Потом можно было поставить за фабричные станки своих людей.
Трость со свистом описала в воздухе дугу, целясь ему по спине. Удар получился слабенький, костюму даже не было нужды смягчить его.
– Черт, немедленно прекрати! Ты что, совсем из ума выжил?
– Его похоронят здесь, сынок.
У трости был острый конец, и с его помощью старик пытался нащупать сенсоры на его шлеме.
– Кому сказано, прекратите немедленно!
Карл оттолкнул от себя старикашку.
Тот упал навзничь, однако вскоре поднялся на ноги и вновь попытался атаковать его своей тростью.
– Тела вам назад не увезти, потому что они слишком тяжелые, а «ЗБ» не станет тратиться на такие вещи. Так что вашего приятеля похоронят здесь. А когда вы отсюда провалите, я его выкопаю.
– Убирайся к чертовой матери! – не выдержал Карл и поддал ногой трость.
– И тогда мы на него дружно помочимся, а из его черепа сделаем кубок. И мы будем смеяться над тем, как он умер, как из его задницы капало дерьмо и как его мозг раскалывался от боли.
– Старый ублюдок!
Карл схватил полоумного старикашку за шиворот и размахнулся. Но тот лишь противно рассмеялся.
– Карл? – донесся до него голос Лоренса. – Что там у тебя? – Черт побери эти каналы телеметрической связи! Сколько раз ему уже хотелось вырвать из костюма эту гребаную электронику. Карл набрал полную грудь воздуха, хотя кулак все еще держал наготове.
– Поймал зачинщика, сержант! Ему известно, из какого оружия был произведен выстрел.
– Карл, да ему две тысячи лет. Отпусти его.
– Но ему известно!
– Карл, не поддавайся на провокации! Ему ведь только это и надо!
– Слушаюсь, сержант!
Карл нехотя отпустил старика, но тотчас вспомнил, что может отомстить ему совсем иначе.
– Эй, старый хрыч, ты теперь мой трофей. Как тебе понравится вот это?
С этими словами он извлек из пристегнутой к ремню сумки пластиковый ошейник. Пока он надевал петлю старику на шею, тот смеялся, как ненормальный. Со стороны могло показаться, будто это самое радостное событие его жизни.
Мишель Райк все утро провела в задумчивости, сидя на кровати, поджав колени к подбородку и обхватив их руками. Нет, она была одета, но никак могла заставить себя выйти из своей крошечной студенческой квартирки. Многие из ее товарищей по общежитию ушли посмотреть, как захватчики маршируют по улицам города. Мишель прекрасно понимала, что это значит. Дело кончится тем, что они начнут кидаться камнями в прибывших с Земли агрессоров. Те, в свою очередь, применят оружие, начнут стрелять нервно-паралитическими пулями, после чего наденут на шеи жертв усмирительные ошейники.
Мишель сидела в четырех стенах и смотрела новости по каналу связи. Таким образом, она тоже стала свидетельницей тому, как на окраине города приземлились посадочные модули, из которых наружу высыпало несколько тысяч облаченных в боевые костюмы десантников, которые тотчас заполонили городские улицы. И она оказалась права. Люди бросали в них камни, бутылки и даже что-то вроде самодельных зажигательных бомб. На улицах в мгновение ока выросли баррикады, которые вскоре занялись пламенем. Но боевики маршевым шагом прошли сквозь огонь, словно то был не огонь, а дождь. Казалось, ничто не может их остановить, они не знали никаких преград.
Были и другие формы сопротивления. В новостной сводке сообщалось, что в космопорту один из резервуаров, в которых хранилось водородное топливо, взлетел на воздух. Загорелись также несколько гражданских зданий, отчего над столицей повисла густая дымовая завеса. Данные обновлялись медленно, порой связь прерывалась на несколько минут, словно где-то внутри городских электронных сетей тоже шло невидимое глазу сражение.
Спустя четверть часа после высадки десанта откуда-то с небес посыпались модули с оборудованием, повиснув в воздухе на ярких желтых парашютах. Ветром их всех отнесло к паркам и лугам на западной окраине Даррелла. Камеры сумели запечатлеть, как некоторые из них перепутались стропами и в результате рухнули вниз, разбившись вдребезги.
Мишель держала открытым канал связи с родителями – они жили в Колморе, в двух тысячах километров к югу от столицы. Возможно, тем самым она проявила слабость, но родители поняли, что их дочь напугана вторжением. Ведь она здесь, в университете, еще первый год, и поэтому друзей у нее пока мало. Ей хотелось домой, но коммерческие рейсы были приостановлены уже через несколько часов после вторжения в околопланетное пространство вражеских космических кораблей. И вот теперь она застряла здесь, в этом городе.
Каждый раз, стоило ей задуматься об этом, Мишель говорила себе, что она уже взрослая и не должна пасовать перед трудностями. Потом она разревелась. Даррелл – столица, захватчиков здесь будет больше, чем в других местах. Здесь все масштабнее, в том числе и проблемы, а они не заставят себя ждать.
Спустя час после высадки десанта ее связь с Колмором оборвалась. Как Мишель ни старалась, восстановить ее, она так и не смогла. ИР базы данных упорно твердил, что каналы спутниковой связи отключены. Но ни слова о том, почему они отключены и кто их отключил.
Мишель сильнее обхватила колени и всякий раз, как до нее доносились какие-то звуки, еще больше сжималась в комок. Воображение рисовало ей, как лестницы и этажи наводняют фигуры в боевых костюмах, как они вытаскивают обитателей из комнат в коридор, как надевают им на шеи усмирительные ошейники. Нет, они непременно так поступят, потому что всем известно: студенты – главные зачинщики беспорядков. Это они устраивают демонстрации, бросаются камнями, и вообще кампус – это рассадник подрывных элементов, революционеров и анархистов.
В дверь постучали. Мишель издала негромкий писк. Стук повторился. Она в ужасе уставилась на входную дверь. Спрятаться негде, бежать тоже некуда.
Усилием воли она заставила себя встать с кровати. Стук в дверь продолжался, хотя в нем не было ничего властного или требовательного. Ненавидя себя за свои страхи, Мишель нехотя поплелась по вытоптанному ковру к двери и повернула ручку.
– Здесь не заперто, – прошептала она, дрожа так, как будто в комнате стояла зимняя стужа, и приоткрыла дверь.
В коридоре кто-то стоял, удивленно глядя на нее. Мишель никак не ожидала увидеть у себя такого гостя и поначалу решила, что не иначе как у нее галлюцинация.
– Джозеп! – пробормотала она.
– Привет, киска.
– О господи, это ты! – Она подпрыгнула и обхватила нежданного гостя с такой силой, будто хотела задушить его до смерти. – Но… Джозеп?
Они познакомились этим летом, когда у Мишель были каникулы и она праздновала успешную сдачу вступительных экзаменов. Она впервые проводила каникулы одна. Потрясающее было время. До этого она неизменно посмеивалась над такой банальной и глупой вещью, как курортный роман. Но на сей раз все оказалось совсем по-другому, Мишель действительно влюбилась. А по ночам пугалась той страсти, какой пылало ее тело, пугалась всему тому, чем они занимались с Джозепом в постели. Вернее, почти пугалась. И уезжая из Мему-Бэй, она оставила там половинку своего сердца.
Джозеп прижал ее к себе, и она разрыдалась.
– Я думала, это кто-то из них, – лепетала она. – Я боялась, что меня сейчас возьмут в заложники.
– Нет, – произнес он, поглаживая ей волосы. – Это всего лишь я.
– Но как ты сюда попал? И почему ты здесь? О Джозеп! Я так испугалась!
– Я успел на последний рейс из Мему-Бэй. Я же тебе говорил, что тоже хочу сюда, хочу вместе с тобой поступить в университет. Вот я и решил, когда эти ублюдки «ЗБ» высадились у нас, бросить водительскую школу.
– То есть ты прилетел сюда из-за меня?
Он взял обе ее руки в свои и сжал, чтобы они перестали дрожать.
– Конечно! А ты как думала! Разве я мог забыть тебя?
Услышав такое признание, Мишель расплакалась еще сильнее.
Джозеп нежно поцеловал ее в лоб, затем в щеку. Каждое прикосновение его губ было сродни благословению. Он настоящий герой, ее замечательный Джозеп, с его сильным, восхитительным телом! И никакое, даже это жуткое несчастье, что обрушилось на их планету, ей не страшно, пока рядом с нею он.
Стив Андерс осторожно ступал по бетонным ступеням, что вели в подвал под баром. Во многих местах из-за вечной влажности бетон раскрошился, и некоторые ступеньки грозили обрушиться под ногами. Кстати, Стив даже не догадывался, что под баром есть этот подвал. Но, с другой стороны, он уже позабыл, когда в последний раз захаживал в эти бары, что бесконечной чередой тянулись вдоль пляжа. Прежде чем поставить ногу на ступеньку, он осторожно пробовал ее на крепость тростью. В его возрасте ему меньше всего хотелось сломать себе кости.
При этой мысли Стив усмехнулся. Ведь в первую очередь его сюда привел именно его почтенный возраст. Боже, как приятно было вступить в драку с этим гадом, который в прошлый раз убил его сына. Как замечательно, что он наконец может что-то сделать, причем нечто такое, где даже его возраст не помеха, а скорее даже подспорье!
На вид это была типичная кладовая. Вдоль стен выстроились штабеля ящиков с пустыми и полными бутылками. Имелась здесь и приводимая в действие платформа для поднятия бочек с пивом, и люк для нее. Поломанные стулья, рекламные плакаты прошлых лет, картонные коробки со старыми кружками, порванные шторы, скрученные в рулоны и наваленные кучей позади глиняных горшков, из которых кое-где еще торчали чахлые растения.
Стив сошел с нижней ступеньки и огляделся по сторонам. Помещение освещала одна-единственная зеленоватая лампочка.
– Здравствуйте, мистер Андерс!
Стив прищурился, глядя на девушку, которая вышла откуда-то из тени. Совсем юное создание.
– Я вас знаю, – сказал он. – Вы учительница.
– Давайте не будем вешать ярлыки, – возразила Дениза.
– Да-да, лучше не будем. Простите меня.
– Ничего, все в порядке. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали. Вы настоящий герой.
– Ну, скажете! – Его рука автоматически погладила пластиковый ошейник. – Такой можно получить в два счета. Зато как я отвел душу, подначивая этого молокососа.
Дениза улыбнулась и указала на стул. Стив хмуро кивнул, стараясь сдержать раздражение, и сел. У него на глазах девушка достала из холщовой сумки стандартную коммуникативную консоль из черного пластика, чуть больших размеров, чем ее ладонь, со свернутым в трубку экраном. Ничего особенного.
Она поставила консоль себе на ладонь, словно то было не коммуникационное устройство, а раненая птаха, и, насупив брови, закрыла глаза.
Стив пожалел о том, что ему сейчас не двадцать лет! Какая она красавица! Какому-то молодому оболтусу крупно повезло!
Устройство на ладони у девушки изменило форму. Жесткий пластик принял форму полумесяца с острыми, как иглы, концами.
– Какая у вас любопытная вещица, – произнес Стив, пытаясь не выдать волнения в голосе.
До того как уйти на пенсию, он был специалистом по белковым клеткам. Ничем не примечательная работа на пищевом комбинате в Мему-Бэй. Но уровень технологии на Таллспринге был ему прекрасно известен.
Дениза открыла глаза.
– Да. Вы готовы?
Неожиданно Стив ощутил прилив уверенности в том, что, придя сюда, он поступил правильно.
– Да, готов.
Дениза поднесла устройство к его ошейнику и прикоснулась к нему острыми концами. Стив перевел взгляд вниз, пытаясь рассмотреть, что сейчас произойдет.
– Мы пытаемся слиться с их системой, – пояснила Дениза, перехватив его взгляд. – Необходимо постичь устройство и принцип действия. А как только они раскроют нам свои тайны, то окажутся у нас как на ладони.
– Звучит скорее как философия, а не хакерский взлом. – Интересно, что она пытается скопировать, их программу или «железо»? Как бы то ни было, Стиву ни разу не приходилось слышать об устройстве вроде этого, способном менять форму. От этой мысли ему одновременно стало и страшно, и приятно.
– Ну вот и все, – произнесла девушка довольным голосом. Пластиковая петля перестала давить, и Дениза сняла ее с его шеи. У Стива отлегло от сердца, и он облегченно вздохнул. Правда, уже в следующее мгновение он заметил, что концы ее приборчика выпустили наружу что-то вроде щупов – тонюсенькие волокна, похожие скорее на волоски, – которые тотчас проникли внутрь пластика.
Нет, таких диковин на Таллспринге отродясь не производили.
– И это все? – спросил он.
– Да, все.
Глава 7
Вокруг мяча образовалась схватка. Глухо столкнулись тела, хрустнули кости, форварды уперлись друг в друга лбами. Каждый напрягся, сжав зубы и тяжело дыша, ожидая, что неприятель упустит мяч.
С позиции крайнего Лоренс едва мог разглядеть мяч сквозь заслон перепачканных грязью ног – тот казался темным размытым пятном. Набрав полую грудь воздуха, Лоренс закричал, словно криком пытался передать свою энергию товарищам по команде. И вправду, в следующее мгновение те обрушились на мяч, подобно молотам в человеческом обличье.
Лоренс почувствовал, как башмаки его скользнули назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Трость со свистом описала в воздухе дугу, целясь ему по спине. Удар получился слабенький, костюму даже не было нужды смягчить его.
– Черт, немедленно прекрати! Ты что, совсем из ума выжил?
– Его похоронят здесь, сынок.
У трости был острый конец, и с его помощью старик пытался нащупать сенсоры на его шлеме.
– Кому сказано, прекратите немедленно!
Карл оттолкнул от себя старикашку.
Тот упал навзничь, однако вскоре поднялся на ноги и вновь попытался атаковать его своей тростью.
– Тела вам назад не увезти, потому что они слишком тяжелые, а «ЗБ» не станет тратиться на такие вещи. Так что вашего приятеля похоронят здесь. А когда вы отсюда провалите, я его выкопаю.
– Убирайся к чертовой матери! – не выдержал Карл и поддал ногой трость.
– И тогда мы на него дружно помочимся, а из его черепа сделаем кубок. И мы будем смеяться над тем, как он умер, как из его задницы капало дерьмо и как его мозг раскалывался от боли.
– Старый ублюдок!
Карл схватил полоумного старикашку за шиворот и размахнулся. Но тот лишь противно рассмеялся.
– Карл? – донесся до него голос Лоренса. – Что там у тебя? – Черт побери эти каналы телеметрической связи! Сколько раз ему уже хотелось вырвать из костюма эту гребаную электронику. Карл набрал полную грудь воздуха, хотя кулак все еще держал наготове.
– Поймал зачинщика, сержант! Ему известно, из какого оружия был произведен выстрел.
– Карл, да ему две тысячи лет. Отпусти его.
– Но ему известно!
– Карл, не поддавайся на провокации! Ему ведь только это и надо!
– Слушаюсь, сержант!
Карл нехотя отпустил старика, но тотчас вспомнил, что может отомстить ему совсем иначе.
– Эй, старый хрыч, ты теперь мой трофей. Как тебе понравится вот это?
С этими словами он извлек из пристегнутой к ремню сумки пластиковый ошейник. Пока он надевал петлю старику на шею, тот смеялся, как ненормальный. Со стороны могло показаться, будто это самое радостное событие его жизни.
Мишель Райк все утро провела в задумчивости, сидя на кровати, поджав колени к подбородку и обхватив их руками. Нет, она была одета, но никак могла заставить себя выйти из своей крошечной студенческой квартирки. Многие из ее товарищей по общежитию ушли посмотреть, как захватчики маршируют по улицам города. Мишель прекрасно понимала, что это значит. Дело кончится тем, что они начнут кидаться камнями в прибывших с Земли агрессоров. Те, в свою очередь, применят оружие, начнут стрелять нервно-паралитическими пулями, после чего наденут на шеи жертв усмирительные ошейники.
Мишель сидела в четырех стенах и смотрела новости по каналу связи. Таким образом, она тоже стала свидетельницей тому, как на окраине города приземлились посадочные модули, из которых наружу высыпало несколько тысяч облаченных в боевые костюмы десантников, которые тотчас заполонили городские улицы. И она оказалась права. Люди бросали в них камни, бутылки и даже что-то вроде самодельных зажигательных бомб. На улицах в мгновение ока выросли баррикады, которые вскоре занялись пламенем. Но боевики маршевым шагом прошли сквозь огонь, словно то был не огонь, а дождь. Казалось, ничто не может их остановить, они не знали никаких преград.
Были и другие формы сопротивления. В новостной сводке сообщалось, что в космопорту один из резервуаров, в которых хранилось водородное топливо, взлетел на воздух. Загорелись также несколько гражданских зданий, отчего над столицей повисла густая дымовая завеса. Данные обновлялись медленно, порой связь прерывалась на несколько минут, словно где-то внутри городских электронных сетей тоже шло невидимое глазу сражение.
Спустя четверть часа после высадки десанта откуда-то с небес посыпались модули с оборудованием, повиснув в воздухе на ярких желтых парашютах. Ветром их всех отнесло к паркам и лугам на западной окраине Даррелла. Камеры сумели запечатлеть, как некоторые из них перепутались стропами и в результате рухнули вниз, разбившись вдребезги.
Мишель держала открытым канал связи с родителями – они жили в Колморе, в двух тысячах километров к югу от столицы. Возможно, тем самым она проявила слабость, но родители поняли, что их дочь напугана вторжением. Ведь она здесь, в университете, еще первый год, и поэтому друзей у нее пока мало. Ей хотелось домой, но коммерческие рейсы были приостановлены уже через несколько часов после вторжения в околопланетное пространство вражеских космических кораблей. И вот теперь она застряла здесь, в этом городе.
Каждый раз, стоило ей задуматься об этом, Мишель говорила себе, что она уже взрослая и не должна пасовать перед трудностями. Потом она разревелась. Даррелл – столица, захватчиков здесь будет больше, чем в других местах. Здесь все масштабнее, в том числе и проблемы, а они не заставят себя ждать.
Спустя час после высадки десанта ее связь с Колмором оборвалась. Как Мишель ни старалась, восстановить ее, она так и не смогла. ИР базы данных упорно твердил, что каналы спутниковой связи отключены. Но ни слова о том, почему они отключены и кто их отключил.
Мишель сильнее обхватила колени и всякий раз, как до нее доносились какие-то звуки, еще больше сжималась в комок. Воображение рисовало ей, как лестницы и этажи наводняют фигуры в боевых костюмах, как они вытаскивают обитателей из комнат в коридор, как надевают им на шеи усмирительные ошейники. Нет, они непременно так поступят, потому что всем известно: студенты – главные зачинщики беспорядков. Это они устраивают демонстрации, бросаются камнями, и вообще кампус – это рассадник подрывных элементов, революционеров и анархистов.
В дверь постучали. Мишель издала негромкий писк. Стук повторился. Она в ужасе уставилась на входную дверь. Спрятаться негде, бежать тоже некуда.
Усилием воли она заставила себя встать с кровати. Стук в дверь продолжался, хотя в нем не было ничего властного или требовательного. Ненавидя себя за свои страхи, Мишель нехотя поплелась по вытоптанному ковру к двери и повернула ручку.
– Здесь не заперто, – прошептала она, дрожа так, как будто в комнате стояла зимняя стужа, и приоткрыла дверь.
В коридоре кто-то стоял, удивленно глядя на нее. Мишель никак не ожидала увидеть у себя такого гостя и поначалу решила, что не иначе как у нее галлюцинация.
– Джозеп! – пробормотала она.
– Привет, киска.
– О господи, это ты! – Она подпрыгнула и обхватила нежданного гостя с такой силой, будто хотела задушить его до смерти. – Но… Джозеп?
Они познакомились этим летом, когда у Мишель были каникулы и она праздновала успешную сдачу вступительных экзаменов. Она впервые проводила каникулы одна. Потрясающее было время. До этого она неизменно посмеивалась над такой банальной и глупой вещью, как курортный роман. Но на сей раз все оказалось совсем по-другому, Мишель действительно влюбилась. А по ночам пугалась той страсти, какой пылало ее тело, пугалась всему тому, чем они занимались с Джозепом в постели. Вернее, почти пугалась. И уезжая из Мему-Бэй, она оставила там половинку своего сердца.
Джозеп прижал ее к себе, и она разрыдалась.
– Я думала, это кто-то из них, – лепетала она. – Я боялась, что меня сейчас возьмут в заложники.
– Нет, – произнес он, поглаживая ей волосы. – Это всего лишь я.
– Но как ты сюда попал? И почему ты здесь? О Джозеп! Я так испугалась!
– Я успел на последний рейс из Мему-Бэй. Я же тебе говорил, что тоже хочу сюда, хочу вместе с тобой поступить в университет. Вот я и решил, когда эти ублюдки «ЗБ» высадились у нас, бросить водительскую школу.
– То есть ты прилетел сюда из-за меня?
Он взял обе ее руки в свои и сжал, чтобы они перестали дрожать.
– Конечно! А ты как думала! Разве я мог забыть тебя?
Услышав такое признание, Мишель расплакалась еще сильнее.
Джозеп нежно поцеловал ее в лоб, затем в щеку. Каждое прикосновение его губ было сродни благословению. Он настоящий герой, ее замечательный Джозеп, с его сильным, восхитительным телом! И никакое, даже это жуткое несчастье, что обрушилось на их планету, ей не страшно, пока рядом с нею он.
Стив Андерс осторожно ступал по бетонным ступеням, что вели в подвал под баром. Во многих местах из-за вечной влажности бетон раскрошился, и некоторые ступеньки грозили обрушиться под ногами. Кстати, Стив даже не догадывался, что под баром есть этот подвал. Но, с другой стороны, он уже позабыл, когда в последний раз захаживал в эти бары, что бесконечной чередой тянулись вдоль пляжа. Прежде чем поставить ногу на ступеньку, он осторожно пробовал ее на крепость тростью. В его возрасте ему меньше всего хотелось сломать себе кости.
При этой мысли Стив усмехнулся. Ведь в первую очередь его сюда привел именно его почтенный возраст. Боже, как приятно было вступить в драку с этим гадом, который в прошлый раз убил его сына. Как замечательно, что он наконец может что-то сделать, причем нечто такое, где даже его возраст не помеха, а скорее даже подспорье!
На вид это была типичная кладовая. Вдоль стен выстроились штабеля ящиков с пустыми и полными бутылками. Имелась здесь и приводимая в действие платформа для поднятия бочек с пивом, и люк для нее. Поломанные стулья, рекламные плакаты прошлых лет, картонные коробки со старыми кружками, порванные шторы, скрученные в рулоны и наваленные кучей позади глиняных горшков, из которых кое-где еще торчали чахлые растения.
Стив сошел с нижней ступеньки и огляделся по сторонам. Помещение освещала одна-единственная зеленоватая лампочка.
– Здравствуйте, мистер Андерс!
Стив прищурился, глядя на девушку, которая вышла откуда-то из тени. Совсем юное создание.
– Я вас знаю, – сказал он. – Вы учительница.
– Давайте не будем вешать ярлыки, – возразила Дениза.
– Да-да, лучше не будем. Простите меня.
– Ничего, все в порядке. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали. Вы настоящий герой.
– Ну, скажете! – Его рука автоматически погладила пластиковый ошейник. – Такой можно получить в два счета. Зато как я отвел душу, подначивая этого молокососа.
Дениза улыбнулась и указала на стул. Стив хмуро кивнул, стараясь сдержать раздражение, и сел. У него на глазах девушка достала из холщовой сумки стандартную коммуникативную консоль из черного пластика, чуть больших размеров, чем ее ладонь, со свернутым в трубку экраном. Ничего особенного.
Она поставила консоль себе на ладонь, словно то было не коммуникационное устройство, а раненая птаха, и, насупив брови, закрыла глаза.
Стив пожалел о том, что ему сейчас не двадцать лет! Какая она красавица! Какому-то молодому оболтусу крупно повезло!
Устройство на ладони у девушки изменило форму. Жесткий пластик принял форму полумесяца с острыми, как иглы, концами.
– Какая у вас любопытная вещица, – произнес Стив, пытаясь не выдать волнения в голосе.
До того как уйти на пенсию, он был специалистом по белковым клеткам. Ничем не примечательная работа на пищевом комбинате в Мему-Бэй. Но уровень технологии на Таллспринге был ему прекрасно известен.
Дениза открыла глаза.
– Да. Вы готовы?
Неожиданно Стив ощутил прилив уверенности в том, что, придя сюда, он поступил правильно.
– Да, готов.
Дениза поднесла устройство к его ошейнику и прикоснулась к нему острыми концами. Стив перевел взгляд вниз, пытаясь рассмотреть, что сейчас произойдет.
– Мы пытаемся слиться с их системой, – пояснила Дениза, перехватив его взгляд. – Необходимо постичь устройство и принцип действия. А как только они раскроют нам свои тайны, то окажутся у нас как на ладони.
– Звучит скорее как философия, а не хакерский взлом. – Интересно, что она пытается скопировать, их программу или «железо»? Как бы то ни было, Стиву ни разу не приходилось слышать об устройстве вроде этого, способном менять форму. От этой мысли ему одновременно стало и страшно, и приятно.
– Ну вот и все, – произнесла девушка довольным голосом. Пластиковая петля перестала давить, и Дениза сняла ее с его шеи. У Стива отлегло от сердца, и он облегченно вздохнул. Правда, уже в следующее мгновение он заметил, что концы ее приборчика выпустили наружу что-то вроде щупов – тонюсенькие волокна, похожие скорее на волоски, – которые тотчас проникли внутрь пластика.
Нет, таких диковин на Таллспринге отродясь не производили.
– И это все? – спросил он.
– Да, все.
Глава 7
Вокруг мяча образовалась схватка. Глухо столкнулись тела, хрустнули кости, форварды уперлись друг в друга лбами. Каждый напрягся, сжав зубы и тяжело дыша, ожидая, что неприятель упустит мяч.
С позиции крайнего Лоренс едва мог разглядеть мяч сквозь заслон перепачканных грязью ног – тот казался темным размытым пятном. Набрав полую грудь воздуха, Лоренс закричал, словно криком пытался передать свою энергию товарищам по команде. И вправду, в следующее мгновение те обрушились на мяч, подобно молотам в человеческом обличье.
Лоренс почувствовал, как башмаки его скользнули назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131