Остальные двое последовали за ним; прежде чем я успел что-то предпринять, все трое выскочили из таверны.
– Босс?
– Не волнуйся, Лойош. Они приходили не за мной.
– Не за тобой?
– Точно. Впрочем, неприятности на этом не закончатся.
Все посетители таверны смотрели на Лофтиса. Наступила тишина, потом драконлорд уронил оружие, которое со звоном покатилось по полу.
Он очень медленно повернулся и посмотрел на меня, на лице застыло изумленное выражение. Лофтис открыл рот, но не смог произнести ни единого слова. Мышцы на его шее были страшно напряжены – я видел, что только ценой нечеловеческих усилий Лофтис продолжает держать голову прямо – из затылка у него торчала шпага.
Лофтис опустился на колени, а потом упал вперед. Он выглядел жалко и нелепо – а из затылка по-прежнему торчала шпага.
ГЛАВА 11
Я выскочил из таверны, прежде чем кому-нибудь из посетителей пришло в голову меня остановить.
– Проследить за ними? – спросил Лойош. – Впрочем, забудь – они только что телепортировались. Я могу показать тебе место, откуда они исчезли.
– Я не собираюсь их преследовать, Лойош; у меня только одно желание – поскорее унести отсюда ноги. Продолжай наблюдение.
– Ладно, босс.
Я перешел на противоположную сторону улицы и на первом же перекрестке свернул направо, потом еще раз направо, налево и снова налево, направо, после чего некоторое время шел прямо. Затем я остановился и огляделся, поскольку и сам запутался. Оставалось надеяться, что мои преследователи отстали еще раньше.
– Ну?
– Все спокойно, босс.
– Хорошо, возвращаемся домой.
– Я буду продолжать наблюдение.
Мы вернулись в голубой домик, без конца озираясь по сторонам. Малыш встретил меня, приветливо виляя хвостом. Ротса, казалось, была рада видеть Лойоша, старуха по-прежнему оставалась недовольной, а на лице Савна не отражалось никаких эмоций. Я сел за стол, закрыл глаза и сделал первый глубокий вдох, наверное, за целый год.
Старуха посмотрела на меня, но не стала задавать вопросов, а я не стал ей ничего рассказывать. Я пожалел, что тебя не было в доме, Кайра, поскольку мне требовалась помощь, чтобы разобраться в том, что произошло у меня на глазах. Все вроде бы имело смысл – Лофтис разобрался в моих интригах и завел меня в таверну, где дал последний шанс признаться, а затем намеревался меня арестовать, но вместо этого его убили. Его убили.
Удивился ли он, увидев вошедших в дверь людей? Или его поразило само их появление? Или то, что они сделали? Он не сломал палку.
Классная задачка; я бы очень хотел в ней разобраться, вот только спросить уже не у кого. Если бы я ее решил, она наверняка оказалась бы кодовой фразой, которая сразу бы все разъяснила – и я бы понял, что делать дальше. Впрочем, эти слова могли иметь отношение и к его детству, когда его кто-нибудь обижал – во всяком случае, похожие мысли посещали меня, когда мне грозила смертельная опасность.
Я сожалел, что Лофтис погиб. Он оказался честным сукиным сыном, хотя ему и пришлось заниматься весьма неприглядными делами. Впрочем, никаких доказательств его благородства я не имел – если не считать того, что и тебе, Кайра, он показался достойным человеком (не исключено, что он просто был болваном, умеющим произвести впечатление на таких людей, как мы с тобой).
В любом случае жаль, что его последняя трапеза получилась такой отвратительной.
– Как мальчик, Мать? – спросил я.
– Без улучшений, – ответила она.
– Савн? – позвал я. Он не откликнулся, будто и не слышал. Савн смотрел в очаг так, словно во всем мире больше ничего не существовало. По крайней мере не существовало никаких ножей. – У вас есть какой-нибудь план?
Она бросила на меня свирепый взгляд, а затем встала, на что у нее ушло немало времени. Подойдя к столу, она уселась рядом со мной и тихонько сказала:
– Я не намерена отправляться в путешествие по его снам, во всяком случае пока. Он иногда реагирует на внешний мир, и это заметное улучшение. Я хочу знать, будут ли происходить дальнейшие изменения. Нужно понять, готов ли он говорить о чем-нибудь, кроме ножей.
– И как вы собираетесь этого добиться?
– Я заговариваю с ним. Ты тоже можешь попытаться.
– Поговорить с ним?
– Да.
– Хорошо, – сказал я.
Она кивнула, а я подошел к Савну и присел рядом.
– Ну, как дела, мальчик? – спросил я. Он никак не отреагировал. – Надеюсь, у тебя ничего не болит. – Я чувствовал себя полнейшим идиотом.
Старуха поднялась и вышла из дому, прихватив с собой Малыша.
– Прошло уже около года, Савн, – сказал я. – Послушай, я надеюсь, ты знаешь, как я сожалею о случившемся. Ты не должен был участвовать в том, что произошло.
Он смотрел в очаг и не шевелился.
– Знаешь, ты спас мне жизнь. Дважды. Когда я был ранен, а потом еще раз. Я такого не забываю. Ты говорил неприятные вещи – и хотя слушать их было горько, они, наверное, пошли мне на пользу. – Я коротко рассмеялся. – Я заметил, что хорошие вещи часто причиняют боль. С другой стороны, то, что причиняет боль, обычно трудно назвать хорошим. Неплохая загадка, верно? Ты любишь загадки? Или головоломки? Сейчас я пытаюсь сложить головоломку, Савн, и, должен признаться, зашел в тупик. Я бы хотел обсудить ее с тобой. Знаешь, ты очень толковый парень.
Почему убрали Лофтиса? Трудный вопрос, верно? Он работал на кого-то из крупных чинов Империи, который пытался скрыть факт убийства Файриса – если его действительно убили, – и Лофтису поручили вести расследование.
Скорее всего убийцу никогда не найдут, однако нетрудно выяснить, кто хотел смерти Файриса – а это множество людей с очень серьезными связями в верхних эшелонах власти Империи. Может быть, кто-нибудь из них хотел, чтобы информация вышла на свет. Я вполне могу представить себе такой мотив, Савн. Но зачем убивать Лофтиса – гораздо проще и дешевле сообщить кому-нибудь, например, Главнокомандующему, или лорду Кааврену, или даже ее величеству о том, что происходит. Смерть Лофтиса не имеет никакого смысла.
Таким способом они уничтожили последнюю возможность скрыть то, что он делал, – ведь теперь начнется расследование нового преступления, и тайное неизбежно станет явным. Но если кто-то поставил перед собой именно такую цель, зачем было выбирать столь трудный и опасный путь? Никто не станет так поступать, если существует более безопасный способ получить искомый результат – разве что тсерлорды, но они не обладают необходимым коварством для таких сложных интриг. Я не могу сложить отдельные части в единое целое, Савн. А что думаешь ты?
Он явно думал, что очаг гораздо интереснее.
– Должно быть, я что-то упустил из виду – или в деле присутствуют неизвестные мне факты. Как жаль, что сейчас у меня нет прежних источников информации. Достаточно было щелкнуть пальцами, и мои парни отправлялись на поиски. Теперь все приходится делать самому (с помощью Лойоша, Ротсы и нескольких менестрелей). Может быть, следует разыскать менестреля и поговорить с ним, Савн? Ты был со мной, когда я в последний раз обратился к ним и получил полезную информацию. Помнишь ту женщину-менестреля? Она производила впечатление, верно? Мне даже показалось, что ты в нее влюбился – не могу тебя винить. Мне она тоже понравилась, но я человек с Востока, а она драгейрианка – вот и все. Не думаю, что она сохранила обо мне хорошие воспоминания после того, что я с тобой сделал. Боюсь, она во всем винит меня – и у нее есть на то основания. Я и сам считаю себя виноватым.
А потом я сидел рядом с ним и смотрел в очаг. Становилось прохладно; наверное, следовало развести огонь. На родине Савна уже начали уборку льна. Может быть, родным не хватает его рук.
– Ладно, – сказал я. – Пойду поищу менестреля, выясню, что говорят о Файрисе, о расследовании и о банках. Может быть, удастся что-нибудь узнать. Во всяком случае, не буду сидеть сложа руки.
Я встал.
– Поговорим еще потом, ладно? – Он не возражал, и я направился к двери.
Старуха сидела в плетеном кресле перед домом. Малыш устроился рядом с ней. У меня возникло неприятное ощущение, будто она слышала все, что я сказал. А вдруг она предложила мне поговорить с Савном только для того, чтобы выведать мои тайны? Но потом я отбросил свои сомнения; если во всей нашей истории и был человек, не страдающий от избытка хитрости, так это она. Однако имелись все основания для тревоги, поэтому я решил сохранять осторожность. Пришлось поплотнее завернуться в плащ, так как заметно похолодало. Почему погода требует к себе гораздо большего внимания, когда оказываешься за городом? Пока я жил в Адриланке, мне было совершенно безразлично, какая стоит погода, хотя я довольно много времени проводил на свежем воздухе.
Я уже давно понял, что менестрели похожи на крючки для сапог – ты всякий раз натыкаешься на них, когда отправляешься в кладовку за чем-нибудь другим, но в тот момент, когда тебе нужны именно они, оказывается, что все бесследно исчезли. Добравшись до Норпорта, я целых три часа бродил от одного постоялого двора к другому, но нигде не ожидали выступления менестреля.
Однако усердие иногда вознаграждается. Семь раз я спрашивал у местных жителей, где можно послушать музыку. Один попросту не знал, трое других не пожелали со мной разговаривать, а двое вели себя настолько грубо, что пришлось поучить их правилам элементарной вежливости. Наконец седьмая – симпатичная женщина-текла с развевающимися юбками и изумительными черными глазами направила меня в таверну, на вывеске которой красовались перья. Я легко ее разыскал, что меня удивило, поскольку к этому моменту затея представлялась почти безнадежной, и вошел в маленький задымленный зал, где собралась толпа текл, несколько орков и креот, а также отдельные представители местного дворянства, которые неизменно появляются в подобных местах. В дальнем конце зала среднего возраста текла негромко играл на старой лютне. Я прислушался и понял, что он неплохо владеет инструментом.
Я нашел свободное место на скамье в центре зала. Лойош находился при мне, так что многие посетители таверны бросали на меня недовольные взгляды; впрочем, нельзя исключить и того, что им редко приходится видеть людей с Востока. Голос певца был высоким и вполне мог показаться неприятным, но он удачно выбирал песни – наверное, в составлении репертуара и заключено искусство менестреля. Так, наемный убийца должен знать, на какие заказы ему стоит соглашаться, а когда следует отклонить выгодное предложение. Вскоре кто-то принес мне вина, которое я быстро выпил, поскольку оно оказалось не слишком хорошим. Наконец менестрель перестал играть.
Он остался сидеть на прежнем месте и увлеченно принялся за выпивку; через некоторое время я подошел к нему. Менестрель посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Лойоша, и мне показалось, что он почувствовал себя неуютно. Что ж, это вполне естественно.
– Меня зовут Влад, – негромко проговорил я, пристально глядя ему в глаза.
– И что? – спросил он.
Нет, он не узнал имя, что меня порадовало. Как только хотя бы один менестрель его узнает, можно будет о них забыть.
– Вы можете уделить мне несколько минут?
– А что вас интересует?
Я показал ему кольцо и быстро его спрятал. Перед тем как покинуть Адриланку, я буквально в последний момент сумел достать кольцо с символом Гильдии Менестрелей. Он взглянул на кольцо и сказал:
– Да, вижу.
– Сейчас я направлюсь к выходу и перейду на противоположную сторону улицы. Встречаемся через двадцать минут, договорились?
– Хорошо. А сколько?..
– Десять империалов или больше, если вы сумеете мне помочь.
– Идет.
Я кивнул и выбрался из таверны. Сделал небольшой круг и вернулся обратно. Лойош облетел квартал и не обнаружил ничего подозрительного. Впрочем, я и не ждал неприятностей.
Через двадцать минут менестрель вышел из заведения и пересек улицу.
– Давайте немного прогуляемся, – предложил я, протягивая ему десять монет.
Сегодня я уже один раз произносил похожую фразу.
Мы зашагали рядом по темным тихим улицам. Этот квартал находился рядом с доками, и улицы здесь были узкими, совсем непохожими на Адриланку. Мне они понравились.
– Что вы слышали о Файрисе? – спросил я.
– Орка?
– Да.
– Ну, вам известно, что он мертв? – сказал менестрель.
– Да. Как он умер?
– Несчастный случай на яхте.
– Вы уверены?
Мы сделали с десяток шагов.
– До меня доходили слухи. Понимаете?
– Нет, – заявил я. – Не знаю. Расскажите.
– Кто вы?
– Друг Гильдии.
– Что происходит? Мне грозит?..
– Опасность? Нет, если нас никто не увидит вместе, но даже и в таком случае вам скорее всего нечего бояться.
– Скорее всего?
– Вот почему я не стал разговаривать в таверне, а сейчас мы прогуливаемся по достаточно темным улицам. Так что вы собирались сказать?
– Говорят, его прикончили.
– Кто?
– Люди.
– Какие?
– Просто люди.
– Почему ходят такие слухи?
– Я не знаю. Но вот что я вам скажу: всякий раз, когда умирает знаменитый человек – какой угодно смертью, – возникают разговоры о том, что его убили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Босс?
– Не волнуйся, Лойош. Они приходили не за мной.
– Не за тобой?
– Точно. Впрочем, неприятности на этом не закончатся.
Все посетители таверны смотрели на Лофтиса. Наступила тишина, потом драконлорд уронил оружие, которое со звоном покатилось по полу.
Он очень медленно повернулся и посмотрел на меня, на лице застыло изумленное выражение. Лофтис открыл рот, но не смог произнести ни единого слова. Мышцы на его шее были страшно напряжены – я видел, что только ценой нечеловеческих усилий Лофтис продолжает держать голову прямо – из затылка у него торчала шпага.
Лофтис опустился на колени, а потом упал вперед. Он выглядел жалко и нелепо – а из затылка по-прежнему торчала шпага.
ГЛАВА 11
Я выскочил из таверны, прежде чем кому-нибудь из посетителей пришло в голову меня остановить.
– Проследить за ними? – спросил Лойош. – Впрочем, забудь – они только что телепортировались. Я могу показать тебе место, откуда они исчезли.
– Я не собираюсь их преследовать, Лойош; у меня только одно желание – поскорее унести отсюда ноги. Продолжай наблюдение.
– Ладно, босс.
Я перешел на противоположную сторону улицы и на первом же перекрестке свернул направо, потом еще раз направо, налево и снова налево, направо, после чего некоторое время шел прямо. Затем я остановился и огляделся, поскольку и сам запутался. Оставалось надеяться, что мои преследователи отстали еще раньше.
– Ну?
– Все спокойно, босс.
– Хорошо, возвращаемся домой.
– Я буду продолжать наблюдение.
Мы вернулись в голубой домик, без конца озираясь по сторонам. Малыш встретил меня, приветливо виляя хвостом. Ротса, казалось, была рада видеть Лойоша, старуха по-прежнему оставалась недовольной, а на лице Савна не отражалось никаких эмоций. Я сел за стол, закрыл глаза и сделал первый глубокий вдох, наверное, за целый год.
Старуха посмотрела на меня, но не стала задавать вопросов, а я не стал ей ничего рассказывать. Я пожалел, что тебя не было в доме, Кайра, поскольку мне требовалась помощь, чтобы разобраться в том, что произошло у меня на глазах. Все вроде бы имело смысл – Лофтис разобрался в моих интригах и завел меня в таверну, где дал последний шанс признаться, а затем намеревался меня арестовать, но вместо этого его убили. Его убили.
Удивился ли он, увидев вошедших в дверь людей? Или его поразило само их появление? Или то, что они сделали? Он не сломал палку.
Классная задачка; я бы очень хотел в ней разобраться, вот только спросить уже не у кого. Если бы я ее решил, она наверняка оказалась бы кодовой фразой, которая сразу бы все разъяснила – и я бы понял, что делать дальше. Впрочем, эти слова могли иметь отношение и к его детству, когда его кто-нибудь обижал – во всяком случае, похожие мысли посещали меня, когда мне грозила смертельная опасность.
Я сожалел, что Лофтис погиб. Он оказался честным сукиным сыном, хотя ему и пришлось заниматься весьма неприглядными делами. Впрочем, никаких доказательств его благородства я не имел – если не считать того, что и тебе, Кайра, он показался достойным человеком (не исключено, что он просто был болваном, умеющим произвести впечатление на таких людей, как мы с тобой).
В любом случае жаль, что его последняя трапеза получилась такой отвратительной.
– Как мальчик, Мать? – спросил я.
– Без улучшений, – ответила она.
– Савн? – позвал я. Он не откликнулся, будто и не слышал. Савн смотрел в очаг так, словно во всем мире больше ничего не существовало. По крайней мере не существовало никаких ножей. – У вас есть какой-нибудь план?
Она бросила на меня свирепый взгляд, а затем встала, на что у нее ушло немало времени. Подойдя к столу, она уселась рядом со мной и тихонько сказала:
– Я не намерена отправляться в путешествие по его снам, во всяком случае пока. Он иногда реагирует на внешний мир, и это заметное улучшение. Я хочу знать, будут ли происходить дальнейшие изменения. Нужно понять, готов ли он говорить о чем-нибудь, кроме ножей.
– И как вы собираетесь этого добиться?
– Я заговариваю с ним. Ты тоже можешь попытаться.
– Поговорить с ним?
– Да.
– Хорошо, – сказал я.
Она кивнула, а я подошел к Савну и присел рядом.
– Ну, как дела, мальчик? – спросил я. Он никак не отреагировал. – Надеюсь, у тебя ничего не болит. – Я чувствовал себя полнейшим идиотом.
Старуха поднялась и вышла из дому, прихватив с собой Малыша.
– Прошло уже около года, Савн, – сказал я. – Послушай, я надеюсь, ты знаешь, как я сожалею о случившемся. Ты не должен был участвовать в том, что произошло.
Он смотрел в очаг и не шевелился.
– Знаешь, ты спас мне жизнь. Дважды. Когда я был ранен, а потом еще раз. Я такого не забываю. Ты говорил неприятные вещи – и хотя слушать их было горько, они, наверное, пошли мне на пользу. – Я коротко рассмеялся. – Я заметил, что хорошие вещи часто причиняют боль. С другой стороны, то, что причиняет боль, обычно трудно назвать хорошим. Неплохая загадка, верно? Ты любишь загадки? Или головоломки? Сейчас я пытаюсь сложить головоломку, Савн, и, должен признаться, зашел в тупик. Я бы хотел обсудить ее с тобой. Знаешь, ты очень толковый парень.
Почему убрали Лофтиса? Трудный вопрос, верно? Он работал на кого-то из крупных чинов Империи, который пытался скрыть факт убийства Файриса – если его действительно убили, – и Лофтису поручили вести расследование.
Скорее всего убийцу никогда не найдут, однако нетрудно выяснить, кто хотел смерти Файриса – а это множество людей с очень серьезными связями в верхних эшелонах власти Империи. Может быть, кто-нибудь из них хотел, чтобы информация вышла на свет. Я вполне могу представить себе такой мотив, Савн. Но зачем убивать Лофтиса – гораздо проще и дешевле сообщить кому-нибудь, например, Главнокомандующему, или лорду Кааврену, или даже ее величеству о том, что происходит. Смерть Лофтиса не имеет никакого смысла.
Таким способом они уничтожили последнюю возможность скрыть то, что он делал, – ведь теперь начнется расследование нового преступления, и тайное неизбежно станет явным. Но если кто-то поставил перед собой именно такую цель, зачем было выбирать столь трудный и опасный путь? Никто не станет так поступать, если существует более безопасный способ получить искомый результат – разве что тсерлорды, но они не обладают необходимым коварством для таких сложных интриг. Я не могу сложить отдельные части в единое целое, Савн. А что думаешь ты?
Он явно думал, что очаг гораздо интереснее.
– Должно быть, я что-то упустил из виду – или в деле присутствуют неизвестные мне факты. Как жаль, что сейчас у меня нет прежних источников информации. Достаточно было щелкнуть пальцами, и мои парни отправлялись на поиски. Теперь все приходится делать самому (с помощью Лойоша, Ротсы и нескольких менестрелей). Может быть, следует разыскать менестреля и поговорить с ним, Савн? Ты был со мной, когда я в последний раз обратился к ним и получил полезную информацию. Помнишь ту женщину-менестреля? Она производила впечатление, верно? Мне даже показалось, что ты в нее влюбился – не могу тебя винить. Мне она тоже понравилась, но я человек с Востока, а она драгейрианка – вот и все. Не думаю, что она сохранила обо мне хорошие воспоминания после того, что я с тобой сделал. Боюсь, она во всем винит меня – и у нее есть на то основания. Я и сам считаю себя виноватым.
А потом я сидел рядом с ним и смотрел в очаг. Становилось прохладно; наверное, следовало развести огонь. На родине Савна уже начали уборку льна. Может быть, родным не хватает его рук.
– Ладно, – сказал я. – Пойду поищу менестреля, выясню, что говорят о Файрисе, о расследовании и о банках. Может быть, удастся что-нибудь узнать. Во всяком случае, не буду сидеть сложа руки.
Я встал.
– Поговорим еще потом, ладно? – Он не возражал, и я направился к двери.
Старуха сидела в плетеном кресле перед домом. Малыш устроился рядом с ней. У меня возникло неприятное ощущение, будто она слышала все, что я сказал. А вдруг она предложила мне поговорить с Савном только для того, чтобы выведать мои тайны? Но потом я отбросил свои сомнения; если во всей нашей истории и был человек, не страдающий от избытка хитрости, так это она. Однако имелись все основания для тревоги, поэтому я решил сохранять осторожность. Пришлось поплотнее завернуться в плащ, так как заметно похолодало. Почему погода требует к себе гораздо большего внимания, когда оказываешься за городом? Пока я жил в Адриланке, мне было совершенно безразлично, какая стоит погода, хотя я довольно много времени проводил на свежем воздухе.
Я уже давно понял, что менестрели похожи на крючки для сапог – ты всякий раз натыкаешься на них, когда отправляешься в кладовку за чем-нибудь другим, но в тот момент, когда тебе нужны именно они, оказывается, что все бесследно исчезли. Добравшись до Норпорта, я целых три часа бродил от одного постоялого двора к другому, но нигде не ожидали выступления менестреля.
Однако усердие иногда вознаграждается. Семь раз я спрашивал у местных жителей, где можно послушать музыку. Один попросту не знал, трое других не пожелали со мной разговаривать, а двое вели себя настолько грубо, что пришлось поучить их правилам элементарной вежливости. Наконец седьмая – симпатичная женщина-текла с развевающимися юбками и изумительными черными глазами направила меня в таверну, на вывеске которой красовались перья. Я легко ее разыскал, что меня удивило, поскольку к этому моменту затея представлялась почти безнадежной, и вошел в маленький задымленный зал, где собралась толпа текл, несколько орков и креот, а также отдельные представители местного дворянства, которые неизменно появляются в подобных местах. В дальнем конце зала среднего возраста текла негромко играл на старой лютне. Я прислушался и понял, что он неплохо владеет инструментом.
Я нашел свободное место на скамье в центре зала. Лойош находился при мне, так что многие посетители таверны бросали на меня недовольные взгляды; впрочем, нельзя исключить и того, что им редко приходится видеть людей с Востока. Голос певца был высоким и вполне мог показаться неприятным, но он удачно выбирал песни – наверное, в составлении репертуара и заключено искусство менестреля. Так, наемный убийца должен знать, на какие заказы ему стоит соглашаться, а когда следует отклонить выгодное предложение. Вскоре кто-то принес мне вина, которое я быстро выпил, поскольку оно оказалось не слишком хорошим. Наконец менестрель перестал играть.
Он остался сидеть на прежнем месте и увлеченно принялся за выпивку; через некоторое время я подошел к нему. Менестрель посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Лойоша, и мне показалось, что он почувствовал себя неуютно. Что ж, это вполне естественно.
– Меня зовут Влад, – негромко проговорил я, пристально глядя ему в глаза.
– И что? – спросил он.
Нет, он не узнал имя, что меня порадовало. Как только хотя бы один менестрель его узнает, можно будет о них забыть.
– Вы можете уделить мне несколько минут?
– А что вас интересует?
Я показал ему кольцо и быстро его спрятал. Перед тем как покинуть Адриланку, я буквально в последний момент сумел достать кольцо с символом Гильдии Менестрелей. Он взглянул на кольцо и сказал:
– Да, вижу.
– Сейчас я направлюсь к выходу и перейду на противоположную сторону улицы. Встречаемся через двадцать минут, договорились?
– Хорошо. А сколько?..
– Десять империалов или больше, если вы сумеете мне помочь.
– Идет.
Я кивнул и выбрался из таверны. Сделал небольшой круг и вернулся обратно. Лойош облетел квартал и не обнаружил ничего подозрительного. Впрочем, я и не ждал неприятностей.
Через двадцать минут менестрель вышел из заведения и пересек улицу.
– Давайте немного прогуляемся, – предложил я, протягивая ему десять монет.
Сегодня я уже один раз произносил похожую фразу.
Мы зашагали рядом по темным тихим улицам. Этот квартал находился рядом с доками, и улицы здесь были узкими, совсем непохожими на Адриланку. Мне они понравились.
– Что вы слышали о Файрисе? – спросил я.
– Орка?
– Да.
– Ну, вам известно, что он мертв? – сказал менестрель.
– Да. Как он умер?
– Несчастный случай на яхте.
– Вы уверены?
Мы сделали с десяток шагов.
– До меня доходили слухи. Понимаете?
– Нет, – заявил я. – Не знаю. Расскажите.
– Кто вы?
– Друг Гильдии.
– Что происходит? Мне грозит?..
– Опасность? Нет, если нас никто не увидит вместе, но даже и в таком случае вам скорее всего нечего бояться.
– Скорее всего?
– Вот почему я не стал разговаривать в таверне, а сейчас мы прогуливаемся по достаточно темным улицам. Так что вы собирались сказать?
– Говорят, его прикончили.
– Кто?
– Люди.
– Какие?
– Просто люди.
– Почему ходят такие слухи?
– Я не знаю. Но вот что я вам скажу: всякий раз, когда умирает знаменитый человек – какой угодно смертью, – возникают разговоры о том, что его убили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35