Но для чего мне все это? Ради чего мне жить? Я сейчас ничего не понимаю.
Какое-то время они молчали, погрузившись в собственные мысли.
Мавра чувствовала себя совершенно опустошенной; онемение, словно свинцовыми тисками, охватывало ее мозг. Она потрясла головой, чтобы прийти в себя, но это не помогло. Наоборот, возникло ощущение, словно она куда-то отплывает.
Мавра снова стала маленькой девочкой, бегущей по зеленой лужайке к большому фермерскому дому. На крыльце стояли пожилые мужчина и женщина, с умилением смотревшие, как она приближается.
– Деда! Бабуля! – в восторге вопила Мавра. Дед взял ее на руки и рассмеялся. Бабушка все еще оставалась удивительно красивой женщиной и словно излучала энергию. Она нежно погладила волосы внучки и поцеловала ее.
Потом они сидели на крыльце, играли, дедушка рассказывал сказки о волшебном мире, населенном необычными существами, где со всеми происходят самые невероятные приключения. Он был замечательный рассказчик, и Мавра всегда слушала его часами. Но хотя ей исполнилось всего пять лет, во время этого визита она почувствовала, что что-то не так, что-то изменилось.
Это «что-то» проявлялось в том, с каким серьезным видом бабушка и дедушка разговаривали с ее родителями, старшими братьями и сестрами, они всеми силами пытались скрыть от нее свою озабоченность, но им не удалось.
Когда они уехали, Мавра заплакала; она почему-то была уверена, что на этот раз бабушка с дедушкой уезжают навсегда и никогда больше не вернутся.
Так оно и произошло. В доме царила лихорадочная активность, приходили и уходили какие-то странные серьезные люди, которые говорили шепотом и делали вид, что все в порядке, как только она приближалась.
Подслушивание чужих разговоров превратилось у Мавры в игру. Как-то раз она спряталась за просторной кушеткой, когда ее мать разговаривала с двумя незнакомыми мужчинами.
– Нет! Мы не покинем нашу ферму и этот мир! – сердито кричала ее мать. – Мы будем бороться! Мы будем бороться, пока мы дышим!
– Никто не собирается держать тебя за руки, Вашура, – ответил один незнакомец, – но когда ты пожалеешь о том, что осталась, будет уже слишком поздно. Сейчас всем заправляет этот подонок Куриль. Он не раздумывая продаст наш мир, как только представится случай. Подумай о детях!
Мать вздохнула.
– Да, здесь вы правы. Я попытаюсь что-нибудь придумать.
– Времени почти не осталось, – предостерег второй. – Может, его уже и вовсе нет.
Действительно, было уже слишком поздно. Ее родителям, возглавлявшим партию оппозиции, уйти не дали. Их дети должны были стать членами нового конформистского общества, а они должны были остаться, чтобы увидеть это. Пример для всей страны, для всего мира.
Но вскоре ночью пришел тот смешной человек. Низенький, щуплый, он проскользнул в дом через заднее окно, ее окно. Мавра хотела закричать, но ночной гость мило улыбнулся, приложил палец к губам, подмигнул ей и вышел из детской.
За дверью послышалась приглушенная речь, шаги, а затем смешной человечек вернулся вместе с ее отцом.
– Мавра, сейчас ты пойдешь с этим господином. Он наш друг, – шепнул он ей. Девочка засмущалась, но в незнакомце было что-то такое, что заставило ее с радостью довериться ему. Кроме того, папа сказал, что это друг.
Новый друг улыбнулся Мавре, а потом посмотрел на ее отца:
– Ну и дураки вы, что остались, – шепнул он тихо. – Бороться с комами – дохлый номер.
Отец тяжело вздохнул и, казалось, пытался подавить рыдание.
– Обещай, что позаботишься о ней.
Улыбка вернулась на лицо маленького человечка.
– Отец из меня, наверное, никудышный, но я сделаю все, что смогу.
Они тайком вышли через заднюю дверь и стали перебегать от одного куста к другому, а ей слишком хотелось спать, чтобы играть в эту игру.
* * *
– Тревога! Они наступают! – раздался у нее в ушах громкий автоматический голос. Спросонья Мавра едва поняла, что это говорит Торшанд.
Бен Юлин выхватил винтовку с напалмом из рук ошеломленной Вули, развернулся и выстрелил в темноту.
Ослепительно яркая, тонкая, как карандашная, линия огня рванулась вперед и ударила во что-то странное, находящееся совсем близко. Последовала вспышка белого пламени, которая осветила пугишцев – огромных веретенообразных созданий, попиравших землю десятком невероятно длинных ног с чудовищными когтями, растущими прямо из тела, с круглыми глазами на ниточках, которые, словно рубины, светились у них на груди.
Напалм оказался довольно эффективным. Он попал на трех передних нападающих и прилип к ним, как клей. Ноги пугишцев стали плавиться, а когти деформировались. Они торопливо отступили назад, капая на землю чем-то похожим на жидкий пластик.
– Слева от нас! – закричал Джоши. – Похоже, у них пушка!
Бен Юлин отследил оружие по бликам, играющим на стволе, и повернул диск на своем огнемете. Между тем Торшанд собрал вторую винтовку и выстрелил наугад, очертив огненным желатином ровный полукруг.
Юлин начал палить частыми прерывающимися очередями, стараясь попасть в огромное устройство, действительно напоминающее пушку. Когда оно взорвалось, казалось, загорелся воздух.
– Боже! Сколько их! – завопил в ужасе минотавр. – Новый цилиндр мне, быстро!
Справа раздался выстрел, и рядом с обороняющимися с грохотом приземлился камень, он покатился и чуть не сбил Торшанда с ног.
Вули резко вышла из транса, в котором до сих пор пребывала, и, схватив цилиндр с напалмом, бросила его Бену Юлину.
Мавра вертела головой из стороны в сторону, стараясь хоть что-то рассмотреть своими слабыми глазами. Напалм оказался идеальным средством, он поджигал все, с чем входил в соприкосновение. Куда бы он ни попал, вещество начинало таять, расплываться, пузыриться – и огонь перекидывался на близлежащие предметы.
Торшанд прикрывал тыл, пока Бен Юлин прицеливался в сложную конструкцию, швыряющую огромные камни. Минотавр хорошо управлялся с винтовкой и с третьей попытки взорвал машину, причем в тот момент, когда она собиралась выстрелить.
Неожиданно пугишцы исчезли. Вернее, они просто слились с кустами, бросив на поле боя дымящиеся останки своих товарищей и пузырящиеся обломки пушек.
Дашин в ярости обрушился на Вули:
– Ничего себе часовые! Они чуть было не прикончили нас! – ревел он, не жалея глотки.
Якса, застигнутая врасплох, неумело защищалась.
– Я… Я не знаю, что произошло, – сказала она почти шепотом, и в первый раз все услышали, как ее невозмутимый голос дрогнул. – Похоже, я незаметно заснула и видела сон. Не понимаю, как это получилось. Да и сновидений у меня не бывает…
– У меня, как правило, тоже, – вмешалась Мавра, рассерженная не столько собственным промахом, сколько тем, что в таком сражении она оказалась в стороне. – Сон навалился на меня, словно тяжелый груз.
Торшанд задумался.
– Что ж, наверное, наши часовые не виноваты. Пугишцы вполне могли воспользоваться гипнозом, чтобы усыпить их бдительность. По-моему, подобные штуки проделывают и в других местах.
– Черт возьми! – выругалась Мавра. – Неужели мы опять угодили в магический гекс!
– Называй его как тебе заблагорассудится, – ответил Торшанд, – но я считаю, что с этого момента нам нужно удвоить бдительность. Сколько у нас осталось цилиндров напалма? Мне кажется, пугишцев может остановить только химический огонь. Это форма жизни, основанная на кремнии.
Не переставая ворчать, Бен Юлин заглянул в мешок со снаряжением.
– Девять. Этого хватит на два сражения. Югашец помолчал.
– Тогда надо попробовать дипломатический путь. А что мы теряем? Будь добр, дотянись и переключи мой переводчик на внешнее усиление.
Но у Юлина все еще тряслись руки, и просьбу Торшанда выполнила Вули.
– Пугишцы! – позвал северянин, подойдя к фиолетовым зарослям, и его голос громким эхом отозвался в ночной тишине. – Пугишцы! Давайте договоримся! Мы усталые путники. Мы не представляем никакой угрозы ни вам, ни вашим владениям. Нам нужно только пересечь вашу землю, добраться до противоположной границы. Ни ваши, ни наши люди не должны больше умирать! Мы просим у вас разрешения продолжить путь.
Ответа не последовало, но и атак больше не было, Путешественники снова легли спать; угли медленно догорали, и черный дым поднимался в ночное небо.
* * *
В это время всего в пятидесяти километрах от их лагеря вторая группа вела точно такое же сражение, но другим оружием.
Трелиг и Бародир скрючились за большими камнями, обстреливая нападающих трассирующими снарядами. Эффект это имело небольшой. Пугишцы были огромными, но попасть в них оказалось на так-то просто. Стена пламени действовала наверняка, снаряд же мог запросто не попасть в жизненно важную точку…
Диллиане, прекрасно понимая, какой удобной мишенью являются, обнаружили, что ручные контактные гранаты гораздо эффективнее. Их осколки разлетались в разные стороны и в конце концов куда-то попадали.
Одно из веретенообразных существ сделало выпад, и к Ренару потянулся огромный коготь. Защитный костюм аджитара позволял проходить электричеству, и когда коготь оказался достаточно близко, последовал разряд.
Послышалось шипение, и пугишец свернулся в удивительно маленький горящий шарик. Это заставило нападающих остановиться и осторожно отодвинуться назад.
Тем временем Ренар обнаружил, что коготь пугишца успел цапнуть его за руку. Костюм уцелел, но плечо болело.
«Лишь бы не перелом», – мрачно подумал аджитар, придерживая свой локоть.
– А они не хотят умирать, – радостно прокричал Трелиг, выглядывая из укрытия.
– Возможно, это нам на пользу, – ответил Гискайнд. – Проследите, чтобы мой птир не разбился. – Покинув свое хрустальное тело и превратившись в красноватый плащ, он проплыл к трем пугишцам, остановившимися в нерешительности.
Те бросили в него несколько камней, потыкали копьем. Безрезультатно.
Призрак приблизился к обладателю копья и слился с его телом. Пугишец задрожал, повернулся и неожиданно набросился на своих товарищей, которые пронзительно завизжали.
Владение чужим телом продолжалось недолго; слишком напуганный, чтобы что-нибудь предпринять, бедный владелец просто свалился замертво.
В следующее мгновение снова появился Гискайнд и, довольный продемонстрированной властью, направился к следующей жертве. Несчастный издал протестующий вопль.
Раздосадованный, что он не может говорить в этом состоянии, югашец повернул обратно и возвратился в птир.
– Я только показал этим дикарям, на что я способен, – сказал он своим товарищам. – Может, теперь они проявят благоразумие.
Птир засеменил к застывшим в ужасе пугишцам. На этот раз они не осмелились предпринимать какие-либо враждебные действия. Их красные фасеточные глаза видели, как жуткий призрак вернулся в лагерь и проник в хрустальное тело. Они знали, кто к ним приближается, и боялись даже шелохнуться.
Гискайнд остановился и включил громкоговоритель.
– Пугишцы! Слушайте меня внимательно! Мы пересечем вашу страну. Мы ничего не возьмем и не причиним вреда ни вам, ни вашим владениям, если вы снова не нападете на нас. Если вы это сделаете, не только вы, но и ваши дети будут страдать из поколения в поколение. Поэтому давайте договоримся: вы не тронете ни наши тела, ни наш разум, а мы сделаем то же самое. Вы согласны?
Какое-то время было очень тихо, потом раздался звук, похожий на шорох и бормотание. Формально югашец не получил ответа, но вскоре все услышали удаляющиеся шаги целой толпы. Исследования местности показали, что пугишцы оставили лишь пару наблюдателей.
В такой форме они выразили свое согласие.
Гордясь успехом своей миссии, Гискайнд вернулся в лагерь.
– Вряд ли они снова побеспокоят нас. А если это случится, придется прибегнуть к демонстрации настоящей силы.
– Может, этим паршивцам больше повезло с нашими конкурентами, – с надеждой в голосе произнес Трелиг.
Вистару вздохнула. Она была совершенно беспомощна. Защитный костюм мешал ей летать и пользоваться жалом.
– Бедная Мавра! – Это было все, что выдавила из себя лата.
Остаток ночи они провели без сна, а как только забрезжил рассвет, упаковались и тронулись в путь. Местные обитатели больше не показывались, и все надеялись, что так будет продолжаться до самой границы.
Примерно через два часа они наткнулись на лагерь соперников и увидели обугленные останки жертв. Вистару с облегчением отметила, что все они – пугишцы.
– Очень жаль, – грустно сказал Антор Трелиг, – похоже, они все еще опережают нас.
ВОХАФА
Неизвестно, что подействовало на пугишцев – угрозы, обещания или сражение, но они больше не показывались. Члены обеих экспедиций чувствовали, что за ними наблюдают, но время проходило, а новых нападений так и не последовало. По-видимому, северяне хотели убедиться, что путешественники действительно просто пересекают их гекс.
Вохафа представляла собой весьма странное зрелище. Тусклый ландшафт медного цвета на фоне темно-розового неба, по которому плыли клочки безводных облаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Какое-то время они молчали, погрузившись в собственные мысли.
Мавра чувствовала себя совершенно опустошенной; онемение, словно свинцовыми тисками, охватывало ее мозг. Она потрясла головой, чтобы прийти в себя, но это не помогло. Наоборот, возникло ощущение, словно она куда-то отплывает.
Мавра снова стала маленькой девочкой, бегущей по зеленой лужайке к большому фермерскому дому. На крыльце стояли пожилые мужчина и женщина, с умилением смотревшие, как она приближается.
– Деда! Бабуля! – в восторге вопила Мавра. Дед взял ее на руки и рассмеялся. Бабушка все еще оставалась удивительно красивой женщиной и словно излучала энергию. Она нежно погладила волосы внучки и поцеловала ее.
Потом они сидели на крыльце, играли, дедушка рассказывал сказки о волшебном мире, населенном необычными существами, где со всеми происходят самые невероятные приключения. Он был замечательный рассказчик, и Мавра всегда слушала его часами. Но хотя ей исполнилось всего пять лет, во время этого визита она почувствовала, что что-то не так, что-то изменилось.
Это «что-то» проявлялось в том, с каким серьезным видом бабушка и дедушка разговаривали с ее родителями, старшими братьями и сестрами, они всеми силами пытались скрыть от нее свою озабоченность, но им не удалось.
Когда они уехали, Мавра заплакала; она почему-то была уверена, что на этот раз бабушка с дедушкой уезжают навсегда и никогда больше не вернутся.
Так оно и произошло. В доме царила лихорадочная активность, приходили и уходили какие-то странные серьезные люди, которые говорили шепотом и делали вид, что все в порядке, как только она приближалась.
Подслушивание чужих разговоров превратилось у Мавры в игру. Как-то раз она спряталась за просторной кушеткой, когда ее мать разговаривала с двумя незнакомыми мужчинами.
– Нет! Мы не покинем нашу ферму и этот мир! – сердито кричала ее мать. – Мы будем бороться! Мы будем бороться, пока мы дышим!
– Никто не собирается держать тебя за руки, Вашура, – ответил один незнакомец, – но когда ты пожалеешь о том, что осталась, будет уже слишком поздно. Сейчас всем заправляет этот подонок Куриль. Он не раздумывая продаст наш мир, как только представится случай. Подумай о детях!
Мать вздохнула.
– Да, здесь вы правы. Я попытаюсь что-нибудь придумать.
– Времени почти не осталось, – предостерег второй. – Может, его уже и вовсе нет.
Действительно, было уже слишком поздно. Ее родителям, возглавлявшим партию оппозиции, уйти не дали. Их дети должны были стать членами нового конформистского общества, а они должны были остаться, чтобы увидеть это. Пример для всей страны, для всего мира.
Но вскоре ночью пришел тот смешной человек. Низенький, щуплый, он проскользнул в дом через заднее окно, ее окно. Мавра хотела закричать, но ночной гость мило улыбнулся, приложил палец к губам, подмигнул ей и вышел из детской.
За дверью послышалась приглушенная речь, шаги, а затем смешной человечек вернулся вместе с ее отцом.
– Мавра, сейчас ты пойдешь с этим господином. Он наш друг, – шепнул он ей. Девочка засмущалась, но в незнакомце было что-то такое, что заставило ее с радостью довериться ему. Кроме того, папа сказал, что это друг.
Новый друг улыбнулся Мавре, а потом посмотрел на ее отца:
– Ну и дураки вы, что остались, – шепнул он тихо. – Бороться с комами – дохлый номер.
Отец тяжело вздохнул и, казалось, пытался подавить рыдание.
– Обещай, что позаботишься о ней.
Улыбка вернулась на лицо маленького человечка.
– Отец из меня, наверное, никудышный, но я сделаю все, что смогу.
Они тайком вышли через заднюю дверь и стали перебегать от одного куста к другому, а ей слишком хотелось спать, чтобы играть в эту игру.
* * *
– Тревога! Они наступают! – раздался у нее в ушах громкий автоматический голос. Спросонья Мавра едва поняла, что это говорит Торшанд.
Бен Юлин выхватил винтовку с напалмом из рук ошеломленной Вули, развернулся и выстрелил в темноту.
Ослепительно яркая, тонкая, как карандашная, линия огня рванулась вперед и ударила во что-то странное, находящееся совсем близко. Последовала вспышка белого пламени, которая осветила пугишцев – огромных веретенообразных созданий, попиравших землю десятком невероятно длинных ног с чудовищными когтями, растущими прямо из тела, с круглыми глазами на ниточках, которые, словно рубины, светились у них на груди.
Напалм оказался довольно эффективным. Он попал на трех передних нападающих и прилип к ним, как клей. Ноги пугишцев стали плавиться, а когти деформировались. Они торопливо отступили назад, капая на землю чем-то похожим на жидкий пластик.
– Слева от нас! – закричал Джоши. – Похоже, у них пушка!
Бен Юлин отследил оружие по бликам, играющим на стволе, и повернул диск на своем огнемете. Между тем Торшанд собрал вторую винтовку и выстрелил наугад, очертив огненным желатином ровный полукруг.
Юлин начал палить частыми прерывающимися очередями, стараясь попасть в огромное устройство, действительно напоминающее пушку. Когда оно взорвалось, казалось, загорелся воздух.
– Боже! Сколько их! – завопил в ужасе минотавр. – Новый цилиндр мне, быстро!
Справа раздался выстрел, и рядом с обороняющимися с грохотом приземлился камень, он покатился и чуть не сбил Торшанда с ног.
Вули резко вышла из транса, в котором до сих пор пребывала, и, схватив цилиндр с напалмом, бросила его Бену Юлину.
Мавра вертела головой из стороны в сторону, стараясь хоть что-то рассмотреть своими слабыми глазами. Напалм оказался идеальным средством, он поджигал все, с чем входил в соприкосновение. Куда бы он ни попал, вещество начинало таять, расплываться, пузыриться – и огонь перекидывался на близлежащие предметы.
Торшанд прикрывал тыл, пока Бен Юлин прицеливался в сложную конструкцию, швыряющую огромные камни. Минотавр хорошо управлялся с винтовкой и с третьей попытки взорвал машину, причем в тот момент, когда она собиралась выстрелить.
Неожиданно пугишцы исчезли. Вернее, они просто слились с кустами, бросив на поле боя дымящиеся останки своих товарищей и пузырящиеся обломки пушек.
Дашин в ярости обрушился на Вули:
– Ничего себе часовые! Они чуть было не прикончили нас! – ревел он, не жалея глотки.
Якса, застигнутая врасплох, неумело защищалась.
– Я… Я не знаю, что произошло, – сказала она почти шепотом, и в первый раз все услышали, как ее невозмутимый голос дрогнул. – Похоже, я незаметно заснула и видела сон. Не понимаю, как это получилось. Да и сновидений у меня не бывает…
– У меня, как правило, тоже, – вмешалась Мавра, рассерженная не столько собственным промахом, сколько тем, что в таком сражении она оказалась в стороне. – Сон навалился на меня, словно тяжелый груз.
Торшанд задумался.
– Что ж, наверное, наши часовые не виноваты. Пугишцы вполне могли воспользоваться гипнозом, чтобы усыпить их бдительность. По-моему, подобные штуки проделывают и в других местах.
– Черт возьми! – выругалась Мавра. – Неужели мы опять угодили в магический гекс!
– Называй его как тебе заблагорассудится, – ответил Торшанд, – но я считаю, что с этого момента нам нужно удвоить бдительность. Сколько у нас осталось цилиндров напалма? Мне кажется, пугишцев может остановить только химический огонь. Это форма жизни, основанная на кремнии.
Не переставая ворчать, Бен Юлин заглянул в мешок со снаряжением.
– Девять. Этого хватит на два сражения. Югашец помолчал.
– Тогда надо попробовать дипломатический путь. А что мы теряем? Будь добр, дотянись и переключи мой переводчик на внешнее усиление.
Но у Юлина все еще тряслись руки, и просьбу Торшанда выполнила Вули.
– Пугишцы! – позвал северянин, подойдя к фиолетовым зарослям, и его голос громким эхом отозвался в ночной тишине. – Пугишцы! Давайте договоримся! Мы усталые путники. Мы не представляем никакой угрозы ни вам, ни вашим владениям. Нам нужно только пересечь вашу землю, добраться до противоположной границы. Ни ваши, ни наши люди не должны больше умирать! Мы просим у вас разрешения продолжить путь.
Ответа не последовало, но и атак больше не было, Путешественники снова легли спать; угли медленно догорали, и черный дым поднимался в ночное небо.
* * *
В это время всего в пятидесяти километрах от их лагеря вторая группа вела точно такое же сражение, но другим оружием.
Трелиг и Бародир скрючились за большими камнями, обстреливая нападающих трассирующими снарядами. Эффект это имело небольшой. Пугишцы были огромными, но попасть в них оказалось на так-то просто. Стена пламени действовала наверняка, снаряд же мог запросто не попасть в жизненно важную точку…
Диллиане, прекрасно понимая, какой удобной мишенью являются, обнаружили, что ручные контактные гранаты гораздо эффективнее. Их осколки разлетались в разные стороны и в конце концов куда-то попадали.
Одно из веретенообразных существ сделало выпад, и к Ренару потянулся огромный коготь. Защитный костюм аджитара позволял проходить электричеству, и когда коготь оказался достаточно близко, последовал разряд.
Послышалось шипение, и пугишец свернулся в удивительно маленький горящий шарик. Это заставило нападающих остановиться и осторожно отодвинуться назад.
Тем временем Ренар обнаружил, что коготь пугишца успел цапнуть его за руку. Костюм уцелел, но плечо болело.
«Лишь бы не перелом», – мрачно подумал аджитар, придерживая свой локоть.
– А они не хотят умирать, – радостно прокричал Трелиг, выглядывая из укрытия.
– Возможно, это нам на пользу, – ответил Гискайнд. – Проследите, чтобы мой птир не разбился. – Покинув свое хрустальное тело и превратившись в красноватый плащ, он проплыл к трем пугишцам, остановившимися в нерешительности.
Те бросили в него несколько камней, потыкали копьем. Безрезультатно.
Призрак приблизился к обладателю копья и слился с его телом. Пугишец задрожал, повернулся и неожиданно набросился на своих товарищей, которые пронзительно завизжали.
Владение чужим телом продолжалось недолго; слишком напуганный, чтобы что-нибудь предпринять, бедный владелец просто свалился замертво.
В следующее мгновение снова появился Гискайнд и, довольный продемонстрированной властью, направился к следующей жертве. Несчастный издал протестующий вопль.
Раздосадованный, что он не может говорить в этом состоянии, югашец повернул обратно и возвратился в птир.
– Я только показал этим дикарям, на что я способен, – сказал он своим товарищам. – Может, теперь они проявят благоразумие.
Птир засеменил к застывшим в ужасе пугишцам. На этот раз они не осмелились предпринимать какие-либо враждебные действия. Их красные фасеточные глаза видели, как жуткий призрак вернулся в лагерь и проник в хрустальное тело. Они знали, кто к ним приближается, и боялись даже шелохнуться.
Гискайнд остановился и включил громкоговоритель.
– Пугишцы! Слушайте меня внимательно! Мы пересечем вашу страну. Мы ничего не возьмем и не причиним вреда ни вам, ни вашим владениям, если вы снова не нападете на нас. Если вы это сделаете, не только вы, но и ваши дети будут страдать из поколения в поколение. Поэтому давайте договоримся: вы не тронете ни наши тела, ни наш разум, а мы сделаем то же самое. Вы согласны?
Какое-то время было очень тихо, потом раздался звук, похожий на шорох и бормотание. Формально югашец не получил ответа, но вскоре все услышали удаляющиеся шаги целой толпы. Исследования местности показали, что пугишцы оставили лишь пару наблюдателей.
В такой форме они выразили свое согласие.
Гордясь успехом своей миссии, Гискайнд вернулся в лагерь.
– Вряд ли они снова побеспокоят нас. А если это случится, придется прибегнуть к демонстрации настоящей силы.
– Может, этим паршивцам больше повезло с нашими конкурентами, – с надеждой в голосе произнес Трелиг.
Вистару вздохнула. Она была совершенно беспомощна. Защитный костюм мешал ей летать и пользоваться жалом.
– Бедная Мавра! – Это было все, что выдавила из себя лата.
Остаток ночи они провели без сна, а как только забрезжил рассвет, упаковались и тронулись в путь. Местные обитатели больше не показывались, и все надеялись, что так будет продолжаться до самой границы.
Примерно через два часа они наткнулись на лагерь соперников и увидели обугленные останки жертв. Вистару с облегчением отметила, что все они – пугишцы.
– Очень жаль, – грустно сказал Антор Трелиг, – похоже, они все еще опережают нас.
ВОХАФА
Неизвестно, что подействовало на пугишцев – угрозы, обещания или сражение, но они больше не показывались. Члены обеих экспедиций чувствовали, что за ними наблюдают, но время проходило, а новых нападений так и не последовало. По-видимому, северяне хотели убедиться, что путешественники действительно просто пересекают их гекс.
Вохафа представляла собой весьма странное зрелище. Тусклый ландшафт медного цвета на фоне темно-розового неба, по которому плыли клочки безводных облаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44