А сейчас ей и вовсе не хотелось краситься.
Наконец она почувствовала себя готовой, только к чему? «Вырядилась, а идти-то некуда», – подумала Сэм. Она подошла к кнопке, расположенной у самой двери, и позвонила. Через минуту раздался тихий стук, она распахнула дверь и увидела высокого худого человека средних лет, одетого в обычный здесь саронг. Он молча смотрел на нее. Сэм спросила:
– Можно позвать Авалу?
Какое-то время он продолжал смотреть на Сэм, потом показал на уши и на рот. Сообразив наконец, что он глухой, она повернулась к нему лицом и очень отчетливо произнесла:
– А-ва-ла.
Он кивнул, сделал жест, который должен был означать: «Подожди», и вышел в коридор.
«Должно быть, непросто читать по губам, – подумала она, – когда тон так же важен, как то, что ты говоришь». Но как же он услышал звонок? Сэм выглянула в коридор и заметила небольшой столик, потом окинула взглядом двери соседних комнат. Возле каждой из них была крохотная лампочка, а рядом с ней маленький выключатель, похожий на кнопку звонка. Значит, это как в самолете: для вызова стюардессы зажигается лампочка и горит до тех пор, пока не появится кто-нибудь из персонала и не выключит ее.
Авала появилась через минуту-другую. Грудь у нее по-прежнему была обнажена, но теперь на ней была пестрая причудливая юбка, тщательно расчесанные длинные волосы блестящими прядями струились по плечам, на ногах были сандалии, а на груди – гирлянда, сплетенная из золотых и розовых цветов и зеленых листьев. Сэм подумала, что вид у нее потрясающий.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила ее Авала со своей обычной приветливой улыбкой.
– Замечательно. Ты так добра ко мне. Я просто ожила. Но, знаешь, я снова проголодалась, и еще мне очень хотелось бы принять ванну.
Авала рассмеялась:
– Милорд герцог сейчас очень занят. Мы можем пойти в столовую для персонала. Потом я покажу тебе общественные купальни. Мойся, сколько хочешь. Здесь есть горячие минеральные источники, это лучше, чем просто ванна.
Столовая для персонала, огромный, роскошно убранный зал, скорее напоминала буфет. Можно было взять тарелки, выбрать место за общим столом и есть сколько и чего захочется. Кое-где были устроены какие-то странные сиденья. Они были не заняты, и Сэм подумала, что это к лучшему. Бог знает, для каких существ они устроены.
Народу в столовой было немного. Ужин был уже готов, однако сюда приходили по расписанию. Столовую открывали пораньше специально для таких «гостей», как Сэм, и для старшего персонала, на который не распространялось общее расписание.
– А где мои девочки? – спросила Сэм, когда они уселись за стол.
– Они проснулись гораздо раньше тебя, увидели, что ты спишь, и позвонили мне. У нас здесь много детей, для них устроены игровые площадки, к тому же мы хотели, чтобы наши лекари осмотрели их и убедились, что все, что с ними случилось, обошлось без последствий. Ты тоже пройдешь осмотр, когда будешь готова.
– Когда угодно, но только после ванны, – отозвалась Сэм, чувствуя некоторое облегчение. В Акахларе не было врачей в том смысле, как это понимали в прежнем мире Чарли и Сэм. Люди полагались на алхимиков и чародеев. Их заклятия, травы, обряды и зелья порой действительно помогали, но трудно было отличить хорошего целителя от шарлатана. Впрочем, подданные герцога казались скорее здоровыми, по крайней мере насколько это было возможно в их состоянии.
Собственный аппетит слегка смущал Сэм. Особенно ее тревожило, что она не замечает, как много ест, пока не уничтожит все, что лежит перед ней. Она сама была виновата, что в тот год, который провела с Бодэ, совсем не следила за собой. Лишь заклятие демона из Кристалла Омака не давало ей избавиться от лишнего веса, пока она не доберется до Булеана; правда, демон уверил ее, что у нее хватит сил на это путешествие. Сэм задумалась. Несколько дней она почти ничего не ела и все-таки, несмотря на свой вес, без труда проехала верхом огромное расстояние, бежала, карабкалась по скалам, плыла. Едва ли другая толстуха осилила бы такое. Наверное, теперь ей требовалось восполнить потраченную энергию: это подлое заклятие надо было еще и подкармливать, чтобы оно не давало ей похудеть! По крайней мере Сэм перестала терзаться угрызениями совести. «Какого черта! Если мне все равно суждено быть толстухой, то почему бы этим не воспользоваться?» – И она принялась за десерт.
Как ни странно, несмотря на гостеприимство их неожиданных хозяев, Сэм чувствовала себя неуютно. Здешний персонал приводил ее в замешательство. Все они, даже калеки и уроды, казались счастливыми, но, прислушавшись к разговорам в столовой, Сэм обратила внимание на то, что они мало разговаривают друг с другом и только о самых обыденных вещах или о дневных происшествиях.
Она спросила:
– Ты родилась здесь, Авала? Женщина только пожала плечами:
– Извини, но я этого не знаю, сколько себя помню, я была здесь.
– А прежде? Кто твои родители? У тебя есть братья и сестры?
– Не помню, – пожала плечами Авала. – Мне сказали, что давным-давно меня нашли в пустыне и что я не могла ничего о себе рассказать. Я здесь счастлива и выполняю нужную работу.
Значит, даже «нормальные» люди здесь были «пациентами» герцога. Но ведь Авала была довольна жизнью и, судя по всему, совершенно не интересовалась своим прошлым. Это и было самое страшное: опять заклинание, зелье или еще какие-нибудь акхарские фокусы? Скорее первое.
Пока они с Авалой ходили по роскошному дворцу, Сэм осторожно задала ей несколько вопросов и поняла, что девушка не имеет представления о том мире, что лежал за пределами каньона, – это ее попросту не занимало. Все, что выходило за рамки уединенной жизни обитателей каньона, не представляло для Авалы никакого интереса. Вряд ли она была глупа или ограниченна. Просто она была такой, какой должна была быть, какой ее сделало заклинание, хотя сама Авала, конечно, и не подозревала об этом. Этому могло быть и совершенно невинное объяснение: ведь было непохоже, чтобы кто-нибудь пытался поработить или эксплуатировать девушку. Может быть, ее действительно нашли в пустыне после того, как она пережила какое-то ужасное потрясение. Сэм чувствовала, что ей самой никогда не забыть то страшное изнасилование, и она знала, как жестоко это ранило души Рани и Шеки, как бы они это ни скрывали. Может быть, что-то похожее или еще худшее пережила Авала, и это сломало ее. Может быть, здешние целители решили, что лучше полностью стереть ее память, чем заставлять снова и снова терпеть адские муки воспоминаний. Сэм показалось, что такое решение очень в духе этого места – Изумрудный санаторий страны Оз.
Купальни были просто замечательные, горячие природные ключи, шипящие пузырьками газа, били прямо в помещении. Там было устроено что-то вроде естественной ванны, и целебные воды снимали усталость, облегчали боль. Потом можно было ополоснуться в обычной воде, от этого возникало ощущение легкости и чистоты, но Сэм предупредили, что, если слишком долго пролежать в ванне с минеральной водой, мышцы так расслабятся, что станут похожи на вареную лапшу.
Вернувшись в свою комнату, Сэм нашла там Рани и Шеку. Девочек действительно, как и говорила Авала, обследовали здешние целители. А потом они гуляли вокруг дворца, даже поиграли немножко с другими детьми. Пусть ненадолго, но мрачная тень пережитого ужаса оставила их. Девочки были очень довольны, хотя Рани и проговорилась, что с ними сделалась истерика, когда они увидели, что их собираются обследовать мужчины, потом их сменили женщины.
– Я просто… не могла… позволить взрослому мужчине коснуться меня, – слегка виноватым тоном проговорила Рани. – Я знаю, что все мужчины, с которыми мы сегодня имели дело; были очень вежливы и обходительны, но я просто не могу с собою справиться. Пока не могу. Может, никогда не смогу. У меня так и стоят перед глазами эти… эти… животные.
– У меня тоже, – отозвалась Шека. – Я хочу найти место, где вообще не будет мальчишек, не будет даже котов или жеребцов и никаких уродов. Там-то я и поселюсь.
– Я знаю, как вам сейчас гадко и страшно, – вздохнула Сэм. – Пройдет немало времени, прежде чем вы придете в себя и научитесь жить, не терзая себя воспоминаниями. Но вы обе должны помнить, что те люди, которые так с вами обошлись, были просто негодяями, и в конце концов они получили по заслугам. Не надо думать, что все мужчины такие. И поймите вы, наконец, что эти «уроды» – просто люди, с которыми случилось что-то ужасное, что-то такое, что от них не зависело, это как болезнь, только гораздо хуже.
– Забавно, что это говоришь именно ты, – ехидно заметила Шека.
– О чем ты? – насторожилась Сэм.
– Ну, я никогда не видела, чтобы ты дружила с каким-нибудь мужчиной. А значит, ты сама вроде урода. Ты же не просто живешь с женщиной, ты замужем за ней.
– Ты еще мала и не все понимаешь. Не думай, что мне вообще не нравятся мужчины или не будут нравиться в будущем. Может, я и не завожу с ними романы, но я ведь и женщинами всеми подряд не увлекаюсь. Всегда есть люди близкие, а есть – чужие, и мужчины, и женщины. Сказать по правде, мне сейчас тоже было бы страшно ходить одной по темным улицам, но я должна этому снова научиться. И не забывайте, что этими негодяями командовала женщина.
– Проклятый урод-перевертыш, – возразила девочка. – Здесь таких полно. Скорее бы выбраться отсюда.
– Постарайтесь-ка лучше привыкнуть к здешним жителям; мы пробудем здесь, пока они не смогут помочь нам выбраться не только из долины, но и вообще прочь из Кудаана. Они получают припасы с караваном, который здесь проходит каждую неделю, последний ушел несколько дней назад. Я рада, что можно немного подождать, может быть, мы еще услышим что-нибудь о Чарли и Бодэ. Если мы отправимся с караваном, с нами будет кто-то, кто знает дорогу, мы получим разрешение на свободный проезд, снаряжение и припасы. Ну, договорились?
– Ладно, договорились, – вздохнула Шека.
Рани все это время лежала навзничь на кровати, уставившись в потолок. Казалось, она готова заплакать, но пытается сдержать слезы.
– Рани, что-нибудь случилось?
– Нет, все в порядке.
– Брось, скажи мне. Может, я смогу помочь?
– Мы играли с одной девочкой, – вздохнула Рани. – За ней пришел отец. Он… ну, на минуту мне показалось, что он похож на папу. – Она расплакалась.
Сэм попыталась, как могла, утешить девочек. Возможно, потеря родителей и братьев была для них еще страшнее, чем насилие. Родные скорее могли бы помочь им как-нибудь пережить все, что произошло. Сэм уложила девочек, погасила свет и вернулась в свою комнату. Ей самой ужасно хотелось плакать, но несчастные малышки в соседней комнате заставляли забыть о жалости к самой себе.
На следующий день после завтрака Сэм пошла на прием к целителям. Истерика девочек так их напугала, что для ее осмотра назначили мужчину и женщину. Мужчина был в летах, седовласый и розовощекий, женщине было лет сорок. Они представились как Халомар и Гира; он был лечащим магом, она – алхимиком. Они тщательно обследовали ее. У них был даже примитивный стетоскоп. Потом взяли анализы крови и мочи. Сэм знала, что кровь и испражнения могут использоваться в черной магии; дать их по собственной воле, по сути дела, означало отдать свою жизнь в чужие руки. Но выбора у нее не было.
Осмотром занимался в основном Халомар, а Гира взяла анализы и задавала вопросы. Ответы маг записывал в старенький блокнот.
– Твое имя – Сузама Бодэ, – скорее отметила, чем спросила Гира.
– Да.
– Это свидетельствует о браке, однако оба имени женские.
Сэм пожала плечами. Она решила больше не оправдываться и не пускаться в длинные объяснения.
– Да, мы официально зарегистрировали наш союз в Тубикосе. Моя жена все еще блуждает где-то в Пустошах.
– Гм… требуется известное мужество, чтобы решиться на такой брак в таком месте, как Тубикбса. Теперь я понимаю, почему вы решили уехать оттуда. Однако, насколько я могу судить, ты не скрываешь своих пристрастий, и у тебя нет сомнений в своей ориентации.
«Ну конечно же, у меня есть сомнения, идиотка! И ясно, что мне не по себе, когда мне устраивают допрос, будто я в самом деле урод, как говорит Шека!»
– Да, – ответила Сэм. – Кстати, Бодэ тоже алхимик. Но вам-то что за дело?
Женщина-алхимик слегка вздрогнула от неожиданно резкого выпада девушки, потом поняла, что ее подначивают, и снова приняла невозмутимый вид. Халомар поспешил на помощь коллеге.
– Ты знаешь, что находишься под властью какого-то странного заклинания? – спросил он.
– Оно не прибавляет вес, – кивнула Сэм, – но и не дает избавиться от него.
– А, так вот, значит, в чем дело. Будь осторожна. Это очень сильное заклинание, снять его может только акхарский чародей, да и тому придется потрудиться. Ты можешь снизить вес только до того уровня, на котором было наложено заклинание, но, если ты еще прибавишь, пройдет немного времени, и твой новый вес станет частью заклинания, ты уже не сможешь от него избавиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Наконец она почувствовала себя готовой, только к чему? «Вырядилась, а идти-то некуда», – подумала Сэм. Она подошла к кнопке, расположенной у самой двери, и позвонила. Через минуту раздался тихий стук, она распахнула дверь и увидела высокого худого человека средних лет, одетого в обычный здесь саронг. Он молча смотрел на нее. Сэм спросила:
– Можно позвать Авалу?
Какое-то время он продолжал смотреть на Сэм, потом показал на уши и на рот. Сообразив наконец, что он глухой, она повернулась к нему лицом и очень отчетливо произнесла:
– А-ва-ла.
Он кивнул, сделал жест, который должен был означать: «Подожди», и вышел в коридор.
«Должно быть, непросто читать по губам, – подумала она, – когда тон так же важен, как то, что ты говоришь». Но как же он услышал звонок? Сэм выглянула в коридор и заметила небольшой столик, потом окинула взглядом двери соседних комнат. Возле каждой из них была крохотная лампочка, а рядом с ней маленький выключатель, похожий на кнопку звонка. Значит, это как в самолете: для вызова стюардессы зажигается лампочка и горит до тех пор, пока не появится кто-нибудь из персонала и не выключит ее.
Авала появилась через минуту-другую. Грудь у нее по-прежнему была обнажена, но теперь на ней была пестрая причудливая юбка, тщательно расчесанные длинные волосы блестящими прядями струились по плечам, на ногах были сандалии, а на груди – гирлянда, сплетенная из золотых и розовых цветов и зеленых листьев. Сэм подумала, что вид у нее потрясающий.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила ее Авала со своей обычной приветливой улыбкой.
– Замечательно. Ты так добра ко мне. Я просто ожила. Но, знаешь, я снова проголодалась, и еще мне очень хотелось бы принять ванну.
Авала рассмеялась:
– Милорд герцог сейчас очень занят. Мы можем пойти в столовую для персонала. Потом я покажу тебе общественные купальни. Мойся, сколько хочешь. Здесь есть горячие минеральные источники, это лучше, чем просто ванна.
Столовая для персонала, огромный, роскошно убранный зал, скорее напоминала буфет. Можно было взять тарелки, выбрать место за общим столом и есть сколько и чего захочется. Кое-где были устроены какие-то странные сиденья. Они были не заняты, и Сэм подумала, что это к лучшему. Бог знает, для каких существ они устроены.
Народу в столовой было немного. Ужин был уже готов, однако сюда приходили по расписанию. Столовую открывали пораньше специально для таких «гостей», как Сэм, и для старшего персонала, на который не распространялось общее расписание.
– А где мои девочки? – спросила Сэм, когда они уселись за стол.
– Они проснулись гораздо раньше тебя, увидели, что ты спишь, и позвонили мне. У нас здесь много детей, для них устроены игровые площадки, к тому же мы хотели, чтобы наши лекари осмотрели их и убедились, что все, что с ними случилось, обошлось без последствий. Ты тоже пройдешь осмотр, когда будешь готова.
– Когда угодно, но только после ванны, – отозвалась Сэм, чувствуя некоторое облегчение. В Акахларе не было врачей в том смысле, как это понимали в прежнем мире Чарли и Сэм. Люди полагались на алхимиков и чародеев. Их заклятия, травы, обряды и зелья порой действительно помогали, но трудно было отличить хорошего целителя от шарлатана. Впрочем, подданные герцога казались скорее здоровыми, по крайней мере насколько это было возможно в их состоянии.
Собственный аппетит слегка смущал Сэм. Особенно ее тревожило, что она не замечает, как много ест, пока не уничтожит все, что лежит перед ней. Она сама была виновата, что в тот год, который провела с Бодэ, совсем не следила за собой. Лишь заклятие демона из Кристалла Омака не давало ей избавиться от лишнего веса, пока она не доберется до Булеана; правда, демон уверил ее, что у нее хватит сил на это путешествие. Сэм задумалась. Несколько дней она почти ничего не ела и все-таки, несмотря на свой вес, без труда проехала верхом огромное расстояние, бежала, карабкалась по скалам, плыла. Едва ли другая толстуха осилила бы такое. Наверное, теперь ей требовалось восполнить потраченную энергию: это подлое заклятие надо было еще и подкармливать, чтобы оно не давало ей похудеть! По крайней мере Сэм перестала терзаться угрызениями совести. «Какого черта! Если мне все равно суждено быть толстухой, то почему бы этим не воспользоваться?» – И она принялась за десерт.
Как ни странно, несмотря на гостеприимство их неожиданных хозяев, Сэм чувствовала себя неуютно. Здешний персонал приводил ее в замешательство. Все они, даже калеки и уроды, казались счастливыми, но, прислушавшись к разговорам в столовой, Сэм обратила внимание на то, что они мало разговаривают друг с другом и только о самых обыденных вещах или о дневных происшествиях.
Она спросила:
– Ты родилась здесь, Авала? Женщина только пожала плечами:
– Извини, но я этого не знаю, сколько себя помню, я была здесь.
– А прежде? Кто твои родители? У тебя есть братья и сестры?
– Не помню, – пожала плечами Авала. – Мне сказали, что давным-давно меня нашли в пустыне и что я не могла ничего о себе рассказать. Я здесь счастлива и выполняю нужную работу.
Значит, даже «нормальные» люди здесь были «пациентами» герцога. Но ведь Авала была довольна жизнью и, судя по всему, совершенно не интересовалась своим прошлым. Это и было самое страшное: опять заклинание, зелье или еще какие-нибудь акхарские фокусы? Скорее первое.
Пока они с Авалой ходили по роскошному дворцу, Сэм осторожно задала ей несколько вопросов и поняла, что девушка не имеет представления о том мире, что лежал за пределами каньона, – это ее попросту не занимало. Все, что выходило за рамки уединенной жизни обитателей каньона, не представляло для Авалы никакого интереса. Вряд ли она была глупа или ограниченна. Просто она была такой, какой должна была быть, какой ее сделало заклинание, хотя сама Авала, конечно, и не подозревала об этом. Этому могло быть и совершенно невинное объяснение: ведь было непохоже, чтобы кто-нибудь пытался поработить или эксплуатировать девушку. Может быть, ее действительно нашли в пустыне после того, как она пережила какое-то ужасное потрясение. Сэм чувствовала, что ей самой никогда не забыть то страшное изнасилование, и она знала, как жестоко это ранило души Рани и Шеки, как бы они это ни скрывали. Может быть, что-то похожее или еще худшее пережила Авала, и это сломало ее. Может быть, здешние целители решили, что лучше полностью стереть ее память, чем заставлять снова и снова терпеть адские муки воспоминаний. Сэм показалось, что такое решение очень в духе этого места – Изумрудный санаторий страны Оз.
Купальни были просто замечательные, горячие природные ключи, шипящие пузырьками газа, били прямо в помещении. Там было устроено что-то вроде естественной ванны, и целебные воды снимали усталость, облегчали боль. Потом можно было ополоснуться в обычной воде, от этого возникало ощущение легкости и чистоты, но Сэм предупредили, что, если слишком долго пролежать в ванне с минеральной водой, мышцы так расслабятся, что станут похожи на вареную лапшу.
Вернувшись в свою комнату, Сэм нашла там Рани и Шеку. Девочек действительно, как и говорила Авала, обследовали здешние целители. А потом они гуляли вокруг дворца, даже поиграли немножко с другими детьми. Пусть ненадолго, но мрачная тень пережитого ужаса оставила их. Девочки были очень довольны, хотя Рани и проговорилась, что с ними сделалась истерика, когда они увидели, что их собираются обследовать мужчины, потом их сменили женщины.
– Я просто… не могла… позволить взрослому мужчине коснуться меня, – слегка виноватым тоном проговорила Рани. – Я знаю, что все мужчины, с которыми мы сегодня имели дело; были очень вежливы и обходительны, но я просто не могу с собою справиться. Пока не могу. Может, никогда не смогу. У меня так и стоят перед глазами эти… эти… животные.
– У меня тоже, – отозвалась Шека. – Я хочу найти место, где вообще не будет мальчишек, не будет даже котов или жеребцов и никаких уродов. Там-то я и поселюсь.
– Я знаю, как вам сейчас гадко и страшно, – вздохнула Сэм. – Пройдет немало времени, прежде чем вы придете в себя и научитесь жить, не терзая себя воспоминаниями. Но вы обе должны помнить, что те люди, которые так с вами обошлись, были просто негодяями, и в конце концов они получили по заслугам. Не надо думать, что все мужчины такие. И поймите вы, наконец, что эти «уроды» – просто люди, с которыми случилось что-то ужасное, что-то такое, что от них не зависело, это как болезнь, только гораздо хуже.
– Забавно, что это говоришь именно ты, – ехидно заметила Шека.
– О чем ты? – насторожилась Сэм.
– Ну, я никогда не видела, чтобы ты дружила с каким-нибудь мужчиной. А значит, ты сама вроде урода. Ты же не просто живешь с женщиной, ты замужем за ней.
– Ты еще мала и не все понимаешь. Не думай, что мне вообще не нравятся мужчины или не будут нравиться в будущем. Может, я и не завожу с ними романы, но я ведь и женщинами всеми подряд не увлекаюсь. Всегда есть люди близкие, а есть – чужие, и мужчины, и женщины. Сказать по правде, мне сейчас тоже было бы страшно ходить одной по темным улицам, но я должна этому снова научиться. И не забывайте, что этими негодяями командовала женщина.
– Проклятый урод-перевертыш, – возразила девочка. – Здесь таких полно. Скорее бы выбраться отсюда.
– Постарайтесь-ка лучше привыкнуть к здешним жителям; мы пробудем здесь, пока они не смогут помочь нам выбраться не только из долины, но и вообще прочь из Кудаана. Они получают припасы с караваном, который здесь проходит каждую неделю, последний ушел несколько дней назад. Я рада, что можно немного подождать, может быть, мы еще услышим что-нибудь о Чарли и Бодэ. Если мы отправимся с караваном, с нами будет кто-то, кто знает дорогу, мы получим разрешение на свободный проезд, снаряжение и припасы. Ну, договорились?
– Ладно, договорились, – вздохнула Шека.
Рани все это время лежала навзничь на кровати, уставившись в потолок. Казалось, она готова заплакать, но пытается сдержать слезы.
– Рани, что-нибудь случилось?
– Нет, все в порядке.
– Брось, скажи мне. Может, я смогу помочь?
– Мы играли с одной девочкой, – вздохнула Рани. – За ней пришел отец. Он… ну, на минуту мне показалось, что он похож на папу. – Она расплакалась.
Сэм попыталась, как могла, утешить девочек. Возможно, потеря родителей и братьев была для них еще страшнее, чем насилие. Родные скорее могли бы помочь им как-нибудь пережить все, что произошло. Сэм уложила девочек, погасила свет и вернулась в свою комнату. Ей самой ужасно хотелось плакать, но несчастные малышки в соседней комнате заставляли забыть о жалости к самой себе.
На следующий день после завтрака Сэм пошла на прием к целителям. Истерика девочек так их напугала, что для ее осмотра назначили мужчину и женщину. Мужчина был в летах, седовласый и розовощекий, женщине было лет сорок. Они представились как Халомар и Гира; он был лечащим магом, она – алхимиком. Они тщательно обследовали ее. У них был даже примитивный стетоскоп. Потом взяли анализы крови и мочи. Сэм знала, что кровь и испражнения могут использоваться в черной магии; дать их по собственной воле, по сути дела, означало отдать свою жизнь в чужие руки. Но выбора у нее не было.
Осмотром занимался в основном Халомар, а Гира взяла анализы и задавала вопросы. Ответы маг записывал в старенький блокнот.
– Твое имя – Сузама Бодэ, – скорее отметила, чем спросила Гира.
– Да.
– Это свидетельствует о браке, однако оба имени женские.
Сэм пожала плечами. Она решила больше не оправдываться и не пускаться в длинные объяснения.
– Да, мы официально зарегистрировали наш союз в Тубикосе. Моя жена все еще блуждает где-то в Пустошах.
– Гм… требуется известное мужество, чтобы решиться на такой брак в таком месте, как Тубикбса. Теперь я понимаю, почему вы решили уехать оттуда. Однако, насколько я могу судить, ты не скрываешь своих пристрастий, и у тебя нет сомнений в своей ориентации.
«Ну конечно же, у меня есть сомнения, идиотка! И ясно, что мне не по себе, когда мне устраивают допрос, будто я в самом деле урод, как говорит Шека!»
– Да, – ответила Сэм. – Кстати, Бодэ тоже алхимик. Но вам-то что за дело?
Женщина-алхимик слегка вздрогнула от неожиданно резкого выпада девушки, потом поняла, что ее подначивают, и снова приняла невозмутимый вид. Халомар поспешил на помощь коллеге.
– Ты знаешь, что находишься под властью какого-то странного заклинания? – спросил он.
– Оно не прибавляет вес, – кивнула Сэм, – но и не дает избавиться от него.
– А, так вот, значит, в чем дело. Будь осторожна. Это очень сильное заклинание, снять его может только акхарский чародей, да и тому придется потрудиться. Ты можешь снизить вес только до того уровня, на котором было наложено заклинание, но, если ты еще прибавишь, пройдет немного времени, и твой новый вес станет частью заклинания, ты уже не сможешь от него избавиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40