— Вы имеете в виду хромоту? — спросил Янси.
— Нет, я имел в виду не это,— сказал Карелла, чтобы не позволить загнать себя в защиту.
— Нет, физических дефектов у него нет,— ответил Янси.
— Что вы можете сказать о его голосе? Какой у него голос?
— Не знаю.
— Грубый, тонкий, нежный, женственный?
— Не слишком приветливый.
— Возможно, он картавит или шепелявит?
— Нет, он говорит нормально. Я бы скорее сказал, что у него тонкий голос. И говорит он быстро. Очень быстро.
— У тебя есть еще что-нибудь, Берт? — спросил Карелла.
— Золото. Драгоценности.
— Он носит какие-нибудь кольца или драгоценности?— спросил Карелла.
— У него есть кольцо с его инициалом,— сказал Янси.
— С каким инициалом? У или Д?
— У.
— Он носит его на правой руке или на левой?
— По-моему, на левой.
— У него есть еще какие-нибудь драгоценности?
— По-моему, он носит браслет. Такой, ну... ну, иден-ти-фи-ка-ционный.
— Золотой или серебряный?
— Серебряный.
— А на этом браслете есть его имя?
— Я никогда не видел его вблизи,— сказал Янси.
— Вы случайно не знаете, где работает Дамаскус? Или работает ли он вообще?
— Не знаю. Я всего лишь смотритель. Я не шпик.
— Вы человек на своем месте, мистер Янси,— сказал Карелла.
— Вы дали нам прекрасное описание,— сказал Клинг. Янси подозрительно посмотрел на него. Он привык к разным фокусам белых и поэтому только скептически кивнул, чтобы дать понять детективам, что они не на того напали.
— Ну, мне уже пора идти вниз. Убирать мусорные баки с тротуара,— сказал он после паузы.
- Если у вас возникнут какие-то затруднения с патрульным, достаточно сказать нам, и мы все уладим,— дал обещание Карелла.
— Я знаю. Заплатите за меня штраф, да?
— Никакого штрафа не будет, мистер Янси. Попытайтесь еще вспомнить: Дамаскус приходит и уходит в какое-то определенное время? Можете припомнить?
— Когда он здесь?
— Да.
— Если он где-то вкалывает, то, наверное, занимается этим по ночам,— сказал Янси.— Я видел его здесь только в дневное время.
— А на ночь он уходит из квартиры?
— Думаю, что да.
— В котором часу?
— В восемь или в девять, приблизительно в это время.
— Вы не знаете, куда он уходит?
— Нет.
— Спасибо вам, мистер Янси.
— Это все?
— Да, это все, благодарю вас.
Они наблюдали, как он ковыляет к двери. На пороге он обернулся и сказал: — И вы не подумайте, глаза мне еще хорошо служат.
— Почему вы нам говорите это? — спросил Карелла.
— Ну... Я имел в виду описание,— ответил Янси и вышел в коридор.
Карелла подошел к комоду. В верхнем ящике, где были заколки для галстука и запонки, он нашел неоплаченный чек на имя Уолтера Дамаскуса на сумму сто десять долларов семьдесят девять центов. Чек был выписан в заведении "Волшебный уголок" и подписан каким-то Дэниелом Кэдахью.
— Есть что-нибудь? — спросил Клинг.
— Похоже на то,— ответил Карелла.
"Волшебный уголок" было название ночного бара на Дувр-Плейнс-Авеню в Риверхеде. Владельца звали Дэниел Кэдахью, он обедал, когда туда пришли Карелла и Клинг в пять часов дня.
— При такой сумасшедшей работе приходится есть тогда, когда выпадает свободная минутка. Скоро здесь будет настоящий сумасшедший дом,— словно прося прощения, сказал он.
Кэдахью был маленький человечек с плешью на голове и сломанным носом. На правом виске у него был шрам от ножевой раны, и его правый глаз судорожно дергался, словно Кэдахью вспоминал, как нож, который должен был его выковырять, промазал на волосок. Он сидел за столом возле бара, ел бифштекс с кровью с жареным картофелем и пил из бутылки пиво "Хайнекен". Заведение было обставлено с исключительным уютом, клетчатые скатерти, деревянные панели на стенах, и на каждом столике безвкусный подсвечник с электрическими свечами. В одном конце помещения была небольшая танцевальная площадка, пианино, несколько барабанов, а за ними три стула для музыкантов. Название оркестра, который здесь играл, было написано печатными буквами на большом барабане — "Бойцы Кена Мэрфи". Оба детектива сели по приглашению Кэдахью и наблюдали, как он поедает
бифштекс. Между двумя кусками он обронил: — Ясное дело, я знаю Уолли. Черт побери, куда он подевался?
— Он работает у вас?
— Ну да, выставляет нежелательных гостей,— сказал Кэдахью.
— Он работает у вас полную рабочую смену?
— Каждую ночь, кроме воскресенья. В воскресенье у нас закрыто.
— Когда вы видели его последний раз, мистер Кэдахью?
— В пятницу вечером. Он должен был прийти еще в субботу вечером, но больше не появлялся. Я жду, что он придет сегодня вечером, но кто, чёрт возьми, может это знать!
— Он не звонил вам?
— Нет.
— А вы звонили ему?
— У него нет телефона.
— А вы не знаете, где мы могли бы его найти?
— Он живет где-то в Айсоле, в каком-то гнусном квартале. Лично я не отправился бы туда даже, если бы мне дали миллион долларов.
— Он живет на Саут-Секонд-стрит, верно?
— Да, где-то там. В тех местах полным-полно шпиков и негров,— сказал Кэдахью.— Меня туда никто не загнал бы даже под охраной Национальной гвардии.
— И у него в самом деле нет телефона?
— Нет.
— Как такое возможно?
— Что вы имеете в виду под словами — как такое возможно?
— Телефон есть почти у каждого.
— Он бывает там лишь иногда, на черта ему нужен телефон.
— А где он находится, когда он не там? — спросил Клинг.
— Откуда мне знать? Он просто работает у меня, и больше ничего. Его личная жизнь меня не касается. Я плачу ему семьдесят пять долларов в неделю, и он надежно выставляет из моего заведения тех, кто ведет себя непристойно. Такой у нас уговор. Жить он может, черт возьми, где ему заблагорассудится, хоть в парке, если ему это нравится, в парке на скамейке, а мне от этого не будет ни холодно, ни жарко.
— Вы не знаете, он женат?
— Если даже и женат, то все равно имеет еще шестерых других.
— Что вы имеете в виду?
— То, что к нему все время цепляются какие-нибудь женщины. Он действительно красивый парень, да что я. вам расписываю, вы и сами знаете. Если не ошибаюсь, когда-то он хотел стать киноактером.
— Он не упоминал когда-нибудь в вашем присутствии о своей жене?
— Нет. Думаю, что сейчас он один. Парень с его витриной был бы идиотом, если бы хотел жениться:
— Вы сказали, что он был здесь в пятницу вечером?
— Ну, был.
— Когда именно?
— Он приходит к девяти и уходит, когда мы закрываем.
— А во сколько вы закрываете?
— В два часа ночи. Мы работаем всю неделю до часа ночи, кроме пятницы. В пятницу у нас открыто до двух, в субботу до трех, а в понедельник заведение закрыто.
— Значит, он ушел отсюда в два.
— Ну да. Я расплатился с ним, и он ушел.
— Вы дали ему этот чек? — спросил Карелла и достал чек из нагрудного кармана.
— Да, это он. У нас получают зарплату каждые две недели. Это был его заработок за две недели. Из него удержана больничная страховка, а также федеральный налог и налог штата. Всего он составляет сто десять долларов и семьдесят девять центов.
— Из этого следует, что между ночью пятницы и сегодняшним днем он должен был побывать в квартире,— сказал Клинг,.
— Что? — не понял Кэдахью.
— Да так, ничего, мы просто думаем вслух,— сказал Карелла.
— Понятно,— сказал Кэдахью и отпил пива из бутылки.— Может хотите что-нибудь выпить, ребята?
— Большое спасибо, нет,— сказал Клинг.
— Для вас еще слишком рано?
— Нам запрещено,— сказал Карслла.
— Ага, ясно. Я бы хотел получать по пять центов за каждого полицейского, которому запрещено пить на службе и который приходит сюда и вливает в себя быстренько одну за другой три порции. Особенно зимой.
— Да,— сказал Карелла и пожал плечами.
— А почему вы разыскиваете Уолли? Он что-то сделал? — Возможно.
— Вы дадите нам знать, если он придет сюда? — сказал Клинг.
— Естественно. А что он такого сделал?
— Возможно, убил двух человек. Кэдахью присвистнул и отхлебнул пива.
— Вы когда-нибудь видели у него пистолет? — спросил Клинг.
— Никогда в жизни.
— На работе он не имел при себе оружия?
— Нет. Никогда.
— Конкретно я имею в виду "Айвер Джонсон" 22 калибра,— сказал Карелла.
— Я не отличу "Айвер Джонсон" 22 калибра от "Паккарда" модели 1937 года,— сказал Кэдахью и улыбнулся.— Это что, тот пистолет, из которого он кого-то убил?
— Нет,— ответил Карелла и нахмурился.
— А когда, по вашим сведениям, он это сделал? — спросил Кэдахью.
— В пятницу ночью.
— После того, как ушел отсюда?
— Похоже на то.
— В таком случае вы идете по ложному следу,— уверенно сказал Кэдахью.
— Почему вы так думаете?
— Разве что она участвовала в этом вместе с ним.
— Кто — она?
— Эта бабенка.
— Какая бабенка?
— В пятницу ночью он ушел отсюда вместе с какой-то женщиной.
— Что это была за женщина?
— Я не знаю, как ее зовут. Однако пару раз уже видел ее в округе. Иногда она приходит сюда за ним. Она ездит в большом желтом бьюике.
— Как выглядит эта женщина?
— Как спелый помидорчик,— сказал Кэдахью.— Красные волосы, зеленые глаза, все на своих местах.
— И вы говорите, что в пятницу ночью она ушла отсюда вместе с ним?
— Ага.
— В два часа ночи?
— Ага.
— Она приехала сюда на этом бьюике?
— Ага, она всегда приезжает в этом автомобиле. Думаю, что эту чертову колымагу она даже кладет с собой в постель.
— Дамаскус сказал вам, куда они собираются ехать?
— А куда бы собрались ехать вы? С такой рыженькой и симпатичной в два часа ночи? — спросил Кэдахью.
Им понадобилось ровно сорок две минуты, чтобы доехать до городского квартала, где находилась Саут-Се-конд-стрит. Они ехали очень осторожно, не превышали разрешенной скорости и предположили, что в два часа ночи, при слабом дорожном движении, водитель мог преодолеть этот путь на десять минут быстрее. Это означало, что Дамаскусу и его рыжеволосой даме могло потребоваться приблизительно полчаса, чтобы добраться от "Волшебного уголка" в Риверхеде до квартиры на Саут-Секонд-стрит. Если они направлялись именно сюда, могли быть здесь приблизительно в два часа тридцать минут. Существовала, конечно, возможность, что они поехали не сюда, а на квартиру к женщине. А возможно, поехали прямо к Лейденам, где Дамаскус выстрелил четыре раза в Розу и Эндрю, а женщина наблюдала за этим? Это звучало довольно неправдоподобно, но Карелла и Клинг были опытные полицейские, которые знали, что когда речь идет об убийстве, никогда нельзя исключать даже самое невероятное.
Генри Янси нигде не было видно. Они поднялись по лестнице на третий этаж и постучали в дверь квартиры № 33.
— Кто там? — крикнул женский голос.
— Полиция,— ответил Карелла.
— Подождите,— сказала женщина.
Они ждали. Слышали приближающиеся к дверям шаги, слышали, как из паза освобождают предохранительную цепочку, слышали, как со щелчком провернулся ключ в замке. Дверь открылась. Женщине было, возможно, около сорока, волосы она накрутила на бигуди, а на голову
повязала платок. На ней был синий фартук, в руке она держала деревянную ложку.
— В чем дело? — спросила она.— Я готовлю ужин. Карелла предъявил полицейский значок и сказал: — Мы бы хотели спросить вас кос о чем.
— А в чем дело? Здесь никто ничего не сделал.
— Вы были дома в пятницу ночью?
— В пятницу мы всю ночь были дома. Оба, муж и я. Если в пятницу ночью где-то что-то случилось, у нас с этим нет ничего общего.
— В половине третьего ночи вы были на ногах?
— Нет.
— Может, вы слышали, как в это время кто-то шел по коридору?
— Я уже вам сказала, что мы спали.
— Вы вообще не слышали никаких звуков в коридоре? — спросил Клинг.
— А вы слышите что-нибудь, когда спите? — вопросом на вопрос ответила женщина.
— Спасибо,— сказал Клинг, и женщина захлопнула дверь.
— Меня все время мучит мысль, зачем ему понадобилось покупать дробовик, если у него в шкафу лежал совершенно исправный пистолет 22 калибра,— сказал Карелла.
— У меня в голове вертится множество мыслей,— сказал Клинг.— Может стоит спросить еще и в этой квартире, как по-твоему?
Женщина из квартиры № 32 сказала им, что в пятницу вечером была на приеме, который устраивала Американская лига. Они с мужем вернулись домой только в половине четвертого утра. Она сказала, что не слышала ничего необычного в соседней квартире.
— А вообще что-нибудь вы слышали? — спросил Карелла.
— Нет,— ответила она.— Ничего.
— А обычно вы слышите, что происходит там внутри?
— Ну, сами знаете,— сказала она,— стены здесь ужасно тонкие.
— Как по вашему, в квартире был кто-нибудь?
— Нет. А что случилось? Ее обокрали? Здесь в доме в последнее время обокрали несколько квартир.
— Нет, речь идет не о краже,— сказал Клинг.— Мы хотим выяснить, был ли Уолтер Дамаскус в квартире, когда в пятницу ночью вы вернулись домой.
— А как он мог быть дома? — спросила женщина.
— Что вы хотите этим сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22