Скалли распрямила плечи и подняла голову - негоже показывать копам свою усталость. Увидев Скалли и Малдера, один полицейский шагнул им навстречу, но Скалли, упреждая вопросы, извлекла из кармана удостоверение.
- ФБР. Спецагент. Дана Скалли. Это - мой напарник, агент Малдер. Нам нужно поговорить со следователем.
Один из офицеров, здоровенный темноволосый мужчина - рост шесть с половиной футов, не меньше - жестом предложил им пройти за ограждение.
- Видела? - Малдер кивнул на полуоткрытую дверь с проломом посередине. - Хотел бы я услышать физическое обоснование появления этой вмятины.
- Да ради Бога, - пожала плечами Скалли, - Дай мне компьютер, лабораторию и неделю срока - получишь самое что ни на есть подробное обоснование.
Войдя в палату, они невольно замешкались у Дверей. Масштабы разрушений и впрямь поражали. Два сотрудника полиции в белых комбинезонах ощупывали искореженную кровать портативными пылесосами, собирая волосы и другой мелкий материал для экспертиз. Третий, вооружившись увесистой фотокамерой, снимал подставку для капельницы, все еще торчащую из стены. Частые всполохи фотовспышки, напоминающие мигание стробоскопа, придавали всему происходящему таинственность сцены сюрреалистического фильма Квентина Тарантино. «Столько времени прошло, а они все копаются с уликами», - удивленно подумала Скалли. Странное преступление и странная обстановка вокруг. И Малдер в общем-то не преувеличивал, когда описывал ей картины, показанные в репортаже Си-эн-эн. Действительно, трудно поверить, что все это сделал один человек.
Малдер тронул ее за плечо. Скалли обернулась. Он разглядывал темное пятно на полу, очерченное мелом. Это была лужа засохшей крови. Крови, совсем недавно бежавшей по венам и артериям Терри Нестор.
- Значит, вы - те самые агенты ФБР, о которых нам сообщили из Манхэттенского бюро? - громыхнул чей-то голос у них за спиной.
Скалли с Малдером резко обернулись - и увидели настоящую великаншу. Трудно было назвать женщиной это шестифутовое широкоплечее существо в темно-сером костюме. Выцветшие глаза великанши смотрели устало, под ними залегли устрашающие темные круги.
- Следователь Дженнифер Баррет, департамент полиции Нью-Йорка, - отрекомендовалась она.
Обмениваясь рукопожатием со следователем, Скалли чувствовала себя маленькой девочкой, стоящей перед взрослой дородной дамой. Дженнифер Баррет, несмотря на возраст - а было ей, судя по всему, никак не меньше сорока пяти, - видимо, все свое свободное время проводила в тренажерном зале. Грубые черты лица и собранные в тугой пучок черные волосы выглядели просто устрашающе. «Скорее всего, - подумала Скалли, - бедняжка страдает какой-нибудь генетической патологией». Малдер, судя по его красноречивому взгляду, думал о том же самом.
Между тем молчание становилось неловким, и Скалли решила его прервать:
- Насколько нам известно. Перри Стэнтон - единственный подозреваемый. Что говорят эксперты?
Баррет кивнула, указав на мужчин с пылесосами.
- Данные свидетельствуют, что в момент убийства в палате были только Стэнтон и медсестра. Согласно показаниям хирурга, доктора Алека Бернстайна. прошло около пяти минут после того, как он покинул помещение и притворил за собой дверь. Волосы, волокна и отпечатки пальцев говорят то же самое. Никто не входил в палату через дверь, а окна находятся в двадцати футах над землей.
- Высоковато, - согласился Малдер. - Не каждый решится прыгнуть.
Он подошел к дверям и поднес руку с растопыренными пальцами к вмятине, словно сравнивая размер своей ладони с размером отпечатка.
- Стэнтону повезло - он прыгнул удачно, - сказала Баррет. - За автостоянкой - заросли кустарника. Мы нашли на ветках обрывки его халата. И следы крови Терри Нестор. Наши люди оцепили район, прочесывают каждый метр. Но, к сожалению, обнаружить Стэнтона пока не удалось.
- Итак, попытаемся подытожить факты, - проговорил Малдер. - Профессор приходит в себя после операции, громит палату, расплющивает череп медсестре, затем выпрыгивает из окна на втором этаже, выбивая стекло собственным телом - и убегает. Да так быстро, что полиция до сих пор не может за ним угнаться.
Реплика была адресована Скалли, но Баррет почему-то усмотрела в ней обидный намек. Скрестив на груди мускулистые руки, она сверху вниз взглянула на фэбээровцев и процедила с сильным бруклинским акцентом:
- Хотите притащить сюда своих экспертов? Да ради Бога. Я буду очень рада, если они объяснят эту историю как-то иначе. Журналюги уже затрахали меня своими вопросами. А что я им скажу? Патологоанатомы пять раз разобрали труп Нестор на мелкие части и собрали обратно, а сколько раз отпечатки пальцев проверяли - одуреть можно! Все равно выходит то же самое:
один убийца и один труп. Если вы считаете себя умнее - пожалуйста, покопайтесь сами. Только вряд ли раскопаете новые сведения.
Скалли удивленно воззрилась на следователя. Такая резкая перемена тона ее шокировала.
Естественно, Баррет и ее команда смертельно устали, однако они с Малдером в этом не виноваты. «Громадный рост и бешеный темперамент - не лучшее сочетание», - мысленно заметила Скалли и поспешила вмешаться, пока взаимное недовольство не перешло в безобразную ссору:
- Мы не собираемся мешать вам ловить преступника, следователь Баррет. Наоборот - мы хотим помочь! В связи с этим у меня вопрос. Вы ведь хорошо знаете историю болезни Стэнтона. Он когда-нибудь проявлял склонность к насилию?
Баррет хмыкнула - однако на сей раз почти беззлобно.
- Образцовый гражданин Соединенных Штатов. Вплоть до того момента, как убил медсестру. Ни одного проступка, даже скорость ни разу не превысил. Шестнадцать лет счастливо прожил со своей женой - правда, она умерла этой зимой, в феврале. Преподавал историю стран Европы, а два раза в неделю на общественных началах вел занятия в публичной библиотеке. Образовательная программа для взрослых.
- Может быть, алкоголь, наркотики?
- Бокал вина по праздникам. По крайней мере так утверждает дочь. Зовут Эмили Кайсдейл, двадцать шесть лет, воспитательница в детском саду. Живет в Бруклине. Говорит, что папа всегда был немного робким, но вполне счастливым человеком. И для полного счастья ему требовалось немного - например, покопаться в библиотечном хранилище. Там, кстати. его и ошпарило кипятком.
- В общем, все это мало напоминает биографию маньяка, - прокомментировал Малдер, разглядывая стойку для капельницы и прикидывая, насколько глубоко она застряла в стене. - Согласно документам, рост у него пять футов четыре дюйма, вес всего-навсего сто тридцать фунтов. Как ты думаешь, Скалли, сколько весит вот эта стойка?
Скалли пропустила его вопрос мимо ушей - ей показалось, что Малдер задал его только для того, чтобы подразнить великаншу. Кивнув на подшивку листов в руках Баррет, она спросила:
- Это медицинская карточка Стэнтона? Баррет кивнула и передала ей все документы. - Мы с доктором Бернстайном несколько раз изучили ее от корки до корки. Хирург утверждает, что здесь нет ничего аномального с медицинской точки зрения - кроме, разумеется, самого ожога. То есть, как он сказал, «припадок ничем не мотивирован». Хотя, знаете, я уже двадцать лет работаю с убийствами - очень часто люди убивают безо всяких «мотивов».
В карточке оказалось всего шесть страниц, испещренных медицинскими каракулями. К счастью, Скалли умела их разбирать. Стэнтон был доставлен в реанимационное отделение с ожогом третьей степени поверхности правого бедра. У него также наблюдались проблемы с дыханием, вследствие чего был назначен стероид солумедол внутривенно. После того как дыхание стабилизировалось, пациента перевели в операционную и доктор Бернстайн провел эскаротомию - удаление кожи вокруг ожога, чтобы подготовить Стэнтона к трансплантации. Затем пораженный участок был временно закрыт куском донорской кожи.
Операция прошла как по маслу. Через несколько часов Стэнтон полностью пришел в себя в послеоперационной палате; единственной его жалобой было замечание по поводу некоторого дискомфорта. Бернстайн планировал через две недели удалить донорскую кожу и пересадить пациенту участок его собственной.
Скалли ничего не смыслила в тонкостях пластической хирургии, однако общий медицинский опыт подсказывал ей, что в самой операции вряд ли стоит искать причину припадка. Но она нашла строку, которая кое-что объясняла.
Она подозвала Малдера и указала на страницу в карточке:
- Видишь? Стэнтону вводили солумедол. Это очень сильный препарат. Известны случаи, когда после введения большой дозы стероидов у больных начинались припадки ярости - своеобразная реакция нервной системы. Такое редко случается - но случается.
- Стероидальная ярость? - задумчиво проговорил Малдер. - Но ведь ему вливали препарат еще до операции. Почему же реакция проявилась только через несколько часов?
Скалли пожала плечами.
- Совсем не обязательно, что такая форма аллергии проявляется сразу. Кроме того, операция и наркоз могли усугубить влияние аллерген, Как только анестезия прошла - начался припадок.
Малдер скорчил скептическую гримасу.
- Маловероятно. И опять-таки - почем доктор Бернстайн не высказал такого предположения следователю Баррет?
Баррет басовито откашлялась, напоминая своем присутствии.
- Я бы запомнила, если бы он сказал что-то подобное, - заверила она. - Да вы сами можете с ним побеседовать. Сейчас он на операции, но скоро освободится.
Скалли кивнула. Малдер недовольно покосился на свою напарницу - вечно она делает поспешные выводы!
Он достал из кармана хирургические перчатки, аккуратно надел их, подошел к стойке Капельницы и крепко ухватился за нее. Толсты губы Баррет расползлись в снисходительно! улыбке.
- Она сидит крепко. Я двадцать минут пыталась выдернуть - результаты вы видите. По-моему у вас ничего не получится.
Баррет явно хотела его уязвить. Малдер лучезарно улыбнулся, дернул стойку, потом еще и еще… Мускулы заходили ходуном под черным костюмом, по лбу покатился пот, и через минуту суперагент был вынужден признать свое поражение.
- М-да, - озадаченно протянул он. - Похоже, титула чемпиона по вытягиванию железок из стенки я не заслуживаю.
Баррет от души расхохоталась. Ее смех, напоминающий работу мощного дизельного двигателя, оказался таким же ужасным, как и все остальное, но Скалли обрадовалась - обаяние Малдера, похоже, помогло разрядить ситуацию. А поскольку им придется работать с Баррет рука об руку, лучше сразу установить с ней нормальные дипломатические отношения.
- Пока Бернстайн занят, может, стоит поговорить с дочерью Стэнтона? - предложила Скалли. - Где нам ее найти?
- А ее и искать не надо, - махнула рукой Баррет, - Она там, в холле. Очаровашка. Всю рубаху себе лаком для ногтей забрызгала - так переволновалась. Отказывается уходить отсюда, говорит: пока отца не найдут, никуда не пойду. Но вы поаккуратнее с ней - очень легко ломается.
Скалли и Малдер, как по команде, посмотрели на ее огромные красные ладони. Они подумали об одном и том же: в таких руках сломается кто угодно.
- Поверьте мне, ради Бога. поверьте - он не мог этого сделать! - упавшим голосом повторила Эмили Кайсдейл.
Нетронутая чашка кофе, стоящая перед ней на столе, медленно остывала. Малдер и Скалли не нашли ничего лучшего, как пригласить девушку в кафетерий - сейчас это было единственное место во всей больнице, где не шастали полисмены.
Эмили била нервная дрожь, и вид у нее был довольно жалкий. Скалли так хотелось ободряюще взять ее за руку и сказать: «Не волнуйтесь, все будет хорошо». Но она не хотела лгать. Отец Эмили зверски убил молодую женщину, оставив без матери маленького ребенка и без жены - любящего мужа. Возможно, всему виной аллергическая реакция или внезапный приступ душевной болезни - убийство оставалось убийством, независимо от причины.
- Миссис Кайсдейл, мы хотели бы задать вам несколько вопросов, - мягко сказал Малдер. - Понимаю, вам сейчас тяжело, но поймите и нас - мы хотим помочь вашему отцу.
Скалли знала, какие глубокие переживания скрыты в этих словах, произнесенных, казалось бы, вполне официальным тоном. Наверное, в целом мире никто не читал мысли Малдера лучше, чем она. Эмили - хрупкая, симпатичная молодая женщина: стройная фигурка, длинные русые волосы, выразительные зеленые глаза, - пробудила в суперагенте давно забытые чувства. Она напомнила Малдеру сестру. Саманта Малдер навсегда осталась шрамом на его сердце, и хотя странные обстоятельства ее исчезновения давали повод предположить, что здесь замешаны инопланетяне, - боль Малдера не становилась меньше. Пожалуй, именно в этом таинственном похищении крылась причина непреодолимой, почти патологической тяги работника ФБР ко всему загадочному и труднообъяснимому. Страдания Эмили только укрепили его решимость открыть тайну страшного поступка ее отца - и, возможно, даже найти ему оправдание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28