Можем даже основать собственный город с женщинами и всем остальным и хорошо зажить. Что скажешь, Бэньон?
– Это дезертирство.
– Дезертирство откуда? Слишком поздно спасать город, а мы получили редкий шанс убраться из этой дерьмовой заварухи.
Бэньон выглядел озабоченным.
– Мне это не нравится.
– Это твое проклятое чувство долга.
Странник встряхнул их обоих.
– Мы входим в ничто. Вам двоим лучше напрячь мозги и решить, что мы собираемся делать?
– У тебя что, нет своего мнения, старик?
– Я слишком долго собирался в этот путь, чтобы иметь собственное мнение. Я только советую. Вы двое должны решить, что делать.
Кронски жестко посмотрел на Бэньона.
– Что произойдет, Бэньон? Мы собираемся бежать, или пойдем с этим ненормальным и позволим себя убить?
Бэньон колебался. Он медленно покачал головой. Идея бегства постепенно оформилась в реальную возможность. Он понял, как следует поступить. Он посмотрел на Кронски.
– Да, я думаю, ты прав.
– Ты знаешь, что я прав. Если только подумаешь хорошенько.
Кронски повернулся к Страннику.
– Хорошо, старик… ПРОКЛЯТЬЕ!
Яркий огненный шар вспыхнул в центре Лид-зи. Он медленно дрейфовал в воздухе. На высоте в тысячу метров он угас и исчез.
– Что за…
Летающий корабль закружился, гонимый сильной взрывной волной. Странник схватил Кронски и закричал.
– Включай генератор корабля.
Кронски с размаху стукнул по генератору. Весь город и земля под ним зажглись сверхъестественным синим светом. Казалось, он исходит из-под земли, проходя через ставшие полупрозрачными здания. Пейзаж попеременно темнел и становился ярче, как картинка плохого видео. Сияние все усиливалось. Сама материя земли и зданий превратилась в синее свечение. Трое мужчин в кабине закрыли глаза, когда оно стало невыносимым.
Внезапно все кончилось. Они оказались посреди ничто. Лидзь исчез без следа.
Кабину наполнила атмосфера суеверного страха. Долгие несколько минут прошли в тишине. Затем открылась дверь. Один из солдат просунул голову в кабину.
– Что случилось? Что это за тряска? Бомбят город?
Бэньон ответил после долгой паузы.
– Гораздо хуже.
– Хуже?
– Они добрались до городских генераторов.
– До самых главных генераторов?
Бэньон кивнул. Солдат боролся с пониманием того, что произошло.
– Но это значит…
– Город исчез, словно его здесь никогда не было. Только что. Все. Осталось только ничто.
Кровь прилила к лицу солдата.
– Противник. Его армия тоже пропала. Они сумасшедшие. Почему они захотели избавиться от собственной армии?
– Полагаю, они считают, что армию можно пустить в расход. Таково ее предназначение, какая разница, как она сгинет?
– Это безумие.
– Может быть.
Солдат облизал губы. Он в замешательстве потряс головой.
– Что нам делать?
– Иди на место.
– Но…
В голосе Бэньона появились командирские нотки.
– Иди на место, солдат. Тебе скажут, что делать, когда придет время.
Штурмовик исчез. Бэньон молчал несколько минут. Казалось, он глубоко задумался. Кронски впал в ступор. Он твердо управлял кораблем, но глаза его смотрели бессмысленно, а рот был приоткрыт. Только Странник сохранял самоконтроль. Именно он, в конце концов, нарушил тишину.
– Нам лучше заняться тем, что собирались сделать.
Бэньон выпрямился на своем месте.
– Мы собираемся в Квахал.
Кронски в полном недоумении посмотрел на Бэньона.
– Что ты сказал?
– Мы собираемся завершить миссию. Кронски оторвался от контрольной панели.
– Подожди минутку. Ты псих? Город Лидзь исчез. Все кончилось. Какие могут быть причины, чтобы выполнить задание? Мы уже почти решили свалить. Проклятье, Бэньон, давай убираться отсюда в безопасное место.
Лицо Бэньона стало непроницаемым.
– Мы летим в Квахал.
Кронски упрямо уронил руки на колени.
– Ты полетишь туда без меня. Веди этот затраханный корабль сам.
Бэньон положил руку на кобуру на поясе.
– Ты поведешь корабль в Квахал. Дошло? Я собираюсь уничтожить маньяков или умереть, попытавшись. Ты понял?
Секунд десять Кронски сидел неподвижно. Бэньон медленно начал вынимать бластер из кобуры. Кронски вздохнул. Он взялся за штурвал и бросил взгляд на Странника.
– Тебе придется сообщить мне курс, старик.
21
В закрытом пространстве бункера в Квахале нарастала атмосфера ужаса. Она исходила от самой А. А. Катто. Даже уничтожение Лидзи не принесло нотки радости. А. А. Катто получила известие, развалившись позади огромного, недавно установленного стола. Она лежала в роскошном черном пеньюаре, совершенно пьяная и вульгарная: волосы растрепались, под глазами набухли темные красные круги. Советник, который сообщил ей новости, мудро воспользовался видеоэкраном боевой комнаты. Находиться рядом с А. А. Катто становилось опаснее с каждой минутой. Почти всегда приступы раздражительности кончались истязаниями жертв ее гнева.
Нэнси выбирать не приходилось. А. А. Катто настаивала на ее постоянном присутствии. Хромоножка пряталась за большим столом, пытаясь стать как можно более незаметной.
Двойник Пресли отсиживался в темных помещениях зиккурата. Он, как мог, старался избегать А. А. Катто. Нэнси ненавидела его за это.
Когда лицо советника исчезло с экрана, А. А. Катто на несколько минут молча обмякла в кресле. Бе лицо раздраженно сморщилось. Она с размаху опустила хлыст на стол, почти разломав его.
– Почему они уничтожили город? Мы должны были с триумфом войти в Лидзь. После того, как мы отомстили за наших погибших воинов, это стало бы надлежащим шагом.
Нэнси нерешительно посмотрела на нее.
– Ты приказала уничтожить город, моя дорогая.
– Им следовало найти другой способ.
– Ты особенно настаивала, чтобы пятая колонна провела диверсию и уничтожила генераторы, милая.
– Какой смысл в завоеваниях, если стирать с лица земли все, что захвачено? Никакого удовольствия. Как так можно?
Нэнси попыталась ее утихомирить.
– Лидзь – всего лишь первое место, которое ты не захватила. У тебя будут еще другие, любовь моя.
Это не помогло. А. А. Катто становилась все мрачнее.
– Лидзь – один из лучших городов. Мы хотели, чтобы он остался невредимым.
– Тогда на кой черт ты приказала уничтожить его генераторы?
Говоря так, Нэнси знала, что зашла слишком далеко. Она сжала зубы и ждала наказания. К ее удивлению, ничего не произошло. А. А. Катто погрузилась глубже в широкое, обтянутое белой кожей, кресло. Она протянула белую дрожащую руку к полупустому хрустальному графину и налила себе еще бренди, попутно пролив немного на пеньюар и не заметив этого. Нэнси стало очевидно, что ее мысли перепрыгнули на другой предмет. Нэнси гадала, что это может быть.
А. А. Катто сидела и крутила стакан между ладонями. Она медленно повернула голову и печально поглядела на Нэнси.
– Мы больны этой проклятой войной. Она даже заставила тебя пойти против нашей воли.
А. А. Катто говорила грустным ломким голосом. Нэнси подошла и крепко взяла ее за плечо.
– Я не иду против тебя, любовь моя. Ты же знаешь – что бы ни произошло, я всегда буду с тобой.
Конечно, она останется с ней. Нэнси отлично знала, что А. А. Катто убьет ее, если она попытается сбежать. А. А. Катто потянулась и схватила руку Нэнси, до боли сжав ее. Нэнси почувствовала, как в кисть впиваются ногти. А. А. Катто умоляюще посмотрела ей в глаза.
– Ты ведь понимаешь меня. Это все та ответственность, что мы взяли на себя. Мы все всегда делаем правильно. Мы не задумываемся. Мы знаем, что это наша судьба, но иногда…
В ее голосе появилась легкая горечь.
– … нам становится так невероятно одиноко.
Нэнси изо всех сил старалась не показывать испытываемую ей панику. А. А. Катто сходила с ума даже еще быстрее, чем она предполагала. И начала гладить А. А. Катто по голове, чтобы та почувствовала себя ребенком.
– Я уверена, что все скоро закончится.
Нэнси опасалась, что через пару минут А. А. Катто возжаждет крови. Это стало проблемой, хоть пока казалось, что все нормально. Нэнси так долго жила с А. А. Катто, что лишилась ощущения осознания, что странно, а что – нет. А. А. Катто сонно смотрела в пространство. Похоже, что она уже забыла, что все еще крепко сжимает руку Нэнси.
– Мы так хотим мира.
Рука начинала болеть, но Нэнси не думала, что будет разумным что-либо говорить. Голос А. А. Катто стал таким тонким, что напоминал голосок маленькой девочки.
– Когда война окончится, мы принесем в этот разрушенный мир порядок и состоится моя коронация.
Нэнси испугалась.
– Твоя коронация, моя любовь?
Нэнси никогда не слышала об этом. А. А. Катто снова рассердилась.
– Разве ты не считаешь, что у нас должна быть коронация? У каждого императора проходила коронация.
Нэнси глубоко вздохнула.
– Конечно, у тебя будет коронация. Это чудесно.
А. А. Катто энергично кивнула.
– Да, это БУДЕТ чудесно. Моя коронация станет самой великолепной коронацией в истории. Она станет не только коронацией. Она станет моментом основания нашей великой религии.
– Великой религии, моя сладкая?
Снова что-то новое. А. А. Катто еще крепче сжала руку Нэнси. Ее глаза расширились, их заливала багровая пелена фанатизма.
– Наша империя нуждается в духовной основе, которую может дать только религия. Наши подданные нуждаются в обрядах для поклонения нам. Мы перевели часть ресурсов компьютерного мозга с решения военных задач на работу над нашей религией.
Нэнси моргнула.
– Ты перенесла часть ресурсов компьютерного мозга с военных задач?
– Мы нуждаемся в нашей религии.
Нэнси выглядела озабоченной.
– Разве это разумно?
А. А. Катто сощурилась.
– Ты спрашиваешь нас?
Нэнси быстро покачала головой.
– Нет, нет, конечно нет.
Она приняла вид тупой сексуальной куклы.
– Ты знаешь, что я ничего в этом не понимаю.
– Это будет потрясающая коронация! Она пройдет на вершине зиккурата. Маленькие дети станут бросать мне под ноги цветы, пока я буду медленно идти к вершине. А долину заполнит огромная кричащая толпа.
А. А. Катто говорила все быстрее и быстрее. Она все еще сжимала почти онемевшую руку Нэнси.
– В каждом городе установят огромные видеоэкраны. Никто из наших подданных не пропустит ни единого мига церемонии.
Вдруг поведение А. А. Катто изменилось. Она отпустила руку Нэнси. Нэнси незаметно ее помассировала. А. А. Катто ударила кулаком по столу.
– Но до нашей коронации мы должны одержать полную победу. Нам нужно окончить нашу завоевательную войну.
В ее голосе слышались истерические нотки. Она с яростью включила видеоэкран. На нем появилось нервное лицо помощника.
– Чем могу быть полезен, командующий?
А. А. Катто внезапно стала холодна и собрана. Она протрезвела.
– Нам нужен полный перелом в войне. Мы не принимаем эти задержки. Все происходит слишком медленно. Мы уничтожим ответственных. Ты понял? Нам нужны их головы. Мы избавимся от пораженцев. Мы будем безжалостны. Нужно завершить завоевание.
Нэнси вышла. А. А. Катто вернулась в обычное состояние.
22
Стрельба прекратилась, и в коридоре восстановилась тишина. Джеб Стюарт Хо с двумя братьями стояли посередине, в центре облака кружащегося газа. У их ног лежали тела защитников Распределителя Материи. Они не могли ни увидеть своих соперников, ни переговорить друг с другом. Каждый раз, когда они пользовались коммуникаторами, враг засекал их расположение.
Джеб Стюарт Хо движением руки приказал остальным двигаться вперед и рассредоточиться. Лоренцо Бин и Том Хоэ немедленно повиновались. Джеб Стюарт Хо прижался к стене коридора. Он напрягся, готовясь к прыжку.
– Я сейчас нарушу тишину в эфире.
Сказав последнее слово, Хо откинулся назад, упал на пол и перекатился. Несколько секунд лежал распластавшись, затем вскочил на ноги.
– Кажется, больше по нам не стреляют. Может, они отступили. Но все же мы будем пользоваться коммуникаторами как можно меньше. Это может оказаться ловушкой.
Двое братье молча выслушали инструкции Джеба Стюарта Хо. Хо осторожно совершил следующее движение. Ему начинала нравиться роль командира. Подав сигнал «за мной, осторожно», он покрепче сжал пистолет и начал двигаться по коридору.
Он прошел всего несколько шагов, когда его сбила с ног вспышка в воздухе. Когда газ рассеялся, трое братьев снова обрели способность видеть. Лоренцо Бин поднялся вместе с Хо.
– Врагов нет. Они отступили. Коридор пуст.
Джеб Стюарт Хо обернулся.
– Я приказал пользоваться коммуникаторами как можно меньше. Это касается и разговоров о том, что очевидно для всех.
Лоренцо Бин выслушал выговор, опустив глаза. Джеб Стюарт Хо повернулся и пошел вниз по коридору. Остальные осторожно следовали за ним. Исполнители шли по коридору около семи минут, пока не достигли пересечения с другим коридором. В центре перекрестка располагалось круглое отверстие, достаточно большое, чтобы в него пролез человек. Вертикальная шахта уходила вниз и терялась из виду.
Джеб Стюарт Хо нагнулся и протянул руку над шахтой. Он почувствовал характерную легкость от уменьшения гравитации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Это дезертирство.
– Дезертирство откуда? Слишком поздно спасать город, а мы получили редкий шанс убраться из этой дерьмовой заварухи.
Бэньон выглядел озабоченным.
– Мне это не нравится.
– Это твое проклятое чувство долга.
Странник встряхнул их обоих.
– Мы входим в ничто. Вам двоим лучше напрячь мозги и решить, что мы собираемся делать?
– У тебя что, нет своего мнения, старик?
– Я слишком долго собирался в этот путь, чтобы иметь собственное мнение. Я только советую. Вы двое должны решить, что делать.
Кронски жестко посмотрел на Бэньона.
– Что произойдет, Бэньон? Мы собираемся бежать, или пойдем с этим ненормальным и позволим себя убить?
Бэньон колебался. Он медленно покачал головой. Идея бегства постепенно оформилась в реальную возможность. Он понял, как следует поступить. Он посмотрел на Кронски.
– Да, я думаю, ты прав.
– Ты знаешь, что я прав. Если только подумаешь хорошенько.
Кронски повернулся к Страннику.
– Хорошо, старик… ПРОКЛЯТЬЕ!
Яркий огненный шар вспыхнул в центре Лид-зи. Он медленно дрейфовал в воздухе. На высоте в тысячу метров он угас и исчез.
– Что за…
Летающий корабль закружился, гонимый сильной взрывной волной. Странник схватил Кронски и закричал.
– Включай генератор корабля.
Кронски с размаху стукнул по генератору. Весь город и земля под ним зажглись сверхъестественным синим светом. Казалось, он исходит из-под земли, проходя через ставшие полупрозрачными здания. Пейзаж попеременно темнел и становился ярче, как картинка плохого видео. Сияние все усиливалось. Сама материя земли и зданий превратилась в синее свечение. Трое мужчин в кабине закрыли глаза, когда оно стало невыносимым.
Внезапно все кончилось. Они оказались посреди ничто. Лидзь исчез без следа.
Кабину наполнила атмосфера суеверного страха. Долгие несколько минут прошли в тишине. Затем открылась дверь. Один из солдат просунул голову в кабину.
– Что случилось? Что это за тряска? Бомбят город?
Бэньон ответил после долгой паузы.
– Гораздо хуже.
– Хуже?
– Они добрались до городских генераторов.
– До самых главных генераторов?
Бэньон кивнул. Солдат боролся с пониманием того, что произошло.
– Но это значит…
– Город исчез, словно его здесь никогда не было. Только что. Все. Осталось только ничто.
Кровь прилила к лицу солдата.
– Противник. Его армия тоже пропала. Они сумасшедшие. Почему они захотели избавиться от собственной армии?
– Полагаю, они считают, что армию можно пустить в расход. Таково ее предназначение, какая разница, как она сгинет?
– Это безумие.
– Может быть.
Солдат облизал губы. Он в замешательстве потряс головой.
– Что нам делать?
– Иди на место.
– Но…
В голосе Бэньона появились командирские нотки.
– Иди на место, солдат. Тебе скажут, что делать, когда придет время.
Штурмовик исчез. Бэньон молчал несколько минут. Казалось, он глубоко задумался. Кронски впал в ступор. Он твердо управлял кораблем, но глаза его смотрели бессмысленно, а рот был приоткрыт. Только Странник сохранял самоконтроль. Именно он, в конце концов, нарушил тишину.
– Нам лучше заняться тем, что собирались сделать.
Бэньон выпрямился на своем месте.
– Мы собираемся в Квахал.
Кронски в полном недоумении посмотрел на Бэньона.
– Что ты сказал?
– Мы собираемся завершить миссию. Кронски оторвался от контрольной панели.
– Подожди минутку. Ты псих? Город Лидзь исчез. Все кончилось. Какие могут быть причины, чтобы выполнить задание? Мы уже почти решили свалить. Проклятье, Бэньон, давай убираться отсюда в безопасное место.
Лицо Бэньона стало непроницаемым.
– Мы летим в Квахал.
Кронски упрямо уронил руки на колени.
– Ты полетишь туда без меня. Веди этот затраханный корабль сам.
Бэньон положил руку на кобуру на поясе.
– Ты поведешь корабль в Квахал. Дошло? Я собираюсь уничтожить маньяков или умереть, попытавшись. Ты понял?
Секунд десять Кронски сидел неподвижно. Бэньон медленно начал вынимать бластер из кобуры. Кронски вздохнул. Он взялся за штурвал и бросил взгляд на Странника.
– Тебе придется сообщить мне курс, старик.
21
В закрытом пространстве бункера в Квахале нарастала атмосфера ужаса. Она исходила от самой А. А. Катто. Даже уничтожение Лидзи не принесло нотки радости. А. А. Катто получила известие, развалившись позади огромного, недавно установленного стола. Она лежала в роскошном черном пеньюаре, совершенно пьяная и вульгарная: волосы растрепались, под глазами набухли темные красные круги. Советник, который сообщил ей новости, мудро воспользовался видеоэкраном боевой комнаты. Находиться рядом с А. А. Катто становилось опаснее с каждой минутой. Почти всегда приступы раздражительности кончались истязаниями жертв ее гнева.
Нэнси выбирать не приходилось. А. А. Катто настаивала на ее постоянном присутствии. Хромоножка пряталась за большим столом, пытаясь стать как можно более незаметной.
Двойник Пресли отсиживался в темных помещениях зиккурата. Он, как мог, старался избегать А. А. Катто. Нэнси ненавидела его за это.
Когда лицо советника исчезло с экрана, А. А. Катто на несколько минут молча обмякла в кресле. Бе лицо раздраженно сморщилось. Она с размаху опустила хлыст на стол, почти разломав его.
– Почему они уничтожили город? Мы должны были с триумфом войти в Лидзь. После того, как мы отомстили за наших погибших воинов, это стало бы надлежащим шагом.
Нэнси нерешительно посмотрела на нее.
– Ты приказала уничтожить город, моя дорогая.
– Им следовало найти другой способ.
– Ты особенно настаивала, чтобы пятая колонна провела диверсию и уничтожила генераторы, милая.
– Какой смысл в завоеваниях, если стирать с лица земли все, что захвачено? Никакого удовольствия. Как так можно?
Нэнси попыталась ее утихомирить.
– Лидзь – всего лишь первое место, которое ты не захватила. У тебя будут еще другие, любовь моя.
Это не помогло. А. А. Катто становилась все мрачнее.
– Лидзь – один из лучших городов. Мы хотели, чтобы он остался невредимым.
– Тогда на кой черт ты приказала уничтожить его генераторы?
Говоря так, Нэнси знала, что зашла слишком далеко. Она сжала зубы и ждала наказания. К ее удивлению, ничего не произошло. А. А. Катто погрузилась глубже в широкое, обтянутое белой кожей, кресло. Она протянула белую дрожащую руку к полупустому хрустальному графину и налила себе еще бренди, попутно пролив немного на пеньюар и не заметив этого. Нэнси стало очевидно, что ее мысли перепрыгнули на другой предмет. Нэнси гадала, что это может быть.
А. А. Катто сидела и крутила стакан между ладонями. Она медленно повернула голову и печально поглядела на Нэнси.
– Мы больны этой проклятой войной. Она даже заставила тебя пойти против нашей воли.
А. А. Катто говорила грустным ломким голосом. Нэнси подошла и крепко взяла ее за плечо.
– Я не иду против тебя, любовь моя. Ты же знаешь – что бы ни произошло, я всегда буду с тобой.
Конечно, она останется с ней. Нэнси отлично знала, что А. А. Катто убьет ее, если она попытается сбежать. А. А. Катто потянулась и схватила руку Нэнси, до боли сжав ее. Нэнси почувствовала, как в кисть впиваются ногти. А. А. Катто умоляюще посмотрела ей в глаза.
– Ты ведь понимаешь меня. Это все та ответственность, что мы взяли на себя. Мы все всегда делаем правильно. Мы не задумываемся. Мы знаем, что это наша судьба, но иногда…
В ее голосе появилась легкая горечь.
– … нам становится так невероятно одиноко.
Нэнси изо всех сил старалась не показывать испытываемую ей панику. А. А. Катто сходила с ума даже еще быстрее, чем она предполагала. И начала гладить А. А. Катто по голове, чтобы та почувствовала себя ребенком.
– Я уверена, что все скоро закончится.
Нэнси опасалась, что через пару минут А. А. Катто возжаждет крови. Это стало проблемой, хоть пока казалось, что все нормально. Нэнси так долго жила с А. А. Катто, что лишилась ощущения осознания, что странно, а что – нет. А. А. Катто сонно смотрела в пространство. Похоже, что она уже забыла, что все еще крепко сжимает руку Нэнси.
– Мы так хотим мира.
Рука начинала болеть, но Нэнси не думала, что будет разумным что-либо говорить. Голос А. А. Катто стал таким тонким, что напоминал голосок маленькой девочки.
– Когда война окончится, мы принесем в этот разрушенный мир порядок и состоится моя коронация.
Нэнси испугалась.
– Твоя коронация, моя любовь?
Нэнси никогда не слышала об этом. А. А. Катто снова рассердилась.
– Разве ты не считаешь, что у нас должна быть коронация? У каждого императора проходила коронация.
Нэнси глубоко вздохнула.
– Конечно, у тебя будет коронация. Это чудесно.
А. А. Катто энергично кивнула.
– Да, это БУДЕТ чудесно. Моя коронация станет самой великолепной коронацией в истории. Она станет не только коронацией. Она станет моментом основания нашей великой религии.
– Великой религии, моя сладкая?
Снова что-то новое. А. А. Катто еще крепче сжала руку Нэнси. Ее глаза расширились, их заливала багровая пелена фанатизма.
– Наша империя нуждается в духовной основе, которую может дать только религия. Наши подданные нуждаются в обрядах для поклонения нам. Мы перевели часть ресурсов компьютерного мозга с решения военных задач на работу над нашей религией.
Нэнси моргнула.
– Ты перенесла часть ресурсов компьютерного мозга с военных задач?
– Мы нуждаемся в нашей религии.
Нэнси выглядела озабоченной.
– Разве это разумно?
А. А. Катто сощурилась.
– Ты спрашиваешь нас?
Нэнси быстро покачала головой.
– Нет, нет, конечно нет.
Она приняла вид тупой сексуальной куклы.
– Ты знаешь, что я ничего в этом не понимаю.
– Это будет потрясающая коронация! Она пройдет на вершине зиккурата. Маленькие дети станут бросать мне под ноги цветы, пока я буду медленно идти к вершине. А долину заполнит огромная кричащая толпа.
А. А. Катто говорила все быстрее и быстрее. Она все еще сжимала почти онемевшую руку Нэнси.
– В каждом городе установят огромные видеоэкраны. Никто из наших подданных не пропустит ни единого мига церемонии.
Вдруг поведение А. А. Катто изменилось. Она отпустила руку Нэнси. Нэнси незаметно ее помассировала. А. А. Катто ударила кулаком по столу.
– Но до нашей коронации мы должны одержать полную победу. Нам нужно окончить нашу завоевательную войну.
В ее голосе слышались истерические нотки. Она с яростью включила видеоэкран. На нем появилось нервное лицо помощника.
– Чем могу быть полезен, командующий?
А. А. Катто внезапно стала холодна и собрана. Она протрезвела.
– Нам нужен полный перелом в войне. Мы не принимаем эти задержки. Все происходит слишком медленно. Мы уничтожим ответственных. Ты понял? Нам нужны их головы. Мы избавимся от пораженцев. Мы будем безжалостны. Нужно завершить завоевание.
Нэнси вышла. А. А. Катто вернулась в обычное состояние.
22
Стрельба прекратилась, и в коридоре восстановилась тишина. Джеб Стюарт Хо с двумя братьями стояли посередине, в центре облака кружащегося газа. У их ног лежали тела защитников Распределителя Материи. Они не могли ни увидеть своих соперников, ни переговорить друг с другом. Каждый раз, когда они пользовались коммуникаторами, враг засекал их расположение.
Джеб Стюарт Хо движением руки приказал остальным двигаться вперед и рассредоточиться. Лоренцо Бин и Том Хоэ немедленно повиновались. Джеб Стюарт Хо прижался к стене коридора. Он напрягся, готовясь к прыжку.
– Я сейчас нарушу тишину в эфире.
Сказав последнее слово, Хо откинулся назад, упал на пол и перекатился. Несколько секунд лежал распластавшись, затем вскочил на ноги.
– Кажется, больше по нам не стреляют. Может, они отступили. Но все же мы будем пользоваться коммуникаторами как можно меньше. Это может оказаться ловушкой.
Двое братье молча выслушали инструкции Джеба Стюарта Хо. Хо осторожно совершил следующее движение. Ему начинала нравиться роль командира. Подав сигнал «за мной, осторожно», он покрепче сжал пистолет и начал двигаться по коридору.
Он прошел всего несколько шагов, когда его сбила с ног вспышка в воздухе. Когда газ рассеялся, трое братьев снова обрели способность видеть. Лоренцо Бин поднялся вместе с Хо.
– Врагов нет. Они отступили. Коридор пуст.
Джеб Стюарт Хо обернулся.
– Я приказал пользоваться коммуникаторами как можно меньше. Это касается и разговоров о том, что очевидно для всех.
Лоренцо Бин выслушал выговор, опустив глаза. Джеб Стюарт Хо повернулся и пошел вниз по коридору. Остальные осторожно следовали за ним. Исполнители шли по коридору около семи минут, пока не достигли пересечения с другим коридором. В центре перекрестка располагалось круглое отверстие, достаточно большое, чтобы в него пролез человек. Вертикальная шахта уходила вниз и терялась из виду.
Джеб Стюарт Хо нагнулся и протянул руку над шахтой. Он почувствовал характерную легкость от уменьшения гравитации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24