Он был слаб и не мог шевельнуть языком. Зато у него зашевелился Жезл Жизни. Зашевелился, распрямился и так замер, чуть раскачиваясь, как гремучая змея, изготовившаяся к броску. И я понял - он родился заново, он переродился. Жезл Жизни так шевелится, распрямляется и замирает, когда готов выполнять и выполнять свое предназначение. У Жезла Жизни одно предназначенье - множить жизнь. Как завещал великий Гила-Монстр, как учат святые-здешние: плодитесь и размножайтесь…
Но, Алберт! Он же сгорел! Его не нашли! Он сгорел дотла! Как ты его нашел?! Где?!
- Не перебивайте. Слушайте… Я нашел его в каменной пещере далеко от сожженного вагона. Как он оказался там… вот не знаю. Это для меня остается загадкой. Может быть, у белого человека из ФБР. есть свои верховные покровители, как у индейцев, индейцев, называющих самих себя дене, но отзывающихся и на навахо, есть Гила-монстр и святые-здешние.
Он атеист, Алберт.
- Не перебивайте, сказал! Значит, так было угодно его верховным покровителям - сотворить белого человека из ФБР атеистом. Что мы знаем о чаяниях верховных покровителей, если нам самим не дано предугадать, как слово наше отзовется. Как бы там ни было, но он жив. Я предал ему талисман. Он будет хранить его, талисман белого человека из ФБР. Надеюсь, что и наоборот… Правда, для полного восстановления сил - и астральных, и физических - ему еще четыре дня надлежит придерживаться правил по ритуалу Путь Благословенных. Еще четыре дня не производить тяжелой работы, не переодевать одежду, не омывать лицо и тело. Четыре дня и до того три - всего неделя… Я сказал ему об этом, но проследить за ним я не могу. Так что…
Я прослежу! Я сама прослежу! Где он?! Я хочу его видеть!
- Он ушел от нас. От индейцев, называющих самих себя дене, но отзывающихся и на навахо, он ушел, стоило ему почувствовать в себе силы, достаточные для передвижения. Я дал ему одежду, которую носим мы, индейцы, называющие самих себя дене, но отзывающиеся и на навахо… Другой одежды у нас нет, а его прежняя выглядела еще хуже. Для ритуала же Путь Благословенных он вообще был полностью обнажен.
Куда он ушел?! Почему вы его отпустили, Алберт?!
- Я его не отпускал. Я его просто не удерживал. Вы пробовали его удержать, когда он был рядом с вами?
Да… Да, вы правы, Алберт. Но… когда он придет?! Ко мне. Он ведь придет ко мне?!
Что мы знаем о чаяниях белого человека из ФБР!
Но я хочу его видеть! Хочу говорить с ним! Хочу… нет, просто видеть и говорить!
- Видеть и говорить - пожалуйста. Когда?!
- Хоть сейчас. Здесь и сейчас. Но учтите, здесь и сейчас он в том виде, в каком над ним совершался ритуал Путь Благословенных.
Хочу!
- Ты сказала, женщина… Алберт? Алберт?! …Нет, не Алберт.
Это не Алберт Хостин.
Это уже не индеец, называющий сам себя дене, но отзывающийся и на навахо…
Это… Молдер! Молдер!!!
Ни-ког-да больше она не увидит Молдера… наяву.
И все-таки никогда не говори никогда.
Но это же сон?
- Это не сон, Скалли. Что за бред?!
- Это не бред, Скалли. А что?
- Все равно не поймешь, Скалли. Ну да! Круглая дура!
- Ты сказала, женщина…
На себя посмотри! Черт-те что и сбоку бантик!
…Ну не сбоку. И… н-не бантик. Жезл Жизни. Шевелящийся, распрямленный, замеревший, чуть раскачивающийся, как гремучая змея, изготовившаяся к броску.
Партнер Скалли, вас не мучают эротические сны?
Ну почему сразу мучают, партнер Молдер!..
Давняя присказка промеж партне… все-таки напарников. На грани допустимого.
Впрочем, во сне… или в бреду… или… где мы, напарник?., допустимо все!
В том числе абсолютно бесстрастное лицо Молдера, абсолютно не соответствующее степени возбуждения Жезла Жизни. Или у него, у Молдера, абсолютно невероятная выдержка!
Молдер?
- Молдер, Молдер. Где ты был?!
- Я был на мосту, соединяющем два мира, связующем наши души.
Наши с тобой?
- Не обольщайся, Скалли. Наши - в смысле, человеческие. По этому мосту мы пересекаем пропасть между собой-сделанным и нашей истинной природой. Я пересек эту пропасть. Я искал правду, которую у тебя отняли. Правду, которую нельзя высказать словами, но связавшую нас воедино общей опасной целью.
Связавшую нас с тобой?
- Да. Теперь ты попала. Нас с тобой. Господи! Ну, хоть этим я с тобой связана!
Спасибо, напарник. Обнявшись и в пропасть, что называется!
- Ты против? За!
- Вот я и вернулся. Я иду к тебе, Скалли, чтобы работать вместе. Чтобы оградить тебя от опасности, которая все ближе и ближе. Я ее вижу.
Что это за опасность, Молдер?
- Словами не передать. Но на карту поставлена жизнь. Теперь - твоя. Стараюсь оградить. Не думай, я не умываю руки!
Не умывай! Ни в коем случае! Алберт сказал, еще четыре дня тебе нельзя…
- Я помню. Я сейчас не о том… Я спешу, я иду, Скалли. Продержись!
Иди! Иди ко мне, Молдер!
- Иду. Но боюсь, что опаздываю, что уже опоздал.
Молдер! Мо-о-о…
…ох-х-х!..
Ох! Пробуждение смерти подобно. Маленькой смерти - по старине Фрейду. Ужас и восторг. Загнанное дыхание.
Приснится же такое!
Это не сон.
Сон не сон, а постель перестилать придется…
Надо же! Так осрамиться! На старости лет!
Ну почему на старости?! Почему осрамиться? И - надо, надо, надо!!!
Бостон, Массачусетс «Сад отражений», Кладбище 21 апреля, утро
Похороны - они и в Африке похороны. Обряды могут разниться - африканские от европейских, европейские от азиатских, азиатские от американских. Но, по сути, одно и то же - человек пришел из ниоткуда в мир себе подобных, и вот подобные ему расстаются с ним навсегда. И неважно, как именно расстаются…
Варят тело на медленном огне и напоследок употребляют в пищу. «Тушенка по-африкански».
Обкладывают горюче-смазочными материалами и возжигают на башне. «Очаг по-азиатски».
Пакуют в деревянное вместилище и забрасывают землей, предварительно произнеся проникновенные пространные речи. «Игра в ящик по-европейски».
Не суть. Детали, в которых на сей и единственный раз дьявол не кроется. Он не кроется. Он, почти явственный и осязаемый на сей и единственный раз, потирает когтистые лапы и в нетерпении бьет копытцами: «Заканчивайте, заканчивайте, народы! Только время зря теряем! Все равно это мой клиент. Каких бы дифирамбов вы ему ни воспели, не вознесется. Грешен человек. Путь его от пеленки зловонной до тлетворного савана!.. Ну?! Долго вы там еще?!»
Да вот буквально через некоторое время.
Разлапистые каштаны.
Анилиново-зеленая трава.
Красно-коричневый гроб.
Геометрически выверенная яма.
Люди в черном.
«Сад отражений».
- Мы пришли почтить память Вильяма Молдера, покинувшего нас. Жизнь его была богатой и полной. И сам он сделал богаче и полней жизнь своих друзей и своей семьи. К несчастью, его сын, Фокс Молдер, не смог сегодня присоединиться к нам, чтобы разделить нашу общую скорбь и печаль . И это еще одна, дополнительная, наша скорбь и печаль…
Слова, слова, слова…
Нет слов. Просто нет слов. Просто нет таких слов, не найти таких слов, сколько не ищи, которые были бы искренними по-настоящему при подобном действе и… ободряющими, что ли…
Хотя… Кто ищет, тот всегда найдет. Не всегда, впрочем, то, что ищет, но все же…
- Миссис Молдер?
- Да.
- Я - Дэйна Скалли.
- Благодарю вас, мисс, что вы пришли почтить память моего несчастного мужа.
- Я пришла не для этого… О, простите, роди бога! Я имею в виду, что пришла не только для этого. Я хотела сказать вам несколько слов. Несколько ободряющих слов, что ли. По-настоящему ободряющих.
- Что может ободрить вдову, потерявшую мужа и только что на ваших глазах похоронившей его, мисс?
- Например, известие о том, что зато сына она не потеряла и рано его хоронит.
- Мисс?
- Я работала с вашим сыном. Я долго вместе с ним работала.
- Погодите! Как, вы сказали, вас зовут?
- Скалли. Дэйна Скалли. ФБР.
- Как же, как же! Скалли… Так вот вы какая, Дэйна Скалли.
- Какая?
- Да нет, ничего-ничего… Вы пришли одна? Без провожатого?
- Единственным моим провожатым по жизни всегда был ваш сын.
- Благодарю вас, мисс… А вон тот пожилой джентльмен? Он разве не с вами?
- Какой джентльмен?
- Вон тот, у каштанов.
- Впервые вижу.
- Мне кажется, он с нетерпением ожидает, когда мы закончим разговор, чтобы подойти и увлечь вас с собой.
- Впервые вижу.
- Ну не знаю, не знаю. Он, правда, староват для вас, пожалуй, но, зная нынешних де-виц-геронтофилок…
- Впервые вижу. Я здесь одна, мисс Молдер. Я пришла разделить ваше горе…
- Верю. Я вам верю, верю… Кстати, черный цвет вам не очень идет. Старит.
- Я сегодня выбрала черное соответственно горестному событию…
- Понимаю. Нет, если вас одеть в «маленькое черное платье», то еще ничего. Не сегодня, а вообще.
- Вообще у меня есть «маленькое черное платье», но сегодня я… не в нем.
- Понимаю. А вы, значит, и есть та самая Дэйна Скалли.
- Та самая. Простите, какая - та самая?
- Фокс не слишком откровенничал со мной, но про вас рассказывал, рассказывал. Описывал. Не без вдохновения. У моего бедного мальчика всегда была слишком богатая фантазия и тяга к преувеличениям.
- Миссис Молдер?
- Да нет, ничего-ничего… Впрочем, ваш нос… Тут он, пожалуй, не преувеличил… А что у вас с глазами?
- Что у меня с глазами?!
- Да нет, ничего-ничего. Вы так посмотрели…
- Как я посмотрела?!
- Да нет, ничего-ничего. У меня вот тоже щитовидка…
- У меня не щитовидка, миссис Молдер! У меня известие о вашем сыне, миссис Молдер! О том, что вы рано его хороните!
- Хотите сказать, что мужа, в отличие от сына, я похоронила вовремя?
- Я этого не говорила!
- Но хотели сказать.
- Не хотела!
- Но сказали.
- Когда?
- Только что.
- Миссис Молдер, как трудно с вами разговаривать!
- Вы сами подошли ко мне и представились. Я этот разговор не начинала. Если угодно, возвращайтесь к своему кавалеру и чешите языком вдоволь.
- К моему кавалеру?
- Пожилой джентльмен у каштанов не сводит с вас глаз. О! Спрятался! И вы еще будете меня уверять, что впервые его видите?
- Впервые! Да я его и не вижу. Где?
- Да спрятался же!.. О! Выглянул! Видите?
- Вижу. Впервые.
- Бог вам судья, вам и вашему лукавству, мисс.
- Миссис Молдер!
- Что угодно, мисс Скалли… или как вас там?
- Мисс Скалли. Вы не ошиблись. Мне угодно сообщить вам новость о вашем сыне Фоксе Молдере, если вам угодно.
- Что нового вы можете сообщить?! От вашей конторы мне уже все сообщили! От ФБР! «Пропал без вести. Ищем. Ни на минуту не прекращаем поиски. Не отчаивайтесь. Как только найдем, непременно известим». И я должна верить? Ждать и надеяться? Все вы там хороши, в ФБР!
- Миссис Молдер, я больше не в ФБР.
- Что, даже оттуда выгнали? Я их понимаю.
- Я сама выбрала, мисс Молдер. И ваш сын одобрил бы мой выбор.
- А вот я его выбор не одобряю.
- То есть, миссис Молдер?!
- То и есть, мисс Скалли!
- Да-а уж. К сожалению, матерей не выбирают. Бедный Фокс! Что-что, а эдипова комплекса он был лишен начисто.
- То есть, мисс Скалли?!
- То и есть, миссис Молдер!
- Вы явились сюда, на кладбище, чтобы оскорблять безутешную вдову у могилы ее мужа?
- И в мыслях не было. Зато теперь уверена - не в вашей безутешности, но в том, что профессор Молдер утешился. Он не с вами, он на небесах. Счастливчик!
- Он не на небесах! Он в аду!
- Все равно счастливчик!.. Извините, я пойду.
- Давай, давай! Иди, иди! К своему старому перечнику. С-сова!.. Бедный Фокс, бедный Фокс!
- Что вы сказали?!
- С-сова!
- Прощайте, миссис Молдер.
- С-сова!.. Стой! Ты же хотела что-то сообщить про моего мальчика!
- Больше не хочу.
- Стой, сказала! А ну вернись!
- А волшебное слово?
- С-сова!
- Не то. Вторая попытка. Волшебное слово?
- С-сова! Сова, сова, сова!
Бог вам судья, миссис Молдер, вам и вашему нервному срыву. Видит бог, мисс Скалли изо всех сил старалась быть доброжелательной и искренней. И ни толики лукавства, в котором вы, миссис, мельком упрекнули мисс.
Хотя, конечно, толика лукавства была, было. Не по отношению к безутешной вдове, но по отношению к пожилому джентльмену, держащемуся на расстоянии. Когда миссис Молдер обратила внимание агента Скалли на «кавалера у каштанов», агент Скалли вполне натурально изобразила недоумение: «Впервые вижу!» Оно так и есть. С тем лишь нюансом, что агент Скалли обратила внимание на «кавалера у каштанов» много ранее миссис Молдер…
Он не стоял у самого гроба, маячил на втором плане.
Он не подошел к гробу и тогда, когда священник закончил речь и произнес сакраментальное «Родные и близкие, прощайтесь с покойным…»
Он и к краю могилы не приблизился, чтобы кинуть традиционную горсть земли.
Словом, постоянно держался поодаль «кавалер у каштанов». И вместе с тем агент Скалли постоянно чувствовала на себе взгляды «кавалера у каштанов». Взгляды исподтишка - короткие, спорадические, изучающие.
Агент Скалли не первый год в ФБР, агент Скалли хорошо усвоила профессиональную методу «слежка за следящим». Она и виду не подаст, что заметила странноватый интерес к собственной персоне, но сама способна на взгляды исподтишка - короткие, спорадические, изучающие.
«Кавалер», значит? Вряд ли тривиальный «топтун». По роду занятий «топтунам» необходимы физическая форма, выносливость, незаметность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9