– Еще как могу!
– Но это чудовищно!
– Ну да! Очень даже здорово. Хватаешь его за голову, и раз, раз…
– Прошу тебя, перестань! – в ужасе воскликнула Нуми, – я не могу слушать!
Ники развеселился:
– Ты что, забыла, что я представляю другую цивилизацию?
Но Нуми еще не оправилась от потрясения.
– Не напоминай мне об этом таким образом, Ники! Я хочу тебя любить, а если ты будешь так говорить, не смогу.
Вот и она ему напомнила, что принадлежит к другой цивилизации… Какая земная девчонка сумела бы столь чистосердечно произнести такие хорошие и страшные слова?
– Буф-ф! – отозвался он по-пиррански. – А ты зачем веришь каждому слову? Ну, как я его зарежу? Разве что лягну, если он уж очень меня допечет.
Нуми счастливо вздохнула.
– Я так и знала! Ты добрый мальчик. До сих пор не могу понять, за что на Земле тебя прозвали Буяном.
– От Буяновского. Чтобы покороче.
– Но ты как-то сказал, что не только поэтому…
– Правда, я еще и немножко буйный и шальной, – признался он.
– А помнишь, ты обещал научить меня шальным мыслям?
– Какие там шальные мысли, если у тебя в голове электронная машинка! Хочешь, устроим школу для этих голопятых? Будем учить их чтению, арифметике и всякому такому?
– Но это никакая не шальная мысль… – девочка была явно разочарована.
– Как не шальная? А на чем они будут писать, на животах, что ли? Здесь даже песка нет!
– Что-нибудь придумаем, – отозвалась Нуми и стала поспешно спускаться вниз по склону холма.
Дети встретили гостей радостными криками, и тут же окружили их, а потом воцарилась тишина. Они стояли как детсадовцы, у которых строгие воспитатели, хотя ни в одном земном детском саду ребята не ведут себя так примерно. Каждый по очереди прикасался к скафандру Ники или Нуми и отходил в сторону, уступая место товарищу. А те, что постарше, ростом с Ники Буяна, вообще не подошли и держались в сторонке, будто не желая ронять свое достоинство. Должно быть, подражали своим нелюбознательным родителям и дедам.
Нуми поймала ручонку, протянувшуюся к ее скафандру, и что-то мягко сказала малышу; он тихо ответил ей, она опять что-то сказала, и малыш показал на небо.
– Очень странно, – удивилась Нуми. – Я спросила, как его зовут, а он мне говорит: «Я тот, кто утром зажигает Солнце».
Она притянула к себе другого малыша, поговорила и с ним, а потом перевела:
– А этот говорит, что развешивает по ночам звезды.
– То-то они так хорошо развешаны! – ухмыльнулся Ники. – Что с них взять, малышня!
Третий мальчик сказал, что он пускает речки, чтобы они текли вниз.
– Ну, вниз-то они и сами текут, – заметил Ники. – Скажи ему, чтобы он пускал их течь наверх!
Нуми решила вступиться за малышей:
– Но ведь они так играют! Это же прекрасно!
– Играть надо тем, что можешь подержать в руках. Пускай строят дома, делают запруды, плетут корзинки… – Ники хотелось добавить: «мастерят себе луки и стрелы», но он знал, что пирранской девочке это не понравится, и умолк.
– Зачем им учиться строить дома? Ведь они им не нужны! Зачем им корзины, когда плоды есть круглый год, нужно только подойти к кусту, сорвать и положить в рот!
Неожиданно для Нуми мальчик сразу же согласился:
– Все правильно! Я уже и сам об этом думал. А еще я думал, что если это верно, что они прилетели с Земли, я хочу сказать, если их, как нас, перенес сюда Мало, то он им сделал большую гадость.
– Об этом еще рано судить, Ники. Мы не знаем, по каким законам устроена их жизнь.
Нуми направилась к мальчикам постарше, стоявшим в стороне, и вступила с одним из них в разговор, который потом дословно передала Ники.
«Мы прилетели из других миров, где светят другие солнца», – сказала она, на что мальчик ответил ей, что бог создал множество миров, но их мир лучше всех. Нуми спросила, почему на этой планете дети живут отдельно от родителей и вообще от взрослых, и мальчик объяснил ей, что они еще не имеют права заниматься искусством и что не должны мешать старикам постигать блаженство красоты и истины.
– А что они могут делать? Что им дозволено? И чем вообще занимаются?
Они должны учиться быть хорошими, чтобы создавать хорошее искусство, когда вырастут, и слиться с красотой и истиной, когда состарятся.
– А как научиться быть хорошими? – поинтересовалась Нуми.
– Нужно избавиться от всего плохого, с чем человек рождается, – был ответ.
– Мы тоже хотим стать хорошими. Покажи нам, как это делается, – попросила Нуми, и мальчик согласился.
Он что-то крикнул детям, и они тут же выстроились в колонну по росту; по сторонам колонны встали несколько мальчиков и девочек постарше и повели ребят вперед. Нуми и Ники пошли следом.
– Мне ужасно любопытно увидеть, как это делается, – шепнула пирранка Николаю.
Он, однако, не посмел признаться, что хотя ему любопытно все на свете, но совсем не хочется узнавать, как стать хорошим. Конечно, ему бы хотелось быть хорошим, и он даже не раз пробовал, но это оказалось ужасно скучным занятием, кроме того, требовало немалых усилий. Стоит ли тогда стараться?
6. Можно ли стать хорошим, если бить плохих. Ники открывает еще один закон Вселенной. Можно ли поверить, что человек счастлив оттого, что его выгнали из рая
Однако оказалось, что на Райской планете научиться добру очень легко.
Колонна вступила на небольшую полянку, окруженную кустами. В середине ее возвышалось нечто вроде трибуны, убранной красивыми цветами, недалеко от трибуны торчало с десяток кукол в рост человека, сделанных из веток и сухой травы. Они очень напоминали земные огородные пугала.
Дети выстроились полукругом, а старший мальчик, возглавлявший колонну, поднялся на трибуну и что-то сказал. Дети тут же хором повторили его слова. Мальчик заговорил громче, хор последовал его примеру– Что они говорят? – не утерпел Ники.
Нуми не поняла слов, но по излучениям детей решила, что они произносят заклинания, а может, дают клятву.
Мальчик, стоявший на трибуне, кричал все громче, дети отвечали ему тем же, пока, наконец, хор не пришел в неистовство. Тогда мальчик гневным жестом указал на пугала, и ребята как бешеные набросились на них, начали их пинать, бить кулаками, рвать зубами, выхватывать клочья травы из тел и голов.
Картина была и смешная, и страшная, и гости застыли от удивления. Вожак спустился с трибуны и подошел к ним.
– Вот как это делается! Детям часто хочется делать зло, потому что мы происходим с Земли, и зло рождается вместе с нами. А эти пугала – земляне, страшные и жестокие, самые скверные существа во всем мире.
Нуми не могла прийти в себя от изумления.
– Вы их когда-нибудь видели? – спросила она.
– Не видели, но знаем.
– Не понимаю. Если вы их никогда не видели и они ничего плохого не сделали, зачем же вы их бьете?
– Потому что они – наши враги!
Ники подтолкнул девочку, чтобы она перевела ему весь разговор. Она заколебалась, однако добросовестно передала ему все до последнего слова – ведь пирранка не умела лгать. Но земной мальчик не испугался.
– Скажи ему, что я прилетел с Земли и что никто там им не враг. Там даже не знают об их существовании.
– Не надо, Ники! Видишь, как они рассвирепели, еще набросятся на тебя!
– Пусть попробуют! Я им живо выбью дурь из головы!
Дети на Райской планете, даже старшие ребята, были щуплыми – наверное здесь не только не работали, но и спортом не занимались. Да и откуда нарастить мускулы, когда ешь одни фрукты! Набивай живот сколько хочешь, он только вздуется, как вон у того задавалы, который с самого начала косо смотрит на них, а сил все равно не прибавится. Ники был уверен, что стоит ему хорошенько разозлиться, и он может всех их раскидать, как пушинки. Но злиться не хотелось, ему было жаль их – до того райские дети оказались глупыми и до того скучной была у них жизнь.
– Скажи им, что люди на Земле – добрые и миролюбивые!
– И этого лучше не говорить, – возразила Нуми. – Ведь это не совсем так, Ники, а ты знаешь, я не могу лгать. У вас столько народу дерется друг с другом, я сама видела…
– Но надо же их как-то вразумить! Раз у них нет врагов, а им приспичило драться, пускай придумают каких-нибудь зверей! Зачем они выдумали себе врагов – людей, да еще земных жителей?
Нуми повернулась к вожаку и спросила его, в самом ли деле дети становятся добрее, когда побьют землян. И может ли вообще человек стать добрее после того, как он кого-то избил. Мальчик уверенно ответил ей:
– Так мы платим землянам за то зло, которое они нам причинили. И становимся добрее друг к другу.
Услышав его ответ, Ники раздумал смеяться. В сущности, это не так уж и глупо… Наверное, было бы неплохо, если бы и на Земле народы не объявляли своим врагом то одного, то другого соседа, а сделали пугала и колотили бы их почем зря. Ведь каждый народ на Земле тоже считает себя самым умным и самым добрым. Может, глупость повсюду одинакова и это один из законов Вселенной?
Вслух он не стал говорить об этом, потому что на Пирре, судя по этой девчонке, даже пугало не стали бы бить. Конечно, вон она опять возмущается:
– Как ты можешь считать врагами людей, которых вообще не знаешь!
Ну и наивная эта пирранка! Да ведь чем меньше знаешь человека, тем легче считать его врагом! Стоит узнать его поближе, и окажется, что он такой же, как и ты, а там уже нетрудно и подружиться! И Ники вдруг вспомнил про Пламена.
Был скучный воскресный день. Ники один-одинешенек шлялся по улице и вдруг увидел перед собой незнакомого мальчишку. «Эй, – крикнул он новичку, – ты случайно не из соседнего квартала?» «Да», – ответил мальчишка, явно обрадованный, что ему есть с кем поговорить. «А почему я раньше не встречал твою рожу, – поинтересовался скучавший Ники, – или ты не выходишь на драку? Может, ты трус?» «Я тут новенький, – робко ответил парень, – мы только позавчера переехали». Ники обрадовался, что можно придраться к парню, и сказал: «Ага, не успел переехать и сразу явился в наши места! Вот я тебе сейчас расквашу нос!» Парень ответил: «Я не виноват, что нам дали здесь квартиру», – и приготовился к обороне.
У Ники был хитрый маневр: вступая в драку, он со свирепым воплем отпрыгивал в сторону, чтобы сбить противника с толку. Так он и поступил. Парень в растерянности повернулся к нему, споткнулся и упал. Но Ники, вместо того, чтобы накинуться на него, помог ему встать, отряхнуться и повел к себе домой – мазать ободранный локоть йодом. С тех пор Пламен стал его лучшим другом, хотя ни в одну из двух банд так и не вступил. Может, он тоже потихоньку колотит какое-нибудь пугало?
Вождь что-то скомандовал, дети отступились от пугал и снова выстроились полукругом. Вид у них и в самом деле был довольный и счастливый. Тогда на трибуну, покрытую цветами, поднялся мальчишка, который так враждебно рассматривал пришельцев. Оказалось, что живот у него не просто вздутый; на нем торчала здоровенная шишка, которая ходила ходуном, будто в ней сидел какой-то зверек.
Вожак принялся объяснять:
– Он хочет исполнить в вашу честь песню. Он старше остальных и уже имеет право творить искусство.
Нуми обрадовалась точно так же, как радовалась песням Короторо на планете звездных жителей, однако слова надутого мальчика звучали чересчур воинственно. Должно быть, это было все-таки стихотворение, а не песня. Она выслушала его до конца и готова была перевести, но не знала одного важного слова и тихонько спросила Ники:
– Как на вашем языке называется эта круглая штука посреди живота?
– Пупок. Пуп.
– А он может развязаться?
– Не знаю. Вообще-то, когда ребенок рождается, ему перевязывают пупок. В народе говорят: он пупок надсадил. Наверное, у такого человека от натуги развязывается пупок. Вот и этот парень так надрывался, читая свои стихи, что у него развязался пупок, – ты только посмотри на его живот!
Певец замолчал, и дети шумно захлопали ладонями по бедрам. Нуми зашептала Ники на ухо содержание песни:
Мой пуп! Прекрасный пуп, он развязался, но и я – неглуп!
К волшебнице пойду я, к Лата Мете, что знает мудрость всех тысячелетий, она уж сможет завязать мой пуп!
Эй вы, земляне!
О родине моей вопите здесь и там!
Я не терплю таких импровизаций!
Я за нее последний пуп отдам, ему для этого лишь надо завязаться!
Пирранка с ее необыкновенными способностями наверняка почувствовала ироническое отношение земного мальчика к этим стихам, потому что, не переводя дыхания, сказала ему:
– Не надо, он может обидеться!
– Что верно, то верно, поэты – народ обидчивый! – ухмыльнулся Ники.
Местный поэт еще издали начал им выговаривать:
– Почему вы не одобряете мое искусство?
– Но мы ничего такого не сказали, – смутилась Нуми.
– А почему вы тогда не хлопаете? У нас не разрешается не одобрять!
Нуми осторожно удивилась:
– Что, нужно одобрять все подряд?
– Да! Человек счастлив только тогда, когда все одобряет. Так велел бог.
Нуми перевела земному мальчику эту странную божью заповедь, и Ники захлопал ладонями по скафандру.
– Что ты делаешь? – всполошилась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21