– Спасибо большое.
– Баю-баюшки-баю, – монотонно тянул усталый голос, доносившийся вместе с тонким детским плачем из открытого окна, – песню я тебе спою…
Мы постучали в синюю дверь. Пение прекратилось.
– Входите.
Ирма толкнула дверь. Мы увидели темноволосую женщину сидевшую возле гончарного круга. Когда мы вошли, она подняла на нас взгляд.
– Кто вы такие? – никаких тебе вежливых приветствий – наверное, из-за измотанности.
– Путницы, – ответила я. Думаю, более подробные объяснения были ни к чему. – Мы услышали детский плач и подумали… Ну, подумали, может, мы можем чем-то помочь…
Ребенок съежился в кроватке, стоявшей неподалеку от круга. Это был маленький мальчик, темненький, как и его мать, бледный и захлебывающийся от рыданий.
– Ах, ну да, – кивнула женщина, – конечно, вы можете. Всего лишь поставьте на стол кашу, хлеб и мед, а я угощу вас своим лучшим сидром, – она рассмеялась, но смех этот был полон горечи. – Он плачет, потому что голоден, бедняжка. И ничего тут не поделаешь. Придется ждать до вечера, до очередной раздачи, и тогда он получит свою жалкую пайку.
Говоря, она не переставала вращать круг. Я во все глаза смотрела, как в ее руках бесформенный комок глины превращается в красивый тонкостенный кувшин.
– Вы хотите сказать, в доме совсем нет еды?
Она бросила на меня колючий сердитый взгляд. Если бы была, вы думаете, мой малыш плакал бы сейчас от голода?
– Нет… Я… Я не хотела сказать ничего такого. Просто… – Я вспомнила о своем доме, о замороженном мясе в морозилке, о стройных рядах банок с консервами и упаковок со спагетти, о набитом всякими вкусностями холодильнике, Я никогда не задумывалась о еде. Для меня голод обычно означал легкое неуютное чувство, о котором забываешь, когда сжуешь какой-нибудь бутерброд. – Там, откуда я пришла, всегда полно еды, – наконец вымолвила я.
– Ну так возвращайся туда, если можешь, – сказала Мара Горшечница, немного смягчившись. – Иначе ты очень скоро пожалеешь, что попала в эти проклятые места. – Она отбросила рукой прядь упавших на глаза темных волос, на лбу остался красноватый мазок глины. – Знаете, когда-то этот город назывался Изобилие. Потом название изменилось. – Она снова горько усмехнулась. – Теперь мы зовем его Голод.
Мы все принялись рыться в карманах, но нашли только две пластинки жевачки.
– Все равно, что ничего, – вздохнула Вилл. – От жевачек только аппетит разыгрывается.
Сынишка Мары наконец перестал плакать и с некоторым интересом уставился на вас. Потом перевел взгляд на жевачки в серебряных обертках. Глаза у него расширились от удивления – естественно он никогда не видел таких штук.
– На что мы годимся как волшебницы, если не сможем наколдовать хоть чуть-чуть еды?! – воскликнула я, почти таким же сердитым тоном, как Мара. – У вас посажены какие-нибудь овощи? – спросила я у женщины. – Ну, или бобы? Неважно, созрели они или нет.
– Нет, все погибло, – покачала головой она. – А вообще огород у меня за домом, посмотри, если хочешь. – И она кивнула в сторону черного хода.
– Хорошо, – откликнулась я. – Я на минутку.
За домом располагался маленький, обнесенный забором сад, там было дерево, на котором, видимо, когда-то росли яблоки или груши, и еще одно, похожее на персиковое. На квадрате серой, как зола, земли, в беспорядке валялись увядшие стебли бобов и гороха.
Я направилась к персиковому дереву и положила ладони на его тонкий ствол. «Так, сейчас посмотрим, что можно сделать с помощью моей магии Земли», – подумала я. Закрыв глаза, я призвала свою Стихию, призвала силы роста и цветения, чтобы наполнить это ослабевшее дерево мощью, чтобы заставить его расцвести и принести плоды.
Это оказалось неожиданно трудно. Поначалу я даже подумала, что ничего сделать нельзя. Там, где я привыкла находить поток магической энергии, мощной, могущественной и готовой мне подчиниться, теперь не было ничего – только пыль… Вдруг к горлу подкатила противная тошнота, я отпрянула от дерева и закашлялась.
Хай Лин вышла в сад вслед за мной.
– Что-то не так? – встревожено спросила она. Все не так, – пробормотала я, пытаясь восстановить дыхание и подготовиться к новой попытке. – Стихия Земли… с ней происходит что-то ужасное. То есть мне показалось, что ее нет. Как будто вообще ничего не осталось!
– Нет Земли? – Хай Лин выглядела здорово напуганной. – Но этого не может быть! Земля – это одна из основных сил природы!
– Знаешь… Возможно, она и не совсем ушла, но она теперь так далеко, что почти нельзя дотянуться…
Я снова положила руки на кору. На этот раз мне легче удалось справиться с волной тошноты, нахлынувшей, как только я приступила к колдовству. Я сжала зубы, закрыла глаза и продолжала призывать силы Земли. И вот, наконец, после долгих минут ожидания я почувствовала… слабое подергивание на том конце магического провода. Что-то вроде еле слышного ответа, но чтобы получить его, мне пришлось приложить огромные усилия. Пот ручьями тек по моему лицу. Я открыла глаза. На высохшей ветке персика появилась крохотная почка, но сколько пришлось бы ждать, пока она превратится в плод?…
– Если бы я только могла взять немного энергии у Пятнышка и его друзей… – обессилено произнесла я, мои колени дрожали от перенапряжения.
– Оракул сказал, что они вряд ли захотят вернуться сюда, – покачала головой Хай Лин.
– Я знаю, – безнадежно вздохнула я. – Но мне бы это так помогло…
И, перед тем как я снова закрыла глаза, на моей ладони зажглась зеленая искорка. Только одна. Единственное зеленое пятнышко в сухом облетевшем саду.
– Пятнышко! – улыбнулась я и неожиданно почувствовала себя сильнее и увереннее. – Ты со мной!
От огонька исходила волна тепла, доброты и привязанности. И легкий трепет, как от дурного предчувствия. Пятнышко было счастливо видеть меня. Но в то же время оно боялось.
– Не волнуйся, – мягко успокоила я его. – Я буду на страже и не позволю никому тебя обидеть.
Трепет стал слабее, и огонек засветился более ярко.
– Понимаешь, я должна накормить голодного ребенка. Ты можешь мне помочь?
«Помочь дереву. Помочь ребёнку».
– Да, правильно.
Пятнышко заплясало над деревом, а потом вдруг будто слилось с ним воедино.
«Теперь ты помоги дереву».
Я опять закрыла глаза и попыталась собрать каждую капельку волшебства, которая была во мне.
– Сработало! – вскричала Хай Лин. – Держись, продолжай так же…
Легко сказать. Ей-то не приходилось подавлять тошноту и противостоять тупой, вязкой как трясина силе, которая не хотела, чтобы здесь что-то менялось. Не хотела, чтобы кто-то спас город под названием Голод и изгнал болезнь, которая пожирает его природу.
– У тебя получилось!
Я закашлялась, схватилась за дерево и снова затряслась в жестоком приступе кашля. Потом медленно открыла глаза. Почка превратилась в персик. Правда, совсем маленький персик, но зато зрелый и ароматный.
– Сорви его, – прохрипела я. – Отнеси Маре.
– С тобой все в порядке? – Хай Лин обеспокоено глядела на меня.
«Конечно, – хотела я сказать. – Все чудесно. Но это было не так.
– Ммм… не совсем, – пробормотала я. И тут мои дрожащие ноги подкосились, и я безвольно опустилась на землю.
– Вилл! – закричала Хай Лин. Вилл, скорее сюда!
Вилл достала Сердце Кондракара и положила мне на грудь.
– Не двигайся, – велела она мне. – Дай Сердцу восстановить твои силы. Ты просто исчерпала себя, вот и все.
Исчерпала себя за пять минут, чтобы вырастить один малюсенький персик.
– Никчемная из меня волшебница, – пробурчала я.
– Ты очень хорошая волшебница, – уверенно заявилала Тарани. – Просто в этом месте что-то не так с землей. Это любому видно. Я бы сказала, тяжелый случай истощения.
– Ты права. – Казалось, я больше никогда не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Я имела в виду не тебя, а почву, – смутилась Тарани.
– Да знаю я. – Внезапно меня пронзил страх. – Пятнышко? Пятнышко, с тобой все нормально? Где ты? Кто-нибудь его видел?
– Лежи спокойно, – сказала Вилл, не давая мне подняться. – Оно здесь, посмотри.
Теперь я его разглядела, огонек разместился на самой вершине талисмана. Но сверкал он не так как обычно.
– Бедное Пятнышко, – прошептала я. – Ты выбрало непростой путь, когда решило стать больше, чем другие огоньки.
„Дереву лучше. Помоги ребенку“.
– Да, нужно вернуться в дом и накормить малыша.
Спасибо Сердцу Кондракара, я немного отдохнула, набралась сил и смогла самостоятельно встать и доковылять до дома Мары.
– Мы нашли для вас персик, – сказала я.
Женщина посмотрела на нас, потом на персик – она не верила своим глазам. Не говоря ни слова, она взяла плод и понюхала его, как будто сомневалась, что он настоящий. Мальчик немигающим взглядом следил за персиком. Он протянул руку, не решаясь попросить вслух.
Мара с мольбой посмотрела на меня.
– Не знаю, как и сказать об этом… Ну, в общем, не могли бы вы… найти… еще один? – прошептала она.
– Нет, – я покачала головой. Снова пережить это – никогда в жизни! – Сегодня не смогу, разве только завтра…
– Что ж, все равно спасибо! Огромное спасибо! – Мара подошла к умывальнику, и смыла с рук глину. Затем достала из ящика нож и разрезала персик надвое.
– Вот, Тэдди, – сказала она сыну. – Съешь только половинку, как большой мальчик. Вторую половинку мы вечером отнесем на раздачу.
– Я думала… он съест его целиком, – непонимающе возразила я. Голодного ребенка и одним-то персиком не накормишь, не то что половиной.
– Я знаю, – кивнула Мара. – И от души благодарю тебя. Но все, что у нас есть, мы должны приносить на раздачу и делиться. Если бы мы так не поступали, половины горожан уже не было бы в живых. А так мы все хоть наполовину живы.
В последних словах женщины было много горечи и бессильной злости, но невозможно было не восхищаться силой ее характера. Мара наверняка была голодна не меньше, чем ее сынишка, но она позволила себе лишь облизать пальцы, которыми держала истекающую соком половинку персика.
– Как это могло случиться? – спросила я. – Что довело вас до такой жизни?
Вы спрашиваете, что довело? – Она уставилась на меня, изумляясь тому, что я ничего не знаю. – Кэрок, конечно. Червь Кэрок.
Глава 6. Червь Кэрок
Мы стояли на голом склоне холма и смотрели вниз.
Червь был настолько огромен, что я не могла охватить его взглядом. Знаю, это звучит странно, но так и было. Я, конечно, ожидала увидеть гигантского монстра, но перед моими глазами предстало нечто, больше похожее на горную цепь.
– Где он? – спросила я у Мары.
Горшечница посадила Тэдди на колено, освобождая руку чтобы показать.
– Здесь, – сказала она. – И там. И вот еще виток. Думаю, голова находится к югу отсюда.
Ох, наконец, до меня дошло… Это все он. Под нами был никакой не холм, а часть его тела. Чешуйчатого, цвета грязи, несущего гибель всему вокруг…
– О нет! – сдавленно пискнула Тарани. – Я и маленьких-то змей терпеть не могу…
По моим прикидкам, тело Кэрока было не меньше мили в длину. Громадный и словно бы погруженный в дремоту, Червь лежал, охватив своими кольцами замок. В том замке, по словам Мары, Кэрок держал в плену здешнего правителя, принца Флориана. Червь был почти одного цвета с сухой потрескавшейся почвой – вот почему сначала я никак не могла разглядеть его.
Откуда вы знаете, что это он превратил ваш город в пустыню? – спросила я Мару.
– Он пожирает все. Даже саму землю. Каждый день он заглатывает новый участок, новый кусок полей. Если он вцепится во что-то – считай, это пропало. Червь никогда не прекратит есть, никогда не утолит свой голод – он просто на это не способен. И если подойти чуть ближе, чем мы сейчас стоим, ты почувствуешь запах испарений от его тела, смрад его дыхания. Яд вытекает из его пор, как пот у больного лихорадкой. О да, это он превратил нашу землю в бесплодную пустыню!
В городе царили достаток и благополучие, пока не пришел он.
Но почему он обосновался именно здесь? Вы что он никогда не отходит от замка?…
Я думаю, он и сам давным-давно позабыл причину. Единственное, что он осознает, это безумный голод. Но когда-то он был двоюродным братом IIринца.
Я уставилась на нее, не веря своим ушам.
– Вы что, хотите сказать, что это… этот монстр родственник вашего правителя?!
– Он был им, когда еще был человеком. Звался он герцог Кэрок. Это был злобный алчный человек, который с помощью своего колдовства хотел владеть троном. Сначала он задумал поднять восстание, но народ Филии не желал этого, а у Кэрока было недостаточно могущества, чтобы подчинить себе людей. Потом он решил, что раз уж ему не удаётся собрать войско, то он сам заменит целую армию. Он принял облик гигантской змеи и в одиночку осадил замок. Он требовал у принца Флориана, чтобы тот сдался, но наш принц человек отважный и упорный. Он не согласился.
– Значит, если принц Флориан признает поражение, все закончится?
Мара покачала головой. Теперь уже слишком поздно. Кажется, принц уже пытался договориться с ним о сдаче, чтобы облегчить участь страны и своего народа.
1 2 3 4 5 6 7 8