Это такой большой коричневый кот? – спросил он. – И всегда ведет себя так, словно только что проснулся?
Фритти кивнул.
– Потягуш! – радостно взревел Толстопуз. Полосатый старый кот весело закрутил головой. – Старина Потягуш! Что же ты нам не сказал, хитрая ты ящерица!
– Я же не предполагал, что вы с ним знакомы, – улыбнулся Хвосттрубой.
– Знакомы? – весело забулькал Толстопуз. – Да мы на нюх друг друга знаем! Сколько раз вместе охотились на юге Коренного Леса!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45