Точнее, пока еще не правящий. Но, глядя на них, в окончательном торжестве их религии как-то не сомневаешься.
– А это – Фарт, – сказал Бакс Всемогущий, указывая на продолжающего рыться в сумке гипербратка. – Сам понимаешь, чей покровитель.
Понимаю. Существует такое выражение в криминальном мире – нет фарта. Ну что ж, теперь он есть.
– Слышь, пацаны, – сказал Фарт. – А тут эта, не хватает чего-то.
Бакс нахмурился:
– Чего там не хватает?
– Этого самого, – сказал Фарт. – Который в Мавзолее.
– Вот как? – Рука Бакса выросла в длину чуть ли не в три раза и схватила сумку. – И правда, нет. Ты что же, шутки с нами решил шутить?
– Не понимаю, о чем речь, – сказал я. – Вы просили сумку, так вот вам сумка.
– И ты из нее ничего не вытаскивал?
– Нет, – сказал я.
– Гонит он, – убежденно заявил Фарт. – Гонит, зуб даю. Слямзил душонку, типа. За базар отвечу.
– Гонишь? – спросил Бакс.
– Нет, – сказал я. – А что там было?
– Не лепи горбатого, – ерепенился Фарт. – Ильич там был, в натуре.
– Да? – удивился я. – Значит, все-таки Ильич. А вам он зачем?
– Нам он, как раз, совершенно ни к чему, – заявил Бакс. – Нам этот коммунизм ни в …. ни в красную армию. Это проверка была.
– И ты ее не прошел, – сказал Фарт. – Не реальный ты пацан.
– Погодите, коллеги, – остановил его Двуликий. – Может быть, молодой человек не пытается ввести нас в заблуждение. Видите ли, Герман, – я думаю, вы позволите мне называть вас по имени, – товарищ Ленин нам действительно совершенно не нужен и мы хотели проследить, чтобы его душа отправилась туда, где ей и место. То есть в царство мертвых. Поскольку вы сами старались не допустить его воскрешения, я беру на себя смелость предположить, что взгляды на эту проблему у нас с вами сходятся.
«Но только на эту», – подумал я. Кивнул.
– Я понимаю, что вы, как человек благоразумный, не решились взять столь ценную вещь на встречу с незнакомыми вам… – тут он немного замялся, – …сущностями. И я только приветствую эту вашу предосторожность. Но теперь вы видите, что цели наши схожи, и думаю, что дальнейших проблем у нас с вами не возникнет.
Любопытно, что он назвал себя и своих коллег «сущностями». Значит, они еще не боги и сами это понимают.
– Да и фиг с ним, с Лениным, – сказал Бакс. – Даже если и воскреснет, народ за ним уже не потянется. Народ революциями сыт по горло, правильно я говорю? Народу нужно хлеба и зрелищ. Стабильность народу нужна. А стабильность народу можем дать только мы.
Упаси нас… кто-нибудь от такой стабильности.
– Так что если тебя прикалывает сам факт, что на полке твоей вождь пролетариата мирового собственной усопшей персоной стоит, то фиг с вами обоими, – продолжал Бакс. – Главное, чтобы он в мир обратно не лез. Потрясения нам не нужны, правильно я говорю?
И ведь самое обидное, что правильно он говорит. Только непонятно, что им от меня нужно? Сначала я думал, что Ленина. А теперь на это не очень похоже. А что еще?
– Понимаешь, Герман, – сказал Бакс, – боги – это материальное воплощение людских чаяний. И если сфера интересов человечества смещается, то приход новых богов так же естествен, как восход солнца. Для каждого времени – свои боги. И наш облик, и то, что мы такие, какие мы есть, не зависит от нашего желания. Нас формируете вы, вы создаете нас такими, какими хотели бы видеть себя, наделяете нас теми качествами, какими хотите обладать сами. Вы неосознанно творите нас по своему образу и подобию, только мы получаемся лучше, чем вы. Совершеннее. И вы по своей воле отдаете нам власть. Я – Бакс Всемогущий. Мой алтарь – кассовая машина. Мои атрибуты – кейс и счетчик купюр. Места поклонения мне – любые прилавки. Мои храмы – магазины и банки – разбросаны по всей стране. Количество моих жрецов неисчислимо. Мое животное – шестисотый «мерседес». Мои иконы – денежные банкноты. Мои избранные станут олигархами. Те, от кого я отвращу свой взор, будут влачить свое существование в нищете. Я так хочу.
Он умолк. Это была проникновенная речь, полная самолюбования. Упоения собственным могуществом. Вот такой я, дескать, сильный и могучий. Бойтесь меня. Ублажайте меня. Верьте.
И ведь некоторые уже верят, иначе он бы на троне не сидел и о себе любимом не разглагольствовал.
Евра зевнула, прикрыв рот рукой. Рейтинг улыбнулся. Интересно посмотреть на выражение его заднего лица. Небось рожи корчит.
– Хорошо, – сказал я. – Но что вам надо от меня?
– Видишь ли, Герман, – продолжил Бакс. – Мы ведь еще не совсем боги. В нас верят, но верят единицы, хотя вера их настолько сильна, что мы смогли воплотиться в реальности. Но чтобы мы стали настоящими богами, в нас должны поверить миллионы.
– Это произойдет, – сказал Рейтинг. – Но мы желали бы ускорить этот процесс. Подтолкнуть его. Реакция необратима, но мы хотим прибегнуть к помощи катализатора.
– Не совсем вас понял…
– Мифы, – ответил Бакс. – Самый простой способ известить смертных о своем существовании. Я хочу, чтобы ты стал автором новой мифологии.
– Сейчас вы зададите вполне логичный и ожидаемый нами вопрос, – вмешался Рейтинг, не давая мне открыть рта. – Почему именно вы? Позвольте, я вам объясню. Во-первых, вы – здравомыслящий человек, а нам нужно, чтобы в нас поверили именно здравомыслящие люди. Во-вторых, вы маг, и нам не нужно убеждать вас в нашем существовании, ибо вы можете видеть нас собственными глазами и, в отличие от многих других людей, привыкли доверять тому, что видите. В-третьих, вы уже имеете опыт общения с богами. С тем же самым представителем древнегреческого пантеона, покровителем атлетов, воров, а чуть позже – алхимиков. И наконец в-четвертых, вы человек творческий. Вы же пишете книгу, не так ли?
Интересно, а об этом они как узнали?
– Пишущий книги маг – человек весьма влиятельный, – продолжал Рейтинг своим медовым голоском. – Мы довольно долго искали нужного нам человека, такого, как вы. Ибо книги есть способ формирования общественного мнения, а маг точно знает формулы, заставляющие людей верить написанному. Понимаете, существует такая вещь, как талант, но талант – явление редкое и весьма эфемерное. И к тому же очень капризное и своевольное. Нет, я совсем не хочу сказать, что вы не обладаете талантом, но помимо таланта вы обладаете знанием, а это куда более важно. И если вы используете это знание, то люди поверят всему тому, что вы о нас напишете.
– Допустим, такие технологии действительно существуют, – сказал я. – Но позвольте, а что я буду с этого иметь?
– Вот это уже деловой разговор, – обрадовался Бакс. – Это по-нашему. Ты будешь иметь все. Все, что захочешь. Ты станешь нашим любимцем и баловнем. Хочешь денег? Абрамович и Березовский будут нищими рядом с тобой. Хочешь власти? Ты станешь следующим президентом России и будешь им, пока тебе не наскучит. Хочешь секса? И самые красивые женщины падут к твоим ногам.
Евра снисходительно улыбнулась. Порно улыбнулась обольстительно. Фарт подмигнул и улыбнулся понимающе. Рейтинг улыбнулся покровительственно. Хорошие у них стоматологи.
– Это твой шанс, парень, – сказал Бакс. – Так хватай его. Ты же понимаешь, что ты не уникален, мы можем найти и другую кандидатуру на твое место.
– Просто поиски займут определенное время, – сказал Рейтинг.
А время терять не хочется. Хочется власти прямо сейчас. И побольше, побольше.
– Сочетание ваших качеств встречается крайне редко, но оно все же встречается, – наставлял Рейтинг. – Однако я не думаю, что нам придется продолжать поиски. Вам сделано предложение, от которого просто невозможно отказаться.
Где-то я уже такое слышал.
– Я могу подумать?
– Торгуешься? – снисходительно сказал Бакс. – Уважаю. Конечно, ты можешь подумать. Сейчас фарт проводит тебя в комнату для раздумий.
– Я предпочел бы думать в более привычной для меня обстановке.
– Это уж извини, – усмехнулся Бакс. – На улицах небезопасно, вдруг с тобой случится чего. А ты для нас слишком ценен. Так что думать будешь здесь.
В принципе, можно было и не соглашаться. Я в этих богов не верю, следовательно, на данный момент они мне ничего сделать не в силах.
Присутствующие здесь братки могут попытаться мне помешать, но с братками я справлюсь. Маг все-таки.
Но это по отдельности.
А вот если они скопом навалятся, с божественной защитой, как в Мавзолее, тогда дела мои запахнут тринитротолуолом .
Браток сам по себе не опасен. И зародыш бога сам по себе не опасен. А вот в комбинации они и не такого мага, как я, уделать могут.
Придется думать здесь. Только не о том, о чем они меня просят.
Глава двадцать девятая. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Серега
Пыльный остался где-то в лесу, а я все шел, не останавливаясь, по чужому для меня миру и думал, как же мне попасть в свой.
Пыльный меня надул, непонятно только, с какой целью. Не думаю я, что ему на самом деле так уж Змей Горыныч с Кащеем Бессмертным мешали. Откуда такое внимание к русскому эпосу?
Ну и черт с ним. Надул так надул, чего теперь плакать. Надо думать, как теперь домой выбираться. Самостоятельно.
А чего это я иду? Куда, интересно? Может, тут и нет ничего, кроме этого вечносинего леса. Нет в ногах правды.
В заднице ее тоже нет, но я все-таки присел на корень какого-то здоровенного представителя местной флоры и задумался. Крепко задумался. Даже пепел стряхивать забыл.
Что есть переход между мирами? Переход между мирами есть та же самая трансгрессия, только более высокого уровня.
Теоретически процесс трансгрессии выглядит очень просто. Концентрируешь внимание и волю, представляешь то место, куда хочешь попасть, разбираешь свое тело на атомы и собираешь его заново уже на новом месте. Считаные секунды занимает, причем количество потраченной энергии от пройденного расстояния никак не зависит.
Но это все просто, когда в пределах одного мира путешествуешь. Потому как от перехода твоего общее количество атомов в мире не изменяется, баланс, так сказать, соблюден и закон сохранения энергии не нарушен.
Говоря простым языком, где-то убыло, где-то прибыло.
А скачок между мирами подразумевает, что ты изымаешь из исходного мира это самое количество атомов уже безвозвратно. А мир этому сопротивляется, потому что закон природы такой. Если не будет он атомы при себе удерживать, то теоретически вообще с вакуумом один на один остаться может.
Плюс мембрана защитная между мирам существует, которую прокалывать надо. В Шамбале мы это только в теории проходили, до практики не доросли еще на тот момент. Молоды были.
Гэндальф умеет и атомы изымать и мембрану прокалывать, только помочь не хочет. Зато Гэндальф в пределах одного мира трансгрессировать не умеет, проверено. И вообще, как маг он на меня сильного впечатления не произвел. Так неужели я хуже?
Не хуже. Лучше даже.
Значит, должны быть способы.
Ну, куда я хотел попасть, я очень даже хорошо представлял. В офис наш, к кофеварке, компьютеру и вечно загруженному работой Герману. Туда, где светло, тепло и уютно. Где меня понимают и принимают таким, какой есть.
Ладно, необязательно в офис. Просто в Москву. В серую, унылую осеннюю Москву, с вечно спешащими прохожими и вечно опаздывающими трамваями. В мой город, в место, где я родился и рос, где все мне знакомо…
Блин, ностальгия, однако. Не думал, что по этому мегаполису так соскучиться можно. По пробкам дорожным, по щитам рекламным, по казино светящимся…
Итак, в Москву. Только в Москву!
Концентрируюсь. Волю в кулак. Москва! Пошла трансгрессия, аж глаза зажмурил.
Не пошла. Открыл глаза – тот же лес. Не пускают меня обратно.
Москва!
Я – не хомо сапиенс. Я – хомо магикус. Я больше, нежели просто мыслящий кусок протоплазмы, я – ядро чистой энергии, и для меня не существует преград. Сила мысли способна преодолеть любые расстояния.
Я учился в Шамбале у лучших педагогов и стажировался у лучших специалистов. Моя карма чиста, мое сознание не замутнено шорами. Я – венец эволюции, царь природы, и ее законы не способны меня остановить. Я Маг. Москва!
Фигу.
Лес.
Что не так? Не венец я творения, не царь я природы? Карма давно не чищена, атман до дыр изношен?
Летать могу. Огнем дышать могу. Котов в золото превращаю. Кащея Бессмертного завалил. Василису спас. С хазарами бился и не проиграл. Чего еще от меня надо?
Домой хочу.
Вселенная – это большая пустыня, и миры – лишь барханы на ее могучем теле. Люди – песок. Человек – песчинка. Я – песчинка.
Я барахтаюсь на склоне бархана посреди миллионов себе подобных, стараясь выбраться наверх. Вот он, склон, откуда видны небо и солнце, и бесконечная пустыня, простирающаяся от горизонта до горизонта. Ветер подхватывает меня и уносит со склона, несет меня над другими барханами. Я лечу, покорный воле ветра. Я – песчинка. Мне нужен новый бархан. Вот этот. Посмотрите, песчинки, верхушка бархана похожа на город. Город с куполами церквей, с широкими проспектами и площадями, и множество песчинок населяют его. Это мой бархан. Это мой город. Москва.
Фигу.
Лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– А это – Фарт, – сказал Бакс Всемогущий, указывая на продолжающего рыться в сумке гипербратка. – Сам понимаешь, чей покровитель.
Понимаю. Существует такое выражение в криминальном мире – нет фарта. Ну что ж, теперь он есть.
– Слышь, пацаны, – сказал Фарт. – А тут эта, не хватает чего-то.
Бакс нахмурился:
– Чего там не хватает?
– Этого самого, – сказал Фарт. – Который в Мавзолее.
– Вот как? – Рука Бакса выросла в длину чуть ли не в три раза и схватила сумку. – И правда, нет. Ты что же, шутки с нами решил шутить?
– Не понимаю, о чем речь, – сказал я. – Вы просили сумку, так вот вам сумка.
– И ты из нее ничего не вытаскивал?
– Нет, – сказал я.
– Гонит он, – убежденно заявил Фарт. – Гонит, зуб даю. Слямзил душонку, типа. За базар отвечу.
– Гонишь? – спросил Бакс.
– Нет, – сказал я. – А что там было?
– Не лепи горбатого, – ерепенился Фарт. – Ильич там был, в натуре.
– Да? – удивился я. – Значит, все-таки Ильич. А вам он зачем?
– Нам он, как раз, совершенно ни к чему, – заявил Бакс. – Нам этот коммунизм ни в …. ни в красную армию. Это проверка была.
– И ты ее не прошел, – сказал Фарт. – Не реальный ты пацан.
– Погодите, коллеги, – остановил его Двуликий. – Может быть, молодой человек не пытается ввести нас в заблуждение. Видите ли, Герман, – я думаю, вы позволите мне называть вас по имени, – товарищ Ленин нам действительно совершенно не нужен и мы хотели проследить, чтобы его душа отправилась туда, где ей и место. То есть в царство мертвых. Поскольку вы сами старались не допустить его воскрешения, я беру на себя смелость предположить, что взгляды на эту проблему у нас с вами сходятся.
«Но только на эту», – подумал я. Кивнул.
– Я понимаю, что вы, как человек благоразумный, не решились взять столь ценную вещь на встречу с незнакомыми вам… – тут он немного замялся, – …сущностями. И я только приветствую эту вашу предосторожность. Но теперь вы видите, что цели наши схожи, и думаю, что дальнейших проблем у нас с вами не возникнет.
Любопытно, что он назвал себя и своих коллег «сущностями». Значит, они еще не боги и сами это понимают.
– Да и фиг с ним, с Лениным, – сказал Бакс. – Даже если и воскреснет, народ за ним уже не потянется. Народ революциями сыт по горло, правильно я говорю? Народу нужно хлеба и зрелищ. Стабильность народу нужна. А стабильность народу можем дать только мы.
Упаси нас… кто-нибудь от такой стабильности.
– Так что если тебя прикалывает сам факт, что на полке твоей вождь пролетариата мирового собственной усопшей персоной стоит, то фиг с вами обоими, – продолжал Бакс. – Главное, чтобы он в мир обратно не лез. Потрясения нам не нужны, правильно я говорю?
И ведь самое обидное, что правильно он говорит. Только непонятно, что им от меня нужно? Сначала я думал, что Ленина. А теперь на это не очень похоже. А что еще?
– Понимаешь, Герман, – сказал Бакс, – боги – это материальное воплощение людских чаяний. И если сфера интересов человечества смещается, то приход новых богов так же естествен, как восход солнца. Для каждого времени – свои боги. И наш облик, и то, что мы такие, какие мы есть, не зависит от нашего желания. Нас формируете вы, вы создаете нас такими, какими хотели бы видеть себя, наделяете нас теми качествами, какими хотите обладать сами. Вы неосознанно творите нас по своему образу и подобию, только мы получаемся лучше, чем вы. Совершеннее. И вы по своей воле отдаете нам власть. Я – Бакс Всемогущий. Мой алтарь – кассовая машина. Мои атрибуты – кейс и счетчик купюр. Места поклонения мне – любые прилавки. Мои храмы – магазины и банки – разбросаны по всей стране. Количество моих жрецов неисчислимо. Мое животное – шестисотый «мерседес». Мои иконы – денежные банкноты. Мои избранные станут олигархами. Те, от кого я отвращу свой взор, будут влачить свое существование в нищете. Я так хочу.
Он умолк. Это была проникновенная речь, полная самолюбования. Упоения собственным могуществом. Вот такой я, дескать, сильный и могучий. Бойтесь меня. Ублажайте меня. Верьте.
И ведь некоторые уже верят, иначе он бы на троне не сидел и о себе любимом не разглагольствовал.
Евра зевнула, прикрыв рот рукой. Рейтинг улыбнулся. Интересно посмотреть на выражение его заднего лица. Небось рожи корчит.
– Хорошо, – сказал я. – Но что вам надо от меня?
– Видишь ли, Герман, – продолжил Бакс. – Мы ведь еще не совсем боги. В нас верят, но верят единицы, хотя вера их настолько сильна, что мы смогли воплотиться в реальности. Но чтобы мы стали настоящими богами, в нас должны поверить миллионы.
– Это произойдет, – сказал Рейтинг. – Но мы желали бы ускорить этот процесс. Подтолкнуть его. Реакция необратима, но мы хотим прибегнуть к помощи катализатора.
– Не совсем вас понял…
– Мифы, – ответил Бакс. – Самый простой способ известить смертных о своем существовании. Я хочу, чтобы ты стал автором новой мифологии.
– Сейчас вы зададите вполне логичный и ожидаемый нами вопрос, – вмешался Рейтинг, не давая мне открыть рта. – Почему именно вы? Позвольте, я вам объясню. Во-первых, вы – здравомыслящий человек, а нам нужно, чтобы в нас поверили именно здравомыслящие люди. Во-вторых, вы маг, и нам не нужно убеждать вас в нашем существовании, ибо вы можете видеть нас собственными глазами и, в отличие от многих других людей, привыкли доверять тому, что видите. В-третьих, вы уже имеете опыт общения с богами. С тем же самым представителем древнегреческого пантеона, покровителем атлетов, воров, а чуть позже – алхимиков. И наконец в-четвертых, вы человек творческий. Вы же пишете книгу, не так ли?
Интересно, а об этом они как узнали?
– Пишущий книги маг – человек весьма влиятельный, – продолжал Рейтинг своим медовым голоском. – Мы довольно долго искали нужного нам человека, такого, как вы. Ибо книги есть способ формирования общественного мнения, а маг точно знает формулы, заставляющие людей верить написанному. Понимаете, существует такая вещь, как талант, но талант – явление редкое и весьма эфемерное. И к тому же очень капризное и своевольное. Нет, я совсем не хочу сказать, что вы не обладаете талантом, но помимо таланта вы обладаете знанием, а это куда более важно. И если вы используете это знание, то люди поверят всему тому, что вы о нас напишете.
– Допустим, такие технологии действительно существуют, – сказал я. – Но позвольте, а что я буду с этого иметь?
– Вот это уже деловой разговор, – обрадовался Бакс. – Это по-нашему. Ты будешь иметь все. Все, что захочешь. Ты станешь нашим любимцем и баловнем. Хочешь денег? Абрамович и Березовский будут нищими рядом с тобой. Хочешь власти? Ты станешь следующим президентом России и будешь им, пока тебе не наскучит. Хочешь секса? И самые красивые женщины падут к твоим ногам.
Евра снисходительно улыбнулась. Порно улыбнулась обольстительно. Фарт подмигнул и улыбнулся понимающе. Рейтинг улыбнулся покровительственно. Хорошие у них стоматологи.
– Это твой шанс, парень, – сказал Бакс. – Так хватай его. Ты же понимаешь, что ты не уникален, мы можем найти и другую кандидатуру на твое место.
– Просто поиски займут определенное время, – сказал Рейтинг.
А время терять не хочется. Хочется власти прямо сейчас. И побольше, побольше.
– Сочетание ваших качеств встречается крайне редко, но оно все же встречается, – наставлял Рейтинг. – Однако я не думаю, что нам придется продолжать поиски. Вам сделано предложение, от которого просто невозможно отказаться.
Где-то я уже такое слышал.
– Я могу подумать?
– Торгуешься? – снисходительно сказал Бакс. – Уважаю. Конечно, ты можешь подумать. Сейчас фарт проводит тебя в комнату для раздумий.
– Я предпочел бы думать в более привычной для меня обстановке.
– Это уж извини, – усмехнулся Бакс. – На улицах небезопасно, вдруг с тобой случится чего. А ты для нас слишком ценен. Так что думать будешь здесь.
В принципе, можно было и не соглашаться. Я в этих богов не верю, следовательно, на данный момент они мне ничего сделать не в силах.
Присутствующие здесь братки могут попытаться мне помешать, но с братками я справлюсь. Маг все-таки.
Но это по отдельности.
А вот если они скопом навалятся, с божественной защитой, как в Мавзолее, тогда дела мои запахнут тринитротолуолом .
Браток сам по себе не опасен. И зародыш бога сам по себе не опасен. А вот в комбинации они и не такого мага, как я, уделать могут.
Придется думать здесь. Только не о том, о чем они меня просят.
Глава двадцать девятая. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Серега
Пыльный остался где-то в лесу, а я все шел, не останавливаясь, по чужому для меня миру и думал, как же мне попасть в свой.
Пыльный меня надул, непонятно только, с какой целью. Не думаю я, что ему на самом деле так уж Змей Горыныч с Кащеем Бессмертным мешали. Откуда такое внимание к русскому эпосу?
Ну и черт с ним. Надул так надул, чего теперь плакать. Надо думать, как теперь домой выбираться. Самостоятельно.
А чего это я иду? Куда, интересно? Может, тут и нет ничего, кроме этого вечносинего леса. Нет в ногах правды.
В заднице ее тоже нет, но я все-таки присел на корень какого-то здоровенного представителя местной флоры и задумался. Крепко задумался. Даже пепел стряхивать забыл.
Что есть переход между мирами? Переход между мирами есть та же самая трансгрессия, только более высокого уровня.
Теоретически процесс трансгрессии выглядит очень просто. Концентрируешь внимание и волю, представляешь то место, куда хочешь попасть, разбираешь свое тело на атомы и собираешь его заново уже на новом месте. Считаные секунды занимает, причем количество потраченной энергии от пройденного расстояния никак не зависит.
Но это все просто, когда в пределах одного мира путешествуешь. Потому как от перехода твоего общее количество атомов в мире не изменяется, баланс, так сказать, соблюден и закон сохранения энергии не нарушен.
Говоря простым языком, где-то убыло, где-то прибыло.
А скачок между мирами подразумевает, что ты изымаешь из исходного мира это самое количество атомов уже безвозвратно. А мир этому сопротивляется, потому что закон природы такой. Если не будет он атомы при себе удерживать, то теоретически вообще с вакуумом один на один остаться может.
Плюс мембрана защитная между мирам существует, которую прокалывать надо. В Шамбале мы это только в теории проходили, до практики не доросли еще на тот момент. Молоды были.
Гэндальф умеет и атомы изымать и мембрану прокалывать, только помочь не хочет. Зато Гэндальф в пределах одного мира трансгрессировать не умеет, проверено. И вообще, как маг он на меня сильного впечатления не произвел. Так неужели я хуже?
Не хуже. Лучше даже.
Значит, должны быть способы.
Ну, куда я хотел попасть, я очень даже хорошо представлял. В офис наш, к кофеварке, компьютеру и вечно загруженному работой Герману. Туда, где светло, тепло и уютно. Где меня понимают и принимают таким, какой есть.
Ладно, необязательно в офис. Просто в Москву. В серую, унылую осеннюю Москву, с вечно спешащими прохожими и вечно опаздывающими трамваями. В мой город, в место, где я родился и рос, где все мне знакомо…
Блин, ностальгия, однако. Не думал, что по этому мегаполису так соскучиться можно. По пробкам дорожным, по щитам рекламным, по казино светящимся…
Итак, в Москву. Только в Москву!
Концентрируюсь. Волю в кулак. Москва! Пошла трансгрессия, аж глаза зажмурил.
Не пошла. Открыл глаза – тот же лес. Не пускают меня обратно.
Москва!
Я – не хомо сапиенс. Я – хомо магикус. Я больше, нежели просто мыслящий кусок протоплазмы, я – ядро чистой энергии, и для меня не существует преград. Сила мысли способна преодолеть любые расстояния.
Я учился в Шамбале у лучших педагогов и стажировался у лучших специалистов. Моя карма чиста, мое сознание не замутнено шорами. Я – венец эволюции, царь природы, и ее законы не способны меня остановить. Я Маг. Москва!
Фигу.
Лес.
Что не так? Не венец я творения, не царь я природы? Карма давно не чищена, атман до дыр изношен?
Летать могу. Огнем дышать могу. Котов в золото превращаю. Кащея Бессмертного завалил. Василису спас. С хазарами бился и не проиграл. Чего еще от меня надо?
Домой хочу.
Вселенная – это большая пустыня, и миры – лишь барханы на ее могучем теле. Люди – песок. Человек – песчинка. Я – песчинка.
Я барахтаюсь на склоне бархана посреди миллионов себе подобных, стараясь выбраться наверх. Вот он, склон, откуда видны небо и солнце, и бесконечная пустыня, простирающаяся от горизонта до горизонта. Ветер подхватывает меня и уносит со склона, несет меня над другими барханами. Я лечу, покорный воле ветра. Я – песчинка. Мне нужен новый бархан. Вот этот. Посмотрите, песчинки, верхушка бархана похожа на город. Город с куполами церквей, с широкими проспектами и площадями, и множество песчинок населяют его. Это мой бархан. Это мой город. Москва.
Фигу.
Лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50