Чтобы отчетность у противника не пострадала, недобор потерь в живой силе и технике, случившийся в подразделениях за время перемирия, командиры обязались компенсировать в первый же день боев.
Но враг проявил принципиальность, на временное прекращение огня не согласился и продолжал захламлять нейтральную полосу трупами своих солдат и неразорвавшимися снарядами.
* * *
Ординарцы императора укладывали в дорожные чемоданы запасные ползунки, именное оружие, ордена, банки с ананасовым вареньем…
* * *
Генералиссимус пригласил начальника тайной полиции.
— Вы головой, нет, вы погонами, — поправился генералиссимус, вспомнив, что голова военных, в отличие от их погон, ничего не стоит, — вы погонами отвечаете за жизнь его императорского величества! И вам даю неделю…
— Я разжалую вас в рядовые и пошлю в окопы врага простыми диверсантами! — пугал начальник тайной полиции своих заместителей. — Если хоть один волос покачнется на голове нашего императора… Даю пять дней…
Замначальники вызвали десять своих помощников, из которых двоих тут же, для острастки, разжаловали в капитаны.
— Ни один волос… Три дня… — повторили они приказ вышестоящих начальников.
Восемь помощников вызвали начальников оперативных отделов.
— В двухдневный срок предоставить план обеспечения безопасности… За каждый волос…
Через сутки черновой план мероприятий был представлен.
Предполагалось: из районов следования императорского кортежа выселить все гражданское население, в передовых войсках провести выбраковку неблагонадежных, в генеральный штаб войск противника заслать резидента для распознания коварных замыслов врага, в императорскую цирюльню внедрить своего человека с целью подсчета имеющихся у императора волос, перепроверить на лояльность окружающих его величество генералов и прислугу, поголовно, без всякого исключения, за исключением начальника тайной полиции.
Еще через сутки гражданское население было выслано в резервации, скот и имущество реквизированы в пользу армии, в штаб войск противника под видом уборщицы внедрен резидент, неблагонадежных перевешали, на императоре обнаружили и оприходовали согласно описи 99 волосков и еще, посредством разветвления сети платных осведомителей, установили, что: генералиссимус страдает ночным недержанием мочи, что командующий военно-воздушными силами втихую сожительствует с адъютантом командующего бронетанковыми войсками, что начальник штаба всецело находится под влиянием своей новой любовницы — танцовщицы столичного кабаре «У патриота», что адмирал по совместительству подрабатывает в штабе военно-морских сил противника, что начальник связи продал на сторону полевые АТС и телефонные аппараты без малого на 500 тысяч, что командующий артиллерией не имеет решительно никакого образования, что 25 лет он торговал пивом в розлив и свою должность с помощью тещи откупил в отделе кадров военного министерства за очень крупную сумму.
Отложив в сейф сведения, касающиеся недержания генералиссимуса, начальник тайной полициипредставил генералиссимусу доклад «К вопросу об обеспечении безопасности его величества» с приложением, касающимся вновь раскрытых фактов из жизни ближайшего императорского окружения.
— Занятно! Очень занятно! — оживился генералиссимус, с удовольствием ознакомившись с приложением. — Но в общем ничего предосудительного. Так, юнкерские шалости. Хи-хи. Вот только адмирал?
Командующего военно-морскимисиламивызвалик генералиссимусу.
— Так точно! — признался адмирал. — Служу!
— Как это понимать? — возмутился генералиссимус, силясь подсчитать, сколько денег гребет в двух кассах адмирал.
— Извольте заметить, я подавал в канцелярию рапорт о совместительстве, — объяснялся адмирал.
— Начальника канцелярии! — приказал генералиссимус.
— Согласно статье 17 поправки к уставу воинской службы офицер имеет право на работу по совместительству в свободное от основной службы время, при согласии вышестоящего командования, — отрапортовал начальник канцелярии. — Удержание налогов в таком случае осуществляется с основного и побочного заработка по установленным нормам.
— Кто подписал рапорт?
— Извините — вы.
— Но это невозможно! Работать на противника в момент ведения боевых действий! — возмутился генералиссимус.
— Фактическое нарушение закона в данном случае отсутствует, — заметил начальник канцелярии. — В уставе не оговаривается, где может, а где не может подрабатывать офицер. Это личное дело офицера.
— Это черт знает что! — совсем расстроился генералиссимус.
— Прошу меня понять! — оправдывался адмирал. — У нас почти не осталось боеспособного флота. Наши крейсера торчат у пирсов.
Экипажи латают пробоины в сгнивших днищах. Офицеры от безделья запивают в портовых кабаках, заражаются сифилисом. Флот вырождается! Единственная возможность поддерживать боеспособность офицерского состава — это работа по совместительству.
— Офицеры тоже работают на них? — обалдел генералиссимус.
— Так точно! Но не в ущерб основной службе!
— Но почему не у нейтралов? — вскричал генералиссимус.
— Нейтралы не располагают современным флотом и не испытывают нужды в кадрах. Противник, напротив, при наличии наибольшего по численности корабельного парка испытывает острый дефицит в офицерском составе. Лично я считаю преступлением пренебрегать такой уникальной возможностью! Ценность морского офицера определяется, в первую очередь, его участием в боевых действиях с использованием самой передовой военной техники. Удерживая моряков на берегу, мы развращаем их, фактически уничтожаем военно-морские кадры!
— Но вы получаете деньги из рук врага! — единственное, что нашелся возразить генералиссимус. — Это же валюта! Это возможность вкладов в иностранные банки!
— Да! — согласился адмирал. — Но не получать деньги за исполненную работу было бы нарушением финансовой дисциплины.
Кодекс офицерской чести не позволяет нарушать установленный порядок! Морской офицер обязан беспрекословно исполнять всякий закон, чего бы он ни касался. Иначе наступит анархия! Вы хотите анархии?
— Я не хочу анархии. Но я не хочу, чтобы офицеры находились на содержании иностранных армий, словно великосветские проститутки. Такое положение дел подрывает патриотическое воспитание армии!
— Я приказываю! — генералиссимус встал. — Первое. В целях поддержания боеспособности военно-морского флота и повышения квалификации офицерского состава совместительство признать целесообразным, а службу на иностранных судах засчитывать в качестве практической учебы с целью повышения классности. Лицам, успешно прошедшим курс учебы, присваивать внеочередные воинские звания.
Второе. С сего дня офицеры, стажирующиеся на иностранных флотах, обязаны в двухдневный срок сдавать валютные поступления лично мне, то есть главнокомандующему родов войск. В качестве компенсации таким офицерам назначается надбавка к основному жалованью в размере, равном иностранному содержанию в переводе на наши госзнаки, соответственно денежному курсу на день сдачи.
Лица, уклоняющиеся от сдачи валютных поступлений, предаются суду офицерской чести с конфискацией имущества. Год. Число.
— А как быть с надбавками за успешно проведенные боевые операции? С орденами?
— Вас еще и награждают? — удивился генералиссимус. — За наши потопленные корабли? Нахалы! Просто-таки нахалы! — и генералиссимус отечески потрепал провинившегося адмирала по щеке.
— Пишите дополнение к приказу.
Всякие награды, как-то: ордена, медали, золотое оружие, внеочередные отпуска, устные благодарности и т.п., а также денежные поощрения подлежат сдаче в пункты приема при генеральном штабе сухопутных войск и ВМФ и дальнейшему обмену на награды и поощрения аналогичного достоинства отечественного производства.
* * *
Через двое суток, когда на фронте не осталось пыли, воронок и мух, командующим была получена еще одна шифрограмма. «Не исключена возможность участия боевых действиях особ царской фамилии. Приказываю принять меры безопасности. Ответственность за возможные инциденты целиком возлагается на вас».
Царствующая особа в стране была только одна…
В боевые порядки под видом ротного интенданта прибыл начальник тайной полиции.
— Между нами, — строго конфиденциально сообщил интендант-контрразведчик, — император совсем плох. Маразм! — начальник тайной полиции многозначительно постучал себя пальцем по лбу. — Шесть раз на дню мочится в штаны. Пускает пузыри.
Командующий остолбенел.
— Если честно — старик давно выжил из ума. На последнем дипломатическом рауте он полномочного посла одной державы назвал бякой. Конфуз! Дипломат, конечно, не подал виду. Но лицо государства… Сами понимаете!
Ей-богу, республика лучше. Всякие там парламенты, палаты, конгрессы, оппозиции, дебаты — живое биение мысли. Всем чего-то надо. Всех чего-то не устраивает. Работать интересно! А у нас все согласны со всем. Самый серьезный антигосударственный проступок — мошенничество! Засунут руку в казну и хапнут, сколько в горсть влезло. Скукотища! Не поверите, лично сам организовал три покушения на императора, чтобы без работы не сидеть!
Заговорщиков, конечно, схватили, я лично у одного из злоумышленников кинжал выбил. Но это же эпизодик! Развлечение!
Кстати, как вы собираетесь охранять жизнь его величества? — совершенно неожиданно перевел разговор начальник тайной полиции.
— Мой генерал! — выпятил грудь командующий.
— Мой лейтенант, — поправил начальник тайной полиции, показав на интендантские погоны. — Я здесь неофициально.
— Мой лейтенант! — поправился командующий. — Для обеспечения безопасности монаршей особы предполагается, — командующий развернул карту, — вдоль всего фронта по нейтральной полосе выставить охранный заслон в составе трех пехотных когорт и танкового батальона. В ближних тылах проводить силами сводного кавалерийского корпуса круглосуточное патрулирование. С целью нейтрализации авиации противника над высотой № 6725 растянуть двойную мелкоячеистую металлическую сеть для улавливания бомб и дальнобойных снарядов. Над сетью с помощью пиротехнических средств создать постоянную нелетную погоду в виде обложной облачности.
— А если его величество решит лично участвовать в наступлении? — задал начальник тайной полиции контрольный вопрос.
— Две когорты из охранного заслона, переодетые в форму врага, будут изображать упорное сопротивление, далее растерянность и отступление, переходящее в беспорядочное бегство.
В качестве меры безопасности солдатам будут выданы холостые патроны, гранаты без взрывателей, штыки со сточенными лезвиями.
— Прекрасно! — воскликнул начальник тайной полиции. — А если противник в это время проведет массированную артподготовку с последующим прорывом обороны? Что вы предпримете?
— Я буду драться до последней капли солдатской крови! — кратко, как и положено настоящему воину, ответил командующий.
— Достойный ответ! — похвалил начальник тайной полиции. — Но в целом план никуда не годится. Будем говорить как профессионал с профессионалом. Ваш план совершенно бездарен! Вы не исключили случайность! Разведка — это в первую очередь учет случайностей.
Вдруг противник прорвет оборону? Вдруг не сработает пиротехника?
Вдруг среди сточенных штыков окажется один острый? Вдруг в сети-бомбоулавливателе отыщется слабое звено? Вдруг, вдруг, вдруг!
В деле охраны жизни его величества не может быть мелочей!
Вы мне симпатичны, а жизнь императора, говоря откровенно, ни черта не стоит. Но то, что я вам говорил в частном порядке, не избавляет меня от исполнения государственного долга! Случись что, я, не дрогнув, лично казню вас и ваших родственников вплоть до пятого колена. Хотя, повторяю, лично мне вы симпатичны.
Командующий побелел, слившись шеей с воротничком.
— Но не отчаивайтесь, — успокоил его начальник тайной полиции. — Пока моя голова на плечах, вашей ничего не угрожает.
Ха-ха. У меня есть встречный план, исключающий всякие случайности. Признаюсь сразу — план гениальный. Как вы думаете, в чем он состоит?
Командующий стоял болван-болваном, что определенно льстило начальнику тайной полиции.
— Это очень просто! Это настолько просто, что об этом невозможно догадаться! Мы берем передовую линию, — начальник тайной полиции отчеркнул карандашом на карте последнюю линию окопов, — и… перемещаем ее глубоко в тыл! Император спасен!
Конгениально!
У командующего отпала челюсть.
— Отсюда мы имеем… — продолжил начальник тайной полиции.
* * *
Ординарцы засунули в чемоданы ночные сосуды, застегнули ремни и доложили императору о готовности к отъезду.
— Ура! — вскричал император, вскочил на своего любимого деревянного коня и стал качаться, с упоением размахивая шашкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Но враг проявил принципиальность, на временное прекращение огня не согласился и продолжал захламлять нейтральную полосу трупами своих солдат и неразорвавшимися снарядами.
* * *
Ординарцы императора укладывали в дорожные чемоданы запасные ползунки, именное оружие, ордена, банки с ананасовым вареньем…
* * *
Генералиссимус пригласил начальника тайной полиции.
— Вы головой, нет, вы погонами, — поправился генералиссимус, вспомнив, что голова военных, в отличие от их погон, ничего не стоит, — вы погонами отвечаете за жизнь его императорского величества! И вам даю неделю…
— Я разжалую вас в рядовые и пошлю в окопы врага простыми диверсантами! — пугал начальник тайной полиции своих заместителей. — Если хоть один волос покачнется на голове нашего императора… Даю пять дней…
Замначальники вызвали десять своих помощников, из которых двоих тут же, для острастки, разжаловали в капитаны.
— Ни один волос… Три дня… — повторили они приказ вышестоящих начальников.
Восемь помощников вызвали начальников оперативных отделов.
— В двухдневный срок предоставить план обеспечения безопасности… За каждый волос…
Через сутки черновой план мероприятий был представлен.
Предполагалось: из районов следования императорского кортежа выселить все гражданское население, в передовых войсках провести выбраковку неблагонадежных, в генеральный штаб войск противника заслать резидента для распознания коварных замыслов врага, в императорскую цирюльню внедрить своего человека с целью подсчета имеющихся у императора волос, перепроверить на лояльность окружающих его величество генералов и прислугу, поголовно, без всякого исключения, за исключением начальника тайной полиции.
Еще через сутки гражданское население было выслано в резервации, скот и имущество реквизированы в пользу армии, в штаб войск противника под видом уборщицы внедрен резидент, неблагонадежных перевешали, на императоре обнаружили и оприходовали согласно описи 99 волосков и еще, посредством разветвления сети платных осведомителей, установили, что: генералиссимус страдает ночным недержанием мочи, что командующий военно-воздушными силами втихую сожительствует с адъютантом командующего бронетанковыми войсками, что начальник штаба всецело находится под влиянием своей новой любовницы — танцовщицы столичного кабаре «У патриота», что адмирал по совместительству подрабатывает в штабе военно-морских сил противника, что начальник связи продал на сторону полевые АТС и телефонные аппараты без малого на 500 тысяч, что командующий артиллерией не имеет решительно никакого образования, что 25 лет он торговал пивом в розлив и свою должность с помощью тещи откупил в отделе кадров военного министерства за очень крупную сумму.
Отложив в сейф сведения, касающиеся недержания генералиссимуса, начальник тайной полициипредставил генералиссимусу доклад «К вопросу об обеспечении безопасности его величества» с приложением, касающимся вновь раскрытых фактов из жизни ближайшего императорского окружения.
— Занятно! Очень занятно! — оживился генералиссимус, с удовольствием ознакомившись с приложением. — Но в общем ничего предосудительного. Так, юнкерские шалости. Хи-хи. Вот только адмирал?
Командующего военно-морскимисиламивызвалик генералиссимусу.
— Так точно! — признался адмирал. — Служу!
— Как это понимать? — возмутился генералиссимус, силясь подсчитать, сколько денег гребет в двух кассах адмирал.
— Извольте заметить, я подавал в канцелярию рапорт о совместительстве, — объяснялся адмирал.
— Начальника канцелярии! — приказал генералиссимус.
— Согласно статье 17 поправки к уставу воинской службы офицер имеет право на работу по совместительству в свободное от основной службы время, при согласии вышестоящего командования, — отрапортовал начальник канцелярии. — Удержание налогов в таком случае осуществляется с основного и побочного заработка по установленным нормам.
— Кто подписал рапорт?
— Извините — вы.
— Но это невозможно! Работать на противника в момент ведения боевых действий! — возмутился генералиссимус.
— Фактическое нарушение закона в данном случае отсутствует, — заметил начальник канцелярии. — В уставе не оговаривается, где может, а где не может подрабатывать офицер. Это личное дело офицера.
— Это черт знает что! — совсем расстроился генералиссимус.
— Прошу меня понять! — оправдывался адмирал. — У нас почти не осталось боеспособного флота. Наши крейсера торчат у пирсов.
Экипажи латают пробоины в сгнивших днищах. Офицеры от безделья запивают в портовых кабаках, заражаются сифилисом. Флот вырождается! Единственная возможность поддерживать боеспособность офицерского состава — это работа по совместительству.
— Офицеры тоже работают на них? — обалдел генералиссимус.
— Так точно! Но не в ущерб основной службе!
— Но почему не у нейтралов? — вскричал генералиссимус.
— Нейтралы не располагают современным флотом и не испытывают нужды в кадрах. Противник, напротив, при наличии наибольшего по численности корабельного парка испытывает острый дефицит в офицерском составе. Лично я считаю преступлением пренебрегать такой уникальной возможностью! Ценность морского офицера определяется, в первую очередь, его участием в боевых действиях с использованием самой передовой военной техники. Удерживая моряков на берегу, мы развращаем их, фактически уничтожаем военно-морские кадры!
— Но вы получаете деньги из рук врага! — единственное, что нашелся возразить генералиссимус. — Это же валюта! Это возможность вкладов в иностранные банки!
— Да! — согласился адмирал. — Но не получать деньги за исполненную работу было бы нарушением финансовой дисциплины.
Кодекс офицерской чести не позволяет нарушать установленный порядок! Морской офицер обязан беспрекословно исполнять всякий закон, чего бы он ни касался. Иначе наступит анархия! Вы хотите анархии?
— Я не хочу анархии. Но я не хочу, чтобы офицеры находились на содержании иностранных армий, словно великосветские проститутки. Такое положение дел подрывает патриотическое воспитание армии!
— Я приказываю! — генералиссимус встал. — Первое. В целях поддержания боеспособности военно-морского флота и повышения квалификации офицерского состава совместительство признать целесообразным, а службу на иностранных судах засчитывать в качестве практической учебы с целью повышения классности. Лицам, успешно прошедшим курс учебы, присваивать внеочередные воинские звания.
Второе. С сего дня офицеры, стажирующиеся на иностранных флотах, обязаны в двухдневный срок сдавать валютные поступления лично мне, то есть главнокомандующему родов войск. В качестве компенсации таким офицерам назначается надбавка к основному жалованью в размере, равном иностранному содержанию в переводе на наши госзнаки, соответственно денежному курсу на день сдачи.
Лица, уклоняющиеся от сдачи валютных поступлений, предаются суду офицерской чести с конфискацией имущества. Год. Число.
— А как быть с надбавками за успешно проведенные боевые операции? С орденами?
— Вас еще и награждают? — удивился генералиссимус. — За наши потопленные корабли? Нахалы! Просто-таки нахалы! — и генералиссимус отечески потрепал провинившегося адмирала по щеке.
— Пишите дополнение к приказу.
Всякие награды, как-то: ордена, медали, золотое оружие, внеочередные отпуска, устные благодарности и т.п., а также денежные поощрения подлежат сдаче в пункты приема при генеральном штабе сухопутных войск и ВМФ и дальнейшему обмену на награды и поощрения аналогичного достоинства отечественного производства.
* * *
Через двое суток, когда на фронте не осталось пыли, воронок и мух, командующим была получена еще одна шифрограмма. «Не исключена возможность участия боевых действиях особ царской фамилии. Приказываю принять меры безопасности. Ответственность за возможные инциденты целиком возлагается на вас».
Царствующая особа в стране была только одна…
В боевые порядки под видом ротного интенданта прибыл начальник тайной полиции.
— Между нами, — строго конфиденциально сообщил интендант-контрразведчик, — император совсем плох. Маразм! — начальник тайной полиции многозначительно постучал себя пальцем по лбу. — Шесть раз на дню мочится в штаны. Пускает пузыри.
Командующий остолбенел.
— Если честно — старик давно выжил из ума. На последнем дипломатическом рауте он полномочного посла одной державы назвал бякой. Конфуз! Дипломат, конечно, не подал виду. Но лицо государства… Сами понимаете!
Ей-богу, республика лучше. Всякие там парламенты, палаты, конгрессы, оппозиции, дебаты — живое биение мысли. Всем чего-то надо. Всех чего-то не устраивает. Работать интересно! А у нас все согласны со всем. Самый серьезный антигосударственный проступок — мошенничество! Засунут руку в казну и хапнут, сколько в горсть влезло. Скукотища! Не поверите, лично сам организовал три покушения на императора, чтобы без работы не сидеть!
Заговорщиков, конечно, схватили, я лично у одного из злоумышленников кинжал выбил. Но это же эпизодик! Развлечение!
Кстати, как вы собираетесь охранять жизнь его величества? — совершенно неожиданно перевел разговор начальник тайной полиции.
— Мой генерал! — выпятил грудь командующий.
— Мой лейтенант, — поправил начальник тайной полиции, показав на интендантские погоны. — Я здесь неофициально.
— Мой лейтенант! — поправился командующий. — Для обеспечения безопасности монаршей особы предполагается, — командующий развернул карту, — вдоль всего фронта по нейтральной полосе выставить охранный заслон в составе трех пехотных когорт и танкового батальона. В ближних тылах проводить силами сводного кавалерийского корпуса круглосуточное патрулирование. С целью нейтрализации авиации противника над высотой № 6725 растянуть двойную мелкоячеистую металлическую сеть для улавливания бомб и дальнобойных снарядов. Над сетью с помощью пиротехнических средств создать постоянную нелетную погоду в виде обложной облачности.
— А если его величество решит лично участвовать в наступлении? — задал начальник тайной полиции контрольный вопрос.
— Две когорты из охранного заслона, переодетые в форму врага, будут изображать упорное сопротивление, далее растерянность и отступление, переходящее в беспорядочное бегство.
В качестве меры безопасности солдатам будут выданы холостые патроны, гранаты без взрывателей, штыки со сточенными лезвиями.
— Прекрасно! — воскликнул начальник тайной полиции. — А если противник в это время проведет массированную артподготовку с последующим прорывом обороны? Что вы предпримете?
— Я буду драться до последней капли солдатской крови! — кратко, как и положено настоящему воину, ответил командующий.
— Достойный ответ! — похвалил начальник тайной полиции. — Но в целом план никуда не годится. Будем говорить как профессионал с профессионалом. Ваш план совершенно бездарен! Вы не исключили случайность! Разведка — это в первую очередь учет случайностей.
Вдруг противник прорвет оборону? Вдруг не сработает пиротехника?
Вдруг среди сточенных штыков окажется один острый? Вдруг в сети-бомбоулавливателе отыщется слабое звено? Вдруг, вдруг, вдруг!
В деле охраны жизни его величества не может быть мелочей!
Вы мне симпатичны, а жизнь императора, говоря откровенно, ни черта не стоит. Но то, что я вам говорил в частном порядке, не избавляет меня от исполнения государственного долга! Случись что, я, не дрогнув, лично казню вас и ваших родственников вплоть до пятого колена. Хотя, повторяю, лично мне вы симпатичны.
Командующий побелел, слившись шеей с воротничком.
— Но не отчаивайтесь, — успокоил его начальник тайной полиции. — Пока моя голова на плечах, вашей ничего не угрожает.
Ха-ха. У меня есть встречный план, исключающий всякие случайности. Признаюсь сразу — план гениальный. Как вы думаете, в чем он состоит?
Командующий стоял болван-болваном, что определенно льстило начальнику тайной полиции.
— Это очень просто! Это настолько просто, что об этом невозможно догадаться! Мы берем передовую линию, — начальник тайной полиции отчеркнул карандашом на карте последнюю линию окопов, — и… перемещаем ее глубоко в тыл! Император спасен!
Конгениально!
У командующего отпала челюсть.
— Отсюда мы имеем… — продолжил начальник тайной полиции.
* * *
Ординарцы засунули в чемоданы ночные сосуды, застегнули ремни и доложили императору о готовности к отъезду.
— Ура! — вскричал император, вскочил на своего любимого деревянного коня и стал качаться, с упоением размахивая шашкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10