При краниотомии с исследованием мозгового вещества установлено наличие патологических изменений вдоль пулевого канала; мелкие осколки черепной кости глубоко погружены в мозг.
Микроскопическое исследование
Состав остатков мозгового вещества и черепной кости находится в пределах нормы. Микроскопическое исследование мозговой ткани не выявило патологических отклонений.
- Хорошую работу сделал, подлец, - сказал Фостер.
- Да уж, - ответил Буш.
Карелла вздохнул и посмотрел на часы.
- Сегодня нас ждет долгая ночь, ребята, - сказал он.
Он не видел Тедди с того времени, как пули оборвали жизнь Майка Реардона.
Обычно во время работы он мог заскочить к ней и посидеть несколько минут прежде, чем бежать дальше. И уж, конечно, все свое свободное время он проводил с ней - ведь он любил эту девушку.
С тех пор как они впервые встретились, прошло не более полугода. Тогда она занималась корреспонденцией в небольшой фирме, на самом краю территории участка. В фирме произошла кража со взломом; расследование поручили Карелле. Он был внезапно поражен ее жизнерадостной красотой, попросил ее выйти ненадолго - это и было началом. Он тогда раскрыл кражу, но теперь это уже не имело значения. Имела значение только Тедди. Потом фирма развалилась, разделив участь большинства маленьких фирм и став жертвой корпоративных разногласий, и Тедди осталась без работы и без денег. Карелла надеялся, что это будет продолжаться недолго. Она была той девушкой, о которой он мечтал, той, на которой он хотел бы жениться.
Карелла думал о ней, думал о веренице медленно плывущих автомобильных огней, мешавших ему поскорее домчаться до нее, и проклинал все баллистические экспертизы и рапорты коронеров, а заодно и людей, стреляющих копам в затылок. Он проклинал дьявольскую выдумку под названием телефон и тот факт, что телефон для общения с Тедди был бесполезен. Карелла взглянул на часы. Было около полуночи, и она не знала, что он
собирается приехать, но он не мог отказаться. Ему хотелось видеть ее.Добравшись до дома на Риверхэд-стрит, где она жила, он припарковал машину и запер ее. На улице было очень тихо. Старый уютный дом был увит диким плющом. Несколько окон всматривались в удушливую ночную жару широко раскрытыми желтыми глазами, но большинство обитателей дома спали или пытались уснуть. Он взглянул на ее окно и обрадовался, увидев горящий свет. Он быстро взбежал вверх по ступеням и остановился перед дверью.
Карелла не стал стучать в дверь. Стучать к Тедди не имело смысла.Он взялся за дверную ручку и несколько раз повернул ее вверх и вниз. Через несколько секунд он услышал ее шаги, а затем дверь приоткрылась: сначала немножко, затем широко.
На ней была пижама, которую она иногда в шутку надевала: рубашка и широкие штаны в черно-белую тюремную полоску. Ее волосы цвета воронова крыла переливались и блестели в свете настенной лампы. Он закрыл за собой дверь. Она тут же бросилась в его объятия, отпрянула, заглянув ему в лицо, и он был поражен молчаливой выразительностью ее глаз и тонко очерченного рта. В ее глазах была радость - чистая, безмерная радость. Она чуть приоткрыла губы, блеснув маленькими белыми зубами, привстала на цыпочки и поцеловала его. Он ощутил тепло ее тела под тонкой хлопчатобумажной пижамой.
- Привет, - сказал он, и она снова поцеловала его. Затем она выскользнула из объятий, взяла его за руку и повела в уютно освещенную гостиную.
Она поднесла правый указательный палец к щеке, призывая его внимание.
- Да? - спросил он.
Она наклонила голову, приглашая его сначала сесть. Он сел в легкое кресло, а она примостилась на подлокотнике и склонила голову к плечу, повторив свой жест с указательным пальцем.
- Ну же, - сказал он. - Я слушаю.
Она внимательно смотрела на его губы, пока он говорил, а затем улыбнулась. Ее указательный палец опустился вниз. Он взглянул туда и увидел белую нашивку на рубашке, над ее левой грудью. Она провела по нашивке согнутым пальцем. Карелла присмотрелся.
- Никогда не обращал внимания на женские украшения, -улыбаясь, сказал он. Она понимающе кивнула. На нашивке чернилами был написан номер на манер тех, которые даются заключенным. Он прочел номер.
- Номер моего удостоверения, - удивленно сказал он. На ее губах расцвела улыбка. - За это ты заслужила поцелуй.
Она покачала головой.
- Не надо?
Она снова покачала головой.
- Почему?
Она раскрыла пальцы правой руки и сжала их в кулак.
- Хочешь поговорить? - спросил он. Она кивнула.
- О чем?
Она внезапно поднялась с подлокотника. Он смотрел, как она пересекает комнату, невольно задерживаясь взглядом на ее грациозно покачивавшихся бедрах. Она подошла к столу в дальнем конце комнаты и взяла оттуда газету. Вернувшись к нему, она дала ему газету и указала на фотографию мертвого Майка Реар-дона на первой странице.
- Да, - бесцветным голосом сказал он.
Печаль лежала на ее лице, глубокая печаль - ведь Тедди не могла выразить ее словами. Тедди не могла слышать слов, поэтому говорило ее лицо - говорило каждой своей черточкой, которые могли выразить любую мысль или состояние души. Карелла хорошо знал этот безмолвный язык и мог различить мельчайшие оттенки в выражении ее рта или глаз. Ее язык не мог лгать и сейчас он выражал неподдельное горе. Она никогда не видела Майка Реардона, но Карелла часто рассказывал о нем.
Она подняла брови и одновременно раскинула руки, спрашивая его: "Кто?". Карелла понял се мгновенно.
- Мы еще не знаем. Поэтому я и не мог приехать. Мы работаем над этим делом.
Он заметил озадаченное выражение на ее лице.
- Я слишком быстро говорю? - спросил он. Она покачала головой.
- Тогда что же? Что случилось?
Она кинулась к нему, неожиданно и сильно расплакавшись, и спрятала голову у него на груди.
- Ну-ну, не надо, - сказал он и только потом понял, что она не видит его лица и не может читать по губам. Он нежно приподнял ее за подбородок.
- Ты намочила мне рубашку, - сказал он. Она кивнула, пытаясь унять слезы.
- В чем дело?
Она медленно подняла руку и легко, словно дуновением ветра, коснулась его щеки, затем пальцем провела по его губам, лаская их.
- Ты беспокоишься за меня? Она кивнула.
- Тут не о чем беспокоиться.
Она откинула волосы, снова указав на газету.
- Вероятно, это какой-нибудь сумасшедший.
Она подняла лицо и взглянула на него широко раскрытыми, все еще влажными от слез глазами.
- Я буду осторожен, - сказал он. - Ты любишь меня? Она кивнула, затем быстро качнула головой.
- Что такое?
Она пожала плечами и улыбнулась робкой, застенчивой улыбкой.
- Ты скучала по мне? Она снова кивнула.
- Я тоже скучал.
Она снова подняла голову. В ее глазах появилось какое-то новое выражение - приказ правильно читать ее мысли. Но он никак не мог раскрыть смысл этого неуловимого и властного выражения. Он долго вглядывался в ее глаза; наконец, сказанное ею дошло до него.
- Ох, - только и сказал он.
Она осознала, что он понял ее, и кокетливо приподняла бровь; затем еще раз медленно и энергично кивнула, округленными губами произнося беззвучное "ох".
- Искусительница, - шутливо сказал он. Она кивнула.
- Ты любишь меня за то, что я молод, строен и силен, да? Она кивнула, улыбаясь.
- Ты выйдешь за меня замуж? Она снова кивнула.
- Вроде бы я уже дюжину раз спрашивал тебя об этом. Она пожала плечами и кивнула, забавляясь его видом.
- Когда мы поженимся? Она указала на него.
- Хорошо, я назначу дату. Отпуск у меня будет в августе, тогда и поженимся, ладно?
Она сидела не двигаясь и глядела на него.
- Я серьезно говорю.
Казалось, она опять была готова заплакать. Он обнял ее.
— Я обещаю тебе, Тедди, милая, я говорю серьезно. Не надо воображать себе никаких глупостей по этому поводу. Я честно и торжественно обещаю тебе. Я люблю тебя, я хочу жениться на тебе и жить вместе долго-долго, и если я не буду каждый раз говорить тебе об этом, то я сойду с ума. Я люблю тебя такой, какая ты есть, я не хочу менять ни одной твоей черточки, милая, так что не думай о чепухе. Пожалуйста, не думай снова об этой чепухе. Это... это не имеет для меня значения, Тедди. Маленькая Тедди, маленькая моя Теодора, это не имеет для меня значения, ты понимаешь? Ты для меня больше, чем любая другая женщина, настолько больше... Пожалуйста, выйди за меня замуж.
Она взглянула на него, страстно желая заговорить, ибо не доверяла больше своим глазам. Ее глаза выражали безмерное удивление, что такой красивый, умный, храбрый и сильный человек, как Стив Карелла, хочет жениться на такой девушке, как она, —девушке, которая никогда не сможет сказать ему: "Я люблю тебя, милый, я обожаю тебя". Но он спрашивал ее снова и снова, и сейчас, в его объятиях, она верила, что ЭТО действительно ничего не значит для него, что для него она настоящая женщина, "больше, чем любая другая женщина", - так он сказал.
— О'кэй? - спросил он. - Ты мне веришь? Она кивнула, на этот раз едва заметно.
— Ты хочешь этого?
Она не двигалась; потом повернулась к нему и запечатлела ответ на его губах. Его руки сжались крепче, и ей стало ясно, что он все понял. Тедди отодвинулась от него.
— Эй, послушай, - позвал он, но она быстро проскользнула на кухню.
Через минуту она вернулась с бутылкой шампанского.
— Черт меня возьми! - сказал Карелла.
Она кивнула, соглашаясь, и он шутливо шлепнул ее пониже спины. Передав ему бутылку, она сделала глубокий реверанс, комично контрастировавший с полосатой тюремной пижамой, и села на пол по-турецки, пока он сражался с пробкой.
Шампанское вырвалось наружу с оглушительным хлопком. Тедди не могла слышать звука, но она увидела, как пробка вылетела из горлышка, срикошетив о потолок, и как белая пузырящаяся пена залила руки Кареллы.
Она захлопала в ладоши, поднялась на ноги и пошла за бокалами. Карелла сначала отлил немного себе.
- Это для того, чтобы снять пену и все плохое, - пояснил он. Затем он наполнил ее и свой бокалы до краев.
- За нас, - сказал он.
Она медленно подняла руки, разводя их все шире и шире в стороны.
- За долгую и счастливую любовь, - добавил он. Она кивнула со счастливым видом.
- И за нашу свадьбу в августе, - они сдвинули бокалы и выпили по глотку. Тедди широко раскрыла глаза и оценивающе склонила голову.
- Ты счастлива? - спросил он. Да, сказали ее глаза, да, да.
- Ты действительно...
Она вопросительно подняла одну бровь. -... скучала без меня? Да, да, да, сказали ее глаза.
- Ты - чудесная.
Она снова сделала реверанс.
- Я все сделаю для тебя. Я люблю тебя, Тедди, боже, как я тебя люблю.
Она поставила бокал на стол и взяла его за руку. Она поцеловала запястье и ладонь. Затем она повела его в спальню, мягкими движениями расстегнула его рубашку и вынула ее из брюк. Он опустился на кровать. Она выключила свет; затем неторопливо, без робости, сняла пижаму и наклонилась к нему.
В то самое время, когда они любили друг друга, укрытые темнотой маленькой спальни в большом спящем доме, человек по имени Дэвид Фостер шел, направляясь в свою квартиру, где он жил вместе с матерью.
В то время, когда их любовь то вспыхивала неистовой страстью, то переходила в мягкую ласку, человек по имени Дэвид Фостер думал о своем партнере, Майке Реардоне. Погруженный в свои мысли, он не услышал шагов за спиной, а когда наконец услышал, было слишком поздно.
Он начал оборачиваться, но из дула автоматического пистолета 45-го калибра вырвалось оранжевое пламя. Снова и снова выстрелы разрывали ночь на части - дважды, трижды, четырежды.
Дэвид Фостер схватился за грудь; красная кровь брызнула из-под его коричневых пальцев, и он упал на мостовую - мертвый.Немногое можно сказать матери, когда ее сын только что умер. Совсем немногое.
Карелла сидел в расшатанном мягком кресле и смотрел на миссис Фостер. Ранний утренний свет пробивался через задернутые занавески на окнах маленькой, опрятной гостиной. Несколько сверкающих, острых как бритва лучей только подчеркивали унылый сумрак. Жара на улицах была по-прежнему невыносимой - по сравнению с ней прохлада гостиной была избавлением, но ему предстояло говорить о смерти, и если бы он мог выбирать, то предпочел бы жару.
Миссис Фостер была маленькой высохшей женщиной. Ее лицо, такое же коричневое, как у сына, избороздили глубокие морщинки. Она сидела, выпрямившись в кресле, - маленькая женщина с увядшим лицом. "Несчастная женщина, порыв ветра может унести ее", - подумал Карелла. Горе глубоко затаилось в морщинах ее безучастного, словно ослепшего лица.
- Дэвид был хорошим мальчиком, - сказала онаГ Ее голос прозвучал глухо, как из гробницы.
Карелла пришел говорить о смерти. Сейчас он чувствовал дыхание смерти, окружавшее эту женщину, слышал смерть в глухом звуке ее голоса. Он подумал, как странно, что ее сын -еще недавно живой, молодой и полный сил, вот уже несколько часов как умер, а его мать, которая вот уже много лет как могла уснуть навсегда, сейчас жива и говорит с ним.
- Он всегда был хорошим мальчиком, спросите любого в округе, - сказала миссис Фостер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21