.. ну, ты понимаешь... – Она огляделась вокруг и понизила голос: – О Царстве Ночи.
– О боже...
– А это означает, что он будет обязан всех нас выдать. Или убить сам.
– Господи!
– Но я думаю, он этого не сделает. Ты ему нравишься, Мэри-Линетт. Очень. Вряд ли он сможет причинить тебе зло.
Мэри-Линетт почувствовала, как краснеет.
– Но тогда неприятности могут быть у него?
– Могут, если об этом узнает кто-нибудь еще. Давай-ка лучше вернемся и посмотрим, как там все. Может, он ни о чем не догадался. Может, Кестрель и Эшу удалось сбить его с толку.
ГЛАВА 14
Они быстро шли назад к заправочной станции, почти касаясь друг друга плечами. Близость Ровены, ее уравновешенность успокаивали Мэри-Линетт. Прежде у нее никогда не было подруги, с которой она была бы совершенно на равных, которая с одинаковой легкостью могла как заботиться о людях, так и принимать от них помощь.
Добравшись до бензоколонки, они увидели, что все столпились вокруг автомобиля Мэри-Линетт. Подняв капот, Джереми возился с мотором. Сзади, держась за руки, стояли Марк и Джейд, но Тигги нигде не было видно. Кестрель прислонилась к бензоколонке, а Эш что-то рассказывал Джереми.
– ...В общем, оборотень входит в кабинет второго врача и говорит: «Док, кажется, у меня бешенство. А доктор ему...»
«Ничего себе заливает», – подумала Мэри-Линетт. Закрыв глаза и втянув голову в плечи, Ровена остановила его:
– Эш, это вовсе не смешно.
А затем, открыв глаза, обратилась к Джереми:
– Извини. Он не подумал, прежде чем сказать.
– Он подумал, но это неважно. Я слыхивал и похуже. – Джереми опять склонился над мотором. Затем аккуратно закрутил крышку бензобака и взглянул на Мэри-Линетт.
Она не знала, что и сказать. Какие тут могут быть приличия, если ты только что обнаружил, что человек, стоящий рядом с тобой, – оборотень и что долг велит ему тебя съесть?
Ее глаза наполнились слезами. Сегодня она вообще не могла держать себя в руках.
Джереми глядел вдаль. Он медленно покачал головой, с горечью сжав губы.
– Так я и думал. Я знал, что ты так прореагируешь. Иначе я бы сам сказал тебе об этом давным-давно.
– Ты бы сказал? – у Мэри-Линетт мгновенно высохли слезы. – Но... тогда у тебя могли быть неприятности. Ведь так?
Джереми слегка улыбнулся.
– Ну, мы здесь не так уж рьяно защищаем законы Царства Ночи.
Он произнес это совершенно обыденно. Эш и сестры машинально огляделись вокруг.
– Кто это мы? – спросила Мэри-Линетт.
– Моя семья. Сначала мы поселились здесь, потому что место это было заброшенное, такое, где мы никого не беспокоили бы и где никто не беспокоил бы нас. Теперь семьи уже нет. Остался только я.
В его словах не чувствовалось никакой жалости к себе, но Мэри-Линетт придвинулась ближе.
– Мне жаль...
Джейд придвинулась к Джереми с другой стороны, широко раскрыв серебристо-зеленые глаза.
– Но и мы пришли сюда по той же причине! Чтобы никто нас не беспокоил. Мы тоже не любим Царство Ночи.
Джереми еще раз слегка улыбнулся – одними глазами.
– Я знаю, – сказал он Джейд. – Вы родственники миссис Бердок, да?
– Она была нашей тетей, – ответила Кестрель, не спуская с Джереми немигающего взгляда золотистых глаз.
Выражение его лица чуть изменилось. Обернувшись, он в упор взглянул на Кестрель:
– Была?
– Да, она наткнулась на небольшую случайность в виде кола, – сказал Эш. – Забавно... Случается же такое.
Джереми снова изменился в лице. Будто ища опору, он прислонился к автомобилю.
– Кто это сделал? – Он бросил взгляд на Эша, и Мэри-Линетт увидела, как блеснули его зубы. – Погоди... ты думаешь, что это сделал я. Да?
– Эта мысль приходила нам в голову, – сказал Эш. – И похоже, она там прочно застряла. И все ходит и ходит, взад-вперед, взад-вперед. Наверное, пора нам соорудить там подземный переход.
– Заткнись, Эш! – разозлилась Мэри-Линетт.
– Значит, ты говоришь, что не делал этого, – сказал Марк, и одновременно с этим прозвучали слова Ровены:
– На самом деле Кестрель считает, что это был охотник на вампиров.
Она произнесла это тихо, но все еще раз оглянулись. Улица была по-прежнему пустынной.
– Здесь нет охотников на вампиров, – уверенно заявил Джереми.
– Значит, здесь есть вампир, – взволнованно прошептала Джейд. – Он должен здесь быть, судя по тому, как была убита тетя Опал. И коза.
– Коза?.. Ну, это уж слишком. С меня хватит. – Джереми захлопнул капот автомобиля и сказал Мэри-Линетт: – Все нормально. Просто иногда нужно менять масло. – А затем обернулся к Ровене:
– Мне жаль вашу тетю. Но если здесь и есть вампир, то он прячется. Очень хорошо прячется. Так же, как если б он был охотником на вампиров.
– Мы уже поняли это, – сказала Кестрель. Мэри-Линетт ожидала, что Эш поддержит разговор, но тот явно не собирался вступать в беседу. Засунув руки в карманы, погруженный в свои мысли, он пристально глядел на другую сторону улицы.
– Ты не знаешь ничего, что могло бы дать хоть какую-то подсказку? – обратилась Мэри-Линетт к Джереми. – Мы собирались осмотреть город.
Он встретил ее взгляд, не отводя глаз.
– Если бы я знал, я бы сказал тебе. – Джереми произнес это с едва заметным ударением на последнем слове. – Я помогу тебе, если смогу.
– Ну, тогда давай прокатимся. Можешь высунуть свою башку из окна, разрешаю, – сказал Эш, очнувшись.
Это было уж слишком. Мэри-Линетт шагнула к Эшу и, схватив его за руку, оглянулась на остальных.
– Извините нас.
Она дернула его за руку и потащила за бензоколонку.
– Ты, чучело!
– Но послушай...
– Заткнись! – Она ткнула пальцем ему в грудь. И неважно, что прикосновение к нему снова вызвало электрический разряд, – одной причиной больше, чтобы захотеть его убить. Продолжая кричать сквозь окутавшую ее розовую дымку, Мэри-Линетт вдруг подумала, что этот туман похож на облако гнева. – Ты хочешь быть в центре всех событий? Быть в центре внимания, выглядеть остроумным и всем затыкать рот?
– О! – только и успел вставить Эш.
– Даже если это задевает других людей? Даже если это задевает того, кому в жизни выпало мало шансов?
Ну, так сейчас номер не пройдет! Ровена сказала, что вы считаете оборотней существами низшего сорта. А тебе известно, что это такое? У нас это называется шовинизмом. Среди людей такое тоже бывает, но это гадко, отвратительно. Мне стыдно даже стоять рядом с тобой, когда ты распускаешь свой хвост.
Мэри-Линетт вдруг поняла, что кричит. Она также заметила, что из-за угла бензоколонки выглядывают Марк и Джейд.
Эш прижался к окну, забитому доской, и поднял руки, показывая, что сдается. Он вконец растерялся и не смел сказать ни слова.
«Это замечательно», – подумала Мэри-Линетт.
– Ты долго будешь его шпынять? – осведомился Марк.
Мэри-Линетт заметила позади него Ровену и Кестрель. Все были взволнованы.
– Я неравнодушна к фанатикам, – заявила она. И дала Эшу еще один пинок, чтобы лучше дошло.
– Мы не фанатики, – быстро заверила ее Джейд. – Мы не обращаем внимания на эту дурацкую чепуху.
– Мы действительно не обращаем на это внимания, – подтвердила Ровена. – К тому же, Мэри-Линетт, наш отец всегда бранит Эша за то, что он общается с кем не надо во Внешнем Мире. Что он принадлежит к клубу, куда допускают оборотней, и имеет друзей среди них. Все Старейшины говорят, что он слишком либерален в этом отношении.
– Он выбрал забавный способ демонстрировать это.
– Я думала, что рассказывала тебе об этом, – добавила Ровена. – Ладно, не будем вам мешать. – И она направила всех назад, ко входу в здание станции.
Когда они с Мэри-Линетт опять остались одни, Эш спросил:
– Мне уже позволено удалиться?
Похоже, он был в очень плохом настроении.
Мэри-Линетт решила оставить его в покое. Она внезапно почувствовала себя уставшей... Уставшей и выжатой, как лимон. Слишком много всего случилось за последние несколько дней. И конца-края этому не было видно, и... в общем, она устала, вот и все.
– Чем скорее ты уедешь отсюда, тем будет лучше, – бросила она Эшу, отходя от него. В голове она чувствовала какую-то тяжесть.
– Мэри-Линетт... – В голосе Эша прозвучали нотки, которых она прежде не слышала. – Послушай... это зависит не только от меня. В понедельник здесь по-явится еще кое-кто из Царства Ночи. Его зовут Квин. И если все мы не вернемся назад вместе с ним, весь ваш городок попадет в беду. Если Квин сочтет, что здесь каким-то образом нарушены Законы... Ты даже не представляешь, на что способны обитатели Царства Ночи.
Мэри-Линетт отчетливо слышала, как стучит ее сердце. Она не в состоянии была обернуться и взглянуть на Эша.
– Они могут уничтожить весь Вересковый Ручей. Я говорю это серьезно. Они уже делали подобные вещи, чтобы сохранить тайну Царства Ночи. Это их единственная защита от людей.
– Но твои сестры не собираются уезжать, – Мэри-Линетт произнесла это убежденно, но без всякого вызова.
– Тогда всему городу грозит беда. Здесь находятся бродяга-оборотень, три изменницы-ламии и тайный убийца-вампир, не говоря уже о двух смертных, которые знают о Царстве Ночи. Это равносильно катастрофе.
Они долго молчали. В Мэри-Линетт все противилось тому, что говорил ей Эш. Наконец она спросила:
– Так чего же ты от меня хочешь?
– Я и сам точно не знаю... Почему бы нам всем не съесть по пицце и не посмотреть телевизор? – Его голос почти срывался на крик.
Но затем он добавил уже спокойным тоном:
– Понятия не имею, что делать. Поверь, я постоянно думаю об этом. Но единственное, к чему я пришел, – это то, что девочки должны вернуться со мной и что мы должны напропалую врать Квину.
Мэри-Линетт пыталась сосредоточиться, но в голове у нее все перемешалось.
– Есть еще одна возможность, – сказал Эш. Он произнес это почти шепотом, словно ему было безразлично, захочет ли она услышать его.
Мэри-Линетт чуть расслабилась, наблюдая, как через ее закрытые веки просвечивает желто-голубое солнце.
– Какая?
– Я знаю, что вы с девочками совершили обряд кровного родства. Закон этого не позволяет, но сейчас речь не об этом. Отчасти именно из-за вас с Марком они не хотят уезжать отсюда.
Мэри-Линетт открыла было рот, чтобы возразить: сестры не хотят уезжать отсюда, потому что жизнь в Царстве Ночи для них невыносима, но Эш поспешил продолжить:
– Но, может быть, если бы вы стали такими же, как мы, мы смогли бы что-то придумать. Я мог бы забрать девочек обратно на остров, а через несколько месяцев снова вытащить их оттуда. Мы отправимся в такое место, где нас никто не знает. Никто ничего о тебе не заподозрит. Девочки будут свободны, и ты будешь с ними... Тогда они будут счастливы. И твой брат тоже сможет приехать.
Мэри-Линетт медленно обернулась. Она разглядывала Эша. Солнечные лучи высветили в его волосах прежде незаметные тона, и теперь они мерцали, теплым светом, как у Джейд или у Кестрель. Глаза его помрачнели, сделались почти темными. Стройный и элегантный, как всегда. Только вид у него был явно огорченный.
– Не хмурься, это тебе не идет, – сказала Мэри-Линетт.
– Какого черта! Я не нуждаюсь в твоей опеке! – заорал Эш.
Мэри-Линетт вздрогнула. «Что ж, хорошо, пусть так...»
– Я полагаю, – начала она осторожно, однако давая ему понять, что право на огорчение и досаду сейчас имеет только она, – что ты предлагаешь мне превратиться в вампира.
У Эша дрогнул уголок рта, он засунул руки в карманы и отвернулся.
– В общем, да.
– Чтобы твои сестры могли быть счастливы.
– Чтобы тебя не убил кто-нибудь вроде бдительного Квина.
– Но если ты изменишь меня, разве ночные люди не захотят убить меня точно так же?
– Только если они тебя найдут, – жестко сказал Эш. – В любом случае, если ты станешь вампиром, у тебя будет больше шансов остаться в живых.
– Итак, если я стану вампиром и откажусь от всего, что здесь люблю, твои сестры смогут быть счастливы.
Эш в бешенстве уставился на крышу здания на другой стороне дороги.
– Забудь об этом.
– Поверь, мне это даже в голову не приходило...
– Прекрасно. – Эш продолжал смотреть на крышу. Внезапно у Мэри-Линетт появилось ужасное подозрение, что у него глаза на мокром месте.
«Я тоже плакала, даже не знаю, сколько раз за эти последние два дня... А ведь раньше из меня могли выжать слезу только до боли красивые звезды. Со мной происходит сейчас что-то неправильное. Я даже не могу понять, кто я теперь».
Похоже, что Эш чувствует то же самое.
– Эш...
Он не взглянул на нее. Рот его был плотно сжат.
«Беда в том, что какого-то хорошего для всех решения проблемы не существует», – подумала Мэри-Линетт.
– Извини, – сухо сказала она, пытаясь избавиться от охвативших ее непривычных ощущений. – Это просто потому, что все вдруг в жизни изменилось, оказалось таким... странным. Никогда не думала, что со мною может такое случиться. – Она судорожно сглотнула. – Думаю, ты тоже... Сначала убежали твои сестры, потом я свалилась на твою голову... Смешно, да?
– Очень. – Он больше не смотрел вдаль. – Послушай... Я должен тоже сказать тебе. Я-то уж точно не думал, не гадал об этом, и если бы кто-то еще неделю назад сказал мне, что я буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– О боже...
– А это означает, что он будет обязан всех нас выдать. Или убить сам.
– Господи!
– Но я думаю, он этого не сделает. Ты ему нравишься, Мэри-Линетт. Очень. Вряд ли он сможет причинить тебе зло.
Мэри-Линетт почувствовала, как краснеет.
– Но тогда неприятности могут быть у него?
– Могут, если об этом узнает кто-нибудь еще. Давай-ка лучше вернемся и посмотрим, как там все. Может, он ни о чем не догадался. Может, Кестрель и Эшу удалось сбить его с толку.
ГЛАВА 14
Они быстро шли назад к заправочной станции, почти касаясь друг друга плечами. Близость Ровены, ее уравновешенность успокаивали Мэри-Линетт. Прежде у нее никогда не было подруги, с которой она была бы совершенно на равных, которая с одинаковой легкостью могла как заботиться о людях, так и принимать от них помощь.
Добравшись до бензоколонки, они увидели, что все столпились вокруг автомобиля Мэри-Линетт. Подняв капот, Джереми возился с мотором. Сзади, держась за руки, стояли Марк и Джейд, но Тигги нигде не было видно. Кестрель прислонилась к бензоколонке, а Эш что-то рассказывал Джереми.
– ...В общем, оборотень входит в кабинет второго врача и говорит: «Док, кажется, у меня бешенство. А доктор ему...»
«Ничего себе заливает», – подумала Мэри-Линетт. Закрыв глаза и втянув голову в плечи, Ровена остановила его:
– Эш, это вовсе не смешно.
А затем, открыв глаза, обратилась к Джереми:
– Извини. Он не подумал, прежде чем сказать.
– Он подумал, но это неважно. Я слыхивал и похуже. – Джереми опять склонился над мотором. Затем аккуратно закрутил крышку бензобака и взглянул на Мэри-Линетт.
Она не знала, что и сказать. Какие тут могут быть приличия, если ты только что обнаружил, что человек, стоящий рядом с тобой, – оборотень и что долг велит ему тебя съесть?
Ее глаза наполнились слезами. Сегодня она вообще не могла держать себя в руках.
Джереми глядел вдаль. Он медленно покачал головой, с горечью сжав губы.
– Так я и думал. Я знал, что ты так прореагируешь. Иначе я бы сам сказал тебе об этом давным-давно.
– Ты бы сказал? – у Мэри-Линетт мгновенно высохли слезы. – Но... тогда у тебя могли быть неприятности. Ведь так?
Джереми слегка улыбнулся.
– Ну, мы здесь не так уж рьяно защищаем законы Царства Ночи.
Он произнес это совершенно обыденно. Эш и сестры машинально огляделись вокруг.
– Кто это мы? – спросила Мэри-Линетт.
– Моя семья. Сначала мы поселились здесь, потому что место это было заброшенное, такое, где мы никого не беспокоили бы и где никто не беспокоил бы нас. Теперь семьи уже нет. Остался только я.
В его словах не чувствовалось никакой жалости к себе, но Мэри-Линетт придвинулась ближе.
– Мне жаль...
Джейд придвинулась к Джереми с другой стороны, широко раскрыв серебристо-зеленые глаза.
– Но и мы пришли сюда по той же причине! Чтобы никто нас не беспокоил. Мы тоже не любим Царство Ночи.
Джереми еще раз слегка улыбнулся – одними глазами.
– Я знаю, – сказал он Джейд. – Вы родственники миссис Бердок, да?
– Она была нашей тетей, – ответила Кестрель, не спуская с Джереми немигающего взгляда золотистых глаз.
Выражение его лица чуть изменилось. Обернувшись, он в упор взглянул на Кестрель:
– Была?
– Да, она наткнулась на небольшую случайность в виде кола, – сказал Эш. – Забавно... Случается же такое.
Джереми снова изменился в лице. Будто ища опору, он прислонился к автомобилю.
– Кто это сделал? – Он бросил взгляд на Эша, и Мэри-Линетт увидела, как блеснули его зубы. – Погоди... ты думаешь, что это сделал я. Да?
– Эта мысль приходила нам в голову, – сказал Эш. – И похоже, она там прочно застряла. И все ходит и ходит, взад-вперед, взад-вперед. Наверное, пора нам соорудить там подземный переход.
– Заткнись, Эш! – разозлилась Мэри-Линетт.
– Значит, ты говоришь, что не делал этого, – сказал Марк, и одновременно с этим прозвучали слова Ровены:
– На самом деле Кестрель считает, что это был охотник на вампиров.
Она произнесла это тихо, но все еще раз оглянулись. Улица была по-прежнему пустынной.
– Здесь нет охотников на вампиров, – уверенно заявил Джереми.
– Значит, здесь есть вампир, – взволнованно прошептала Джейд. – Он должен здесь быть, судя по тому, как была убита тетя Опал. И коза.
– Коза?.. Ну, это уж слишком. С меня хватит. – Джереми захлопнул капот автомобиля и сказал Мэри-Линетт: – Все нормально. Просто иногда нужно менять масло. – А затем обернулся к Ровене:
– Мне жаль вашу тетю. Но если здесь и есть вампир, то он прячется. Очень хорошо прячется. Так же, как если б он был охотником на вампиров.
– Мы уже поняли это, – сказала Кестрель. Мэри-Линетт ожидала, что Эш поддержит разговор, но тот явно не собирался вступать в беседу. Засунув руки в карманы, погруженный в свои мысли, он пристально глядел на другую сторону улицы.
– Ты не знаешь ничего, что могло бы дать хоть какую-то подсказку? – обратилась Мэри-Линетт к Джереми. – Мы собирались осмотреть город.
Он встретил ее взгляд, не отводя глаз.
– Если бы я знал, я бы сказал тебе. – Джереми произнес это с едва заметным ударением на последнем слове. – Я помогу тебе, если смогу.
– Ну, тогда давай прокатимся. Можешь высунуть свою башку из окна, разрешаю, – сказал Эш, очнувшись.
Это было уж слишком. Мэри-Линетт шагнула к Эшу и, схватив его за руку, оглянулась на остальных.
– Извините нас.
Она дернула его за руку и потащила за бензоколонку.
– Ты, чучело!
– Но послушай...
– Заткнись! – Она ткнула пальцем ему в грудь. И неважно, что прикосновение к нему снова вызвало электрический разряд, – одной причиной больше, чтобы захотеть его убить. Продолжая кричать сквозь окутавшую ее розовую дымку, Мэри-Линетт вдруг подумала, что этот туман похож на облако гнева. – Ты хочешь быть в центре всех событий? Быть в центре внимания, выглядеть остроумным и всем затыкать рот?
– О! – только и успел вставить Эш.
– Даже если это задевает других людей? Даже если это задевает того, кому в жизни выпало мало шансов?
Ну, так сейчас номер не пройдет! Ровена сказала, что вы считаете оборотней существами низшего сорта. А тебе известно, что это такое? У нас это называется шовинизмом. Среди людей такое тоже бывает, но это гадко, отвратительно. Мне стыдно даже стоять рядом с тобой, когда ты распускаешь свой хвост.
Мэри-Линетт вдруг поняла, что кричит. Она также заметила, что из-за угла бензоколонки выглядывают Марк и Джейд.
Эш прижался к окну, забитому доской, и поднял руки, показывая, что сдается. Он вконец растерялся и не смел сказать ни слова.
«Это замечательно», – подумала Мэри-Линетт.
– Ты долго будешь его шпынять? – осведомился Марк.
Мэри-Линетт заметила позади него Ровену и Кестрель. Все были взволнованы.
– Я неравнодушна к фанатикам, – заявила она. И дала Эшу еще один пинок, чтобы лучше дошло.
– Мы не фанатики, – быстро заверила ее Джейд. – Мы не обращаем внимания на эту дурацкую чепуху.
– Мы действительно не обращаем на это внимания, – подтвердила Ровена. – К тому же, Мэри-Линетт, наш отец всегда бранит Эша за то, что он общается с кем не надо во Внешнем Мире. Что он принадлежит к клубу, куда допускают оборотней, и имеет друзей среди них. Все Старейшины говорят, что он слишком либерален в этом отношении.
– Он выбрал забавный способ демонстрировать это.
– Я думала, что рассказывала тебе об этом, – добавила Ровена. – Ладно, не будем вам мешать. – И она направила всех назад, ко входу в здание станции.
Когда они с Мэри-Линетт опять остались одни, Эш спросил:
– Мне уже позволено удалиться?
Похоже, он был в очень плохом настроении.
Мэри-Линетт решила оставить его в покое. Она внезапно почувствовала себя уставшей... Уставшей и выжатой, как лимон. Слишком много всего случилось за последние несколько дней. И конца-края этому не было видно, и... в общем, она устала, вот и все.
– Чем скорее ты уедешь отсюда, тем будет лучше, – бросила она Эшу, отходя от него. В голове она чувствовала какую-то тяжесть.
– Мэри-Линетт... – В голосе Эша прозвучали нотки, которых она прежде не слышала. – Послушай... это зависит не только от меня. В понедельник здесь по-явится еще кое-кто из Царства Ночи. Его зовут Квин. И если все мы не вернемся назад вместе с ним, весь ваш городок попадет в беду. Если Квин сочтет, что здесь каким-то образом нарушены Законы... Ты даже не представляешь, на что способны обитатели Царства Ночи.
Мэри-Линетт отчетливо слышала, как стучит ее сердце. Она не в состоянии была обернуться и взглянуть на Эша.
– Они могут уничтожить весь Вересковый Ручей. Я говорю это серьезно. Они уже делали подобные вещи, чтобы сохранить тайну Царства Ночи. Это их единственная защита от людей.
– Но твои сестры не собираются уезжать, – Мэри-Линетт произнесла это убежденно, но без всякого вызова.
– Тогда всему городу грозит беда. Здесь находятся бродяга-оборотень, три изменницы-ламии и тайный убийца-вампир, не говоря уже о двух смертных, которые знают о Царстве Ночи. Это равносильно катастрофе.
Они долго молчали. В Мэри-Линетт все противилось тому, что говорил ей Эш. Наконец она спросила:
– Так чего же ты от меня хочешь?
– Я и сам точно не знаю... Почему бы нам всем не съесть по пицце и не посмотреть телевизор? – Его голос почти срывался на крик.
Но затем он добавил уже спокойным тоном:
– Понятия не имею, что делать. Поверь, я постоянно думаю об этом. Но единственное, к чему я пришел, – это то, что девочки должны вернуться со мной и что мы должны напропалую врать Квину.
Мэри-Линетт пыталась сосредоточиться, но в голове у нее все перемешалось.
– Есть еще одна возможность, – сказал Эш. Он произнес это почти шепотом, словно ему было безразлично, захочет ли она услышать его.
Мэри-Линетт чуть расслабилась, наблюдая, как через ее закрытые веки просвечивает желто-голубое солнце.
– Какая?
– Я знаю, что вы с девочками совершили обряд кровного родства. Закон этого не позволяет, но сейчас речь не об этом. Отчасти именно из-за вас с Марком они не хотят уезжать отсюда.
Мэри-Линетт открыла было рот, чтобы возразить: сестры не хотят уезжать отсюда, потому что жизнь в Царстве Ночи для них невыносима, но Эш поспешил продолжить:
– Но, может быть, если бы вы стали такими же, как мы, мы смогли бы что-то придумать. Я мог бы забрать девочек обратно на остров, а через несколько месяцев снова вытащить их оттуда. Мы отправимся в такое место, где нас никто не знает. Никто ничего о тебе не заподозрит. Девочки будут свободны, и ты будешь с ними... Тогда они будут счастливы. И твой брат тоже сможет приехать.
Мэри-Линетт медленно обернулась. Она разглядывала Эша. Солнечные лучи высветили в его волосах прежде незаметные тона, и теперь они мерцали, теплым светом, как у Джейд или у Кестрель. Глаза его помрачнели, сделались почти темными. Стройный и элегантный, как всегда. Только вид у него был явно огорченный.
– Не хмурься, это тебе не идет, – сказала Мэри-Линетт.
– Какого черта! Я не нуждаюсь в твоей опеке! – заорал Эш.
Мэри-Линетт вздрогнула. «Что ж, хорошо, пусть так...»
– Я полагаю, – начала она осторожно, однако давая ему понять, что право на огорчение и досаду сейчас имеет только она, – что ты предлагаешь мне превратиться в вампира.
У Эша дрогнул уголок рта, он засунул руки в карманы и отвернулся.
– В общем, да.
– Чтобы твои сестры могли быть счастливы.
– Чтобы тебя не убил кто-нибудь вроде бдительного Квина.
– Но если ты изменишь меня, разве ночные люди не захотят убить меня точно так же?
– Только если они тебя найдут, – жестко сказал Эш. – В любом случае, если ты станешь вампиром, у тебя будет больше шансов остаться в живых.
– Итак, если я стану вампиром и откажусь от всего, что здесь люблю, твои сестры смогут быть счастливы.
Эш в бешенстве уставился на крышу здания на другой стороне дороги.
– Забудь об этом.
– Поверь, мне это даже в голову не приходило...
– Прекрасно. – Эш продолжал смотреть на крышу. Внезапно у Мэри-Линетт появилось ужасное подозрение, что у него глаза на мокром месте.
«Я тоже плакала, даже не знаю, сколько раз за эти последние два дня... А ведь раньше из меня могли выжать слезу только до боли красивые звезды. Со мной происходит сейчас что-то неправильное. Я даже не могу понять, кто я теперь».
Похоже, что Эш чувствует то же самое.
– Эш...
Он не взглянул на нее. Рот его был плотно сжат.
«Беда в том, что какого-то хорошего для всех решения проблемы не существует», – подумала Мэри-Линетт.
– Извини, – сухо сказала она, пытаясь избавиться от охвативших ее непривычных ощущений. – Это просто потому, что все вдруг в жизни изменилось, оказалось таким... странным. Никогда не думала, что со мною может такое случиться. – Она судорожно сглотнула. – Думаю, ты тоже... Сначала убежали твои сестры, потом я свалилась на твою голову... Смешно, да?
– Очень. – Он больше не смотрел вдаль. – Послушай... Я должен тоже сказать тебе. Я-то уж точно не думал, не гадал об этом, и если бы кто-то еще неделю назад сказал мне, что я буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24