А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Видно, то самое место тому самому Президенту в тиски завернули...
Кто? И по какому поводу?
Руководитель Конторы перебрал мысленно политиков и события последних дней. Нет, явных причин для проявления столь бурных реакций не было. Что же произошло? Что?
Трудно было это узнать, на то и существует Контора, чтобы раскрывать чужие тайны. Но... Президент не дал «добро» на расследование. Президент дал «добро» на совсем другое.
Президент не поставил на Контору.
Президент подставил Контору.
— Завтра в девять часов утра я представлю вас ответственному за ревизию человеку...
— Не мне представите. Посреднику. Меня лично вы можете представить только Президенту. Или вашему преемнику.
— Хорошо. Завтра в девять я представлю Ревизору назначенного вами посредника. Надеюсь, у вас в процессе работы не возникнут проблемы, требующие моего или Президента вмешательства.
— Это будет зависеть от Ревизора.
— За Ревизора можете быть спокойны. До свидания.
— Прощайте.
Глава 66
В девять тридцать следующего дня Ревизор затребовал первый пакет документов. Перечень происшествий, повлекших гибель либо утрату трудоспособности работников организации за последние полтора года. И выбрал наугад одно. Последнее. О расстреле агента в подъезде жилого дома.
Только его.
— Мы предоставили объяснительные по настоящему делу, — сказал представитель Конторы.
— И тем не менее. Я бы не стал спрашивать вас о подробностях этого дела, если бы не особые обстоятельства. Затрагивающие интересы высшего руководства страны. Мне необходима встреча с непосредственными начальниками погибшего агента и агентами, курировавшими данную операцию.
— Это невозможно. Прямой контакт работников нашей организации с посторонними лицами допускается лишь в экстраординарных ситуациях...
— С которой мы и имеем дело, — нетерпеливо перебил Ревизор.
— И только по прямому указанию главы государства. Посредник блефовал. Такого правила не существовало. Равно как и других писаных правил. Равно как и самой Конторы. Просто никогда и никто из высокопоставленного начальства на прямой контакт с непосредственными исполнителями выходить не пытался. Разве только с посредниками. Этот случай был первым и единственным.
— Но я уполномоченное Президентом лицо...
— Я знаю. Почему и нахожусь здесь. И готов ответить на все интересующие вас вопросы.
— Мне не нужны вы. Мне нужны разработчики и исполнители операции, повлекшей гибель агента. Мне поручено служебное расследование данного инцидента.
— Я могу запросить необходимую дополнительную информацию.
— Вы меня не понимаете. Или не хотите понять. Повторяю. Проваленная операция, равно как еще несколько проведенных до нее, задели интересы безопасности государства. Мне поручено ознакомиться с обстоятельствами дела. И дать по ним заключение. Получать объяснения от потенциально заинтересованных в сокрытии служебного неблагополучия начальников я не намерен. Я буду работать только с первоисточниками. Только с людьми, непосредственно исполняющими работу. Все ваши ссылки на невозможность организации таковых встреч я буду истолковывать как попытки сокрытия порочащей вашу организацию информации. Как саботаж. И буду ставить вопрос о правомочности существования вашей организации. С чем готов выйти на Президента. Если вы будете продолжать настаивать на его участии в деле...
Подобная постановка вопроса выглядела убедительно. И посредник вынужден был пойти на уступки.
— Хорошо. Я проконсультируюсь со своим непосредственным начальником. Определю время и место встречи. И доложу вам...
— Не позднее чем через два часа.
— Не позднее...
И посредник, как обещал, пересказал обстоятельства дела своему непосредственному начальнику. Слово в слово. Потому что на память не жаловался. Потому что служил в Конторе, где забывают только то, что лучше не помнить.
— Так вот, значит, откуда ветер дует, — кивнул Руководитель. — Вот где мы прокололись. Теперь они вцепятся мертвой хваткой. И не отпустят, пока мы не перестанем трепыхаться.
— Может, попытаться потянуть время?
— Нет. Время работает на них. И против нас. Придется приносить жертвы. Отдавать кусок, чтобы сохранить целое. Придется отдавать разработчика операции.
— Но это значит...
— Придется отдавать! У нас нет другого выхода, кроме как выполнять Его распоряжения. Как уполномоченного представителя Президента. Или мы накличем гораздо большую беду. Мы будем вынуждены отдать Ему то, о чем Он, по всей видимости, и так осведомлен. А вот все прочее. То, о чем он не знает...
Руководитель медлил с последним наставлением. Руководитель прокачивал в голове варианты действия. Десятки — в минуту. Их ближние, отдаленные и очень отдаленные последствия.
Позитивные.
Негативные.
Нейтральные.
Для Конторы.
Для него.
Для отдельных работников. Для страны в целом...
— Поступим следующим образом: по линии расследуемого Ревизором вопроса — никаких препон чинить не будем. Чтобы не попасть в дурацкое положение. Мы не знаем степени его осведомленности. Что ему известно, а что нет. Но усердствовать в самокопании, подносить информацию на блюдечке с голубой каемочкой тоже не станем. Что вытянет — то его. Что упустит — наше.
Заостряйте его внимание на частностях. Путайте, топите в мелочах, во второстепенных деталях. Как можно больше деталей! Лучше всего скандальных деталей, за которые цепляется внимание. Глядишь — за мельтешней мелочевки он не разглядит главного.
А пока он барахтается в потоке вторичных фактов, мы будем подчищать хвосты. По основным четырем позициям: события, документы, финансы и люди.
На каждую определите по человеку.
События необходимо перетасовать таким образом, чтобы наша работа ушла в тень. Чтобы она выглядела второстепенной возней на фоне боевых успехов Безопасности и МВД. Лавровые венки победителей нам ни к чему. Если они оттягивают шею.
Документы...
— Документов у нас практически нет.
— Тогда они должны появиться. ПОТОМУ что Он, как всякий государственный бюрократ, считает, что их не может не быть. В принципе. Там, где ведется хоть какая-нибудь работа, появляются горы бумаг. Если мы не хотим, чтобы нас посчитали лентяями, мы должны их представить.
Я не думаю, что Он серьезно полезет в архивы, но все же на этот случай оформите пару сотен килограммов типовой макулатуры. Ну там приказов, отчетов, объяснительных. Постарайтесь, чтобы после их прочтения у всякого человека сложилось впечатление, что наша организация сродни городскому архиву, где сотня покрытых мхом и плесенью архивариусов с утра до вечера ковыряется в истлевших бумажках. Мы только собираем информацию. Только собираем! И очень редко и лишь по прямому указанию Президента ввязываемся в реальные события. Но эти дела, естественно, можно отсматривать только с письменного разрешения Президента. Которое еще нужно получить... и верно оформить... и правильно обозвать архивное дело... и умудриться найти его в горе бумаг... Понятно?
— Понятно. Но такое количество бумаг мы оформить не успеем.
— Оформите, сколько успеете. Но обязательно на те, что успеете, навесьте гриф «Совершенно секретно». Остальные дайте списочным перечнем. Если он и начнет осмотр документов, то с самых секретных. А на простые даже внимания не обратит. Тем более пришел он сюда не за бумагами. А за головами.
Финансы. Реанимируйте документацию прикрытия. Если ее окажется мало — позаимствуйте готовые архивы в каких-нибудь прикрытых за ненадобностью ЖЭУ, СМУ, НИИ. Они ничем не будут отличаться от наших. Проще выправить документы, удостоверяющие личность на уже готовые командировки, чем рисовать печати городов на эти командировки.
Теперь люди...
Здесь Руководитель на мгновение запнулся. Люди были самым узким пунктом. Люди были носителями информации. Живыми носителями.
— В общем, так. Разработчика и задействованных в операции агентов выведите из всех дел.
— Из всех?
— Кроме того, которым они занимаются в настоящий момент. Если мы откажемся от разработки данной операции, то косвенным образом признаем свою вину.
Перепроверьте и перекроите под новые обстоятельства их официальные биографии и послужные списки. Отсмотрите контакты за последние пять лет. Бывших с ними в контакте сотрудников изолируйте, например, отослав в длительные командировки. Используемые шифры, пароли, адреса смените. И обязательно издайте приказ о наказании разработчиков операции.
— Но мы никогда не писали подобных приказов.
— Раньше нам и дураков-ревизоров не присылали. А теперь — вот он, в соседней комнате сидит. Сформулируйте приказ позаковыристей и посуровее. Завизируйте. Зарегистрируйте под каким-нибудь сто пятым номером. Вышестоящие органы должны видеть, что мы не щадим своих проштрафившихся работников.
— Может, проще сразу на... пенсию?
— Проще. Но хлопотней. Неожиданные... пенсии подотчетных лиц в процессе ревизии настораживают. И заставляют копать с утроенной энергией. Нет, до завершения расследования — никаких резких шагов не предпринимайте. Пусть все идет как идет. Всему свой срок и место...
Руководители Конторы говорили об очень страшном. И одновременно об очень простом. И само собой разумеющемся. В их среде. О том, как наилучшим образом уйти от севших на хвост преследователей. Как, пожертвовав многим, сохранить хоть что-то.
Они не были дорвавшимися до власти садистами-чиновниками, мечтающими только о том, чтобы перерезать глотку паре-тройке своих подчиненных. Они были «спецами», знавшими правила игры и подчинявшимися этим правилам. Находясь на боевом задании в тылу противника, раненых за собой не тащут. И не оставляют на поругание врагу. Контора во главе со своими командирами находилась в глубоком тылу. На территории собственной страны. И случились раненые. По собственной вине и халатности. Спасти их было нельзя. Но, спасая их, можно было угробить всех. И Дело. И удлинить срок их же мучений. Потому что, если дело дойдет до настоящего «потрошения», из плененных «языков» постараются вытрясти всю информацию. Вместе с внутренностями.
Несчастный случай для них был лучшим выходом из положения. Он вообще был лучшим выходом. Для всех. Но время несчастных случаев еще не пришло.
— Вторым эшелоном обороны подготовьте еще нескольких «мальчиков для битья». Которые пойдут вслед за разработчиком. Если ревизия затянется.
— А если ревизия затянется больше, чем на несколько «мальчиков»?
— Сомневаюсь. Эта проверка не похожа на плановое разрушение. Скорее на фрагментарный укус. Разведку боем. Но... Но все же на тот самый крайний случай продумайте шаги по полной эвакуации. Вплоть до самороспуска и чистки организации. Цель — сохранение Тайны. И сохранение наиболее ценных людей, спецтехники и спецсредств.
Если этому Президенту мы не нужны, дождемся следующего.
Глава 67
И встреча Ревизора с Шефом-куратором состоялась.
— Мне нужны все задействованные в операции исполнители, — потребовал Ревизор.
— Все исполнители погибли, — ответил Куратор.
— Как так все?.. Все до единого?
— Все. В лице того единственного агента.
— Он работал один?!
— Один.
Ревизор не поверил. В Безопасности к участию в операции подобного уровня были бы привлечены десятки специалистов. А здесь один-единственный агент. Все это попахивало в лучшем случае злостной халтурой.
— Мне необходимо познакомиться с деталями операции. В частности, с заданием, которое получил агент, с тем, что он успел в данном направлении сделать.
— Детали операции и методы, с помощью которых мы работаем, я раскрывать не имею права. Это наша кухня.
— На что же вы имеете право?
— Обрисовать общую событийную картину. Без оперативных подробностей.
— Какова была цель операции?
— Организация наблюдения за одним из членов Правительства.
— За каким? — Этого я тоже сказать не могу. На разглашение имен я разрешения не получал. Это требует дополнительного согласования.
— За чем велось наблюдение?
— Не знаю. Нас не ставят в известность о целях той или иной работы. Нам формулируют конкретные тактические задачи. Которые мы выполняем. На этот раз — отследить все контакты объекта на протяжении месяца. И представить отчет.
— Почему эта работа была поручена именно вашей организации?
— Другие силовые структуры не имеют права вести разработку объектов подобного уровня...
Шефу-куратору очень не понравился высокопоставленный Инспектор. Прежде всего тем, что он обрекал его, Шефа-куратора, на скоропостижно-неизбежную пенсию. Засвеченный работник Конторы переставал быть работником Конторы. Засвеченный работник Конторы либо уходил в посредники, либо... уходил. Место посредника было занято. Значит, завершив все беседы, Шеф-куратор должен был скоро и неизбежно почить в отставку.
Шеф-куратор не догадывался, знал доподлинно, что, направив к нему Инспектора, его непосредственный Начальник тут же вычеркнул его из списков действующих работников Конторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов