А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Вырулив на дорогу, он поехал дальше на юг.
4
До Бостона он добрался в сумерках. Припарковал фургон на полупустом верхнем этаже платной стоянки аэропорта Логан, забрал бумажник у все еще не очнувшегося пассажира и вышел из машины. Он решил сдержать обещание, данное пленнику. Но это не означало, что ему нельзя было причинить кое-каких неудобств.
Было уже темно, когда возле автобусной остановки он нашел телефонную будку и, позвонив в службу безопасности аэропорта, сообщил, где стоит фургон (он уже стер свои отпечатки пальцев) и что можно обнаружить в его салоне.
— Это террорист. Да, говорю вам, отъявленный злодей и извращенец. Посмотрите и убедитесь. Он вооружен до зубов — он сам хвастался, как собирался захватить трансатлантический лайнер, угнать его во Флориду и взорвать над Диснейлендом. Негодяй, да. Камикадзе… Что же мне оставалось делать? Я был вынужден стрелять.
Повесив трубку, он улыбнулся, подошел к открытой дверце городского автобуса и устроился на заднем сиденье. Остальные пассажиры с осуждением посмотрели на его грязную, мешковатую одежду. Он подумал, что они его запомнят, и представил себе, что сейчас творилось в Логане.
Хотя телефонный звонок занял не больше двадцати секунд, служба безопасности аэропорта наверняка проследила его. Поэтому одна группа охранников направилась на платную автостоянку, а другая поспешила к автобусной остановке. Полицейские расспросили людей, находившихся рядом с ней. Кто-нибудь обязательно вспомнил небритого, нескладно одетого человека, вышедшего из телефонной будки. И, может быть, кто-нибудь видел, как он садился в автобус.
За ним тянулся след. Если он хотел замести его, то должен был сойти с автобуса и сделать что-нибудь со своей внешностью. Немедленно. И только потом направиться к отцу Хаферу.
Он обернулся и посмотрел в темноту. Признаков погони на дороге не было. Пока не было. Но как много времени оставалось до того момента, когда сзади могли появиться машины с мигалками на крыше?..
Большие магазины были уже закрыты; купить новую одежду можно только утром. Что же делать? Обдумывая различные выходы из создавшегося положения, он сразу отбросил мысль о каком-нибудь отеле, даже о самом захудалом. Служащие отелей тоже обладают памятью. Ему нужно было позаботиться о камуфляже, прямо сейчас.
Он улыбнулся, на секунду представив себе, как его пленник будет отвечать на вопросы полицейских. Какую историю тот придумает, чтобы объяснить наличие у него бронированного фургона, оружия и радиостанции? Что бы он ни сочинил, подумал Дрю, в аэропорте никто не узнает о монахе из монастыря.
Он вспомнил, какое испытывал волнение, когда разговаривал с этим налетчиком и со службой безопасности. После шести лет относительного молчания ему было приятно слышать собственную речь. Однако его настроение изменилось, когда он спросил себя, почему решил оставить пленника в фургоне.
Ну… Не мог же я взять его с собой.
Конечно, не мог. Но…
У меня был выход.
Да, но ты не воспользовался им.
А в прежние дни…
Верно. Там, на горе, ты боролся за свою жизнь и убил своего противника. Это была вынужденная самозащита. Но здесь у тебя был выбор.
Напрашивался вывод, который поразил его. Да, в прежние дни он не оставил бы этого человека в живых.
5
Весь мир изменился, но по крайней мере одно место в нем осталось таким же, каким было прежде. А если изменилось, ток худшему. Это место находилось в одном из самых неблагополучных кварталов Бостона.
Сойдя с автобуса, он пошел к центру города, мимо ярких витрин и многоэтажных сооружений из стекла и хрома, в сторону старых построек с их кирпичными фасадами и, без сомнения, переоборудованными, отлакированными и завешанными восточными коврами интерьерами.
Но чем дальше он углублялся в коварные лабиринты улиц и переулков, тем более гнетущими становились здания, громоздившиеся слева и справа. Неоновые рекламы попадались все реже, уличные фонари исчезли. Впереди простирались городские джунгли. Небезопасная территория, которая именовалась центром Бостона.
Всюду виднелись кучи мусора. По обеим сторонам улицы, на расстоянии футов двадцати друг от друга, стояли проститутки. Несмотря на холодную октябрьскую ночь, некоторые были одеты в облегающие тонкие блузки и короткие кожаные юбки, а иные носили длинные платья с разрезом, обнажавшим ноги почти до ягодиц.
Когда Дрю проходил мимо, они бросали на него оценивающие взгляды.
— Эй, красавчик!
— Хочешь поразвлечься, маленький?
Дрю рассматривал их так же испытующе, как и они его. Он искал женщину, которая могла бы пригодиться ему.
Рядом с ним остановился ярко-желтый автомобиль. Дрю насторожился и сжал рукоять маузера, спрятанного под жилетом. И вздрогнул. Женщина, сидевшая на пассажирском сиденье, обнажила грудь с обведенными губной помадой сосками и вопросительно подняла брови.
Дрю почувствовал непривычную напряженность под животом. И энергично замотал головой. Женщина засмеялась, опустила кофточку и повернулась к мужчине, сидевшему за рулем. Тот поднес к губам банку пива и, нажав на педаль, тронул машину с места.
Ему было трудно справиться с возникшим желанием. В монастыре половое влечение не давало знать о себе; и вот оно вернулось, едва он снова вступил в этот мир. Он заставил себя продолжить прогулку и внимательно смотреть по сторонам, но перед глазами отчетливо стоял образ Арлен.
Затем его внимание привлекла одна темнокожая молодая женщина. На ней был шотландский свитер, подчеркивавший высокую грудь; поверх свитера была надета полиэтиленовая накидка. Женщина с заметным беспокойством теребила шнуровку на разрезе обтягивающих джинсов. Этот жест вызвал у Дрю некоторую симпатию.
Он приблизился, и ее глаза вспыхнули. Она выпрямилась, немного выпятила грудь.
— У тебя есть какой-нибудь угол? — спросил Дрю.
— Смотря для чего.
— Мне нужна комната с постелью.
— Для чего?
Дрю нахмурился. Он не мог поверить, что ошибся в ней.
— Говори о деле, — добавила она. — О чем ты меня спрашиваешь? Внезапно он понял.
— Ты боишься, что я из полиции?
Она прищурила глаза с длинными ресницами.
— А почему я должна интересовать полицейских?
— Прости, я успел многое подзабыть. Мне полагается спросить, сколько. Если я первым упоминаю о деньгах, то тебя нельзя обвинить в приставании на улице.
— Сколько — за что?
— За то, чтобы провести ночь.
— И что же ты хочешь делать ночью?
Он подумал, что она не поверит, если услышит правду, и поэтому сделал обычное предложение.
— Ох, — облегченно выдохнула она. — И все? А то мне уже показалось, что ты из тех, извращенцев. Но я должна сказать, ты о себе очень высокого мнения, если считаешь себя способным заниматься этим всю ночь. Ладно, пятьдесят баксов.
Шесть лет назад цена была бы меньшей.
— За всю ночь?
— Ну нет, за один раз. А там посмотрим, — она слегка прикоснулась к его небритой щеке. — Но нам придется что-нибудь сделать с этой наждачной бумагой.
— Это часть моих намерений.
— Тогда ступай за мной, — улыбнулась она.
6
Пройдя с ним два квартала, она привела его в грязный многоэтажный дом с закопченными кирпичными стенами и пыльными окнами. Ступеньки порога были белыми от птичьего помета.
Перед дверью она задержалась.
— Теперь тебе, милый, не мешает узнать, что в соседней квартире живет мой дружок. Учти, если ты из тех, кто обожает разные грубости…
— То он и двое его приятелей с бейсбольными битами отплатят за этот визит.
— А ты, оказывается, догадливый.
Они вошли в полутемный вестибюль и преодолели два пролета скрипучей лестницы с шаткими перилами. Она отперла дверь в маленькую квартиру и сделала рукой гостеприимный жест.
— С милым рай в шалаше. Добро пожаловать, приют обездоленных. Оценив игру слов, Дрю подумал, что для уличной потаскушки она была излишне развитой.
— Ты училась в колледже?
— Да, прошла полный курс тумаков и затрещин. Ноты можешь рассчитывать на уроки любви, — она усмехнулась и, пропустив его в небольшую, но опрятную комнату, закрыла дверь. — Заметь, я не запираюсь. Это на случай, если моему дружку придется навестить нас. В баре есть кое-какая выпивка. Скотч, водка, бурбон. В холодильнике пиво. Это все за отдельную плату. Я могу заказать сэндвичи, но они тоже стоят дополнительных денег.
— Я дал зарок, что не буду пить, — сказал Дрю. — Но от съестного не откажусь. Если можно, то чего-нибудь без мяса. Сэндвичи с томатами или с салатом. Три. Нет, четыре. И молоко.
От голода у него засосало в желудке. Пока она заказывала по телефону еду, он внимательно оглядел комнату. Маленький телевизор “Зенит”, стереомагнитофон “Сони”, софа, крутящееся кресло.
— Это ванная? — спросил он, показав на дверь.
— Уж не думаешь ли ты, что ты — в Рице? — засмеялась она. — Это стенной шкаф. Вон там сортир. Извини, если не так сказала. А вот софа. Она же постель. Раздвинь ее и положи подушки.
Он опускал спинку софы, когда услышал шелест одежды у себя за спиной. Настороженно оглянулся. Слишком поздно. Она с натренированной быстротой сбросила с себя полиэтиленовую накидку, сняла свитер и уже расстегивала джинсы.
Он поднял руку.
— Нет. Я не хочу делать того, о чем говорил тебе, я солгал. — Она застыла, склонившись над молнией, а потом медленно подняла свою стриженую голову. Глаза удивленно остановились на нем. Грудь свисала, придавая ей какой-то беззащитный вид.
— Что? — постепенно свирепея, она выпрямилась. — В чем дело? На ее груди и на животе виднелись розовые стяжки кожи, свидетельствовавшие о том, что однажды она уже рожала.
— У меня были другие намерения. Я хотел объяснить тебе еще на улице, но мне показалось, что ты…
— Эй, я ведь предупреждала. Если у тебя на уме какие-нибудь грубости или другие непристойности, то…
Она подняла кулак, чтобы ударить в стену комнаты.
— Нет! Стой! — бросившись вперед, Дрю схватил ее за руки, пока она не успела постучать в тонкую перегородку между квартирами, и сразу смягчил интонацию. — Пожалуйста, не делай этого. Смотри, я отпускаю тебя. Смотри, я уже отступил на несколько футов. Тебе нечего бояться.
— Какого дьявола?
— Мне нужно только то, о чем я говорил. Я хочу провести ночь у тебя. Вот и все. Принять душ. Попросить у тебя бритву и привести себя в порядок. И лечь спать.
Ее брови изогнулись.
— Ты будешь принимать душ? А я, надо полагать, буду мыть тебя?
— Не обязательно, — вздохнул он, стараясь смотреть на ее мальчишескую прическу, что ему плохо удавалось. Как никак, он не видел женщин — а тем более обнаженных — с 1979 года, и сейчас его физически влекло к ней. Но он должен был сопротивляться чувствам и поэтому пытался не глядеть на ее грудь.
— Пожалуйста, накинь что-нибудь на себя.
— Нет, ты, видно, и впрямь извращенец, — проговорила она, хотя и без прежней злости. — Или ты хочешь сказать (игнорируя его просьбу, она положила руку на бедро), что тебе не нравится то, что видишь?
— Едва ли ты сможешь сейчас понять меня, но я… во всяком случае, до сих пор я был чем-то вроде священника.
— Ну так и что? — Она прищурила глаза. — У меня есть подружка, к которой каждую неделю ходят двое священников. Я тоже за равные права. И, как я слышала, у нас уже давно борются с дискриминацией.
Дрю улыбнулся.
— Я поняла тебя. Ты передумал, да?
— Нет, правда. Сколько ты возьмешь за ночь? Но без секса.
— Ты серьезно?
Он кивнул.
— Ну, если без всяких таких штучек… — она ненадолго задумалась. — О’кей, с тебя двести баксов.
Ее напряженный взгляд говорил, что она приготовилась к торговле.
— Почти столько у меня и есть.
Он вынул два бумажника, добытые на горе и в фургоне, отсчитал деньги и положил их на софу.
— Ты никогда не слышал о том, что существуют отели?
— В этом? — Он показал на свою грязную одежду. — Меня запомнят.
— А ты не хочешь, чтобы тебя запомнили?
— Давай будем считать, что я слишком застенчивый.
Она усмехнулась и снова окинула его оценивающим взглядом.
— Милый, ты еще и слишком сдержанный. О’кей, теперь мне все ясно. Можешь не волноваться. Здесь ты в безопасности. Иди принимай душ.
— Но если тебе все равно… — начал Дрю.
Она открыла стенной шкаф и достала домашний халат.
— …то я бы хотел…
Надев халат, она обернулась к нему.
— …чтобы ты была со мной.
— Вот как?
— Да, у меня есть кое-какие вопросы к тебе.
7
И еще — он этого не добавил — ему хотелось держать ее на виду. Войдя в ванную, он разделся. Она села на стул в углу и закурила сигарету с марихуаной.
— Ты и в самом деле не хочешь затянуться разок? — спросила она.
— Это против моей религии.
— Что против? Немного кайфа?
— Нет, притупление чувств.
— Ну, нам это тоже не позволяется, — хмыкнула она. Пар от горячей воды из душа постепенно заволакивал зеркало над раковиной.
Дрю сложил одежду на небольшой полке, незаметно запихнув под жилет маузер. Раздеваться перед женщиной было нетрудно: физическая стыдливость никогда не вызывала у него — как это раньше именовалось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов