Вильям лежал, погружаясь в сон, и чувствовал, как проходит его отчаяние. Теперь, оправившись от потрясения, вызванного неудачей при обороне стен, Вильям начинал думать, что их шансы удержаться не так уж и плохи. Даже если Раймонд и не получит королевского приказа или Моджер не подчинится ему, юноша не будет сидеть сложа руки и лить слезы. Он будет искать Ричарда, и Ричард придет.
На этой приятной мысли Вильям заснул, но через час был разбужен Элис.
– Папа, – сказала она, когда его глаза открылись. – Я не могу найти Мартина.
– Что значит – «не могу найти Мартина»? – раздраженно спросил Вильям, сразу почувствовав боль во всем теле. – Посмотри его в самом укромном углу в часовне. Он всегда там, если не в комнате или зале.
– Папа, я тщательно там все обыскала, до мышиных норок… я даже в них заглядывала. Его нет в крепости.
– Черт бы его побрал! – простонал Вильям, не желая ей верить. – Он наверняка в подвальном складе. Конечно же, он считает, что сейчас у каждого двойные обязанности. Он навлечет на себя беду. Я…
– Его нет там! – воскликнула Элис. – Я сама все обыскала, везде. Говорю тебе, его вообще нет в крепости, если он только…
– Нет в крепости? Но его точно не было и на стене!
– Нет. Он был здесь, когда шло сражение, и молился. Я помню, потому что еще подумала тогда: если Бог и поможет нам, то только благодаря молитве Мартина. Бог должен прислушаться к такой чистой душе, которая очистилась в страданиях. Потом я не вспоминала о нем, пока не пошла попросить у него ключи от винного погреба. Папа, я нашла их в его комнате на столике под распятием, причем рядом с ключами стояла зажженная свеча, и я нашла их без труда – все его ключи были там. – Ее голос дрогнул, и она заплакала.
Единственное, что мог подумать Вильям, – Мартин ушел из крепости, посчитав себя лишним ртом во время осады, не приносящим никакой пользы. Он ничего не сказал Элис. Ему и не надо было говорить. Его глаза говорили за него. Вильям пробормотал несколько бесполезных сейчас утешений.
Более практичная Элис спросила:
– Нет ли здесь потайных мест? Нет ли проходов, которые ты мог и не показать мне, чтобы я там не заблудилась?
Вильям отрицательно покачал головой.
– Только один, да ты знаешь о нем. Это проход к реке.
– Я искала и там. Наружная и внутренняя двери закрыты и заперты на засовы.
– Он мог исчезнуть во время схватки, – догадался Вильям, – в самом ее конце, когда ему стало ясно – стен мы не удержим. Глупо, что он добавляет к нашей беде больше, чем в состоянии отнять его желудок от наших ртов… но любовь делает людей глупыми. Не отчаивайся, Элис. Он невелик ростом и может скрыться там, где обычному человеку это не удастся. Может быть, когда мы выйдем отсюда, мы найдем его невредимым.
А Мартин и в самом деле почувствовал себя в безопасности, когда увидел догорающие костры и уже не слышал голосов захватчиков. Однако кое-какие звуки все еще доносились до него: стоны и рыдания раненых и умирающих, храп пьяных и уставших людей, позвякивание металла о камень, долетавшее со стен, где делали обход стражники. Мартин понимал: эти звуки вполне могут заглушить любой слабый шум, который он может создать; не боялся он также, что стражники заметят его движение, – они наблюдали только за тем, что делалось вне крепости.
Тихо и медленно Мартин добрался до дверного проема и выскользнул наружу. Он задержался ненадолго у большого камня и прислонился к нему, чтобы размять ноги, ослабевшие и трясущиеся от долгого стояния на коленях во время молитвы. Придя в себя, Мартин пробрался между палаткой и сараем, оставаясь незамеченным. Никто не обратил внимания на темную сгорбленную фигуру, сливающуюся с многочисленными тенями. Ободренный удачей, Мартин приподнял полу палатки и вполз внутрь. Ранее он заметил в ней свет, но ведь многие спят ночью и при свете. Но надежда застать Моджера врасплох была напрасной. Как только Мартин оказался в палатке, Моджер повернулся на своем ложе и громко спросил:
– Кто здесь?
– Не кричите, милорд, – прошептал Мартин, – я хочу продать вам кое-какую тайну.
Моджер резко сел, его рука потянулась к мечу, но тут же опустилась. Он различил скрюченный силуэт и сразу узнал в нем калеку-управляющего, слугу Вильяма. Не спросив, как Мартин оказался здесь, Моджер полагал, что эта маленькая вонючая тварь сбежала от своего хозяина, как только почувствовала опасность. Теперь это существо, наверно, желало купить новое покровительство.
– Продать? – повеселел Моджер. – А мне и не нужно покупать. Ты в моих руках, и я могу выжать из тебя все, что захочу. Быстро говори, с чем пришел. Если сообщишь что-нибудь стоящее, я, может быть, оставлю тебя в живых.
– Да-да, – с готовностью согласился Мартин. – Для вас у меня есть хорошие новости. Вы оставите мне жизнь да еще и наградите. Но позвольте мне подойти поближе, милорд. То, что я должен сообщить (он понизил голос до хриплого шепота), не для посторонних ушей.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Моджер, но жестом подозвал Мартина и приготовился слушать.
– Во времена, когда отец моего хозяина служил в Уоллингфорде, ему очень хорошо платили, – намекнул Мартин.
– В Марлоу есть клад? – прошептал Моджер. – Где?
– Разве моя жизнь – цена тому, чтобы узнать, где он, – а также где потайной вход в крепость Марлоу? – Мартин отвратительно захихикал. – Позвольте мне поближе переставить стол со свечей и показать вам то, что вознаградит вас за милосердие и щедрость.
«У этой твари должна быть карта», – подумал Моджер. Неудивительно теперь, почему Вильям никогда не жаловался на нехватку денег. Моджер был возбужден и не задумался над тем, действительно ли Мартин так глуп, что готов показать ему карту, хотя каждый здравомыслящий понял бы: завладев картой можно было добраться до сокровищ и без проводника. Моджер не сомневался: он сможет вырвать карту у старика, но, уступая чувству юмора, позволил калеке передвинуть стол, что далось тому не без труда.
Мартин тщательно установил стол, оказавшийся прямо над коленями Моджера и преградивший тому путь к мечу, затем Мартин перенес свечу и поставил ее на край стола, где она создавала небольшое пятно света. Потом подошел к Моджеру совсем близко, и тот вынужден был повернуть шею, чтобы видеть Мартина. Моджер инстинктивно посмотрел на крошечную полоску света. Должно быть, сюда и положит Мартин то, что хочет показать.
В одно мгновение рука Мартина скользнула за пазуху, он выхватил нож и нанес удар. Хлынула кровь. Моджер взвыл и рванулся, намереваясь схватить напавшего на него, но его держал стол. А Мартин, не отпуская нож, вонзал его все глубже и плакал от ужаса.
В итоге страх Мартина и ярость Моджера, охватившая его при этом нелепом нападении, были убийственными для обоих. Мартин за всю свою жизнь никогда не применял насилия над живым существом, будь то человек или зверь. Он был охвачен ужасом, от содеянного и застыл на месте. Моджер же пришел в такую ярость, что рванулся вперед и еще глубже загнал в себя нож. Затем он забился в руках Мартина, все сильнее и сильнее раздирая себе горло в попытке вытащить нож. Когда ему это удалось, он стал наносить удар за ударом в беспомощное тело калеки, пока жизнь не покинула его.
Глава 26
Раймонд проснулся в Вестминстере на рассвете, примерно через полчаса после отъезда Филиппа д'Арси. Несколько мгновений он лежал, стараясь определить, где находится. Огромная мятая кровать с занавесями тонкой работы напомнила ему Экс. Он не спал в такой кровати с тех пор, как покинул дом. Однако этих мгновений было достаточно, чтобы понять – это не замок Тур-Дюр, и Раймонд окончательно пришел в себя. Затем началась продолжительная внутренняя борьба. Единственное, чего он хотел, – отбыть обратно в Марлоу. Однако король запретил ему ехать, а Раймонд не хотел досаждать королю, который и так делал все возможное.
Он решил было поесть, но пришлось бы терпеть болтовню придворных. Раймонд думал только о Марлоу. Подчиняясь этому стремлению, он отправился к конюшне, где после недолгих поисков нашел купленного им боевого коня. Когда конюх, поспешивший навстречу, спросил, нужно ли седлать лошадь, Раймонд сразу согласился.
Но затем почувствовал, что совершает глупость. Куда он мог отправиться? Единственное место, где он хотел находиться, – Марлоу. Но вдруг вспомнил: неподалеку находится человек, заинтересованный в Марлоу не менее, чем он сам, – Ричард Корнуолльский. Конюх указал ему направление, и Раймонд отправился в путь, не ощущая ничего, кроме нетерпения. Граф уже проснулся и завтракал. Он радушно встретил Раймонда, хотя его дожидалось несколько писарей.
– Я отвлек вас от дел, – сказал юноша.
– Все время только дела, – ответил Ричард с недовольным видом. – Я опять без управляющего. Мои земли столь обширны, что могут оказаться хорошей приманкой для тех, кто жаден и наделен властью. Управляющий – ответственная должность, но она пока вакантна. Ну, да все это вздор. – Он кивнул головой в сторону писарей. – Мне следовало бы обратить внимание на бестолковость составления ведомостей доходов и платежей при посещении владений. Однако Генрих посылал меня то туда, то сюда; я не жалуюсь, ибо это диктовалось необходимостью и правом короля. Но ведь я не могу одновременно быть в нескольких местах сразу. – Он вздохнул. – Ты встречался с леди Элизабет. Не думаешь ли ты… – Он взглянул на Раймонда, который вздрогнул, как ужаленный. – Что случилось?
– Не знаю, – вздохнул Раймонд. – Я так тревожусь. Лорд Ричард, а если Моджер не подчинится приказу короля? Сэр Вильям говорил: если крепость не выдержит штурма и ее вынуждены будут сдать, то Моджер вначале схватит его, а уж потом принесет извинения королю. Но дело здесь не в крепости и не в добре, которое там имеется, – все это можно восстановить. Но вот если Моджер доберется до сэра Вильяма и леди Элизабет, он убьет их. Я это точно знаю.
– Марлоу не падет так быстро, – успокоил его Ричард, и начал объяснять, что развертывание военных действий занимает немало времени.
– Ему не придется тратить время, – заметил Раймонд, и напомнил Ричарду о близости Хьюэрли, а затем описал положение дел.
Когда юноша закончил перечислять все слабые места в обороне крепости, Ричард выглядел таким же обеспокоенным, как он сам.
– У меня нет достаточного числа людей, – пробормотал граф.
– Разве в таком большом городе, как Лондон, не найдется свободных наемных отрядов? – спросил Раймонд. – Если вы, милорд, одолжите мне деньги, чтобы нанять людей, я позже верну их вам. Я наследник Экса и имею несколько небольших владений.
Ричард в задумчивости покусывал губы.
– Не будь безрассудным, – ответил он. – Почему ты должен платить? Мы с Вильямом дружим тридцать лет. Нет-нет, моего отряда здесь не хватит. Моджер может не принять королевского гонца и не выполнить приказа, но он не может не считаться со мной. Какой же я дурак, но я не знал…
Ричард поднялся, и писари тут же кинулись к нему. Он бросил на них раздраженный взгляд и жестом прогнал прочь. Потом крикнул слугам, чтобы они передали его отряду приказ вооружаться. Раймонд вскочил, умоляя взять и его. Ричард бросил на него насмешливый взгляд, припоминая, как вздрогнул молодой человек при упоминании имени леди. Элизабет. Не по этой ли причине Раймонд проявляет столь чрезмерный пыл? Он тоже поддался чарам сирены, которая держала Вильяма на привязи порядка двадцати лет? Какой же красотой она должна обладать! Однако он ничего не сказал об этом, только кивнул головой и велел Раймонду возвращаться обратно. А пока он предупредит Санцию, что будет отсутствовать несколько дней.
– Ничего и никому не говори об этом, – предупредил Ричард. – Если кто спросит – мы собираемся в Виндзор на охоту. Мой брат расстроится, если поймет, что мы не посчитали его приказ достаточным.
Моджер кричал от боли и ярости, но никто не обратил на это внимания, так как его голос потонул в воплях и стонах других раненых. Когда Мартин выпал из его слабеющего объятия и ярость Моджера прошла, его взгляд потускнел. Он издал еще один пронзительный крик о помощи, но и он не возымел действия – слишком многие молили о воде и пище. Поэтому никто и не обратил внимания на его призыв. Моджер пошел к двери, споткнулся о тело Мартина и упал. Он пытался ползти, но ему мешал труп, лежавший ничком, который только поворачивался и перекатывался под его слабеющей рукой. Моджер упал лицом вниз и затих.
Обоих обнаружили утром. Капитанов охватил ужас, они боялись, что их обвинят в этой смерти. Но у них оставался главный вопрос – крепость. Они со злостью огляделись, а потом уже с гораздо большим интересом посмотрели в направлении города, который им не разрешили грабить. Моджер уверял: в городе нет ничего стоящего; этот Вильям обобрал его до нитки и забрал все себе, такой он скряга. Но стоило ли ломиться сейчас в крепость, потеряв немало времени и жизней, когда можно забрать все, что еще осталось в городе (там по крайней мере должны быть женщины), а затем побыстрее убраться отсюда и доложить о смерти Моджера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57