— Отлично! Тогда заводите машину и следуйте за мной! — Рюмин направился к потрепанной «восьмерке», стоявшей неподалеку.
— Подождите! — окликнула его обескураженная Вяземская. — Куда вы собрались?
— Нет времени, Анна Сергеевна, — ответил Рюмин. — Он вам все расскажет по дороге.
Капитан сел в машину. Вяземская повернулась к Александру.
— Куда мы едем? — спросила она.
— За город, — ответил Северцев. — Рюмин узнал про частную клинику, где какое-то время находилась Панина.
— Вот как?
«Восьмерка» вырулила со стоянки и поехала в сторону Пречистенки. Анна, стараясь не отставать, последовала за ней.
— Ну и тип… — пробормотала она вполголоса.
— Он тебе не понравился? — улыбнулся Александр.
— Понравился?! Когда мы найдем убийцу, он будет похож на Рюмина. Вот увидишь. Я это чувствую…
35
Рюмин не сразу нашел закрытую частную клинику. Дорога до Павловской Слободы затруднений не вызвала: по стрелке указателя они свернули с Новорижского шоссе направо и оказались среди густых живописных лесов, у верховьев реки Истры, совсем еще узкой и почти незаметной среди высокой травы.
Но дальше начало твориться что-то странное: ни один из местных жителей не мог точно сказать, где находится клиника доктора Гурвича. А большинство, поняв, что от них хотят, отворачивались и торопились уйти.
Тогда капитан медленно покатил вперед — просто так, наудачу. Он пристально смотрел по сторонам и вскоре был вознагражден за терпение: слева, под прямым углом к дороге, в глубь лесной чащи вела узкая дорожка, привлекавшая внимание высоким качеством асфальтового покрытия.
Рюмин проехал по ней несколько километров и понял, что не ошибся. Дорожка упиралась в огромные железные ворота высотой в два человеческих роста.
Капитан вышел из машины, оглянулся на темно-синий «Лансер».
Присутствие красивой умной женщины и бесшабашного оболтуса, «вольного стрелка» от журналистики, вселяли в него уверенность и… Какое-то новое чувство, доселе почти незнакомое. Чувство ответственности, что ли?
«Именно», — решил Рюмин и машинально поправил кобуру, висевшую под мышкой. Прежде ему никогда не приходилось вовлекать в расследование посторонних лиц, но сейчас это не казалось чем-то неправильным. Они сами захотели и, конечно, могли оказаться полезны, но все же…
Лучше, если они все время будут находиться за его спиной, тогда капитан сможет их защитить. В случае опасности.
Рюмин подошел к зеленой железной двери, слегка утопленной в красной кирпичной стене, повернулся лицом к камере наружного наблюдения и нажал кнопку вызова.
Ему ответили сразу лее, без задержек. Охрана была неплохо вышколена: могли бы шляться где-нибудь или спать, уповая на крепость стен и безлюдность здешних лесов. Однако они зорко следили за каждым движением незваных гостей. Рюмин ощущал это — как может ощущать только опер с почти двадцатилетним стажем работы.
— Слушаю вас! — донесся из интеркома строгий голос.
Капитан достал удостоверение и поднес к объективу.
— Рюмин, МУР, отдел по расследованию убийств. Я хочу поговорить с господином Гурвичем.
— Подождите, — произнес голос.
Капитан, пользуясь возникшей паузой, подошел к «Лансеру». Вяземская выглянула из окна.
— Ну, что там?
— Решают, пускать нас или нет. Думаю, пустят — если хозяин на месте.
Вяземская нервно кивнула. Рюмин заметил ее бледность и улыбнулся.
— Анна Сергеевна! Не бойтесь. Все будет хорошо. У меня к вам одна просьба. Пожалуйста, внимательно следите за беседой. Я не очень силен в медицине, поэтому без вашей помощи не обойтись.
— Хорошо, — Анна все еще выглядела несколько напряженной.
— А ты, — Рюмин нагнулся и посмотрел на Александра, — лучше вообще молчи. Я представлю тебя как нашего сотрудника. Глухонемого от рождения. Идет?
— Конечно! — оживился Северцев. — Я могу…
Рюмин поднял указательный палец.
— Входи в образ. Начни прямо сейчас. Журналист молча пожал плечами.
— И вот еще что. Не высовывайтесь. Ладно? Давайте делить права сообразно обязанностям. Я здесь главный, и точка. Договорились?
Он не успел выслушать ответ: ворота дрогнули, громыхнули и подались, открывая дорогу на территорию.
Рюмин весь подобрался, нахмурился.
— Ну, все! Кроме Гурвича других зацепок нет. Это наш последний шанс. Будем отрабатывать его по полной программе.
Он шумно выдохнул, вернулся к «восьмерке» и сел за руль.
— Как думаешь, у него получится? — вполголоса спросила Вяземская.
— Не знаю. Но мне бы очень хотелось. Не терпится поскорее распутать это дело! — Северцев возбужденно потер руки.
Анна поставила селектор в положение «Drive» и нажала на газ. Машина въехала за ворота…***
…и Вяземская поразилась, увидев открывшееся глазам зрелище. На огромной лесной опушке в окружении одиноких корабельных сосен стоял трехэтажный особняк из серого природного камня.
По замыслу архитектора, он должен был выглядеть как средневековый рыцарский замок, и, стоило признать, он так и выглядел. Грубые, небрежно отесанные булыжники, лежавшие в основании, поросли серо-зеленым мхом. В центральной части высилась главная башня — донжон, — увенчанная острым шпилем. Неглубокий ров опоясывал замок по периметру, через ров был перекинут подъемный деревянный мост, который поддерживали массивные кованые цепи.
Здесь все дышало покоем и тайной. Поразмыслив, Анна пришла к выводу, что, наверное, именно это привлекало пациентов доктора Гурвича. Тщательно охраняемый — густым лесом, высоким забором и крепостными стенами — покой; и тайна — надежно запечатанная глухими железными воротами и мостом, наверняка поднимавшимся на ночь.
Въездная дорога вела в гараж, стилизованный под конюшни, но охранник в ладно сидевшем костюме указал на асфальтированную площадку рядом с воротами. Рюмин, ехавший первым, остановил машину. Вяземская припарковалась слева от его «восьмерки».
Все трое вышли на улицу и окунулись в плотную вязкую тишину — настолько непроницаемую, что она скрадывала стук каблуков подошедшей к ним женщины. Лет пятидесяти или около того, моложавая, в строгом костюме и белой блузке. Она молча показала на будку охраны, размещавшуюся прямо в толстой стене.
Рюмин подчинился, Анна и Северцев последовали за ним. Охранник открыл сейф; капитан после недолгих колебаний положил на полку пистолет. Охранник ткнул пальцем в кофр фотоаппарата, висевший на плече журналиста. Александр сунул его на другую полку. Охранник закрыл сейф и вручил ключ Рюмину.
Они вернулись на улицу и пошли за женщиной по боковой пешеходной дорожке, выложенной расписной плиткой. Обогнули стену из вечнозеленого кустарника и оказались на пороге оранжереи. Женщина — все так же молча — открыла дверь и впустила посетителей.
Рюмин обернулся, собираясь о чем-то спросить, но дверь уже закрылась. Женщина, не оборачиваясь, шла по дорожке в сторону замка.
— Интересно… — пробормотал капитан, оглядываясь.
Оранжерея подавляла роскошью и великолепием. Экзотические цветы и растения, привезенные из всех уголков земного шара, были высажены в четыре ряда, между ними тянулись три параллельные аллеи. От обилия разнообразных ароматов кружилась голова. Откуда-то сверху, из-под высокого стеклянного потолка, доносилось мелодичное пение птиц. Присмотревшись, Рюмин увидел голубых канареек, перелетавших с ветки на ветку.
— Проходите сюда, молодые люди, — послышался издалека скрипучий голос.
Все трое переглянулись, затем двинулись по центральной аллее вперед. Рюмин — первым, Анна и Северцев — за ним. Капитан и не подозревал, что размеры оранжереи столь велики: они прошли метров пятьдесят, но так никого и не увидели. Ветви раскидистых пальм сплетались над их головами, заслоняя свет. Там, где заросли образовывали низкую зеленую арку, аллея внезапно закончилась, и они очутились на большом открытом пространстве.
Пол был выложен плитами из розового мрамора. Слева, в широкой бронзовой чаше, журчал фонтан. Три складных пластиковых стула выстроились в ряд. Перед ними, на возвышении, стояло старинное кресло с резными подлокотниками, в нем сидел худой лысый старик, одетый в серый костюм-тройку, с галстуком-бабочкой из фиолетового шелка.
Старик заправил за вырез пиджака белоснежную накрахмаленную салфетку, ласково кивнул.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Рюмин, Анна и Северцев устроились на неудобных жестких стульях.
Старик взял с сервировочного столика большой стакан с томатным соком. Помешал сок стеблем сельдерея, сделал глоток и утер губы салфеткой. На ней осталось алое пятно.
— Меня зовут Аркадий Львович. А вы, — цепкий взгляд холодных водянистых глаз безошибочно выделил капитана, — я так понимаю, Рюмин?
— Капитан Рюмин, МУР, отдел по расследованию убийств.
— Угу, — Гурвич кивнул. — А кто ваши спутники, позвольте полюбопытствовать?
— Вяземская. Анна Сергеевна, — представил Рюмин. — Наш консультант.
Гурвич, опустив одно веко, некоторое время разглядывал Анну.
— Очаровательно! — наконец сказал он. — А кто этот молодой человек?
— Мой напарник. Проходит стажировку в нашем отделе, — ответил капитан.
— Ну что же… — Гурвич положил руки на подлокотники. Тонкие узловатые пальцы ласкали вырезанные из дерева головы оскалившихся львов. — Перейдем к делу. Что за надобность привела вас ко мне? В такую даль?
— Аркадий Львович, — начал Рюмин. — Мне нужна ваша помощь.
— Весь внимание, — учтиво сказал Гурвич.
— Я расследую убийства двух девушек, совершенные на сексуальной почве. Перед тем, как убить, преступник оставил на телах жертв странный узор: три продольных разреза на груди и три поперечных — на животе.
— Да, но… Какое отношение это может иметь ко мне? — удивился Гурвич. — Я давно отошел от судебной психиатрии. Неврозы, пограничные состояния, — вот моя специализация.
— Существует связь между этими убийствами и одной из ваших пациенток, — продолжал Рюмин. — Мне известно, что у нее на теле — точно такие же шрамы.
— Не понимаю, откуда вам это известно, — снисходительно улыбнулся старик. — Мои пациенты — люди весьма состоятельные и, простите за откровенность, не водят дружбу с капитанами милиции. Вряд ли вам доводилось видеть кого-либо из них вблизи. — Он посмотрел на Вяземскую и плотоядно облизнулся. — А уж тем более — без одежды.
— С тех пор прошло много лет, — настаивал Рюмин. — Вы могли забыть ее.
— Напрасно вы так думаете. Я помню всех, кто ко мне обращался. И вас тоже запомню. Навсегда, будьте уверены.
— Ее фамилия — Панина, — капитан впился взглядом в Гурвича; на лице старика не дрогнул ни один мускул, но пальцы нервно стиснули львиные гривы. — Елизавета Андреевна.
Гурвич снова потянулся за соком. Он сделал несколько быстрых глотков. Тонкая алая струйка выскользнула из угла рта и скатилась на морщинистый подбородок. Капли упали на салфетку. Дрожащей рукой Гурвич вернул стакан на место.
Старик некоторое время сидел, уставившись невидящим взглядом прямо перед собой, и Рюмин уже решил, что ему стало плохо.
— Аркадий Львович! — позвал он. Гурвич медленно повернул голову в его сторону.
— Это имя ничего мне не говорит. — Он дважды кивнул, словно хотел подтвердить свои слова, и добавил. — Ровным счетом ничего.
— Ну разумеется, — улыбнулся Рюмин. — Конечно же, вы о ней даже не слышали. Может быть, — он достал из кармана свадебную фотографию, — это освежит вашу память?
Капитан подался вперед, собираясь встать, но Гурвич жестом остановил его.
— Не трудитесь. Старость доставляет мне много неудобств. Но, по крайней мере, одно преимущество все-таки есть. Дальнозоркость. Я все прекрасно вижу.
— Здесь вы, Панина и… — Рюмин не успел договорить.
— Здесь я и Константин Уржумцев, — перебил Гурвич. — Известный актер. В свое время я помог ему вылечиться от… Не имеет значения.
— Наркомании, — закончил за него капитан. Гурвич склонил голову набок.
— Есть такое понятие — врачебная тайна. Скажем так, я ему помог, остальное неважно. Эта фотография сделана на его свадьбе.
— Фамилия невесты — Панина.
— Затрудняюсь сказать.
— И познакомили их — вы!
— Это — ваши фантазии, капитан, — усмехнулся Гурвич.
— Панина лежала в вашей клинике, — не отступал Рюмин. — И вы знали, что она опасна. Вскоре после свадьбы она убила мужа.
— Да… — старик скорбно покачал головой. — Я что-то такое слышал. Бедный мальчик. Наверное, она до сих пор в тюрьме?
— Нет.
— Нет? — старик резко выпрямился. Его острый кадык, покрытый складками кожи, судорожно дернулся. — Где же она?
— В настоящее время, — вмешалась Вяземская, — Елизавета Панина находится в институте имени Сербского. Под моим наблюдением.
Гурвич всем телом повернулся к Анне.
— Вот оно что, — проскрипел он, тыча в нее длинным пальцем, обезображенным узлами подагры, — значит, на основании свидетельств сумасшедшей вы предъявляете мне какие-то нелепые обвинения?
— Успокойтесь, Аркадий Львович! — сказала Вяземская.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40