Странник перекатом ушел от удара, но тварь обернулась, устремив свое внимание на Танфию. Хрустальный шар, влепленный посреди каменной башки, светился, точно огромный пурпурный глаз. Девушка застыла. Исходившая от чудовища мучительная сила вдавливала ее в пол, точно каменная лавина…
Одной рукой удерживая перепуганную Зарянку, девушка потянулась к внутреннему карману. Пальцы ее сами нашарили элирский клинок, вцепились в ножны и протянули чародейное оружие навершием к умбарофу. Сияние опала обжигало глаза. И, к изумлению Танфии, громоздкое создание замерло на полушаге, завороженное самоцветом, будто дитя – ярким камушком.
– Убери! – взвизгнул Враноф.
Танфия с растущей уверенностью повела перед собой мнелиром.
– Отходите в туннель, – бросила она своим спутникам. – Я удержу его, сколько сумею.
– Убери! – яростно всхлипнул Враноф, и ринулся к ней, проскочив между колонноподобных ног ожившего идола. Карла подпрыгнул, пытаясь выдернуть нож из ее рук, и девушка подняла клинок повыше.
– Нет, – твердо заявила она.
Тварь завороженно следила за движениями самоцвета.
– Не ради нас, дуреха! Ради самого камня! Пока ты трясешь им, самоцвет впитает порченую силу этих мест, и будет осквернен!
– Ты меня дуришь, – с мрачным убеждением заявила Танфия.
– Нет, – ответил воин. – Во имя лироф !
Он это всерьез, поняла девушка, осознавая, что благо единственного, неповторимого самоцвета для Вранофа дороже всего на свете. И словно в ответ камень полыхнул ярче.
– Ты неправ, – ответила она. – Это элирский камень. В нем слишком много собственной силы, чтобы впитывать заемную. Но я спрячу его, если ты отзовешь свое чудовище и пропустишь нас, Враноф! Прошу тебя – ты уже вдосталь поглумился, ты победил Орке. Ты можешь удерживать нас здесь до скончания века – но если мы порубим вас элирскими клинками, кто из нас окажется в прибытке?
– Как видите, – заметил Элдарет, вставая радом с ней, – мои спутники даже вас способны переупрямить. Вы победили, и немного милосердия вас не опозорит.
Линден ласковыми словами исхитрился успокоить коней.
Враноф в гневе стукнул в каменный пол древком копьеца, потом гордо вздернул голову.
– Хорошо, – промолвил он. – Ваши слова мудры. Спрячьте свой камень-лироф . Он драгоценней, чем вы в силах представить. Вы свободны.
От облегчения Танфия едва не рухнула на месте. Враноф изрек иное слово, и умбароф враз лишился жизни. Свет в его глазу погас. Девушка осторожно убрала нож, поглядывая на каменного зверя; но тот был бездвижен, точно уродливый нарост на полу.
– Я им не доверяю, – буркнул Руфрид.
– А придется, – ответил Элдарет. – Смотри.
Там, где отделился от стены умбароф, зияла дыра – проход в скрытый дотоле туннель.
– Идемте, – бросил Враноф, маня путешественников из-за каменных ножищ умбарофа, и они по одному двинулись к выходу.
Танфия глянула на Орке. Раненый подземец лежал там, где оставил его Враноф.
– Мы не можем оставить его!
Орке слабо отмахнулся от нее.
– Иди. Чести средь замфераев не понять людям. Уходите!
– Они станут ходить за ним, и вернут к его народу, – объяснил Элдарет. – Кто знает, может, этим завершится их давняя вражда?
– Сюда, – резко скомандовал Враноф, поджидавший путников у новооткрывшегося прохода.
По одному, ведя коней в поводу, они входили в туннель, и карла-воитель повел их во тьму.
– Ты что надумал? – спросил его Руфрид.
– Вам по-прежнему нужен проводник, чтобы найти выход из нашего царства. Я ранил вашего спутника, и должен занять его место.
– Не стоит.
– Дело не в том, «стоит» или «не стоит», – отозвался замферай. – Это мой долг и моя судьба – заменить вашего друга. Никто не победил, и нет побежденных. Потому я объявляю перемирие между моим родом и вашим.
– Ну, тут я спорить не стану. – Элдарет удивленно покосился на Вранофа. – И проводник нам был бы очень кстати.
– Пусть это будет знаком дружбы. В ответ я прошу лишь, чтобы вы увидели – и осознали – кое-что. И увидели это обязательно.
– Похоже на ловушку, – опасливо пробурчал Руфрид.
– Нет. Вы поймете сами.
Стоило им вступить под низкие своды туннеля, тоска и боль, мучившие их в пещере, усилились стократ. Стены щетинились бурыми кристальными иглами, сплетавшимися в немой муке. Вспыхивали в хрустале тревожные огоньки, пробегали змейками вдоль прохода – мелькнут и исчезнут. У Танфии заболела голова.
Оглянувшись, она увидела, что Линден побледнел как полотно, и по щекам его бегут слезы. Спрашивать, все ли с ним в порядке, было глупо. Сердце девушки стиснула жалость. Что творит с ним непрошеный дар – делая чувствительным к слову камня, точно замфераи, позволяя видеть истинный облик бхадрадомен?
Нечеловеческие стоны сотрясали воздух все сильней. Дрожала сама земля. Горели все ярче зловещие хрустальные огни. Темная сила достигла своего пика, когда Враноф вывел людей в очередной пещерный зал.
– Постойте здесь, – жестоко бросил он. – Забудьте о страхе. Почувствуйте, и поймите.
Руфрид взял Танфию за руку – не то поддерживая, не то цепляясь за нее. Вся подземная полость трепетала и стонала, как истерзанное мукой сердце. Было в ней что-то неоконченное, словно вырвали из толщи камня немыслимый самоцвет, и теперь сочатся стены темным блеском, будто кровью, и алые блики пробегают по ним. Стоны казались совсем человеческими, девушке хотелось пасть на колени и заткнуть уши. Элдарет поддерживал Линдена за плечи, хотя сам посерел от боли.
Несколько минут спустя голоса приутихли – а может, девушка просто притерпелась. Тогда Враноф заговорил:
– Умбарофы, эти величественные создания, рождаются из каменных яиц, из жеод. У каждого минерала есть собственный умбароф, связанный с его неотъемлемыми свойствами. У каждого камушка, самого простого и самого драгоценного, есть свои особые силы, свой характер. Обойдись с ними ласково, и награда твоя будет неизмерима. Оскорби их, и камень испытает обиду, гнев, муку. Но нет у камней голоса, чтобы кричать! И не изъяснят они своей боли. Только мы, замфераи, можем говорить за них, и за них сражаться.
Карла оглядел стены пещеры.
– Две тысячи лет назад мы нашли здесь огромный кристалл, единственный в своем роде, в коем отражался дух самой земли, называемый зауроф. Предки мои отшлифовали хрустальный шар, и его подарили мы людям в знак своей доброй воли, и те установили кристалл в Янтарной цитадели. Этим больше сделали мы для людей, чем они когда-нибудь сделали для нас, ибо ныне они бездумно рвут из земли ее сокровища. Но когда мы одарили людей сферой зауроф , не было на свете ничего прекрасней ее, и ничего сокровенней с тех пор не рождала земля. Сам я никогда не видел ее, но предания говорят, что прозрачна она была, точно горный хрусталь, нет – как адамант, и в толще ее таились золотые нити и бледные радуги, и промеж них плыли, как рыбки, звездочки сил. Шахту, которой вытаскивали кристалл, затем замуровали, дабы сохранить пещеру в неприкосновенности. Ибо как сам кристалл трепетал от радости в сердце Янтарной цитадели, и сиял белым и золотым огнем, так и пещера, обронившая свой плод, трепетала в согласии с ним. Здесь царили радость и красота. Испытываете ли вы радость?
– Нет, – прошептала Танфия. – Горшей муки я не испытывала. Она… страдает.
– Три года назад началась эта перемена. Мы старались, но ничем не могли исцелить ее. Она терзается, ибо страдает ее яйцо, ее дитя. И боль ее отражается в нас. Народ Орке, замкнувшийся в городе шаэлаир, не слышит ее – и вы удивлялись нашему на них гневу? Не они приходят сюда, чтоб утешить рыдающий камень! Только мы. Едва стерпима эта мука, но мы приходим! Скала стонет от боли, и кровью сочатся стены. А знаете ли вы, что это означает?
Танфия не могла проронить ни звука; даже у Элдарета не хватало слов. Откликнулся, к общему изумлению, Линден.
– Это заурома, – прошептал он, глядя на Вранофа покрасневшими глазами. – Я понял это… как только мы спустились. Я вижу шар мысленным взором, только он не прозрачен; он полон темной крови. И когда кричит шар, пещера и все вокруг откликается ему.
– А что ты еще видишь? – настойчиво спросил Враноф.
Линден склонился к шее Зимородка.
– Ничего. Просто… ничего.
– Ты прав. Люди нарушили завет с нами – завет с самою землей. И вот исход! Земля рыдает от горя, но ее не слышат! Сим завершается всякая дружба между замфераями и вашим родом!
– Прежде чем поспешно клеймить нас врагами, – вмешался Элдарет, – подумай – да, завет нарушен. Мы знаем это. Но многим из нас – большинству – это также не по душе. Мы мечтаем восстановить его. Мы не враги тебе, Враноф.
– Да ну?
– Клянусь тебе в этом. Ты сказал свое слово. Смотри – мои друзья плачут. Выведи нас отсюда, а я расскажу тебе, что за дела творятся во внешнем мире.
Воин откинул назад копну разноцветных волос.
– Тогда пойдем. Вы достаточно пострадали.
С неизмеримым облегчением покинули путники стонущую пещеру. Остаток пути запомнился Танфии непрерывным кошмаром. Они шли, делали привал, и шли снова; бесконечно змеящиеся туннели, отзвук стонов, страх перед давящими сводами, память о раненом Орке… и голос Элдарета, повествующего о преступлениях царя Гарнелиса.
Когда в конце туннеля завиднелся сероватый свет дня, девушка показалось, что она бредит.
– Я вам боле не нужен, – проговорил Враноф. – Лелейте камень.
Танфия так и не узнала, замферайское ли это прощание, или просто совет. Враноф пропал, растаяв в тени – или в толще камня.
Царство замфераев отпустило путников с миром. Туннель выходил на склон горы, между скалой и густым кустарником.
Продравшись сквозь заросли, путешественники вышли на дневной свет, и остановились, промаргиваясь. Когда глаза Танфии притерпелись к блеску, девушка увидала, что стоит на склоне горы. Впереди начинался сосняк, и тянулся до самого горизонта, сколько глаз хватало, позади же вставали скалы. Обернувшись, Танфия заметила золотой отблеск солнца на горных снегах. Было холодно, но сугробы уже стаяли. Журчал поблизости ручей, щебетали птицы, в воздухе пахло весной. Кони фыркали, мотали головами, тянулись к молодой травке.
Танфия порывисто обернулась к Руфриду и обняла его, готовая плакать от радости. Юноша со смехом поднял ее и закрутил в воздухе.
– Хорошо снова увидеть мир! – воскликнул он.
– Словно родиться заново. И мы еще дальше ушли от дома!
– А идти нам еще далече, – заметил Элдарет. – Двинемся-ка в лес, а дам до первого ручья, и привал. Можете покуда верхом, если кони свезут.
– А ты? – озаботился Линден.
– А я пешком, как привычней. Ноги длинные, снесут.
Излучинцы затянули подпруги, подтянули стремена и вскочили в седла. Когда они вступили в лес, Элдарет обломал сучки с упавшей ветки, приспособив ее под дорожный посох. Рыже-бурые колонны сосен устремлялись в небо, земли устилал плотный мягкий ковер опавшей хвои.
Некоторое время путники двигались молча. У Танфии из головы не шел образ Вранофа, стоящего посреди пещеры. В конце концов на пути им подвернулся ручеек. Стреножив и расседлав коней, путники растянулись на бережку. Элдарет отошел в лес, проверить, нет ли какой угрозы.
Молчание нарушила Танфия.
– Линден, ты в порядке?
– В полном, – отозвался юноша. – И не надо вокруг меня каждую минуту квохтать.
– Я б не квохтала, если б ты на себя был похож.
– Спасибо! Я в порядке! Так что не надо мной отговариваться.
– Это как?
– Это вроде «Ой, Линден устал, передохнуть бы»! Мне не пять лет, и все мы устали.
– Ну, извини, что позаботилась! – возмущенно вскрикнула Танфия. – Боги, ты злой стал, прямо как Руфрид!
– Какой-какой? – воскликнул Руфрид. – Я перед тобой ужом вьюсь, с тех пор, как…
– Ну ладно, – Девушка покраснела. – Я про то, что прежде…
– Извини. – Линден уткнулся носом в землю. – Я не хотел тебе нос откусывать, Тан. Но мне все видится этот шар, и я знаю, что Имми рядом, и я хочу быть с ней рядом!
– Мы тоже, Лин.
Когда Элдарет вышел из леса, Линден обернулся к нему и спросил:
– Сейчас мы направимся прямо в Париону?
– Без меня вы поступили бы так?
– Пожалуй.
– Ну, приказывать вам я не вправе, но не советовал бы. Какой у вас был план?
Воцарилось неловкое молчание.
– У меня была мысль, – пробормотала, наконец, Танфия, – коней или продать, или спрятать, потом пробраться в Башню – я думала, проще всего будет записаться добровольцами – и когда найдем Имми, вытащить ее оттуда ночью.
– Неплохо, – признал Элдарет.
– Но?
– До невозможности рискованно.
– Не рискнув, мы ничего и не добьемся, – горячо возразил Линден. – Или у тебя есть план получше?
– Не обязательно. – Элдарет задумчиво оглядел лесные своды. – Мы не знаем, насколько хуже дела стали с осени. Я бы предложил вам потерпеть и отправиться со мной. Всех нас разыскивают по царскому указу, и нам стоит держаться друг друга. У меня есть друзья, которые укроют нас, пока мы обдумываем следующий шаг.
– Я согласен, – заявил Руфрид. – Тебе мы доверяем.
Элдарет усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76