Подкрутил резкость. Планка и физиономия расплылись, зато хорошо стала видна дорога. На обочине которой лежала перевернутая и сгоревшая машина. “Волга”.
Геодезист рыскнул объективом вначале вправо, потом влево...
— Ну чего, так стоять, что ли? — крикнул, переминаясь с ноги на ногу, рабочий.
— Так и стой! — приказал ему геодезист. И снова припал к окуляру. Вообще-то не теодолита, а подзорной трубы, закамуфлированной под теодолит. Потому что приехал сюда не ради геодезической съемки, а совсем с другими целями.
— Можно я чуть левее встану, а то здесь муравейник! — прокричал рабочий. Который не был рабочим, а был нанятым на эту съемку бомжом.
— Валяй...
Возле сгоревшей “Волги” никого не было.
Чуть дальше — тоже. Дальше шло поросшее травой поле, где спрятаться было мудрено. Но можно было вон в той рощице...
“Геодезист” направил объектив “теодолита” на рощу, всматриваясь в кроны деревьев. Каждого дерева! Там, среди веток, можно устроить неплохой НП.
Нет.
Здесь тоже.
А здесь? Какое-то странное темное пятно.
“Геодезист” замер, вжимаясь правой глазницей в окуляр. Размер не очень большой, но если сесть скрючившись...
Пятно слегка изменило форму, вытянулось вверх...
Кажется — есть! “Кукушка”! Забрался почти на самую вершину, сел в сплетенную из веревок “беседку”, обвесился маскировочной сетью, обложился вкруг срезанными веточками и пялится в тридцатикратный бинокль...
Из пятна вспорхнула вверх какая-то птица.
Блин... гнездо! Всего лишь гнездо!
— Может, пообедаем, а? — крикнул “рабочий”, которого мучил не столько голод, сколько жажда, так как ему обещали налить за обедом чарку.
— Ладно, пообедаем...
“Рабочий” резво побежал к машине. Тело его перерезал почти пополам тонкий пунктир дальномера. Но он этого не знал, потому что никаких пунктиров не видел. Он добежал до машины и, вытянув из салона сумку, стал раскладывать на траве нехитрую снедь.
Пунктир переместился на “геодезиста”.
И снова на “рабочего”.
Тот, что справа, был похож.
— Клен вызывает Березу, — тихо сказал наблюдатель.
— Слушаю — Береза. Что у тебя?
— Там, на пригорке, геодезисты.
— Да, вижу.
— Тот, что справа, мне кажется, похож... “Геодезист” и “рабочий” макали вареные яйца в соль...
У “геодезиста” была “шкиперская” бородка и темные очки. А тот, кого они ждали, был без бороды и без очков. Но очки можно надеть, а бороду наклеить... А что, если на них не обращать внимания, а сверить с другими чертами лица, которые нельзя подкорректировать.
Форма черепа.
Подбородок.
Губы...
Если смотреть не на бороду и очки, а смотреть на подбородок, губы и прочее, то похож. Действительно похож!
— Береза вызывает Сосну.
— Сосна слушает.
— У нас — контакт.
— Уверены?
— Да.
— Сколько их?
— Двое. Что нам делать дальше?
— Ничего. Ждать дальнейших распоряжений. Я свяжусь с Елью. Отбой...
— Сосна вызывает Ель.
— Что у тебя. Сосна?
— У меня — контакт. Ах, все-таки контакт!
— Береза запрашивает о своих дальнейших действиях.
— Сколько их?
— Двое.
Как двое? Неужели только двое? Маловато что-то.
— Что мне передать Березе?
— Передайте, чтобы они там ничего не предпринимали и себя не обнаруживали! Пусть продолжают наблюдение и докладывают через каждые пять минут. Повторите!
— Вести наблюдение, себя не обнаруживать... Понял тебя. Ель...
Позывной Ель был позывным “Первого”.
“Нельзя их сейчас брать, — подумал “Первый”. — Рано”. Двое — это не тот улов, на который он рассчитывал. Их должно быть больше, гораздо больше. И должен быть кто-то, кто руководит “прорабом”. Пусть они вылезут на белый свет все, и тогда!..
“Геодезист” с “рабочим” пообедали, перекурили и пошли работать. “Рабочий” — к рейке, “геодезист” — к “теодолиту”...
Пятнадцать градусов левее машины — никого.
Двадцать градусов — тоже.
Двадцать пять градусов...
Наблюдатель ловил наблюдателей, которые ловили его. И уже поймали! Но только он об этом пока еще не знал!
Глава 60
— Вот эти, — бросил на стол заказчик цветную фотографию веселых молодых парней на фоне пальм и прочей экзотической растительности на далеких океанских островах. Парни сидели на песочке, под пляжными зонтиками, в обнимку друг с другом, в окружении породистых телок, ели ананасы и пили шампанское, доставая его изо льда, из серебряных ведерок. Парни культурно отдыхали у моря после неправедных трудов на Родине. И фотографировались на память.
— Сколько? — спросили заказчика.
— Всех. Всех шестерых. Дамы, естественно, не в счет.
Бойцы ухмыльнулись.
— “Сколько”, это — сколько за всех?
— Сто тысяч. Зеленых, — спохватился заказчик.
Не густо — меньше, чем по двадцатке за голову. Но, с другой стороны, заказ оптовый и тем выгодный — не надо по стране мотаться, вся работа в одном месте. Так не все ли равно, по большому счету, шесть их там или меньше? Если шесть считать не по головам, а как одну “халтуру”, а возни с шестерыми будет чуть больше, чем если с одним, то сто тысяч не самые плохие деньги.
Но все же они, для порядка, поупрямились.
— А не мало будет?
— Большего они не стоят! — суетясь, убеждал их заказчик. — Это же не депутаты какие-нибудь и даже не милиционеры — всего лишь мелкие уголовники! Вообразили себя суперменами и мочат всех подряд, без зазрения совести. Вот мы и решили скинуться миром. Получилось сто. А если больше, то нам выгоднее будет им платить, чем вам...
— Ладно, сто так сто!..
— А вы... вы справитесь? — робко спросил заказчик.
Бойцы расхохотались.
— Дядя, ты в Чечне бывал? А в Боснии? Там такие волчары были — не чета этим. И ничего, справлялись! Так что даже не сомневайся!..
Уголовников выследили через пару дней в загородном ресторане, примерно в том же составе, что и на фотографии. В ресторан заходить не стали, так как там было много посторонних посетителей. За которых им не платили.
— Дождемся у выхода. Не век же они там будут пировать.
Бойцы залегли на клумбы, накрывшись маскировочными халатами, и сразу пропали в полумраке ночи. Лежали они долго, почти до утра. Когда стало светать, перепившаяся компания преуспевающих бандитов вывалила на крыльцо. Кто-то на заплетающихся ногах пошел за машиной.
Переговариваться залегшим в засаде бойцам было не надо, они и так знали, что и кому делать. Так как не раз делали, ставя засады на дорогах и горных тропах и громя душманские и чеченские караваны.
Вывалившая из ресторана братва стала спускаться по ступенькам. К подошедшему джипу. Они о чем-то громко переговаривались и хохотали. Они здесь были хозяевами, они собирали с этого ресторана дань и иногда здесь, за счет заведения, отрывались. Они были сыты, были пьяны и довольны собой...
Большие пальцы бесшумно легли на предохранители. Раздалось несколько характерных, слившихся практически в один, щелчков. Если бы братва было потрезвей и зарабатывала свои деньги не потрошением ресторанов в российской глубинке, а службой в “горячих точках”, они бы, услышав те щелчки, шлепнулись, где стояли, брюхом на асфальт и шустро расползлись по сторонам, под прикрытие скамеек и бетонных урн. Но они те щелчки не услышали и не узнали.
Шаг.
Еще шаг...
Братва спустилась с крыльца на тротуар, остановившись в нескольких шагах от клумбы.
Вот теперь — пора. Теперь — в самый раз.
Короткая дистанция позволяла стрелять не прицельно, стрелять веером. Уйти из-под перекрестных очередей все равно было невозможно.
Клумба ожила, зашевелилась и вспухла буграми.
Бах-бах!.. — ударил первый автомат, выплевывая первую короткую очередь.
И тут же, разом, догоняя его, торопливо застучали другие автоматы. Десятки пуль ударили в стены ресторана, в деревья, в джип, в тела братков. Автоматы лупили в упор, длинными очередями, выплевывая пустые, дымящиеся гильзы.
Клацнули, не нашедшие патронов, затворы.
Все! Тишина!..
Шесть тел корчились в предсмертных муках на асфальте в лужах собственной крови. В каждого угодило по меньшей мере с десяток пуль, так что ни о каких тяжелых ранениях не могло быть и речи, только о смертельных.
Но все же один из автоматчиков, который не стрелял, сохранив полный боекомплект, вскочил с клумбы, подбежал к крыльцу ресторана и, обойдя шесть трупов, всадил в каждый еще по два патрона. Для верности...
После чего бойцы, привычно заняв места в походной колонне, быстро покинули место происшествия, нырнув в черноту близкого леса.
На все про все у них ушло меньше минуты. В зале ресторана только теперь, когда их след давно простыл, сообразили, что на улице что-то произошло... Свидетелей, которые могли видеть и описать преступников, не нашлось, потому что людей в этот момент на улице не было. Кроме одного...
Хорошо поработали, подумал заказчик, наблюдавший за расправой из припаркованной на обочине дороги машины. Отработали деньги сполна!..
О чем сказал им, когда встретился, чтобы передать остаток гонорара. Сказал:
— Молодцы!
И добавил:
— Скоро у меня к вам будет еще одно предложение. От которого, как мне кажется, вы не сможете отказаться...
Глава 61
Старенький, мятый “уазик” с желтой на сером борту надписью “Геодезическая” катил себе по дороге, В сторону города. За рулем сидел злой как черт “геодезист”, в салоне лежал довольный жизнью “рабочий”. День прошел бездарно, прошел — зря. Хотя “рабочий” мог с этим не согласиться, потому что был сыт, пьян и при деньгах.
“Ну и как это прикажете понимать?” — размышлял про себя “геодезист”.
Они трудились целый день как волы — “рабочий” раз двадцать рейку переставлял, он от “теодолита” на минуту не отошел, и хоть бы что! Неужели их там нет? Или он не с того пункта начал?..
Он думал и смотрел на дорогу. Но не так, как водители, потому что чаще смотрел назад, чем вперед. Его не дорожная ситуация интересовала, его идущие сзади машины интересовали.
Вон тот красный “жигуль”, что пристроился сзади.
Он уже минуты три за ним идет, хотя скорость всего лишь километров восемьдесят. Он что, больше выжать не может? Или не хочет? А что, если сбросить скорость?
Стрелка спидометра дрогнула и пошла влево, остановившись возле цифры шестьдесят.
Ну и как вам такая скорость?
Красный “жигуль” мигнул левым поворотником и пошел на обгон. За рулем в нем сидел какой-то в возрасте мужик, а рядом преклонных лет дама.
Значит, показалось...
И все же, почему они не “пасут” свою машину? Уверены, что там для посторонних глаз не может быть ничего интересного? Непонятно...
Бежевый “ЗИЛ”-самосвал... Идет через три машины сзади. Не отстает. И не обгоняет. Его обгоняют постоянно, вклиниваясь между ним и “геодезическим” “уазиком”, а этот — нет. “Зилок” для такого дела штука удобная — быстро не ездит, плюс-минус так же, как “УАЗ”, так что подозрений своей тихоходностью не вызывает.
Но все же... вызывает. Надо присмотреться к нему. Если он не отклеится еще километров тридцать, нужно будет пойти в отрыв и посмотреть, что он будет делать...
Нет, не придется идти в отрыв...
“Зилок”, притормозив, свернул с дороги на проселок.
Может, надо было с морга начинать? Но там он тоже покрутился и тоже никого не заметил. Неужели их нет, неужели они ушли? Совсем?..
“КамАЗ”. Тот, что идет впереди. Все идет и идет. Все впереди и впереди... Может, он? Нет, не похоже, слишком он загружен для этого дела. Под самую завязку! Аж борта выгнулись. Куда ему еще слежкой заниматься, ему бы груз не растерять. Да и не приспособлен он для слежки — а ну как придется догонять пошедшую в отрыв машину — так он не сможет, просто не осилит.
Сигналит правым подфарником. Сдает к обочине. Встает. Значит — точно не он...
Выбравшийся из кабины “КамАЗа” водитель проводил взглядом проехавший мимо “геодезический” “УАЗ”, попинал колесо, встал спиной к борту, расстегнул штаны и, позевывая и почесываясь, справил малую нужду. Потом забрался в кабину и вытащил из-под спальника мобильный телефон.
— Говорит “КамАЗ-три”. Я сдал дорогу “Жигулям-девять”. На шестьдесят седьмом километре.
После чего тронулся с места, но на первом же перекрестке свернул на проселок и, проехав еще с полкилометра, остановился, бросив машину прямо на дороге, в ста шагах от первых изб расположенной неподалеку деревни. Если все будет нормально, то к утру никакого груза в кузове не останется и угон сойдет за ограбление. А еще через неделю и машину кто-нибудь к делу приспособит.
Этот кусок своей работы он сделал. Но это была не вся работа на сегодня и не последние на сегодня “колеса”.
Водитель “КамАЗа-три” быстрым шагом, почти бегом вышел на дорогу и поднял руку. С зажатой в ней пятисотрублевой купюрой. Первая же машина остановилась — “Жигули”-“семерка”. Но в салоне было полно народу — аж трое человек.
— Нет, не надо, проезжай, я передумал, — замотал автостопщик головой.
Но тут же, едва только “семерка” отъехала, снова вскинул руку.
Остановился “сорок первый” “Москвич”.
— До города подбросишь? Хорошо заплачу.
— Садись.
Водитель в салоне был один, что пассажира вполне устраивало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41