Сара привстала и встретилась с взглядом карих глаз Форуни, пожилой предводительницы клана всадниц.
– Прости, что потревожила тебя, дорогая. – Седовласый матриарх жестом предложила Саре садиться. – Но, глядя на тебя, я едва не поверила, что к нам вернулась Мелина и снова играет, как раньше, с прежней увлеченностью.
– Боюсь, я не очень похожа на мать. И играю и вполовину не так хорошо.
Пожилая женщина улыбнулась.
– Хорошая мать хочет, чтобы дети превзошли ее, могли делать то, чего не может она. Но мудрая мать позволяет ребенку самому выбирать, в чем превзойти ее. Ты избрала царство глубокой мысли. Я знаю, она гордилась тобой.
Сара кивком поблагодарила за доброту, но афоризм не утешил ее. Если бы выбор действительно принадлежал мне, неужели я не выбрала бы красоту, как у Мелины? Не хотела бы стать смуглой загадочной женщиной, которая поражала окружающих множеством талантов?
Математика выбрала меня, захватила своей холодной бесконечностью и обещаниями универсальных истин. Но кого трогают мои уравнения? Кто с радостью смотрит на мое лицо и фигуру?
Мелина умерла молодой, но в окружении тех, кто любил ее. А кто заплачет надо мной, когда я умру?
Предводительница иллий, должно быть, неверно истолковала выражение лица Сары.
– Мои слова обеспокоили тебя? – спросила Форуни. – Я говорю как еретик, если надеюсь на то, что поколения можно усовершенствовать? Кажется ли тебе это странной верой племени, которое скрывается даже от цивилизации беженцев и изгнанников?
Саре трудно было ответить.
Почему дети Мелины оказались такими необычными по джиджоанским стандартам? Хотя ересь Ларка кажется противоположной моей, у нас с ним общая черта – мы отвергаем Тропу Избавления.
Книги, которые читала нам мама, часто говорили о надежде, которую вызывал какой-нибудь мятежный поступок.
Предводительнице иллий она ответила:
– Вы и ваши урские друзья спасли лошадей, когда они казались обреченными. Ваш союз превосходит союз Дрейка и Ур-Чоун. Вы сообщество преданных женщин, вы тщательно отбираете своих партнеров мужчин из того лучшего, что может предложить Джиджо. Живя в великолепной изоляции, вы видите лучшую сторону человечества и редко сталкиваетесь с его худшими сторонами.
Нет, меня не удивляет, что в глубине души иллии оптимисты.
Форуни кивнула.
– Мне говорили, что ты в своих лингвистических исследованиях пришла к аналогичным заключениям.
Сара пожала плечами.
– Я не оптимист. Не в отношении лично себя. Но какое-то время мне казалось, что я вижу определенный смысл в развитии джиджоанских диалектов и в той новой литературе, которая развивается на Склоне. Конечно, теперь, когда прилетели чужаки, это больше не имеет значения.
Пожилая женщина прервала ее.
– Ты ведь не считаешь, что нам предназначено пройти путем глейверов, обрести второй шанс через забвение?
– Вы хотите сказать, что это могло бы случиться, если бы не прилетели корабли чужаков? Я спорила об этом с Дединджером. Если бы Джиджо оставили в покое, мне кажется, была бы возможность.
Сара покачала головой и сменила тему.
– Кстати о Дединджере. Вам удалось его найти?
Форуни недовольно поморщилась.
– Прошло совсем немного времени, как он выбрался из загона, где его держали. Мы и не думали, что он окажется таким изобретательным, сумеет украсть и оседлать лошадь.
– У него было время наблюдать и учиться.
– Вижу, что мы были слишком наивны. У нас в Кси давно уже не было пленных.
К несчастью, след не ведет к туннелю, где в узком пространстве и в темноте мы могли бы схватить его. Напротив, это грязное отродье лиггера пошло прямо через Спектральный Поток.
Сара попыталась представить себе человека, одного, верхом на лошади, пересекающего пустыню из отравленного камня и безжалостного света.
– Вы думаете, он сумеет пройти?
– То есть сможем ли мы найти его раньше, чем он там умрет? – Настала очередь Форуни пожать плечами. – Фаллон сейчас не так проворен, как раньше, но с полмидура назад он уже выступил в сопровождении нескольких самых выносливых молодых всадниц. Фанатика скоро вернут, и мы будем стеречь его внимательней.
Форуни замолчала на полуслове и посмотрела на свою руку. Туда село насекомое и присосалось к вене. Сара узнала скиттера – кровососущее насекомое, распространенное по всему Склону. Скиттеры медлительны. Их легко раздавить, но Форуни почему-то воздержалась. Напротив, позволила осе-вампиру поесть. Закончив, насекомое исполнило танец из дергающихся, манящих движений.
Сара завороженно смотрела. Скиттеры, сев на руку человеку, редко доживают до этого.
Иди за мной, словно говорило насекомое каждым взмахом своего брюшка и хвоста. Идем со мной немедленно.
Сара поняла, что это, должно быть, еще одно служебное животное, оставленное буйурами. Полезный вестник, если знаешь, как его использовать.
Форуни вздохнула.
– Увы, дорогая родственница, тебе пора идти. Ты, Курт и остальные должны быстрей двигаться туда, где вы нужнее.
«Нужнее? – удивилась Сара. – В такие времена зачем может понадобиться такой человек, как я?»
Путешествие на юг возобновилось, на этот раз верхом. Вначале воспользовались древним соединительным туннелем буйуров, там, где разрушитель недоделал свое дело. Но вскоре в стенах и потолке туннеля появились большие щели и провалы, он стал напоминать сброшенную шкуру личинки молодого квуэна. И от туннеля оставалась пыльная траншея или яма, полная водой. С этого момента пришлось ехать под открытым небом, купаясь в разноцветном прибое Спектрального Потока. Иллии раздали плащи с капюшонами. И все равно казалось, лучи прощупывают непрозрачную одежду в поисках щели, чтобы ворваться внутрь.
Курт и Джома ехали впереди с Кефой, проводником. Престарелый взрывник наклонился вперед в седле, словно это помогало быстрей добраться до цели. Далее на осле, более подходящем для ее маленькой фигуры, ехала Прити.
Эмерсон казался необычно подавленным, хотя время от времени улыбался Саре. Он постоянно носил реук и все время поворачивал голову. Сара поняла, что пленочный симбионт не просто приглушает цвета. Должно быть, он их приспосабливает, переводит. Иногда звездный человек напрягался в седле, хотя Сара не могла решить, происходит это из-за боли, удивления или возбуждения.
В конце двигалась Ульгор, урская предательница. Она благоразумно не попыталась сбежать через ядовитую пустыню со своим бывшим союзником Дединджером. Охраняемая двумя урами из колонии Кси, Ульгор все более нетерпеливо поворачивала голову по мере приближения к горе Гуэнн. Ноздри ее раздувались при запахах дыма и расплавленного камня: вулкан постепенно занимал впереди все большую часть неба.
Сара чувствовала себя удивительно хорошо. Ее тело привыкло к седлу. Когда подъем становился слишком крут и всадникам приходилось спешиваться и вести лошадей, ноги Сары погружались в волны приятного тепла, и в них сохранялось достаточно сил.
Итак, отшельница – картофельное пюре все-таки может держаться. Или это эйфория, признак приближающейся горной болезни?
Они поднимались по крутому холму на склоне вулкана, когда неожиданно все три ура устремились вперед, возбужденно шипя и поднимая тучи пемзы, забыв свои роли: пленницы и стражниц. На фоне неба их длинные шеи сгибались в унисон – слева направо и назад.
Наконец, запыхавшись от подъема, Сара и Эмерсон поднялись на вершину, и перед ними была огромная кальдера – одна из многих усеивающих склоны большого вулкана, которые еще на много миль уходят вверх и на юг.
Уры как прикованные стояли у фумаролы. По неровному кругу поднимались пары. Сара осторожно сняла защитные очки. Базальт здесь более грубый, не похожий на драгоценный камень. Они вступили в другую местность.
– Здесь был первый горн, – провозгласила Ульгор благоговейным голосом. Она наклонила голову вправо, и Сара разглядела там кладку из каменных блоков, слишком неровных, чтобы быть вырубленными лазерами буйуров, и давно заброшенных. Такие поспешно сооруженные каменные убежища строили первые урские кузнецы, которые в поисках вулканического тепла посмели покинуть равнины, надеясь приручить огненную глубь Джиджо и с ее помощью обрабатывать бронзу и сталь. В те дни этому ожесточенно противились серые королевы, которые считали это святотатством – как и позже, когда люди начали Великую Печать.
Со временем, однако, святотатство стало традицией.
– Должно быть, условия на высоте оказались для них более подходящими, – заметил Джома, потому что тропа постоянно шла вверх. Урская стражница кивнула.
– С этого места ранние урские исследователи обнаружили тайный путь через Спектральный Поток. Тайну Кси.
Сара кивнула. Это объясняло, почему одна группа уров помешала другой – могучему Урунтаю – довести до конца план истребления лошадей, когда человечество еще только появилось на Джиджо. Кузнецы тех дней не интересовались властными играми высоких королев на равнинах. Им было не важно, как пахнут земляне или на каких животных они ездят. Важно только то, что они обладали сокровищем.
Книги, напечатанные землянами. В них были тайны металлургии. Мы должны их узнать или отстанем.
Так что ход не был чисто идеалистическим – тайное содержание табуна в Кси. Была назначена и цена. Люди могут быть лучшими инженерами на Джиджо, но мы не вмешиваемся в кузнечное дело, и теперь я знаю почему.
Сара выросла среди них, но до сих поражалась, какими разными могут быть уры. Варьирование личностей и мотивов поступков – от фанатиков до прагматичных кузнецов – такое же широкое, как у людей. Еще одна причина, почему стереотипы бывают не только вредными, но и глупыми.
Вскоре после того как они спешились, тропа пошла по вершине хребта, откуда открывались великолепные виды. Слева находился Спектральный Поток, сверхъестественное царство, слегка приглушенное расстоянием и защитными очками. Лабиринт пестрых каньонов уходил вдаль, сливаясь в ослепительную белизну, – это Равнина Режущего Песка. Дом Дединджера, где будущий пророк превращал грубых обитателей пустыни в своих преданных и фанатичных поклонников. И теперь пустынные жители видели себя авангардом человечества на Пути к Избавлению.
В противоположном направлении, на юго-запад, сквозь разрывы в горной цепи Сара видела другое чудо. Обширный океан, где осуществляется обещанное очищение и возрождение Джиджо. Куда после мульчирования отправился прах Мелины. И Джошу. Где планета искупает грех, поглощая и переплавляя все, что посылает ей вселенная.
Склон так мал, а Джиджо так велика. Неужели звездные боги сурово накажут нас за то, что мы спокойно и осторожно жили в уголке этого запретного мира?
Всегда оставалась надежда, что чужаки просто закончат здесь свои дела и улетят, предоставив Шести Расам продолжать путь, уготованный им судьбой.
Да, заключила Сара. Есть два варианта будущего – обширный и узкий.
Они продолжали двигаться, чаще спешивались и шли, чем ехали верхом, и по мере продвижения на восток они огибали хребет Риммер с юга и перед ними открывались все более захватывающие виды. И снова Сара заметила необычную резвость уров. Местами из земли выходил горячий пар, и лошади танцевали и фыркали. Затем Сара заметила впереди красноватое свечение, немного ниже тропы, – извивающийся язык лавы, текущий в нескольких полетах стрелы по склону внизу.
Возможно, сказалась усталость или слишком трудная и неровная местность, но когда Сара оторвала незащищенный взгляд от огненного языка и посмотрела за горы, ей показалось, что она уловила неожиданную вспышку. Пребывание в Кси сделало ее чувствительной к свету, и она поморщилась.
Что это?
Вспышка повторялась через неравные промежутки, словно далекая горная вершина обращалась к ней.
И тут Сара подметила еще одно, совершенно отличающееся от первого движение.
Должно быть, это иллюзия, подумала она. Конечно, иллюзия, но так далеко от Спектрального Потока!
Казалось, она почти готова была в этом поклясться, она видела крылья гигантской птицы или дракона… плывущие по воздуху между…
Она давно не смотрела под ноги. Неожиданно споткнулась о камень и пошатнулась. В отчаянной попытке устоять бросила весь свой вес в противоположную сторону и перестаралась, полностью утратив равновесие.
С криком Сара упала.
Усыпанная булыжниками тропа приняла на себя удар, но Сара перевалилась через край и покатилась по крутой осыпи с базальтовыми краями. И хоть была в плотной кожаной одежде, каждый толчок вызывал резкую боль. Она отчаянно пыталась уберечь лицо и голову. Ее падение сопровождал отчаянный вопль. В дымке ужаса Сара поняла, что отчаянно кричит не она, а Прити.
– Сара! – крикнул кто-то. Послышались скрежещущие звуки: кто-то пытался догнать ее.
В промежутке между толчками она что-то увидела сквозь окровавленные пальцы – быстро приближающуюся извилистую широкую реку на пересеченной местности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Прости, что потревожила тебя, дорогая. – Седовласый матриарх жестом предложила Саре садиться. – Но, глядя на тебя, я едва не поверила, что к нам вернулась Мелина и снова играет, как раньше, с прежней увлеченностью.
– Боюсь, я не очень похожа на мать. И играю и вполовину не так хорошо.
Пожилая женщина улыбнулась.
– Хорошая мать хочет, чтобы дети превзошли ее, могли делать то, чего не может она. Но мудрая мать позволяет ребенку самому выбирать, в чем превзойти ее. Ты избрала царство глубокой мысли. Я знаю, она гордилась тобой.
Сара кивком поблагодарила за доброту, но афоризм не утешил ее. Если бы выбор действительно принадлежал мне, неужели я не выбрала бы красоту, как у Мелины? Не хотела бы стать смуглой загадочной женщиной, которая поражала окружающих множеством талантов?
Математика выбрала меня, захватила своей холодной бесконечностью и обещаниями универсальных истин. Но кого трогают мои уравнения? Кто с радостью смотрит на мое лицо и фигуру?
Мелина умерла молодой, но в окружении тех, кто любил ее. А кто заплачет надо мной, когда я умру?
Предводительница иллий, должно быть, неверно истолковала выражение лица Сары.
– Мои слова обеспокоили тебя? – спросила Форуни. – Я говорю как еретик, если надеюсь на то, что поколения можно усовершенствовать? Кажется ли тебе это странной верой племени, которое скрывается даже от цивилизации беженцев и изгнанников?
Саре трудно было ответить.
Почему дети Мелины оказались такими необычными по джиджоанским стандартам? Хотя ересь Ларка кажется противоположной моей, у нас с ним общая черта – мы отвергаем Тропу Избавления.
Книги, которые читала нам мама, часто говорили о надежде, которую вызывал какой-нибудь мятежный поступок.
Предводительнице иллий она ответила:
– Вы и ваши урские друзья спасли лошадей, когда они казались обреченными. Ваш союз превосходит союз Дрейка и Ур-Чоун. Вы сообщество преданных женщин, вы тщательно отбираете своих партнеров мужчин из того лучшего, что может предложить Джиджо. Живя в великолепной изоляции, вы видите лучшую сторону человечества и редко сталкиваетесь с его худшими сторонами.
Нет, меня не удивляет, что в глубине души иллии оптимисты.
Форуни кивнула.
– Мне говорили, что ты в своих лингвистических исследованиях пришла к аналогичным заключениям.
Сара пожала плечами.
– Я не оптимист. Не в отношении лично себя. Но какое-то время мне казалось, что я вижу определенный смысл в развитии джиджоанских диалектов и в той новой литературе, которая развивается на Склоне. Конечно, теперь, когда прилетели чужаки, это больше не имеет значения.
Пожилая женщина прервала ее.
– Ты ведь не считаешь, что нам предназначено пройти путем глейверов, обрести второй шанс через забвение?
– Вы хотите сказать, что это могло бы случиться, если бы не прилетели корабли чужаков? Я спорила об этом с Дединджером. Если бы Джиджо оставили в покое, мне кажется, была бы возможность.
Сара покачала головой и сменила тему.
– Кстати о Дединджере. Вам удалось его найти?
Форуни недовольно поморщилась.
– Прошло совсем немного времени, как он выбрался из загона, где его держали. Мы и не думали, что он окажется таким изобретательным, сумеет украсть и оседлать лошадь.
– У него было время наблюдать и учиться.
– Вижу, что мы были слишком наивны. У нас в Кси давно уже не было пленных.
К несчастью, след не ведет к туннелю, где в узком пространстве и в темноте мы могли бы схватить его. Напротив, это грязное отродье лиггера пошло прямо через Спектральный Поток.
Сара попыталась представить себе человека, одного, верхом на лошади, пересекающего пустыню из отравленного камня и безжалостного света.
– Вы думаете, он сумеет пройти?
– То есть сможем ли мы найти его раньше, чем он там умрет? – Настала очередь Форуни пожать плечами. – Фаллон сейчас не так проворен, как раньше, но с полмидура назад он уже выступил в сопровождении нескольких самых выносливых молодых всадниц. Фанатика скоро вернут, и мы будем стеречь его внимательней.
Форуни замолчала на полуслове и посмотрела на свою руку. Туда село насекомое и присосалось к вене. Сара узнала скиттера – кровососущее насекомое, распространенное по всему Склону. Скиттеры медлительны. Их легко раздавить, но Форуни почему-то воздержалась. Напротив, позволила осе-вампиру поесть. Закончив, насекомое исполнило танец из дергающихся, манящих движений.
Сара завороженно смотрела. Скиттеры, сев на руку человеку, редко доживают до этого.
Иди за мной, словно говорило насекомое каждым взмахом своего брюшка и хвоста. Идем со мной немедленно.
Сара поняла, что это, должно быть, еще одно служебное животное, оставленное буйурами. Полезный вестник, если знаешь, как его использовать.
Форуни вздохнула.
– Увы, дорогая родственница, тебе пора идти. Ты, Курт и остальные должны быстрей двигаться туда, где вы нужнее.
«Нужнее? – удивилась Сара. – В такие времена зачем может понадобиться такой человек, как я?»
Путешествие на юг возобновилось, на этот раз верхом. Вначале воспользовались древним соединительным туннелем буйуров, там, где разрушитель недоделал свое дело. Но вскоре в стенах и потолке туннеля появились большие щели и провалы, он стал напоминать сброшенную шкуру личинки молодого квуэна. И от туннеля оставалась пыльная траншея или яма, полная водой. С этого момента пришлось ехать под открытым небом, купаясь в разноцветном прибое Спектрального Потока. Иллии раздали плащи с капюшонами. И все равно казалось, лучи прощупывают непрозрачную одежду в поисках щели, чтобы ворваться внутрь.
Курт и Джома ехали впереди с Кефой, проводником. Престарелый взрывник наклонился вперед в седле, словно это помогало быстрей добраться до цели. Далее на осле, более подходящем для ее маленькой фигуры, ехала Прити.
Эмерсон казался необычно подавленным, хотя время от времени улыбался Саре. Он постоянно носил реук и все время поворачивал голову. Сара поняла, что пленочный симбионт не просто приглушает цвета. Должно быть, он их приспосабливает, переводит. Иногда звездный человек напрягался в седле, хотя Сара не могла решить, происходит это из-за боли, удивления или возбуждения.
В конце двигалась Ульгор, урская предательница. Она благоразумно не попыталась сбежать через ядовитую пустыню со своим бывшим союзником Дединджером. Охраняемая двумя урами из колонии Кси, Ульгор все более нетерпеливо поворачивала голову по мере приближения к горе Гуэнн. Ноздри ее раздувались при запахах дыма и расплавленного камня: вулкан постепенно занимал впереди все большую часть неба.
Сара чувствовала себя удивительно хорошо. Ее тело привыкло к седлу. Когда подъем становился слишком крут и всадникам приходилось спешиваться и вести лошадей, ноги Сары погружались в волны приятного тепла, и в них сохранялось достаточно сил.
Итак, отшельница – картофельное пюре все-таки может держаться. Или это эйфория, признак приближающейся горной болезни?
Они поднимались по крутому холму на склоне вулкана, когда неожиданно все три ура устремились вперед, возбужденно шипя и поднимая тучи пемзы, забыв свои роли: пленницы и стражниц. На фоне неба их длинные шеи сгибались в унисон – слева направо и назад.
Наконец, запыхавшись от подъема, Сара и Эмерсон поднялись на вершину, и перед ними была огромная кальдера – одна из многих усеивающих склоны большого вулкана, которые еще на много миль уходят вверх и на юг.
Уры как прикованные стояли у фумаролы. По неровному кругу поднимались пары. Сара осторожно сняла защитные очки. Базальт здесь более грубый, не похожий на драгоценный камень. Они вступили в другую местность.
– Здесь был первый горн, – провозгласила Ульгор благоговейным голосом. Она наклонила голову вправо, и Сара разглядела там кладку из каменных блоков, слишком неровных, чтобы быть вырубленными лазерами буйуров, и давно заброшенных. Такие поспешно сооруженные каменные убежища строили первые урские кузнецы, которые в поисках вулканического тепла посмели покинуть равнины, надеясь приручить огненную глубь Джиджо и с ее помощью обрабатывать бронзу и сталь. В те дни этому ожесточенно противились серые королевы, которые считали это святотатством – как и позже, когда люди начали Великую Печать.
Со временем, однако, святотатство стало традицией.
– Должно быть, условия на высоте оказались для них более подходящими, – заметил Джома, потому что тропа постоянно шла вверх. Урская стражница кивнула.
– С этого места ранние урские исследователи обнаружили тайный путь через Спектральный Поток. Тайну Кси.
Сара кивнула. Это объясняло, почему одна группа уров помешала другой – могучему Урунтаю – довести до конца план истребления лошадей, когда человечество еще только появилось на Джиджо. Кузнецы тех дней не интересовались властными играми высоких королев на равнинах. Им было не важно, как пахнут земляне или на каких животных они ездят. Важно только то, что они обладали сокровищем.
Книги, напечатанные землянами. В них были тайны металлургии. Мы должны их узнать или отстанем.
Так что ход не был чисто идеалистическим – тайное содержание табуна в Кси. Была назначена и цена. Люди могут быть лучшими инженерами на Джиджо, но мы не вмешиваемся в кузнечное дело, и теперь я знаю почему.
Сара выросла среди них, но до сих поражалась, какими разными могут быть уры. Варьирование личностей и мотивов поступков – от фанатиков до прагматичных кузнецов – такое же широкое, как у людей. Еще одна причина, почему стереотипы бывают не только вредными, но и глупыми.
Вскоре после того как они спешились, тропа пошла по вершине хребта, откуда открывались великолепные виды. Слева находился Спектральный Поток, сверхъестественное царство, слегка приглушенное расстоянием и защитными очками. Лабиринт пестрых каньонов уходил вдаль, сливаясь в ослепительную белизну, – это Равнина Режущего Песка. Дом Дединджера, где будущий пророк превращал грубых обитателей пустыни в своих преданных и фанатичных поклонников. И теперь пустынные жители видели себя авангардом человечества на Пути к Избавлению.
В противоположном направлении, на юго-запад, сквозь разрывы в горной цепи Сара видела другое чудо. Обширный океан, где осуществляется обещанное очищение и возрождение Джиджо. Куда после мульчирования отправился прах Мелины. И Джошу. Где планета искупает грех, поглощая и переплавляя все, что посылает ей вселенная.
Склон так мал, а Джиджо так велика. Неужели звездные боги сурово накажут нас за то, что мы спокойно и осторожно жили в уголке этого запретного мира?
Всегда оставалась надежда, что чужаки просто закончат здесь свои дела и улетят, предоставив Шести Расам продолжать путь, уготованный им судьбой.
Да, заключила Сара. Есть два варианта будущего – обширный и узкий.
Они продолжали двигаться, чаще спешивались и шли, чем ехали верхом, и по мере продвижения на восток они огибали хребет Риммер с юга и перед ними открывались все более захватывающие виды. И снова Сара заметила необычную резвость уров. Местами из земли выходил горячий пар, и лошади танцевали и фыркали. Затем Сара заметила впереди красноватое свечение, немного ниже тропы, – извивающийся язык лавы, текущий в нескольких полетах стрелы по склону внизу.
Возможно, сказалась усталость или слишком трудная и неровная местность, но когда Сара оторвала незащищенный взгляд от огненного языка и посмотрела за горы, ей показалось, что она уловила неожиданную вспышку. Пребывание в Кси сделало ее чувствительной к свету, и она поморщилась.
Что это?
Вспышка повторялась через неравные промежутки, словно далекая горная вершина обращалась к ней.
И тут Сара подметила еще одно, совершенно отличающееся от первого движение.
Должно быть, это иллюзия, подумала она. Конечно, иллюзия, но так далеко от Спектрального Потока!
Казалось, она почти готова была в этом поклясться, она видела крылья гигантской птицы или дракона… плывущие по воздуху между…
Она давно не смотрела под ноги. Неожиданно споткнулась о камень и пошатнулась. В отчаянной попытке устоять бросила весь свой вес в противоположную сторону и перестаралась, полностью утратив равновесие.
С криком Сара упала.
Усыпанная булыжниками тропа приняла на себя удар, но Сара перевалилась через край и покатилась по крутой осыпи с базальтовыми краями. И хоть была в плотной кожаной одежде, каждый толчок вызывал резкую боль. Она отчаянно пыталась уберечь лицо и голову. Ее падение сопровождал отчаянный вопль. В дымке ужаса Сара поняла, что отчаянно кричит не она, а Прити.
– Сара! – крикнул кто-то. Послышались скрежещущие звуки: кто-то пытался догнать ее.
В промежутке между толчками она что-то увидела сквозь окровавленные пальцы – быстро приближающуюся извилистую широкую реку на пересеченной местности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90