А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Отвечайте!
Нельзя сказать, чтобы пленные поняли абсолютно все, им явно были недоступны тонкости французского языка. Но Питух подкрепил последнюю фразу наглядным жестом. В одну руку он взял бутылку, другой рукой похлопал ее по брюшку.
Люди вокруг заулыбались. Послышалось ворчание в знак согласия. Бомба решил прояснить ситуацию. Он схватил стакан, наполнил его до половины и поднес к губам самого угрюмого из пленных.
Мексиканец жадно выпил и расплылся в широкой благодарной улыбке.
– Ну как, неплохо? – спросил Бомба.
Питух принял важное решение и торжественно произнес:
– Слушайте меня, пленные. Вы находитесь во французском лагере. Солдаты спереди, сзади, прямо и вокруг. Если вы только сделаете движение, чтобы удрать, получите столько ударов прикладом, сколько звезд на небе. А их немало… Итак, если вы обещаете хорошо себя вести, мы развяжем вам руки и ноги. Французы великодушны!
Мексиканец, которому дали напиться первому, немного понимал по-французски и говорил на странном наречии, напоминающем щелканье орехов, но все же понятном. Он обещал, что никто не предпримет попытку к бегству, и поклялся всеми святыми и кровью Христа.
Французы, обрадованные, обыскали пленных, изъяли оружие, а потом развязали их. Через пять минут солдаты уже обнимались, полилось вино, смягчающее пересохшие глотки победителей и побежденных. Языки развязались, бойцы болтали, пели и бранились.
– Верное дело, – заметил Питух. – Вот как следует обращаться с пленными.
– Скажи, Питух, – спросил изрядно накачавшийся Бомба, – а куда подевался Бедняк со своим «пауком»?
– Капитан дал ему задание… Нас это не касается. Нам поручено сторожить этих молодчиков. Нельзя терять бдительность… Налей-ка еще!
Бедняк – веселый, жизнерадостный малый, любящий пошутить и посмеяться. Но что касается службы – здесь он оказывался самым серьезным и дисциплинированным человеком.
Ему поручили стеречь «паука», пойманного уродца, и Бедняк выполнит приказ, что бы ему это ни стоило. До палатки Ртути он тащил пленника на себе, бормоча под нос:
– Однако он не тяжел, этот ацтек… Но надо быть начеку: иногда и в маленьких бутылочках содержится яд.
Бедняк уложил карлика на походную кровать, лицом вверх. Крепко связанный пленник не шевелился и не стонал. Каким же он оказался страшилищем! Маленькая костлявая головка походила на череп, обтянутый желтым пергаментом кожи. На висках – глубокие впадины, челюсти выдавались вперед. Между бледными, узкими губами виднелись снежной белизны зубы, острые, как у волка.
Француз с брезгливым любопытством разглядывал урода, кривоногого, с неровными плечами, с длинными худыми руками. Ногти напоминали звериные когти… Одет мексиканец был в черный бархат, талия перетянута поясом из красной кожи с пряжкой, украшенной рубинами. На нем были драгоценные серьги и кольца.
– Ну и чудище! Как он не боялся сломать себе шею… Необходимо разоружить эту ядовитую тварь, а то хлопот не оберешься!
Бедняк вытащил из-за красного пояса бесчувственного пленника нож с рукояткой, украшенной узорами и драгоценными камнями. Из карманов извлек пару пистолетов – настоящие произведения искусства.
– Что за создание? – бормотал волонтер, продолжая обыскивать врага. – Богач… Жил бы припеваючи при таких деньжищах. Так нет, воюет! Слава Богу, больше он не доставит хлопот!
Бедняк наклонился над карликом.
– Ох, веревки, должно быть, больно врезаются ему в тело… Может, их стоит ослабить. Он наверняка в обмороке, лежит как мумия!
Француз был добрым малым и не мог видеть чужие страдания. Он безуспешно попытался ослабить путы и отступил. Интуитивно он чувствовал, что этот сморчок очень опасен.
«Ртуть сказал, что я отвечаю за него головой. Не будем делать глупостей! Тем более, я представляю, как интересно будет поговорить с этим типом».
Человек лежал на спине с закрытыми глазами, неподвижный и безучастный. Если бы не чуть слышное биение сердца, его можно было бы принять за покойника. Бедняк уселся на стул, скрестил ноги и решил не спускать глаз с пленного. Он только закурил трубочку, чтобы скрасить свой досуг, и принялся рассуждать. «Неужели войне конец? Если хорошенько поразмыслить, вряд ли осталось больше одного-двух месяцев. Мехико едва ли сможет долго сопротивляться, а Веракрус наши уже взяли, значит, уже завоевано целых три больших города. Мексиканцы долго не продержатся, им придется покориться…»
Бедняк, почувствовав что-то, бросил взгляд на свою жертву.
Пленник по-прежнему не шевелился, но глаза его были открыты.
«Какие странные глаза! – подумал Бедняк. – Зрачок узкий, как у кошки. Чего это он смотрит и смотрит на меня! Не надейся, старик, я не такой парень, чтобы опустить глаза… Я тебя пересмотрю. Какой все-таки странный взгляд!»
Из глаз мексиканца, казалось, исходили лучи, они обволакивали и притягивали. Бедняк не мог отвести взгляд от пленного. Его охватило необъяснимое чувство, как будто в голову впивались огненные острия. Он ощутил необыкновенное воздействие, которому не мог противиться.
Бедняк постарался напрячь свою волю, но нервы и мускулы не слушались. Хотел заговорить, услышать звук собственного голоса. Это избавило бы его от тяжелого оцепенения, которое все сгущалось. Как бы отвести взгляд? Не выходит! Как будто глаза прикованы невидимой цепью.
Самым ужасным было то, что Бедняк находился в полном сознании. Он понимал, что этот человек применял против него таинственное, фантастическое оружие. Нужно было броситься на врага, схватить за горло, убить… Но нет сил и воли. Поручение Ртути останется невыполненным, Бедняку будет стыдно за себя.
Затем его пронзила боль, словно ему буравили мозг. Невыносимая пытка! Нужно встать, позвать на помощь!
Вдруг все оборвалось, перед глазами пронеслись искры, воздуха не хватало… Конец!
– Бедняк, дружочек, я заставил тебя ждать! Меня задержал командир. Темно! Эй, Бедняк! Где ты! Что за чертовщина?!
Ртуть достал спички, зажег огонь… и испустил страшный крик.
Бедняк сидел на стуле подобно восковой статуе, голова его запрокинулась, глаза закатились, как у мертвеца.
– Бедняк, милый Бедняк! Ты слышишь меня? Это я – Ртуть, твой друг и брат!
Капитан кинулся в угол палатки, взял кувшин с водой, обмакнул платок и смочил другу виски. Затем раздвинул ему ножом зубы и влил в рот несколько капель водки.
Никакого результата! Капитан не решался отойти, чтобы позвать врача, и вдруг вспомнил о пленном. Мексиканец исчез! Негодяй, отравитель!
Ртуть выскочил из палатки.
– На помощь! Бедняк при смерти!
Товарищи поспешили за врачом. Тот осмотрел пострадавшего, жестом отстранил толпящихся.
– Господин Ртуть, поддержите его, чтобы он не упал.
Врач коснулся лба пациента, делая пассы, пошевелил пальцами, потом надавил на глазные яблоки и сильнодунул. Бедняк вздрогнул.
– Внимание! – крикнул врач.
Внезапно больной вскочил как ошпаренный. Он так резко откинулся назад, что непременно разбился бы, если б Ртуть не держал его. Потом открыл глаза и в страхе торопливо осмотрелся.
– О, я несчастный! Бандит убежал!
Бедняк упал в объятия Ртути, который старался его утешить. Врач тем временем все объяснил: случай абсолютно ясный – магнетизм и гипноз.
– О, эти глаза! – вскричал Бедняк. – Демонический взгляд!
Вдруг Ртуть заметил на кровати листок бумаги. Он поднял записку и прочел вслух:
– «Французским псам от Бартоломео Переса – смертельная ненависть!»

Часть вторая
В ТАМАУЛИПАСЕ
ГЛАВА 1
Немного истории. – НаполеонIIIи его советники. – Император Максимилиан. – Нио и Базен. – Иллюзии и пробуждение.
Прошел год. Взятие Пуэблы решительно повлияло на судьбу Мексики. Французская армия без боя вошла в Мехико. Президент Хуарес вынужден был поспешно покинуть свою резиденцию.
Десятого июня 1863 года генерал Форей телеграфировал военному министру в Париж, что французские солдаты буквально утопали в цветах. Подобный триумф сравним разве что со вступлением армии в столицу четырнадцатого августа 1859 года после итальянской кампании.
За провал пятого мая 1862 года отплатили сполна. По мнению генерала, военный вопрос был закрыт, оставался вопрос политический. Генерал обратился к мексиканцам с мудрыми советами, проповедуя согласие, отказ от разделения партий на либеральные (партия Хуареса) или реакционные, которое лишь ослабляло нацию, призванную создать новое правительство для восстановления всеобщего благоденствия.
Если бы Толстяк или Булочка спросили тогда горниста, сержанта Питуха, о политическом положении, тот оказался бы, наверное, в большом затруднении и не смог бы объяснить молодым зуавам, почему победившая Франция отдала исполнительную власть в руки архиепископа Мехико Лабастиды и самых реакционных генералов Альмонте и Саласа. Но такова была воля французского императора, считавшего необходимым восстановление прежней власти времен всемогущей инквизиции.
Советники, оказавшиеся, к несчастью, отнюдь не бескорыстными, дезинформировали императора о положении в стране. Французы представлялись освободителями Мексики, где большинство населения ненавидело клерикальный режим, который ему навязывали.
Ассамблея нотаблей объявила, что установление монархии является единственным возможным выходом для Мексики, только таким путем можно победить анархию, то есть республику Хуареса. Псевдопатриоты – эгоисты и предатели родины – пришли к заключению, что на трон должен сесть не национальный правитель; монарха следует выбрать среди иностранных принцев.
Необходимо было, чтобы прошлое, семья, международные связи принца гарантировали реакционные, чуждые прогрессу, идеи. Этим требованиям и отвечал его императорское и королевское величество австрийский эрцгерцог Максимилиан… Ассамблея нотаблей приняла кандидатуру двумястами двадцатью девятью голосами против двух. Было решено поместить в зал заседаний бюст императора Наполеона и просить благословения Папы Римского.
В Европу послали депутацию для вручения короны эрцгерцогу, брату австрийского императора Франца-Иосифа I (император занимает венский трон вот уже шестьдесят четыре года, сейчас монарху восемьдесят два), и для выражения ему пожеланий от имени мексиканской нации, «представленной, согласно государственному праву и традициям страны, ассамблеей нотаблей».
В действительности дело обстояло иначе. Французская армия захватила, правда, Мехико и Пуэблу, но стоит хоть мельком взглянуть на карту, чтобы удостовериться, какую ничтожно малую часть огромной территории составляли оккупированные города.
Генералу Нио, которого трудно обвинить в пристрастии, удалось донести до нас объективную картину этой тяжелейшей экспедиции. Он отмечал, что французское влияние не распространялось далее, чем на двадцать лье вокруг каждого города. На стороне интервентов не выступало ни одной серьезной мексиканской организации.
В некоторых местностях население приветствовало французские войска с симпатией. Случалось даже, что села и небольшие городки, измученные партизанскими налетами, просили защиты у французского гарнизона. И только. Основная же масса народа продолжала признавать Хуареса и подчиняться ему, в то время как эрцгерцога Максимилиана уверяли, что присоединение к Империи было всеобщим…
Первого октября 1863 года Форей, произведенный в чин маршала, поручил генералу Базену командование экспедиционным корпусом и ведение политических дел. Начались мероприятия, цель которых оказалась сложной и, пожалуй, невыполнимой: добиться одобрения народом решения нотаблей, что являлось непременным условием, поставленным эрцгерцогом Максимилианом и императором Наполеоном до коронации.
Базен находился во главе сорока семи тысяч человек, хорошо вооруженных и экипированных. Мексиканская армия, присоединившаяся к Империи, насчитывала десяток тысяч, но слепо полагаться на нее было бы неосторожно.
Что касается армии Хуареса, трудно было даже определить ее численность. Ядро составляли армейские корпуса в сорок тысяч человек под командованием генералов Добладо, Негрете, Урага, Альвареса, Порфирио Диаса. На деле эту цифру следовало, по крайней мере, удвоить с учетом партизанских отрядов. Бесчисленные группировки возникали повсюду и пользовались поддержкой местных жителей, которые давали партизанам сведения, снабжали продовольствием, предупреждали о передвижении французов.
Генерал Базен, проявив удивительную энергию, сделал попытку усмирить огромную страну. В несколько месяцев он занял и покорил большие города: Керетаро, Морелио, Агуаскальентес, Сан-Луис-Потоси. Народное согласие, о котором было объявлено Максимилиану, каждый день становилось все более правдоподобным.
Французское знамя прокладывало дорогу Империи. Хуарес продолжал отступать. Он уходил на север – от Сан-Луис-Потоси к Реаль-де-Каторсе, потом к Монтеррею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов