И за ними, соответственно, находились пять операторов. Четверо занимались тем, что таращились в мониторы, изображение на которых было зашифровано таким образом, что видеть его могли только те, кто носил особые очки с электронными линзами. Там, естественно, могло быть что угодно — от банковских операций до любительской порнографии.
Ну а пятый оператор вообще не глядел на свой монитор. Он возлежал на специальном кресле и, таращась в потолок невидящим взглядом, пребывал где-то совсем в другом месте. Таковое, по всей видимости, находилось на просторах безбрежной Сети, омываемое информационными потоками и окруженное антивирусными заграждениями. Из черепа оператора торчали нейрошунты, что говорило о наличии профессиональной заинтересованности в Сети. Что он там делал — уже второй вопрос.
Дальше — больше.
К одной из колонн — о чудо! — крепилось электронное табло, по которому бесконечным потоком бежали какие-то цифры, перемежаемые редкими буквами и странными значками. Порой они повторялись, однако менялись, как правило, лишь значения дробей — десятые, сотые и, непрерывно, тысячные. Даже Таран, человек, очень далекий от всей этой кухни, сразу же сообразил, что это за “циферки”.
Биржевые котировки. Нефть, природный газ. Гидропоническая пшеница, синтетические свинина и говядина. Сталь. Бетон. Замороженный апельсиновый сок. Валюта.
И, самое дорогостоящее — информация.
Король сидел в своем бункере, выходя на поверхность раз в десять лет, но при этом, как оказалось, он не был отрезан от внешнего мира. Глубоко под землей он получал новости в больших объемах и куда быстрее, нежели кто-то другой во всем Клоповнике. У Тарана было много знакомых, но он не знал никого, кто погружался бы в киберпространство с целью получить данные и заработать, а не ради абстрактных развлечений, вроде виртуального секса, программных наркотиков и бог знает чего еще.
Король же сидел в центре своей паутины, по нитям которой к нему бежали потоки мегабитов. Действительно, было глупо считать, что интересы такой влиятельной фигуры, как Король Клоповника, распространялись исключительно на зону его “суверенного” влияния. В “кремниевый век” не требовалось присутствовать на торгах или при заключении сделки лично, вернее БИОЛОГИЧЕСКИ, чтобы получить причитающееся. Хэнк с изумлением понял, что Король воров не ограничивается своей скромной ролью. Он бизнесмен. В первую ли очередь, во вторую — не столь уж важно. Взгляд его пристально щупал электронное табло.
Обнаружив это, Таран спохватился. Все это время его терзало чувство, что он что-то забыл.
Вернув Хью тычок под ребра, Хэнк поклонился трону и сидящему на нем человеку. Честно говоря, это была проблема: Таран не знал, насколько низким должен быть поклон, каким долгим и нужно ли кланяться вообще. Не исключено, что “монарх” терпеть не может такого подобострастия, требуя, чтобы свободные граждане стояли в его присутствии прямо. Но Таран решил, что лучше лишний раз поклониться.
Прежде он не кланялся НИКОМУ. Во всяком случае, никому конкретному. Когда-то давно, когда он был гладиатором, ему приходилось отбивать поклоны рукоплещущей толпе. Но это считалось скорее почетной обязанностью, нежели жизненно важной необходимостью.
“Клопы” повторили маневр Тарана более или менее расторопно. Лучше всех, по известным причинам, получилось у Шила. Теперь вроде бы следовало что-то сказать.
— Приветствуем тебя… Король, — сказал Хэнк Таран, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком лихо. — Мы рады приветствовать тебя и благодарны за приглашение в… эту обитель. Это большая честь для всех нас. — Чуть помедлив, Хэнк вновь согнулся в пояснице.
Он понятия не имел, следует ли обращаться к Королю воров “Ваше Величество”, но в последний момент решил воздержаться. Величия, как можно было видеть, в этом человеке осталось немного. И все же его охранял не один десяток людей с автоматами.
— О чем ты говоришь? — буркнул Король. Голос у него оказался глубокий, но хриплый, как у древнего старца, заядлого курильщика или человека, страдающего хроническим заболеванием дыхательных путей. Будто в подтверждение диагноза человек на троне влажно закашлялся. — Эта пещера когда-нибудь меня доконает. Самое интересное, что согреть ее, пожалуй, сможет только атомный реактор. Но для его починки у меня нет подходящих людей…
Хэнк молчал. Все остальные, разумеется, также. С королями, как известно, лучше не спорить. Но соглашаться в ряде случаев тоже не стоит. В этом состоял парадокс этикета.
— Как бы там ни было, — продолжал Король, — ты молодец, Хэнк Таран, что явился на мой зов без опоздания. Пунктуальность — замечательное качество… А кто остальные?
Таран, спохватившись, поглядел на провожатых. Вот его первая ошибка — он не представил спутников.
— Я узнаю, если память меня не подводит, Лысого Хью. — Правитель воров, сощурившись, вперил взгляд в коротышку. — Мы никогда не встречались, но это мое упущение.
Хью, шагнув вперед, отвесил Королю низкий поклон. “Агент” наемников, похоже, был крайне смущен, второй или третий раз за всю жизнь — с тех самых пор, когда жизнь представлялась ему изящным кружевом на девичьих трусиках. Король проявил нежданную вежливость.
Но что за этим стояло?
— Ты не ошибся, Король, — кивнул Таран, обдумав эту фразу. — Лысый Хью составил мне компанию, чтобы засвидетельствовать тебе свое почтение. Второго такого шанса могло не представиться — как у него, так и у меня, — за всю оставшуюся жизнь. И посему прошу прощения за то, что некоторые из нас явились без приглашения.
Король милостиво кивнул.
Хэнк повел рукой:
— Нож, Топор, Кастет и Дубина — мои лучшие помощники.
Четверка с Подворья отвесила синхронный поклон.
— Надо же, — человек на троне усмехнулся, — ты выбираешь помощников по очевидным признакам!
— Благодарю, ваше… господин. Это — Шило с Хмырем — правая и, соответственно, левая рука Лысого Хью. Не важно, кто с какого бока стоит — каждый для Хью незаменим. Он привязан к ним так же, как и к своим биологическим конечностям…
Хмырь с горбуном шагнули вперед и поклонились.
Хозяин Подворья поймал себя на мысли, что не знает ни имени, ни фамилии, ни клички человека на троне. Все заменяло будничное “Король”. Но когда-то — до того, как он уселся на трон, — нужно полагать, у него были имя, фамилия и все остальное? А потом все куда-то девалось. Никто не называл Короля иначе как просто “Король”. Никто не вспоминал, как он “мальчишкой бегал там либо сям…”. Будто, став Королем воров, он мгновенно утратил все, что связывало его с прошлой жизнью.
Даже собственное имя.
— Как же, слыхал, — кивнул Король. — Говорят, это грозные бойцы. Но твой, Хэнк Таран, куда круче. Таран изобразил изумленную невинность.
— Да-да, — подтвердил Король, — ты отлично знаешь, кого я имею в виду. Но, впрочем, обо всем этом позже. — “Монарх” вновь закашлялся и поправил плед. — Похоже, ты позабыл, что в Клоповнике имеется настоящая власть. Что НИКТО не может решать серьезные проблемы как ему вздумается. Рано или поздно, но ему придется держать ответ перед той самой властью. Что —ш скажешь на это, Хэнк Таран? Таран пожал плечами.
— Прости, ваше… Король. Я не понимаю, о чем идет речь.
— О той маленькой войне, — крикнул Король, — которую ты имел нахальство развязать у меня под боком! О том, что кашу, которую ты заварил НА КРОВИ, придется еще долго расхлебывать. Знаешь, сколько усилий МНЕ стоило, чтобы замять это дело и предотвратить новую, уже полномасштабную войну? Люди, которых ты приказал убить, были не пешками. На них было многое завязано, но вместо того, чтобы позволить их друзьям навалиться на тебя скопом и разорвать в клочья, я спас твою шкуру! Как и многих других, которых ты втянул бы в эту бойню…
Напускное спокойствие куда-то подевалось. Король тискал подлокотники трона, вопил и брызгал слюной. Водянистые глаза сбросили сонную пелену, но от резкого пробуждения едва не вылезли из орбит. Со стороны это выглядело бы забавно, если бы автоматчики не напряглись от первого же вопля и не вскинули оружие.
Последнее, собственно, внушало Хэнку гораздо больше опасений, нежели бесновавшийся на троне индюк. Если тот когда-то и был серьезным бойцом, то сейчас от этого остались лишь воспоминания. Король кричал и метался, точно истеричная женщина.
Таран подождал, когда поток воплей иссякнет — и Король действительно вскорости устал, выдохся и сник, как проколотый шарик с гелиевым наполнителем, — а затем сказал:
— Вторично и покорнейше прошу прощения. Но давайте, так сказать, обсудим все по существу. Я не отрицаю свою вину — это было бы глупо и оскорбительно в твоем присутствии. — Хэнк выждал мгновение. У него было такое чувство, будто его заставили жевать лимон. — И все-таки хотелось бы знать, в чем именно меня обвиняют.
Король пристально на него посмотрел. Спокойная и рассудительная речь, похоже, произвела на него впечатление.
— Что ж, я тебе объясню, — сказал он. — Во-первых, ты устроил тот дурацкий поединок, с которого все началось. Самовольно отправился в Запретный город, приволок оттуда бледнокожих уродов и их стального монстра. Можно лишь догадываться, насколько справедливы обвинения, которые сыпались в твой адрес, — я не стал копаться в этом дерьме. Каждый зарабатывает так, как может. Если тебе попался десяток доверчивых простаков, которым не жаль собственных денег, ты наказал их вполне справедливо. Но остальное? Это уже выходит за пределы допустимого. Ты не считаешь?
Хэнк молчал. Отчасти ему было скучно.
— Во-вторых, — продолжал Король, — ты ввязался сперва в “холодную”, а потом вполне огнеопасную войну с теми самыми простаками. Они хотели вернуть то, что ты отнял у них якобы обманным путем. Тебе следовало лишь обратиться ко мне, и я разрешил бы ваш спор тихо и без кровопролития! Но ты предпочел проглотить наживку, и вот в Клоповнике зреет семя полномасштабного бунта. В том, что он не разгорелся, нет твоей заслуги. Все следы пришлось заметать МНЕ, Королю! — Выкрикнув это, он с силой обрушил кулак на подлокотник. — Вот теперь говори.
Таран помолчал, обдумывая речь в защиту собственной персоны.
И, прокашлявшись, начал:
— С вашего позволения, я попытаюсь дать посильное объяснение. Те самые войны, о которых упомянул господин, есть не что иное, как обычная самозащита. Мне пришлось оборонять самого себя, собственность, а также жизни людей, которые находились на моем попечении. То обстоятельство, что я не поспешил обратиться к твоему справедливому суду, вовсе не мое упущение. Во всяком случае, не только мое. Меня обложили сразу на несколько фронтов. На их стороне были куда более крупные силы, нежели те, которыми располагаю я. Тем не менее, они также не спешили, как я понимаю, к тебе за советом и благословением… — Хэнк невольно запнулся, сообразив, что хватил лишку. — Я не смог обратиться к тебе, о повелитель, еще и потому, что буквально за стенами жилища меня поджидала смертельная опасность…
— Что, конечно же, — перебил его Король, — не помешало тебе предпринять те бесполезные вылазки, в результате которых ты намеревался покарать обидчиков СОБСТВЕННОРУЧНО?
Хозяин Подворья кивнул:
— Твоя осведомленность достойна преклонения.
— Еще бы, — хмыкнул Король. Барабаня пальцами о подлокотник, он о чем-то задумался. А минуту спустя вновь поднял голову: — Хорошо. Допустим, у тебя и впрямь не было возможности явиться ко мне. Я не принял бы никаких холуев, в этом ты прав.
— Именно это я и собирался сказать, — кивнул Таран.
От унижения у него свело челюсти, которые уже устали выпускать наружу весь этот бред.
Он-то думал, что не обязан ни перед кем отчитываться, но жизнь, как всегда, расставила все по своим местам. Король, проснувшись (или разбуженный кем-то?), ни с того ни с сего вспомнил о своих полномочиях. Лучше бы он спал, — думал хозяин Подворья.
— Не перебивай, — нахмурился Король. Автоматчики вновь занервничали. — В-третьих же, ты решился на действия, которые еще НИКОГДА не допускались моими предшественниками без их одобрения. При мне это случилось всего пару раз, в чем я вскоре жестоко раскаялся… А именно — ты всенародно объявил о награде, которая ждет любого, кто доставит тебе обидчиков — живыми или мертвыми. Заказ на устранение, таким образом, получал любой и каждый, кого заинтересовало твое предложение. А это противоречит “Своду законов и обычаев заказных убийств”, введенному предыдущим Королем двадцать семь лет назад. Вот это уже чрезвычайно серьезно.
Хэнк скосил взгляд на Лысого Хью. Тот стоял, озадаченный, переминаясь с ноги на ногу. Если известнейший посредник киллеров и слышал о таком Своде, то не подал виду.
Более того, самому Тарану всегда казалось, что Короли Клоповника никогда и ни при каких обстоятельствах не сочиняли правил, законов и сводов. Это было чересчур утомительно, и, кроме того, гораздо удобнее оставлять последнее слово за собой, не сковывая руки собственным законодательным творчеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Ну а пятый оператор вообще не глядел на свой монитор. Он возлежал на специальном кресле и, таращась в потолок невидящим взглядом, пребывал где-то совсем в другом месте. Таковое, по всей видимости, находилось на просторах безбрежной Сети, омываемое информационными потоками и окруженное антивирусными заграждениями. Из черепа оператора торчали нейрошунты, что говорило о наличии профессиональной заинтересованности в Сети. Что он там делал — уже второй вопрос.
Дальше — больше.
К одной из колонн — о чудо! — крепилось электронное табло, по которому бесконечным потоком бежали какие-то цифры, перемежаемые редкими буквами и странными значками. Порой они повторялись, однако менялись, как правило, лишь значения дробей — десятые, сотые и, непрерывно, тысячные. Даже Таран, человек, очень далекий от всей этой кухни, сразу же сообразил, что это за “циферки”.
Биржевые котировки. Нефть, природный газ. Гидропоническая пшеница, синтетические свинина и говядина. Сталь. Бетон. Замороженный апельсиновый сок. Валюта.
И, самое дорогостоящее — информация.
Король сидел в своем бункере, выходя на поверхность раз в десять лет, но при этом, как оказалось, он не был отрезан от внешнего мира. Глубоко под землей он получал новости в больших объемах и куда быстрее, нежели кто-то другой во всем Клоповнике. У Тарана было много знакомых, но он не знал никого, кто погружался бы в киберпространство с целью получить данные и заработать, а не ради абстрактных развлечений, вроде виртуального секса, программных наркотиков и бог знает чего еще.
Король же сидел в центре своей паутины, по нитям которой к нему бежали потоки мегабитов. Действительно, было глупо считать, что интересы такой влиятельной фигуры, как Король Клоповника, распространялись исключительно на зону его “суверенного” влияния. В “кремниевый век” не требовалось присутствовать на торгах или при заключении сделки лично, вернее БИОЛОГИЧЕСКИ, чтобы получить причитающееся. Хэнк с изумлением понял, что Король воров не ограничивается своей скромной ролью. Он бизнесмен. В первую ли очередь, во вторую — не столь уж важно. Взгляд его пристально щупал электронное табло.
Обнаружив это, Таран спохватился. Все это время его терзало чувство, что он что-то забыл.
Вернув Хью тычок под ребра, Хэнк поклонился трону и сидящему на нем человеку. Честно говоря, это была проблема: Таран не знал, насколько низким должен быть поклон, каким долгим и нужно ли кланяться вообще. Не исключено, что “монарх” терпеть не может такого подобострастия, требуя, чтобы свободные граждане стояли в его присутствии прямо. Но Таран решил, что лучше лишний раз поклониться.
Прежде он не кланялся НИКОМУ. Во всяком случае, никому конкретному. Когда-то давно, когда он был гладиатором, ему приходилось отбивать поклоны рукоплещущей толпе. Но это считалось скорее почетной обязанностью, нежели жизненно важной необходимостью.
“Клопы” повторили маневр Тарана более или менее расторопно. Лучше всех, по известным причинам, получилось у Шила. Теперь вроде бы следовало что-то сказать.
— Приветствуем тебя… Король, — сказал Хэнк Таран, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком лихо. — Мы рады приветствовать тебя и благодарны за приглашение в… эту обитель. Это большая честь для всех нас. — Чуть помедлив, Хэнк вновь согнулся в пояснице.
Он понятия не имел, следует ли обращаться к Королю воров “Ваше Величество”, но в последний момент решил воздержаться. Величия, как можно было видеть, в этом человеке осталось немного. И все же его охранял не один десяток людей с автоматами.
— О чем ты говоришь? — буркнул Король. Голос у него оказался глубокий, но хриплый, как у древнего старца, заядлого курильщика или человека, страдающего хроническим заболеванием дыхательных путей. Будто в подтверждение диагноза человек на троне влажно закашлялся. — Эта пещера когда-нибудь меня доконает. Самое интересное, что согреть ее, пожалуй, сможет только атомный реактор. Но для его починки у меня нет подходящих людей…
Хэнк молчал. Все остальные, разумеется, также. С королями, как известно, лучше не спорить. Но соглашаться в ряде случаев тоже не стоит. В этом состоял парадокс этикета.
— Как бы там ни было, — продолжал Король, — ты молодец, Хэнк Таран, что явился на мой зов без опоздания. Пунктуальность — замечательное качество… А кто остальные?
Таран, спохватившись, поглядел на провожатых. Вот его первая ошибка — он не представил спутников.
— Я узнаю, если память меня не подводит, Лысого Хью. — Правитель воров, сощурившись, вперил взгляд в коротышку. — Мы никогда не встречались, но это мое упущение.
Хью, шагнув вперед, отвесил Королю низкий поклон. “Агент” наемников, похоже, был крайне смущен, второй или третий раз за всю жизнь — с тех самых пор, когда жизнь представлялась ему изящным кружевом на девичьих трусиках. Король проявил нежданную вежливость.
Но что за этим стояло?
— Ты не ошибся, Король, — кивнул Таран, обдумав эту фразу. — Лысый Хью составил мне компанию, чтобы засвидетельствовать тебе свое почтение. Второго такого шанса могло не представиться — как у него, так и у меня, — за всю оставшуюся жизнь. И посему прошу прощения за то, что некоторые из нас явились без приглашения.
Король милостиво кивнул.
Хэнк повел рукой:
— Нож, Топор, Кастет и Дубина — мои лучшие помощники.
Четверка с Подворья отвесила синхронный поклон.
— Надо же, — человек на троне усмехнулся, — ты выбираешь помощников по очевидным признакам!
— Благодарю, ваше… господин. Это — Шило с Хмырем — правая и, соответственно, левая рука Лысого Хью. Не важно, кто с какого бока стоит — каждый для Хью незаменим. Он привязан к ним так же, как и к своим биологическим конечностям…
Хмырь с горбуном шагнули вперед и поклонились.
Хозяин Подворья поймал себя на мысли, что не знает ни имени, ни фамилии, ни клички человека на троне. Все заменяло будничное “Король”. Но когда-то — до того, как он уселся на трон, — нужно полагать, у него были имя, фамилия и все остальное? А потом все куда-то девалось. Никто не называл Короля иначе как просто “Король”. Никто не вспоминал, как он “мальчишкой бегал там либо сям…”. Будто, став Королем воров, он мгновенно утратил все, что связывало его с прошлой жизнью.
Даже собственное имя.
— Как же, слыхал, — кивнул Король. — Говорят, это грозные бойцы. Но твой, Хэнк Таран, куда круче. Таран изобразил изумленную невинность.
— Да-да, — подтвердил Король, — ты отлично знаешь, кого я имею в виду. Но, впрочем, обо всем этом позже. — “Монарх” вновь закашлялся и поправил плед. — Похоже, ты позабыл, что в Клоповнике имеется настоящая власть. Что НИКТО не может решать серьезные проблемы как ему вздумается. Рано или поздно, но ему придется держать ответ перед той самой властью. Что —ш скажешь на это, Хэнк Таран? Таран пожал плечами.
— Прости, ваше… Король. Я не понимаю, о чем идет речь.
— О той маленькой войне, — крикнул Король, — которую ты имел нахальство развязать у меня под боком! О том, что кашу, которую ты заварил НА КРОВИ, придется еще долго расхлебывать. Знаешь, сколько усилий МНЕ стоило, чтобы замять это дело и предотвратить новую, уже полномасштабную войну? Люди, которых ты приказал убить, были не пешками. На них было многое завязано, но вместо того, чтобы позволить их друзьям навалиться на тебя скопом и разорвать в клочья, я спас твою шкуру! Как и многих других, которых ты втянул бы в эту бойню…
Напускное спокойствие куда-то подевалось. Король тискал подлокотники трона, вопил и брызгал слюной. Водянистые глаза сбросили сонную пелену, но от резкого пробуждения едва не вылезли из орбит. Со стороны это выглядело бы забавно, если бы автоматчики не напряглись от первого же вопля и не вскинули оружие.
Последнее, собственно, внушало Хэнку гораздо больше опасений, нежели бесновавшийся на троне индюк. Если тот когда-то и был серьезным бойцом, то сейчас от этого остались лишь воспоминания. Король кричал и метался, точно истеричная женщина.
Таран подождал, когда поток воплей иссякнет — и Король действительно вскорости устал, выдохся и сник, как проколотый шарик с гелиевым наполнителем, — а затем сказал:
— Вторично и покорнейше прошу прощения. Но давайте, так сказать, обсудим все по существу. Я не отрицаю свою вину — это было бы глупо и оскорбительно в твоем присутствии. — Хэнк выждал мгновение. У него было такое чувство, будто его заставили жевать лимон. — И все-таки хотелось бы знать, в чем именно меня обвиняют.
Король пристально на него посмотрел. Спокойная и рассудительная речь, похоже, произвела на него впечатление.
— Что ж, я тебе объясню, — сказал он. — Во-первых, ты устроил тот дурацкий поединок, с которого все началось. Самовольно отправился в Запретный город, приволок оттуда бледнокожих уродов и их стального монстра. Можно лишь догадываться, насколько справедливы обвинения, которые сыпались в твой адрес, — я не стал копаться в этом дерьме. Каждый зарабатывает так, как может. Если тебе попался десяток доверчивых простаков, которым не жаль собственных денег, ты наказал их вполне справедливо. Но остальное? Это уже выходит за пределы допустимого. Ты не считаешь?
Хэнк молчал. Отчасти ему было скучно.
— Во-вторых, — продолжал Король, — ты ввязался сперва в “холодную”, а потом вполне огнеопасную войну с теми самыми простаками. Они хотели вернуть то, что ты отнял у них якобы обманным путем. Тебе следовало лишь обратиться ко мне, и я разрешил бы ваш спор тихо и без кровопролития! Но ты предпочел проглотить наживку, и вот в Клоповнике зреет семя полномасштабного бунта. В том, что он не разгорелся, нет твоей заслуги. Все следы пришлось заметать МНЕ, Королю! — Выкрикнув это, он с силой обрушил кулак на подлокотник. — Вот теперь говори.
Таран помолчал, обдумывая речь в защиту собственной персоны.
И, прокашлявшись, начал:
— С вашего позволения, я попытаюсь дать посильное объяснение. Те самые войны, о которых упомянул господин, есть не что иное, как обычная самозащита. Мне пришлось оборонять самого себя, собственность, а также жизни людей, которые находились на моем попечении. То обстоятельство, что я не поспешил обратиться к твоему справедливому суду, вовсе не мое упущение. Во всяком случае, не только мое. Меня обложили сразу на несколько фронтов. На их стороне были куда более крупные силы, нежели те, которыми располагаю я. Тем не менее, они также не спешили, как я понимаю, к тебе за советом и благословением… — Хэнк невольно запнулся, сообразив, что хватил лишку. — Я не смог обратиться к тебе, о повелитель, еще и потому, что буквально за стенами жилища меня поджидала смертельная опасность…
— Что, конечно же, — перебил его Король, — не помешало тебе предпринять те бесполезные вылазки, в результате которых ты намеревался покарать обидчиков СОБСТВЕННОРУЧНО?
Хозяин Подворья кивнул:
— Твоя осведомленность достойна преклонения.
— Еще бы, — хмыкнул Король. Барабаня пальцами о подлокотник, он о чем-то задумался. А минуту спустя вновь поднял голову: — Хорошо. Допустим, у тебя и впрямь не было возможности явиться ко мне. Я не принял бы никаких холуев, в этом ты прав.
— Именно это я и собирался сказать, — кивнул Таран.
От унижения у него свело челюсти, которые уже устали выпускать наружу весь этот бред.
Он-то думал, что не обязан ни перед кем отчитываться, но жизнь, как всегда, расставила все по своим местам. Король, проснувшись (или разбуженный кем-то?), ни с того ни с сего вспомнил о своих полномочиях. Лучше бы он спал, — думал хозяин Подворья.
— Не перебивай, — нахмурился Король. Автоматчики вновь занервничали. — В-третьих же, ты решился на действия, которые еще НИКОГДА не допускались моими предшественниками без их одобрения. При мне это случилось всего пару раз, в чем я вскоре жестоко раскаялся… А именно — ты всенародно объявил о награде, которая ждет любого, кто доставит тебе обидчиков — живыми или мертвыми. Заказ на устранение, таким образом, получал любой и каждый, кого заинтересовало твое предложение. А это противоречит “Своду законов и обычаев заказных убийств”, введенному предыдущим Королем двадцать семь лет назад. Вот это уже чрезвычайно серьезно.
Хэнк скосил взгляд на Лысого Хью. Тот стоял, озадаченный, переминаясь с ноги на ногу. Если известнейший посредник киллеров и слышал о таком Своде, то не подал виду.
Более того, самому Тарану всегда казалось, что Короли Клоповника никогда и ни при каких обстоятельствах не сочиняли правил, законов и сводов. Это было чересчур утомительно, и, кроме того, гораздо удобнее оставлять последнее слово за собой, не сковывая руки собственным законодательным творчеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50