Его правый бок обожгла боль — значит, сломано ребро, а то и два. Если так, то он по уши в дерьме. Дальше тянуть время не стоит, надо было закончить поединок, и закончить быстро.
Ранкоу опять бросилась в атаку, но споткнулась о тот самый осколок, который только что сама и швырнула, и растянулась в пыли.
«Прыгай на нее!»— заорал ПИР, и Мерикур повиновался. Он уперся коленом в ее позвоночник, схватил за волосы и потянул голову на себя. Ранкоу попыталась сбросить его, но ей это не удалось. Одно небольшое усилие — и ее шея хрустнет, как сухой прутик.
Кода заворчал и оскалил зубы. Он направил перекрестие прицела на Мерикура и включил лазер. Прибор в его руках представлял собой нечто иное, нежели фотоаппарат. Это был промышленный сварочный агрегат, спроектированный специально для тех случаев, когда оператор не мог приближаться к месту сварки. Мощный луч прибора мог рассечь туловище человека за долю секунды.
Пульсатор Бетани уперся в правое ухо Коды.
— Не шевелись, — тихо произнесла она, — или умрешь.
Палец Коды напрягся на гашетке лазера, и в этот самый миг пять шаттлов с ревом зависли над территорией базы. Грохот двигателей и свист реактивных струй почти заглушили голос, гремевший из внешних динамиков, встроенных в корпуса челноков:
— Эй там, внизу, внимание! Говорит капитан первого ранга фон Ой. Приказ губернатора Энтони Виндзора: всем силам Хайкен Мару немедленно сложить оружие и сдаться! Иначе мы открываем огонь.
Народу в кают-компанию капитана Ямагучи набилось столько, что яблоку упасть было негде. Длинный фуршетный стол ломился от изысканных яств. Бар работал вовсю. Жужжали голоса. Большинство из собравшихся были одеты в мундиры — и человеческие, и цернианские, — а на остальных были яркие цивильные костюмы. Теперь, когда сражение закончилось и Виндзор победил, гражданские чиновники горели от нетерпения попасть ему на глаза. Они окружили губернатора и напоминали стаю птиц с яркими перьями, отталкивающих друг друга от кормушки.
Вокруг Мерикура тоже собралась толпа поклонников. Одни искренне им восхищались, другие притворялись, что восхищаются, но все улыбались. Льстивая толпа, неудобный парадный мундир, ноющие ребра, антипатия к светским раутам — можно было подумать, что сейчас Мерикур чувствовал себя очень несчастным.
Вовсе нет! К своему огромному удивлению, Мерикур был доволен.
Ведь он победил.
И потом, здесь находилась Бетани, его любимая Бетани! По случаю светского приема она надела длинное вечернее платье из переливающейся белой ткани и была, конечно, самой прекрасной женщиной в мире. И друг, и любимая — да об этом можно только мечтать!
Вот почему Мерикур был совершенно счастлив. Но это вовсе не означало, что он забыл обо всем на свете. Вокруг болтали, смеялись: кто-то что-то рассказывал Мерикуру — что-то очень длинное, нудное и необязательное, а Мерикур вновь и вновь вспоминал череду событий, которые привели его к сегодняшнему дню почти целым и невредимым. Сломанные ребра не в счет.
Капитан первого ранга фон Ой начал готовить силы поддержки сразу, как только корабли Мерикура вышли из гиперпространства и установили связь с Августиной. Заставив свой штаб работать круглые сутки, фон Ой смог набрать триста морских пехотинцев плюс четыреста сотрудников местной милиции. Вместе со всем снаряжением они разместились на небольшой эскадре. Когда губернатор Виндзор прибыл на борт флагмана, фон Ой отдал приказ идти полным ходом к Теллеру.
Оказавшись лицом к лицу с боевыми кораблями, транспорты Хайкен Мару сдались без единого выстрела.
То, что шаттлы фон Оя оказались на территории базы, произошло совершенно случайно. И имя этому случаю было — Фаутс. Пока Мерикур дрался с Ранкоу, а Бетани приглядывала за Кодой, Фаутс предположила, что Хайкен Мару собирается выкинуть какой-нибудь фокус, и начала действовать.
Часть морских пехотинцев она отправила наблюдать за ходом поединка. Они должны были присматривать за солдатами службы безопасности на случай, если те задумают какую-нибудь гадость. Остальным Фаутс приказала тщательно обыскать всю территорию базы. То же самое делали и повстанцы Джому в окрестных джунглях.
Именно повстанцы и обнаружили спрятанный в джунглях шаттл и подразделение церниан, которое скрытно продвигалось в сторону базы.
Церниан было куда меньше, чем повстанцев. После короткой перестрелки оставшиеся в живых сложили оружие.
Тем временем эскадра фон Оя подошла к Теллеру. Фаутс увидела в этом перст судьбы: если противник гораздо сильней, любое сражение прекратится само собой. Фаутс попросила у фон Оя сразу пять челноков, и шаттлы, в нарушение всех параграфов летного устава, вошли в атмосферу и понеслись над джунглями.
Вот почему и Нола Ранкоу осталась жива, и Кода, и сам Мерикур. Пока Мерикур праздновал, Ранкоу и ее муж сидели в тюрьме — там, внизу, на поверхности планеты. Мерикур только немного беспокоился, что в один прекрасный день они выйдут оттуда.
Послышался мелодичный звон: кто-то постучал вилкой по хрустальному бокалу. В кают-компании все стихли. Виндзор сделал шаг вперед и поднял бокал. В своем строгом костюме и мантии он выглядел очень величественно.
— Благородные гости! Я предлагаю тост. За доблестного генерала и его прелестную спутницу!
— Присоединяемся! Поддерживаем! Виват! — все подняли бокалы в честь Мерикура и Бетани.
Когда шум стих, Мерикур в свою очередь поднял бокал и произнес:
— За губернатора Виндзора, за его идеи и за тех, кто пал в бою, чтобы претворить их в жизнь!
Двое мужчин посмотрели друг другу в глаза. Без единого слова была произнесена присяга, дана и принята клятва верности.
Между тем все разговорились. Со всех сторон слышалось:
— Хотим речь! Губернатор, скажите свое слово!
Когда аплодисменты стихли, Виндзор вышел вперед и оглядел всех собравшихся. Он выдержал паузу и бодро заговорил:
— Благодаря всем собравшимся здесь, а также всем тем, кто погребен, на планете разгорается заря нового дня. Не только на Теллере, не только для одной расы, но для каждой планеты и для каждого разумного существа в Скоплении Гармония.
Некоторые из гостей зааплодировали, но Виндзор, подняв руку, попросил тишины.
— Вместе с павшими давайте похороним и наши ненависть и страх, которые послужили причиной их гибели. С этого момента все разумные существа, независимо от их расы, равны перед законом, в равной степени участвуют в правительстве и в равной степени могут рассчитывать на защиту своего правительства.
На этот раз аплодисменты были просто оглушающими и долго не умолкали.
Когда наконец все стихло, Мерикур обнаружил, что часть популярности Виндзора перешла к нему. Люди подходили и подходили, хлопали его по плечу и пожимали руку, и их было так много, что в суматохе Мерикур не обратил внимания на связиста, который вошел в кают-компанию и что-то сказал Тенли, не видел, как Текли что-то прошептал на ухо Виндзору и все трое незаметно выскользнули в коридор.
Примерно через полчаса к Мерикуру бочком приблизились Эйтор и Джому, со своими перевернутыми улыбками на лицах, в праздничных цернианских одеждах — расшитых золотом коротких куртках и плиссированных юбках.
— Пойдемте в каюту капитана, — сказал Эйтор, — там будет что-то вроде междусобойчика для своих. Берите и Бетани тоже.
— Ну что, — свирепо спросил Джому, — пойдете сами или силу применить?
Бетани рассмеялась:
— Я думаю, сами. Не следует сердить грозного Джому.
— Мудрое решение, — согласился Джому и протянул Бетани руку. — Позвольте пойти вместе с вами. Ансон и Эйтор пусть опираются друг на друга.
Голова у Мерикура слегка кружилась. А почему бы и нет? Он мог позволить себе выпить и расслабиться, ведь война закончилась, и он победил. Так, во всяком случае, казалось, пока они не вошли в каюту Ямагучи.
Здесь уже находились фон Ой, Тенли, Виндзор и два инопланетянина неизвестной Мерикуру расы. Оба были высокими и бледными, кожа свисала складками. Инопланетяне кутались в длинные белые одежды, напоминающие древнеримские тоги, и походили на двух призраков в саванах. Они поклонились Мерикуру и Бетани.
Мерикур тоже поклонился в ответ и, несмотря на то, что в голове его бродил хмель, насторожился. Похоже, здесь происходит нечто иное, нежели междусобойчик для близких друзей. И, судя по выражению лица Виндзора, дело серьезное.
Виндзор заговорил:
— Посол Рельфенцих, посланник Дольвинцер, позвольте вам представить мою племянницу Бетани Виндзор-Мерикур, ее мужа, генерала Мерикура, моего главного советника по политическим вопросам Эйтора Сенда и его брата Джому Сенда, офицера армии Церны.
Огромные печальные глаза и складки кожи на щеках делали посла похожим на сенбернара. Голос у Рельфенциха оказался чуть глуховатым:
— Для меня большая честь встретиться с вами, достопочтенные. Да расступится мягко земля пред вашим лемехом.
Виндзор махнул рукой в сторону пустых кресел, которые в беспорядке стояли у дальней переборки.
— Давайте-ка рассаживайтесь и приступим к делу. Я сожалею, что пришлось оторвать вас от банкета, но, знаете ли, дело не терпит отлагательств.
Мерикур уселся в кресло и с благодарностью принял чашечку кофе, которую ему подала Ямагучи. Потягивая кофе, Мерикур пытался понять, что происходит. Почему здесь находятся неизвестные инопланетяне и что им надо?
Виндзор встал и окинул всех взглядом:
— Посол Рельфенцих и посланник Дольвинцер привезли важные новости. Они прибыли с планеты Стрыя Скопления Апекс. Хоть это и независимая планета, она присоединилась к Пакту и пользуется всеми положенными ей льготами, но последнее время отстает в сборе налогов. В результате руководство Пакта приняло решение направить на планету для управления экономикой администраторов-людей. Их прибыло туда немало. Люди собирались осуществлять контроль над производственными процессами во всех отраслях хозяйства. Однако пусть посол Рельфенцих расскажет все сам.
Посол встал и церемонно поклонился.
— То, что я собираюсь рассказать, может показаться низкой клеветой на человеческую расу. За это я заранее прошу прощения. Но губернатор Виндзор уверил меня, что я должен рассказать всю правду. Она заключается в том, что за редким исключением контролеры-люди ведут себя жестоко по отношению к моим соплеменникам. По их приказу все стрыяне старше десяти лет должны работать на полях. Тех, кого уличат в укрывательстве детей или пожилых родителей, убивают на месте. Нормы сдачи урожая пересматриваются каждый год, и всегда в сторону повышения. Невыполнение нормы означает смерть каждого пятого жителя деревни.
— И к несчастью, — добавил Дольвинцер, — такое случалось много раз.
— Несмотря на это, большинство из нас принимало данное положение дел и пыталось выполнить норму, — продолжал Рельфенцих. — Мы считали, что упорным трудом сможем заработать достаточно средств, чтобы погасить задолженность и избавиться от контролеров. Кое-кто призывал к вооруженному сопротивлению. Ведь несмотря на то, что у людей оружие лучше, администраторов мало, их можно победить с помощью простого численного превосходства стрыян. Но в долгосрочной перспективе если мы убьем нынешних наблюдателей, придут новые, и нам придется пожинать горькие плоды своей недальновидности.
Так обстояло дело примерно двадцать три стрыянских дня тому разад, когда на деревню Данта обрушился злой рок. Каждые девять лет вредители мангдабла начинают лавинообразно размножаться и опустошают наши нивы. У нас принято откладывать часть урожая седьмого и восьмого годов в закрома, чтобы пережить девятый. Но на этот раз, стараясь выполнить установленную норму сдачи урожая, деревня Данта так не сделала, не смогла. Урожай был не просто побит — мангдабла пожрали почти все под корень. Деревня не только не смогла выполнить норму — многим ее жителям придется голодать самим.
Контролеры решили дать урок всей планете на примере Данты. Всех детей моложе десяти лет поместили в пустой амбар. Затем контролеры заперли двери амбара и облили стены горючей жидкостью. Человек по имени Ларкин поджег склад своей недокуренной сигарой и смеялся, когда наши дети сгорели заживо.
Тут Рельфенцих замолчал и отвернулся, а посланник Дольвинцер поднялся с кресла. Его — а может, и ее — голос был мелодичней, чем у Рельфенциха, но тоже глухой.
— Прошу простить посла Рельфенциха. Он не хотел показаться неучтивым. Его младший сын был среди тех, кто сгорел в амбаре, и он еще не совсем оправился от удара.
Вы должны понять, что после того, как амбар сгорел, наступило время множества убийств. Человек по имени Ларкин умер одним из первых, распятый на ратушной площади деревни. Но он не был последним. Слух прошел по всей округе, переносился от деревни к деревне со скоростью лесного пожара, и там, куда он приходил, люди умирали. Они сражались, их ужасное оружие убивало нас тысячами, но в конце концов они умирали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34