Щеки у нее были румяными, брови пушистыми, в подбородке махонькая ямочка, и все лицо сделано так, чтобы всегда улыбаться.
У нее тоже был перстенечек с изумрудом.
Платье у мамы было длинным, до пола, шелковым, простым, но очень изящным, а вот туфельки были домашними и без каблуков. Оно и понятно: ведь по кукольному дому куда удобнее ходить в домашних туфлях, чем на высоких каблуках.
Две куколки поменьше были детьми папы и мамы.
Мальчик был похож на маму – черноволосый, курчавый и крепенький, как боровичок. А девочка пошла в папу – худенькая, стройная и рыжеволосая.
Пятая кукла изображала пожилого мужчину с бакенбардами, прямого, как генерал, в сером костюме с жилетом. Шестая была, вернее всего, горничной или няней. Наконец, собачка была мохнатой, черной с белым животом и длинным пушистым хвостом.
Алиса вглядывалась в лица и одежду куколок и думала: что-то тут неладно! Так быть не может. Таких кукол сделать нельзя!
Значит, они не сделаны?
А не сделанные люди – это живые люди, даже если они маленькие и не двигаются.
Но жизнь – это движение. Как только ты остановился, то, считай, умер.
Может, это мертвые люди?
Алиса даже зажмурилась от усилий. Она думала так яростно, что любая задача должна была ей покориться. Но не покорялась.
– Ну ладно, спите пока, – прошептала Алиса куколкам.
Они, конечно, не ответили и не закрыли глаз. Глядели в потолок.
Только песик почти махнул хвостом.
Хотя это, наверное, Алисе только показалось.
Алиса погасила свет в гостиной и на цыпочках вышла в коридор.
По узкой лестнице она поднялась на второй этаж и оказалась в комнатке, которую ей выделила Бригитта. Комната была маленькая, в ней помещались только кровать, столик с зеркалом и стул. В комнате было одно окно, оно выходило в садик.
Алиса подошла к окну и посмотрела наружу.
Глава 8
ПЕРЕОДЕТЫЙ ПИРАТ
Сад позади дома Бригитты был невелик.
Размером с теннисный корт.
Почти весь сад занимал газон, по краям тянулись узкие клумбы с цветами и кусты ежевики, которая еще не созрела, а в дальней стороне сада, у изгороди, стояли два больших дерева.
Уже стемнело; над центром газона горел фонарь, вокруг него кружились комары и мотыльки; кусты были темными, а кроны деревьев почти черными.
Небо над деревьями было синим, а на нем теснились сотни разных звезд и планет, которые складывались в созвездия, совсем такие же, как в Москве.
Пора спать.
Так ничего и не придумав, Алиса пошла в ванную, умылась, потом заглянула в столовую и выпила на ночь чашку простокваши.
Заснула Алиса не сразу.
Она лежала и вспоминала аукцион.
Какая странная толстуха-ананас прибежала с опозданием на аукцион! Что ей на самом деле было нужно?
Потом Алиса задремала.
А может быть, заснула.
Проснулась она от треска сучка в саду.
Такая стояла тишина, что даже этот хруст мог разбудить человека.
Алисе было тревожно.
Она хотела зажечь свет, но что-то остановило ее. Как только она зажжет лампу, то ее можно будет увидеть снаружи.
Может, это лисица? Бригитта говорила, что в саду водятся лисицы и барсуки.
Алиса вылезла из постели и босиком подбежала к окну.
И увидела, как по газону кто-то идет. К дому.
Кто-то большой и толстый. Этот человек уже миновал фонарь, и тот теперь светил ему в спину, и силуэт этого человека был странным, словно к дому приближался не человек, а громадный ананас.
Неужели это та тетка-ананасина, которая так сердилась на аукционе?
Алисе стало страшно. Но не совсем страшно, она даже себе не хотела признаться, что ей страшно. Ей приходилось встречать чудовищ и пострашнее какой-то тетки, которая играет в кукольные домики.
Алиса смотрела вниз.
Вот Ананасина подошла к стеклянной двери кабинета Бригитты и, совсем не таясь, открыла дверь. Сделать это было нетрудно, так как Бригитта, конечно же, никогда дверей не запирала.
Ананасина вторглась в дом, и слышно было, как она тяжело топает по кабинету. Вот послышался шум – что-то упало. Неужели она не боится, что ее услышат? Или она знает, что жители дома улетели в Ангальт-Десау слушать Шуберта?
Алиса на цыпочках вышла в коридор, на лестничную площадку.
Внизу шевелилась Ананасина, она выбралась из кабинета в коридор и сейчас, видно, размышляла, куда направиться дальше.
«Я знаю, что сделаю, – думала Алиса. – Она войдет в гостиную или на кухню, а я быстро спущусь по лестнице и выбегу на улицу. Ей меня не догнать. Она очень толстая и неуклюжая».
Хлопнула дверь.
– Никуда от меня не денетесь, голубчики, – хрипло ворчала Ананасина. – Я свое возьму. Я свое всегда беру!
Ага, вот она открыла дверь на кухню.
Пора!
Сейчас или никогда!
Алиса кинулась вниз по лестнице.
Ей казалось, что она несется стремительно и беззвучно.
И только она успела добежать до первого этажа и кинуться к входной двери, как кто-то крепко схватил ее за волосы так, что слезы из глаз брызнули от боли.
– Вот ты-то мне и нужна! – раздался писклявый голос.
Толстая ручища женщины-ананаса отбросила Алису к стенке, и она впечаталась в нее спиной, даже дух вышибло.
– Ну что, будем говорить или молчать? – спросила Ананасина.
Теперь Алиса смогла разглядеть ее.
Толстая, краснолицая, нос картошкой, глаз почти не видно – ну и уродина!
И на кого-то похожа. На кого же?
– Чего уставилась? – сказала Ананасина. Голос у нее был слишком тонким для такого громадного тела. Но бывают толстяки с тонким голосом, Алисе они уже встречались...
– Где деревянные куклы? – спросила Ананасина.
– Какие куклы?
– Только не притворяйся дурочкой! – завизжала Ананасина. – Я тебя все равно растерзаю, если не скажешь правды. Я тебя буду мучить до последней капли крови!
Ананасина топнула толстой ногой в нечищеном сапоге.
– Я не знаю, о чем вы говорите...
Ананасина размахнулась и ударила Алису по щеке кулаком. Но, к счастью, Алиса успела увидеть, как Ананасина замахивается, и она отклонилась от удара. Кулак врезался в стену, и Ананасина завыла, как собачонка.
Она попыталась затолкать кулак в рот, ничего из этого не вышло, зато Алиса поняла – это ее единственный шанс!
Она кинулась к двери, повернула ручку, и тяжелая дверь открылась не сразу, а подумала секунду или две, стоит ли ей вообще открываться.
Это Алису и погубило.
Потому что Ананасина успела прийти в себя и в два прыжка – даром что такая толстая – догнать девочку.
Алиса увернулась и кинулась за толстый ствол можжевельника, но Ананасина сумела обхватить его лапами и поймать Алису.
Она держала ее когтями. Но ничего больше не могла поделать. Она ведь обнимала дерево.
Алиса подумала: «Вот сейчас я вылезу из рубашки и убегу».
Но Ананасина оказалась хитрее.
Она продолжала держать Алису когтями правой лапы, а левую отпустила. Так что теперь она смогла подтащить Алису к себе.
Как Алиса ни билась, ни дергалась, ни сражалась, Ананасина крепко держала ее. Она потащила Алису обратно в дом.
И только когда дверь за ними закрылась и они оказались в коридоре, Алиса поняла, что она забыла позвать на помощь. А ведь на той стороне тихой улочки стояли дома, в них горел свет, соседи еще не спали. Ну что бы ей закричать! Наверняка кто-нибудь выглянул бы наружу. Но было поздно.
– И не пытайся убежать, – сказала Ананасина. – Кончились твои бега. Попытаешься – уши оторву. Я тебя не обманываю. Пойми меня правильно, крошка, я тебя не пожалею. Мне вообще никого не жалко. Нет у меня ни семьи, ни детей, ни родственников, ни друзей. Лишнее все это. Так что лучше сразу признавайся, куда вы сунули кукольных человечков. Слышишь меня?
Алиса не стала отвечать.
– Я же все равно найду, и без твоей помощи. Но тебя накажу.
Ананасина сильно сжала плечо Алисы и подтолкнула ее к дверям гостиной.
– Думай, – приказала она. – Думай о куклах. Представь себе, какие это куколки, какие они красивенькие, розовенькие, глазенки сверкают – ну прямо как живые. И где они стоят?
Ананасина болтала как заведенная и притом подталкивала Алису вперед.
– Ну, где они стоят? Справа или слева?
Шаг правее...
– Что мы слышим? Теплее? Да, теплее!
И Алиса поняла, что Ананасина прислушивается к Алисе, читает ее мысли. Ну, не совсем читает, а чувствует...
Тем временем Ананасина оказалась в гостиной.
Свет зажегся под потолком – лампы почувствовали, что в комнату вошли люди.
– Куда мы дальше двинемся, моя милая Алисочка? – произнесла Ананасина.
«Откуда она знает, как меня зовут? – думала Алиса. – И почему мне так знаком ее голос?»
– А теперь погляди, Алисочка, в ту сторону, где лежат куклы. Где они лежат? В шкафу? Под диваном? Думай, Алиса, думай!
Алиса изо всех сил старалась не думать о куклах. Не хотела сдаваться этой противной толстухе.
Но как не думать о куклах, если ты сама себе говоришь: «Не думай о куклах!»
И не думать, и думать – одинаково опасно. Вот Ананасина уже догадалась, куда идти.
Она стала подталкивать Алису в сторону камина.
– Скоро, – бормотала она, – скоро мы до них доберемся!
Алиса даже зажмурилась. Она попыталась вспомнить своего друга Пашку Гераскина верхом на акуле с бластером в руке.
На секунду ей удалось отвлечься, и Ананасина даже воскликнула:
– Это еще кто такой? Почему не знаю?
Но тут Алиса совершила роковую ошибку. Она кинула взгляд на каминную полку, вспомнила, что сама перенесла кукол с полки на диван...
– Все ясно! – крикнула Ананасина. – Ты выдала своих друзей.
Она отпустила Алису и наклонилась над диваном, на котором в ряд лежали куколки. Папа, мама, двое детей, слуги и песик.
Ах, как Ананасина хохотала! Она даже принялась приплясывать посреди комнаты. Словно бегемот плясал.
– Наша победа! – кричала она. – Наша замечательная победа.
Она обернулась к Алисе.
– Спасибо тебе, что подсказала, – смеялась Ананасина. – Без твоей помощи мне бы долго пришлось их искать.
Ананасина уселась на диван, поставила рядом чемоданчик, который принесла с собой, открыла его и принялась перекладывать куколок внутрь.
– Тебе, девочка, небось, интересно узнать побольше из первых уст? Первые уста, как и водится, мои. Ты садись, нам спешить некуда, мамаша с подружкой не скоро вернутся. Я все обо всех знаю.
Алиса послушно села на стул. Убегать не было никакого смысла. Все равно Ананасина своего добилась – кукол отобрала.
– Какой ты хочешь задать мне вопрос? – спросила Ананасина. – Самый первый вопрос!
Алиса молчала – не могла сообразить, с чего начать. Тогда за нее вопрос задала Ананасина:
– Тебя интересует, не встречались ли мы раньше? Тебя мой голос смущает, он кажется тебе знакомым, правда?
– Вы правы, – сказала Алиса. – Мне ваш голос знаком.
– Еще бы! – И Ананасина захохотала тонким голосом. Она сорвала с себя парик и кинула на пол. И тогда Алиса узнала в ней космического пирата Весельчака У, с которым, правда, давно не встречалась.
– Ох, уж и надоел мне этот маскарад! – произнес пират. Он стащил через голову платье и остался в джинсах и в сапогах со шпорами. Никаких сомнений не осталось: перед Алисой стоял старый бандит.
– Ты хочешь спросить меня, с чего я гоняюсь за куколками? А это не куколки, а мои пленники. Я их вез, чтобы отдать в рабство, да пропил на Пересадке. Есть у меня такая слабость – как начну пить, не могу остановиться, пока все не пропью.
– Куда же ты хотел их отдать? – спросила Алиса. Хоть пират и был в десять раз ее старше, но они так давно были знакомы, что Алиса называла его на «ты».
– Черному Квадрату, – признался пират. – Это даже не человек, а неизвестно что. Собственная тень. Обычно он занят злодействами, а в свободное от них время играет в куколки. Он захватил пустую планету, построил на ней игрушечные города и населил ее куколками. На его планете есть кукольные вокзалы, заводы и магазины, есть стадионы и тюрьмы для куколок. Он заставляет куколок воевать друг с дружкой, его игрушечные пушки стреляют настоящими снарядиками, а корабли тонут в настоящем океане.
– Но ведь они неживые!
– Смотря как посмотреть. Говорят, перед смертью они плачут. И даже кровь идет из их ран. Вот и мои куколки – они же недавно были живыми людьми, даже королевской семьей.
– Что еще! Признавайся немедленно!
Но пират раздумал признаваться. Вместо этого он сказал:
– Как только Черный Квадрат узнает, что на город или корабль напали пираты, что началась несправедливая война или набег, он сразу дает знать, что хотел бы получить свою долю добычи. И за хорошие деньги. Мы с Крысом ему не в первый раз помогаем.
– Помогаете? – Алиса не сдержалась. – Вы губите людей и никогда не испытываете угрызений совести!
– Совесть – это для слабаков, – ответил Весельчак У. – Сильному человеку совесть не требуется, только мешает. У меня нет совести, зато денег – куры не клюют, зато меня боятся и трепещут на ста двадцати планетах. А куда ты со своей совестью денешься?
– В конце концов, – сказала Алиса, – правда всегда побеждает. Только порой приходится подождать...
– Вот именно! – расхохотался пират. – Подождать годков двадцать пять. И попрошу меня не перебивать – я подошел к самой интересной части моего рассказа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9