Человек этот был штатным авиационным инструктором отряда «Саймак». В ближайшем будущем он должен был обучить если не всех, то многих спецназовцев майора Хантера управлять разными видами летательных аппаратов, и если бы он сделал это раньше, то многих проблем удалось бы избежать. Но курс обучения начался совсем недавно и самолет у отряда был только один — этот самый истребитель, так что водить «боинг» никто из людей Хантера и Лима не умел, и пришлось прибегать к помощи военно-транспортной авиации. А теперь лейтенант Роуз должен был выполнять совершенно необычную задачу.
Мало того что ему приказали сбить американский военный самолет. Это как раз не вызвало у Роуза особых эмоций. Он был настоящим спецназовцем, не склонным обсуждать и осуждать приказы командования. Главная проблема была в другом. Учебный истребитель не имел никакого вооружения. Поэтому сбить «боинг» предстояло из портативной базуки, а для этого надо будет открыть фонарь кабины.
На обыкновенном серийном истребителе это было бы затруднительно или вовсе невозможно, но эта спарка была специально переоборудована для тренировок в парашютных прыжках по программе выживания в экстремальных условиях.
Для этого и было затеяно снижение «боинга» до высоты, на которой разгерметизация самолета не опасна. Но оставалась еще проблема скорости.
Когда истребитель встретился над океаном с «Боингом» и пристроился сзади него и значительно выше, в кабине «боинга» вдруг раздался встревоженный возглас диспетчера:
— Снижайте скорость! Немедленно снижайте скорость до минимума. Рядом с вами неопознанный самолет!
Профессиональные пилоты приучены мгновенно реагировать на указания диспетчера: они сначала выполняют команду и только потом начинают думать или спрашивать, чем она вызвана.
Ни подумать, ни толком переспросить пилоты «боинга» не успели. Едва они сбросили скорость, справа по борту, совсем рядом, появился этот самый неопознанный самолет. В последнюю секунду своей жизни оба пилота и бортмеханик «боинга» опознали в нем учебный истребитель со знаками американских ВВС на фюзеляже и на крыльях с изменяемой стреловидностью, поставленных в горизонтальное положение. А потом небольшая граната, пробив стекло пилотской кабины, взорвалась внутри нее, превратив в жуткое месиво людей и оборудование.
Потерявший управление громадный воздушный корабль закувыркался вниз и рухнул в океан.
Инструктор Роуз внимательно оглядел окрестности и убедился, что ни кораблей, ни самолетов в пределах видимости не наблюдается. Только после этого он закрыл фонарь кабины и двинул вперед ручку сектора газа.
110
«Грегори Ган, юрист».
Для удобства постояльцев мотель «Холидей» в Портленде имел двойную систему регистрации постояльцев. Кто привык общаться с компьютером, мог занести свои данные прямо в компьютерную базу данных, а кто не умел — тот мог заполнить бумажную карточку, которая затем пропускалась через систему автоматизированного ввода.
Тех, кто использовал второй вариант, с каждым годом становилось все меньше. Вот и очередной постоялец привычно пробежался пальцами по клавиатуре компьютера общего пользования.
«Что-то ке похож он на юриста, — подумал портье, прочитав введенную им запись. — Скорее на боевика. Вылитый Шварценеггер».
Но мысль эта промелькнула и исчезла вместе с констатацией простого и очевидного факта: чего только не бывает в нашем лучшем из миров. Сотрудники разных спецслужб тоже нередко именуют себя юристами.
А майор Хантер, только что зарегистрировавшийся под именем Грегори Гана, спокойно отправился в свой номер.
По пути ему встретилась невысокая и довольно невзрачная девушка, по виду студентка колледжа, в очках и с волосами, заплетенными в косу.
— Сэр, не будете ли вы столь любезны уделить мне минутку вашего драгоценного внимания, — обратилась она к Хантеру, неуверенно улыбаясь.
— Ну? — буркнул Хантер, останавливаясь.
— Скажите, пожалуйста, сколько вы обычно платите проститутке?
Хантер остолбенел. Девушка напряженно ждала ответа, и майор не нашел ничего лучше, чем сказать:
— Нисколько не плачу. Со мной обычно спят бесплатно.
Хантер врал. Обычно он как раз спал за деньги. Прежде всего потому, что в сексуальном плане был садистом и не хотел недоразумений. С платной девушкой всегда можно договориться заранее, что можно, а чего нельзя — а с теми, кто спит бесплатно, такие номера проходят редко.
Но сейчас он тоже не хотел недоразумений. Уж очень эта девочка была непохожа на шлюх, пристающих к мужчинам на улицах и в отелях. А раз так, то к чему раскрывать неизвестно кому свои не очень обычные пристрастия.
Однако девчонка не отставала:
— Неужели вы никогда не спали с проституткой?
— Слушай, тебе-то какое до этого дело?
— Я пишу работу о том, что чувствует проститутка, когда отдается клиентам за деньги. Я психолог, понятно? Я хочу отдаться вам за меньшую сумму, чем вы обычно цдатите проституткам, а потом записать ваши ощущения и сравнить их со своими. Это научная работа, вы понимаете? А если вас беспокоит мой возраст, то я совершеннолетняя и учусь в университете, и давно уже не девственница. Могу показать права. Вот!
«Разные бывают на свете извращенцы», — сделал философское умозаключение Хантер, а вслух сказал:
— Пять баксов.
— Что? — переспросила девушка.
— Я дам тебе пять баксов за все, что ты сказала. Но ты должна иметь в виду две вещи. Во-первых, я возьму с тебя расписку, что это была твоя идея. Я слишком дорожу своей репутацией, и лишние судебные разбирательства мне ни к чему. А во-вторых, я по натуре садист, и, следовательно, тебе будет больно. А рот я тебе заклею скотчем, так что на помощь позвать не удастся. Ну как, устраивают тебя такие условия?
Хантер изо всех сил старался напугать девушку. А с другой стороны, ситуация начинала его забавлять, и он уже прикидывал в уме, чем грозит связь с этой девчонкой, если запугать ее не удастся.
Выходило, что ничем. Наоборот, ему было предписано в ожидании прихода лодки с профессором Лемье на борту вести себя как можно естественнее. А чтоможет быть естественнее, чем трахаться в номере мотеля с девчонкой, которая сама этого хочет — будь то любовница, проститутка или искательница приключений. Это настолько обычно, что лучшего прикрытия даже выдумать нельзя. Наоборот, если он будет сидеть в номере один как сыч, никого к себе не подпуская, это может вызвать подозрение. А оно совершенно ни к чему в период подготовки исключительно ответственной операции.
Вообще положение у майора Хантера было просто замечательное — с любой точки зрения грех жаловаться. Живи себе в мотеле, днем гуляй по городу да посматривай по сторонам — нет ли подозрительной активности вокруг. Ну и, конечно, надо следить, чтобы ребята, которые как раз сейчас расселяются по отелям, мотелям и частным квартирам в Портленде и вокруг него, не теряли боеготовности и поддерживали связь друг с другом и с непосредственным начальством.
Генералу Макферсону не в пример хуже. Он уже третий день безвылазно сидит на своей личной ферме, купленной через подставных лиц, рядом с канадской границей. Сидит и ждет у моря погоды. Вернее, играет в свою игру.
Президент Клиффорд наверняка удивился, когда после трех дней бесследного отсутствия Макферсон вдруг объявился и начал разговор словами:
— Мистер президент, ваши последние указания показались мне странными и я решил проверить еще раз. Действительно ли я должен приказать своим людям затопить «Эльдорадо», сымитировав кораблекрушение, а им самим покинуть судно на спасательных средствах?
— Что за чушь вы городите, генерал? Где вы пропадали трое суток?!
— Где я пропадал, сэр? Простите, но я разговаривал с вами не далее как полтора часа назад.
— Генерал, вы издеваетесь или сошли с ума?
— Сэр, я не понимаю, о чем вы говорите. Я нахожусь на базе отряда в Аризоне согласно вашему приказу, отданному позавчера. За эти два дня я никуда не отлучался с базы и связывался с вами по меньшей мере восемь раз. Я ничего не понимаю.
— Я тоже. И будет лучше всего, если вы немедленно прибудете в Вашингтон и объясните все на месте.
— Есть, сэр.
Но прошли все сроки, необходимые для перелета из Аризоны в Вашингтон, округ Колумбия, а генерал Макферсон так и не прибыл. Вместо него в Белый дом примчался курьер с пакетом «лично в руки президенту». Вскрыв пакет, изумленный президент обнаружил письмо, написанное генералом Макферсоном от руки. Объяснение этому было в тексте. Генерал предполагал, что похитители «Янг Игла» нашли способ перехватывать президентские каналы связи и вот уже третьи сутки подряд дают голосом Клиффорда противоречивые указания людям, которые заняты операцией по обезвреживанию спутника. Получив два взаимоисключающих приказа, отданных одним и тем же голосом — явиться немедленно в Вашингтон и оставаться на базе в Аризоне, генерал Макферсон не знает, какой из них следует выполнять, и потому посылает курьера с письмом.
Будучи допрошен, курьер сообщил, что генерал Макферсон при передаче письма выглядел вполне здоровым и психически уравновешенным, но очень обеспокоенным. Курьер подтвердил также, что Макферсон несколько раз разговаривал с президентом по телефону и действительно получал противоречивые приказания.
Проверка курьера на детекторе лжи дала неясные результаты. Пилот-инструктор Роуз, игравший роль курьера, умел управлять своими эмоциями, и прибор не смог, исследуя реакции его организма, достоверно отделить ложь от правды.
Президент сомневался в реальности такого поворота событий, но, с другой стороны, он сомневался ив том, что один из самых доверенных генералов мог так запросто сойти с ума.
Сомневаться президент перестал очень скоро — когда ему позвонили по одному из закрытых телефонов, и он услышал в трубке свой собственный голос, который произнес:
— Ну что, Клифф, хорошо мы это придумали? Молчишь? Ну так я скажу. Мы это придумали очень хорошо. Так что лучше забудь про спутник и никогда о нем не вспоминай. Да, и самое главное — немедленно прикажи готовить корабль с деньгами. Десять миллиардов и ни центом меньше. А иначе мы звякнем на какую-нибудь ракетную установку и вот этим самым голосом прикажем бабахнуть ядерной боеголовкой по Кремлю. Представляешь, что тогда будет.
Клиффорд представил.
В этот момент Америка запросто могла лишиться своего президента. Несколько минут Гамильтон Клиффорд балансировал на грани между инфарктом и инсультом, но выстоял, отделавшись лишь нервным тиком.
В полупарализованном мозгу его засела одна-един-ственная мысль: «Слава богу, хоть Макферсон не предал и не сошел с ума. Он прав. Прав во всем».
Президент ошибался. Как раз тут генерал Макферсон нисколько не был прав, а, наоборот, бесцеремонно врал. «Янг Игл» не имел никакого отношения к звонку с угрозами президенту США, сделанными голосом самого президента США. Просто в отряде «Саймак» был парень, который очень хорошо умел пародировать голоса известных лиц. А у начальника управления космической разведки имелась возможность звонить президенту по самым что ни на есть закрытым каналам. И следовало лишь создать соответствующий антураж, чтобы президент поверил этому звонку и снял с генерала Макферсона любые подозрения в измене или безумии.
А раз президент снова доверял Макферсону, то не было причин не доверять и его курьеру, хотя тот и не выдержал испытания на детекторе лжи.
Письмо генералу Макферсону с собственноручно написанным президентским приказом срочно возвращаться в Вашингтон повез в Аризону все тот же Роуз на учебном истребителе отряда «Саймак». Правда, за спиной у него сидел один из помощников президента с дубликатом письма, но это не играло существенной роли. Когда истребитель находился над Оклахомой, связь с ним прервалась, о чем немедленно было доложено президенту. И тогда Клиффорд принял единственно возможное в данной ситуации решение. Новому курьеру он приказал отправляться в Аризону на автомобиле, не имеющем телефона, запретил ему брать с собой сотовый аппарат, а также связываться с кем-либо по пути и выполнять чьи угодно приказы, от чьего бы имени они ни исходили, до тех пор, пока письмо не будет передано лично в руки генералу Макферсону. В письме генералу предписывалось отправляться в Вашингтон также на автомобиле, по пути не связываясь ни с кем и не отвечая на телефонные звонки.
Конечно, дорога туда и назад займет еще примерно трое суток, но, по крайней мере, ни курьер, ни генерал Макферсон не разобьются на самолете по вине злодеев, перехвативших диспетчерский канал.
Майор Хантер, разумеется, обо всем этом не знал и не должен был знать. Правда, его многоканальный сотовый телефон имел прямой контакт с аппаратом в его кабинете на аризонской базе, и, разговаривая по этому телефону, майор не должен был упоминать Портленд. Но это тоже ничего не значило, поскольку за долгую службу в спецназе Хантер привык вообще не упоминать в телефонных разговорах населенные пункты, полные имена, воинские звания и должности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Мало того что ему приказали сбить американский военный самолет. Это как раз не вызвало у Роуза особых эмоций. Он был настоящим спецназовцем, не склонным обсуждать и осуждать приказы командования. Главная проблема была в другом. Учебный истребитель не имел никакого вооружения. Поэтому сбить «боинг» предстояло из портативной базуки, а для этого надо будет открыть фонарь кабины.
На обыкновенном серийном истребителе это было бы затруднительно или вовсе невозможно, но эта спарка была специально переоборудована для тренировок в парашютных прыжках по программе выживания в экстремальных условиях.
Для этого и было затеяно снижение «боинга» до высоты, на которой разгерметизация самолета не опасна. Но оставалась еще проблема скорости.
Когда истребитель встретился над океаном с «Боингом» и пристроился сзади него и значительно выше, в кабине «боинга» вдруг раздался встревоженный возглас диспетчера:
— Снижайте скорость! Немедленно снижайте скорость до минимума. Рядом с вами неопознанный самолет!
Профессиональные пилоты приучены мгновенно реагировать на указания диспетчера: они сначала выполняют команду и только потом начинают думать или спрашивать, чем она вызвана.
Ни подумать, ни толком переспросить пилоты «боинга» не успели. Едва они сбросили скорость, справа по борту, совсем рядом, появился этот самый неопознанный самолет. В последнюю секунду своей жизни оба пилота и бортмеханик «боинга» опознали в нем учебный истребитель со знаками американских ВВС на фюзеляже и на крыльях с изменяемой стреловидностью, поставленных в горизонтальное положение. А потом небольшая граната, пробив стекло пилотской кабины, взорвалась внутри нее, превратив в жуткое месиво людей и оборудование.
Потерявший управление громадный воздушный корабль закувыркался вниз и рухнул в океан.
Инструктор Роуз внимательно оглядел окрестности и убедился, что ни кораблей, ни самолетов в пределах видимости не наблюдается. Только после этого он закрыл фонарь кабины и двинул вперед ручку сектора газа.
110
«Грегори Ган, юрист».
Для удобства постояльцев мотель «Холидей» в Портленде имел двойную систему регистрации постояльцев. Кто привык общаться с компьютером, мог занести свои данные прямо в компьютерную базу данных, а кто не умел — тот мог заполнить бумажную карточку, которая затем пропускалась через систему автоматизированного ввода.
Тех, кто использовал второй вариант, с каждым годом становилось все меньше. Вот и очередной постоялец привычно пробежался пальцами по клавиатуре компьютера общего пользования.
«Что-то ке похож он на юриста, — подумал портье, прочитав введенную им запись. — Скорее на боевика. Вылитый Шварценеггер».
Но мысль эта промелькнула и исчезла вместе с констатацией простого и очевидного факта: чего только не бывает в нашем лучшем из миров. Сотрудники разных спецслужб тоже нередко именуют себя юристами.
А майор Хантер, только что зарегистрировавшийся под именем Грегори Гана, спокойно отправился в свой номер.
По пути ему встретилась невысокая и довольно невзрачная девушка, по виду студентка колледжа, в очках и с волосами, заплетенными в косу.
— Сэр, не будете ли вы столь любезны уделить мне минутку вашего драгоценного внимания, — обратилась она к Хантеру, неуверенно улыбаясь.
— Ну? — буркнул Хантер, останавливаясь.
— Скажите, пожалуйста, сколько вы обычно платите проститутке?
Хантер остолбенел. Девушка напряженно ждала ответа, и майор не нашел ничего лучше, чем сказать:
— Нисколько не плачу. Со мной обычно спят бесплатно.
Хантер врал. Обычно он как раз спал за деньги. Прежде всего потому, что в сексуальном плане был садистом и не хотел недоразумений. С платной девушкой всегда можно договориться заранее, что можно, а чего нельзя — а с теми, кто спит бесплатно, такие номера проходят редко.
Но сейчас он тоже не хотел недоразумений. Уж очень эта девочка была непохожа на шлюх, пристающих к мужчинам на улицах и в отелях. А раз так, то к чему раскрывать неизвестно кому свои не очень обычные пристрастия.
Однако девчонка не отставала:
— Неужели вы никогда не спали с проституткой?
— Слушай, тебе-то какое до этого дело?
— Я пишу работу о том, что чувствует проститутка, когда отдается клиентам за деньги. Я психолог, понятно? Я хочу отдаться вам за меньшую сумму, чем вы обычно цдатите проституткам, а потом записать ваши ощущения и сравнить их со своими. Это научная работа, вы понимаете? А если вас беспокоит мой возраст, то я совершеннолетняя и учусь в университете, и давно уже не девственница. Могу показать права. Вот!
«Разные бывают на свете извращенцы», — сделал философское умозаключение Хантер, а вслух сказал:
— Пять баксов.
— Что? — переспросила девушка.
— Я дам тебе пять баксов за все, что ты сказала. Но ты должна иметь в виду две вещи. Во-первых, я возьму с тебя расписку, что это была твоя идея. Я слишком дорожу своей репутацией, и лишние судебные разбирательства мне ни к чему. А во-вторых, я по натуре садист, и, следовательно, тебе будет больно. А рот я тебе заклею скотчем, так что на помощь позвать не удастся. Ну как, устраивают тебя такие условия?
Хантер изо всех сил старался напугать девушку. А с другой стороны, ситуация начинала его забавлять, и он уже прикидывал в уме, чем грозит связь с этой девчонкой, если запугать ее не удастся.
Выходило, что ничем. Наоборот, ему было предписано в ожидании прихода лодки с профессором Лемье на борту вести себя как можно естественнее. А чтоможет быть естественнее, чем трахаться в номере мотеля с девчонкой, которая сама этого хочет — будь то любовница, проститутка или искательница приключений. Это настолько обычно, что лучшего прикрытия даже выдумать нельзя. Наоборот, если он будет сидеть в номере один как сыч, никого к себе не подпуская, это может вызвать подозрение. А оно совершенно ни к чему в период подготовки исключительно ответственной операции.
Вообще положение у майора Хантера было просто замечательное — с любой точки зрения грех жаловаться. Живи себе в мотеле, днем гуляй по городу да посматривай по сторонам — нет ли подозрительной активности вокруг. Ну и, конечно, надо следить, чтобы ребята, которые как раз сейчас расселяются по отелям, мотелям и частным квартирам в Портленде и вокруг него, не теряли боеготовности и поддерживали связь друг с другом и с непосредственным начальством.
Генералу Макферсону не в пример хуже. Он уже третий день безвылазно сидит на своей личной ферме, купленной через подставных лиц, рядом с канадской границей. Сидит и ждет у моря погоды. Вернее, играет в свою игру.
Президент Клиффорд наверняка удивился, когда после трех дней бесследного отсутствия Макферсон вдруг объявился и начал разговор словами:
— Мистер президент, ваши последние указания показались мне странными и я решил проверить еще раз. Действительно ли я должен приказать своим людям затопить «Эльдорадо», сымитировав кораблекрушение, а им самим покинуть судно на спасательных средствах?
— Что за чушь вы городите, генерал? Где вы пропадали трое суток?!
— Где я пропадал, сэр? Простите, но я разговаривал с вами не далее как полтора часа назад.
— Генерал, вы издеваетесь или сошли с ума?
— Сэр, я не понимаю, о чем вы говорите. Я нахожусь на базе отряда в Аризоне согласно вашему приказу, отданному позавчера. За эти два дня я никуда не отлучался с базы и связывался с вами по меньшей мере восемь раз. Я ничего не понимаю.
— Я тоже. И будет лучше всего, если вы немедленно прибудете в Вашингтон и объясните все на месте.
— Есть, сэр.
Но прошли все сроки, необходимые для перелета из Аризоны в Вашингтон, округ Колумбия, а генерал Макферсон так и не прибыл. Вместо него в Белый дом примчался курьер с пакетом «лично в руки президенту». Вскрыв пакет, изумленный президент обнаружил письмо, написанное генералом Макферсоном от руки. Объяснение этому было в тексте. Генерал предполагал, что похитители «Янг Игла» нашли способ перехватывать президентские каналы связи и вот уже третьи сутки подряд дают голосом Клиффорда противоречивые указания людям, которые заняты операцией по обезвреживанию спутника. Получив два взаимоисключающих приказа, отданных одним и тем же голосом — явиться немедленно в Вашингтон и оставаться на базе в Аризоне, генерал Макферсон не знает, какой из них следует выполнять, и потому посылает курьера с письмом.
Будучи допрошен, курьер сообщил, что генерал Макферсон при передаче письма выглядел вполне здоровым и психически уравновешенным, но очень обеспокоенным. Курьер подтвердил также, что Макферсон несколько раз разговаривал с президентом по телефону и действительно получал противоречивые приказания.
Проверка курьера на детекторе лжи дала неясные результаты. Пилот-инструктор Роуз, игравший роль курьера, умел управлять своими эмоциями, и прибор не смог, исследуя реакции его организма, достоверно отделить ложь от правды.
Президент сомневался в реальности такого поворота событий, но, с другой стороны, он сомневался ив том, что один из самых доверенных генералов мог так запросто сойти с ума.
Сомневаться президент перестал очень скоро — когда ему позвонили по одному из закрытых телефонов, и он услышал в трубке свой собственный голос, который произнес:
— Ну что, Клифф, хорошо мы это придумали? Молчишь? Ну так я скажу. Мы это придумали очень хорошо. Так что лучше забудь про спутник и никогда о нем не вспоминай. Да, и самое главное — немедленно прикажи готовить корабль с деньгами. Десять миллиардов и ни центом меньше. А иначе мы звякнем на какую-нибудь ракетную установку и вот этим самым голосом прикажем бабахнуть ядерной боеголовкой по Кремлю. Представляешь, что тогда будет.
Клиффорд представил.
В этот момент Америка запросто могла лишиться своего президента. Несколько минут Гамильтон Клиффорд балансировал на грани между инфарктом и инсультом, но выстоял, отделавшись лишь нервным тиком.
В полупарализованном мозгу его засела одна-един-ственная мысль: «Слава богу, хоть Макферсон не предал и не сошел с ума. Он прав. Прав во всем».
Президент ошибался. Как раз тут генерал Макферсон нисколько не был прав, а, наоборот, бесцеремонно врал. «Янг Игл» не имел никакого отношения к звонку с угрозами президенту США, сделанными голосом самого президента США. Просто в отряде «Саймак» был парень, который очень хорошо умел пародировать голоса известных лиц. А у начальника управления космической разведки имелась возможность звонить президенту по самым что ни на есть закрытым каналам. И следовало лишь создать соответствующий антураж, чтобы президент поверил этому звонку и снял с генерала Макферсона любые подозрения в измене или безумии.
А раз президент снова доверял Макферсону, то не было причин не доверять и его курьеру, хотя тот и не выдержал испытания на детекторе лжи.
Письмо генералу Макферсону с собственноручно написанным президентским приказом срочно возвращаться в Вашингтон повез в Аризону все тот же Роуз на учебном истребителе отряда «Саймак». Правда, за спиной у него сидел один из помощников президента с дубликатом письма, но это не играло существенной роли. Когда истребитель находился над Оклахомой, связь с ним прервалась, о чем немедленно было доложено президенту. И тогда Клиффорд принял единственно возможное в данной ситуации решение. Новому курьеру он приказал отправляться в Аризону на автомобиле, не имеющем телефона, запретил ему брать с собой сотовый аппарат, а также связываться с кем-либо по пути и выполнять чьи угодно приказы, от чьего бы имени они ни исходили, до тех пор, пока письмо не будет передано лично в руки генералу Макферсону. В письме генералу предписывалось отправляться в Вашингтон также на автомобиле, по пути не связываясь ни с кем и не отвечая на телефонные звонки.
Конечно, дорога туда и назад займет еще примерно трое суток, но, по крайней мере, ни курьер, ни генерал Макферсон не разобьются на самолете по вине злодеев, перехвативших диспетчерский канал.
Майор Хантер, разумеется, обо всем этом не знал и не должен был знать. Правда, его многоканальный сотовый телефон имел прямой контакт с аппаратом в его кабинете на аризонской базе, и, разговаривая по этому телефону, майор не должен был упоминать Портленд. Но это тоже ничего не значило, поскольку за долгую службу в спецназе Хантер привык вообще не упоминать в телефонных разговорах населенные пункты, полные имена, воинские звания и должности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53