— Что за дурак этот Лягушачий Джози, ну зачем он стащил твой молот и продал этой пиратке, — с го речью промолвила она.
— Да, кто-то мог и погибнуть, — согласился Вульфгар. — Говорят, эта Шила Кри свирепая и команда у нее, по слухам, отменная. Если рассуждать как ты, то никто, ни Дюдермонт, ни я, не должны отправляться на поиски ее и Клыка Защитника.
— Это вовсе не мои рассуждения, — возразила Делли. — Дюдермонт со своей командой всегда гонялись за пиратами — ты здесь ни при чем. Это их призвание, и, даже если бы твой молот не попал к Шиле Кри, они все равно преследовали бы ее.
— Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — усмехнулся он. — Пусть капитан с его славной командой плывут без меня и найдут молот, если…
— Все не так! — сердито оборвала она. — Да, их дело — разыскивать и преследовать пиратов, а твое — оставаться с ними. Покуда не найдется твой молот.
Ты должен найти его и вновь обрести себя.
Вульфгар провел по лицу большими заскорузлыми ладонями.
— Может, мне этого вовсе не хочется.
— Может, — согласилась Делли. — Но ты не можешь этого знать, пока вновь не станешь прежним. Любимый, когда ты обретешь себя прежнего, лишь тогда ты ясно увидишь, что тебе делать дальше. Пока ты этого не осознаешь, будешь мучиться вопросами и желаниями.
Она замолчала, а Вульфгар не знал, что сказать. Он хотел опровергнуть ее слова, но все его рассуждения неизбежно упирались в тупик.
Наконец он сдался и спросил чуть погодя:
— И когда это Делли Керти успела стать такой проницательной?
Девушка хихикнула и повернулась к нему.
— Может, я всегда была такой, — игриво ответила она. — А может, и нет. Я лишь говорю, что думаю, и мне кажется, что, прежде чем взбираться выше, нужно утвердиться на месте. Ты должен снова стать собой, и тогда ты распознаешь дорогу, по которой тебе больше всего хочется идти, а не ту, идти по которой, как ты думаешь, следует.
— Я был там, — очень серьезно отозвался варвар, и тень набежала на его лицо. — Я был в Долине Ледяного Ветра с друзьями, все было как раньше, и все-таки я ушел от них, добровольно.
— Потому что тебя манил другой путь? — спросила Делли. — Или потому, что ты не готов был снова оказаться с ними? Это, знаешь ли, разные вещи.
Вульфгару нечего было возразить. Он не был безоговорочно согласен с Делли, но, когда на следующий день его позвали на «Морскую фею», он пошел.
Глава 6. ДОРОГИ РОКА
Ожесточенно работая саблями, Лелоринель не переходил в наступление, предоставляя противнику выстраивать поединок по своему усмотрению. Эльф отражал удары, уклонялся, легко отскакивал и пригибался, и все яростные выпады Тюневека были ми мо цели.
Тюневек оступился и тихо выругался, решив, что проиграл. Наверняка Лелоринель сейчас опять начнет свою вечную песню о том, что он никуда не годится. Тюневек даже прикрыл глаза, ожидая удара мечом по спине или по заднице, смотря по настроению Лелоринеля.
Но удара не последовало.
Обернувшись, Тюневек увидел, что лысый эльф стоит без оружия, прислонившись к стене.
— Заканчивать поединок будем? — спросил Тюневек.
Лелоринель бросил на него рассеянный взгляд. Эльф смотрел на единственное окошечко в этой стене башни — за ним был кабинет Маскевика. Чародей был занят важным делом.
— Давай! — подгонял его соперник, ударив саблей о саблю. — Ты же заплатил мне за последний бой, так давай биться!
Эльф наконец поглядел на нетерпеливого соперника.
— Мы закончили биться. Навсегда.
— Но ты же заплатил за последний поединок, а он еще не закончен, — возразил Тюневек.
— Все. Забирай деньги и иди. Больше я в твоих услугах не нуждаюсь.
Тюневек смотрел на него, недоумевая. Долгие месяцы они фехтовали, и вот его так бесцеремонно и запросто увольняют.
— Сабли можешь оставить себе, — все так же глядя на окно, бросил эльф.
Несколько опешив, Тюневек постоял еще немного. Было неприятно, что от него так избавляются. Он швырнул клинки к ногам Лелоринеля, круто развернулся и вышел вон, бормоча проклятия.
Эльф не шелохнулся и не посмотрел в его сторону. Тюневек свое дело сделал — пусть и неблестяще, но все равно это было полезно. Теперь нужда в нем отпала.
Через минуту он уже стоял у двери кабинета мага с поднятой рукой, но постучать не решался. Он знал, что Маскевику не нравится все происходящее, а после визита эльфа к Экрессе он и вовсе был не в духе.
Когда Лелоринель наконец собрался с духом, дверь распахнулась словно сама собой, и эльф увидел сидящего за рабочим столом Маскевика. Высокая островерхая шляпа чародея была сдвинута к затылку и немного съехала набок, перед ним лежало несколько раскрытых толстых фолиантов, среди которых было и сочинение Таласэя, барда из Серебристой Луны, который описывал недавние события в Мифрил Халле, включая то, как дворфы отбили его у дергаров и серого дракона по имени Мерцающий Мрак, как Бренора провозгласили королем, как пришли темные эльфы, с которыми появился и Гэндалуг Боевой Топор — прадед Бренора, — и как затем, после великой победы над воинством Подземья, Бренор отрекся от престола в пользу Гэндалуга, а сам вернулся в Долину Ледяного Ветра. Лелоринель заплатил за этот том кругленькую сумму и знал каждое слово в нем.
Среди книг лежал и пергамент, на котором Лелоринель записал слово в слово все, что сказал ему Экресса.
— Я же сказал, что позову тебя, когда закончу, — раздраженно промолвил Маскевик, не поднимая глаз. — Неужели за столько лет ты ни капельки не научился терпению?
— Тюневека я отправил, — заявил эльф. — Рас считал и отпустил.
Маскевик с тревогой взглянул на него:
— Ты его не убил? Лелоринель усмехнулся.
— Неужели ты считаешь меня таким чудовищем?
— Я считаю, что ты одержим безумием, — прямо сказал чародей. — Может, ты не хотел оставлять свидетеля — вдруг он предупредит Дзирта До'Урдена?
— Тогда пришлось бы убить и Экрессу, разве нет?
Маскевик задумался на мгновение, потом согласно кивнул.
— Тюневек ушел? — спросил он.
— Да.
— Жаль. Этот способный парнишка начинал мне нравиться. Тебе, казалось, тоже.
— Боец он так себе, — ответил эльф, словно самым важным было только это.
— Просто он не мог быть таким же, как этот знаменитый темный эльф, как ты его себе представляешь, — не задумываясь возразил Маскевик. — А кто смог бы?
— Что тебе удалось узнать? — нетерпеливо спросил Лелоринель.
— Это действительно сплетенные символы Думатойна, Хранителя Тайны под Горой, и Клангеддина, дворфского бога войны, как и сказал Экресса.
— Это знак Бренора Боевого Топора, — решил Лелоринель.
— Не совсем, — возразил Маскевик. — Насколько мне известно, Бренор использовал этот знак лишь однажды. Знаешь, он был выдающимся кузнецом.
Маскевик жестом подозвал Лелоринедя к себе и показал на рисунки в книге Таласэя — топор и нагрудник.
— Вот, работа Бренора, — сообщил Маскевик, что подтверждала и надпись под картинкой. — Видишь, тут нет ничего похожего на те знаки, что дал тебе Экресса. Вот, — чародей показал на полустертое клеймо у нижнего края пластины, — вот знак Бренора, эмблема клана Боевых Топоров — пенистая кружка, а над ней Бренорово двойное «Б».
Лелоринель наклонился, чтобы получше рассмотреть. Правда, все это он уже видел, но Маскевик, похоже, умел видеть больше.
— Я так понимаю, что Бренор ставил этот знак на всех своих работах, — добавил чародей.
— Но провидец сказал другое.
— Вот, — и маг поднял костлявый узловатый палец, — это другое. — Он перелистнул страницы и от крыл другой рисунок, на котором был изображен лежащий на пьедестале Клык Защитника. — Дотошный художник, — заметил он, — не упустил ни единой мелочи!
Маскевик взял сильную лупу диаметром четыре дюйма и поднес к картинке. На одной стороне мо лота был запечатлен тот самый символ, что Экресса показал эльфу.
— Клык Защитника, — негромко прочитал Лелоринель.
— Бренор сделал его для одного из двух своих приемных детей, — сообщил Маскевик.
Теперь туманные и напыщенные слова провидца приобретали вполне конкретный смысл. «Если найдешь самое дорогое творение рук дворфа, то найдешь и самое дорогое его сердцу творение», — сказала тогда гном и добавил, что имеет в виду одного из двух. Как теперь стало ясно, детей.
— Значит, найти Клык Защитника — найти Вульфгара? — недоверчиво спросил Лелоринель. Насколько ему было известно, молодой варвар Вульфгар, для которого Бренор и создал молот, погиб в схватке с прислужницей Ллос, йоклол, когда темные эльфы напали на Мифрил Халл.
— Экресса не называл имени, — возразил Маскевик. — Может, имеется в виду Кэтти-бри.
— Найти молот, найти Кэтти-бри, найти Бренора, найти Дзирта До'Урдена, — со вздохом подытожил Лелоринель.
— Да, одолеть их будет нелегко, — с хитрой улыбкой заметил чародей. — Я был бы рад, если бы ты остался, — продолжал он. — Дел у меня много, а я уж немолод. Хорошо бы иметь ученика, а ты проявил прекрасные способности и недюжинный ум.
— Тогда тебе придется подождать, пока я покончу со своим делом, — упрямо промолвил эльф. — Если только я останусь в живых и вернусь.
— Твой недюжинный ум проявляется не во всем, — недовольно ответил старый маг.
Лелоринель добродушно усмехнулся.
— Друзья Дзирта заслужили громкую славу, — за метил Маскевик.
— У меня нет ни малейшего желания сражаться с Бренором Боевым Топором, Кэтти-бри или кем бы то ни было еще, — сказал эльф. — Хотя, быть может, убить друзей Дзирта было бы в каком-то смысле справедливо.
Маскевик даже застонал и в раздражении захлопнул книгу, затем встал и с высоты своего роста пристально посмотрел на эльфа.
— А вот это было бы безумием в полном смысле слова, — сердито сказал он. — Неужели твои ненависть и злость к этому темному эльфу так велики, что ты готов пожертвовать жизнями невинных?
Лелоринель, плотно сжав губы, ответил ему ледяным взглядом.
— Если это так, то я прошу тебя тысячу раз подумать, — продолжил чародей. — Ты уверен, что в этой странной погоне справедливость на твоей стороне. И тем не менее ничто — ничто, слышишь? — не сможет оправдать подобное убийство! Ты слышишь меня, мальчишка? Неужели мои слова совсем не проникают сквозь стену ненависти к Дзирту До'Урдену, которую ты зачем-то выстроил?
— Я упомянул дворфа и девушку просто так, к слову, — возразил эльф, и лицо его смягчилось.
— Неужели тебе больше не на что обратить свои силы? — доверительно спросил Маскевик. — Ты стал заложником своей ненависти к Дзирту.
— Я знаю правду, — высоким звенящим голосом ответил Лелоринель. — И все эти рассказы о его героизме, доходящие даже сюда, мне все равно что нож в сердце.
— Да уж, при таком отношении выбора не остается, — поглаживая мягкую бороду, поговорил Маскевик. — И однажды ты об этом пожалеешь.
— Может, я и так уже жалею, что знаю правду, — ответил эльф. — Лучше было бы оставаться в неведении и распевать песни о славных подвигах Дзирта.
— Сарказм здесь неуместен.
— А правда часто причиняет страдания.
Маг хотел что-то возразить, но лишь махнул рукой и засмеялся.
— Ладно, ладно, — сказал он. — Так мы ни к чему не придем, как обычно. Ты и так знаешь, что мне это не нравится.
— Заметил, — ответил Лелоринель. — Но меня это не волнует, — упрямо закончил он.
— Наверное, я ошибся, — промолвил чародей. — Пожалуй, у тебя нет качеств, необходимых настоящему ученику.
Если он думал этим уязвить Лелоринеля, то просчитался, эльф просто развернулся и неспешно вышел.
Маскевик тяжело вздохнул и оперся о стол обеими руками. За несколько лет он привязался к Лелоринелю, стал относиться к нему как к ученику или даже сыну, но все его надежды и мечты разлетались в прах, потому что такая одержимость Лелоринеля вела только к саморазрушению, иссушая разум и душу.
Чародей потратил немало сил, чтобы разузнать побольше об этом странном темном эльфе, так овладевшем душой Лелоринеля. К востоку от Серебристой Луны о Дзирте До'Урдоне знали не много, и тем не менее все, что маг слышал о нем, свидетельствовало, что дроу благороден и чист душой. Поэтому сейчас старого мага терзали сомнения: не следует ли ему удержать эльфа от преследования, не позволит ли он своим бездействием совершиться чудовищной несправедливости.
Когда на следующее утро Лелоринель нашел его в маленьком садике на балконе высокой каменной башни, где чародей выращивал травы, Маскевик все еще размышлял об этом.
— Ты умеешь телепортировать, — обратился эльф к магу. — Полагаю, мне это будет дорого стоить, раз уж ты не в восторге от моей затеи, но я готов работать на тебя месяц от рассвета до заката, чтобы ты перенес меня в Лускан на Побережье Мечей.
Маскевик глаз не поднял, но на некоторое время перестал полоть, чтобы обдумать предложение.
— Я действительно не в восторге, — спокойно подтвердил он. — И я еще раз прошу тебя выбросить эту блажь из головы.
— А я повторю тебе, что это не твое дело, — огрызнулся эльф. — Помоги, если можешь. Если же нет, то, думаю, не составит труда найти в Серебристой Луне чародея, который охотно продаст мне такое заклинание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43