И, наконец, по скалам и джунглям зашуршали волосатые питекантропы, едва ли более разумные современных шимпанзе. Но надо отдать должное примитивным питекантропам – они, почесываясь и выискивая блох друг у друга, сумели наплодить потомство, шагнувшее на новую ступень эволюции, а именно – неандертальцев. Эти представители исторического развития вида человеческого также не блистали умом, которого хватало лишь на изготовление каменных «долбилок». Своими «долбилками» неандертальцы долбили куда не попадя, особо не беспокоясь о последствиях, и, в конце концов, «выдолбили» кроманьонцев, существ тупых, но не безнадежных. Кроманьонцы, австралопитеки, неандертальцы, питекантропы, зиджантропы и прочие человекообразные обезьяны впоследствии дали то, что ныне человек разумный зовёт «homo sapiens». Аллилуя! Род человеческий заселил четыре материка из шести (австралопитеки так и не обзавелись полноценным разумом, довольствуясь тем что есть, а в Антарктиде гомосапиенсы жить не желали), стал плодиться и размножаться... Сапиенсы, как логичное завершение эволюции материи, осознали себя высшим обезьянами примерно сто тысяч лет назад.
Но ни Актарсиса, ни Яугона ещё не существовало. Не существовало, потому что в них не было необходимости. А сейчас я попытаюсь объяснить подробнее...
С появлением сапиенсов изменилось многое. Не бродили уже меланхоличные диплодоки, не паслись равнодушные ко всему мастодонты и не наводили ужас на окружающих гигантские тираннозавры, зато повсюду курились столбы дыма над человеческими жилищами. Одаренные сердобольным Прометеем люди мяли глину, рыхлили землю и плавили бронзу. Возникали и угасали великие империи, погрузилась в океанскую пучину легендарная Атлантида, но сапиенсы продолжали мять глину, рыхлить землю и плавить бронзу, продолжали рождаться и умирать, рождаться и умирать...
Ключевое слово здесь – «умирать». Видите ли, человеческий разум – это штука, бесспорно, хорошая, но вместе с тем очень сложная. Тысячелетия великие ученые и философы бились над разгадкой тайны человеческого разума и души, но лишь разбили лбы в кровь. Ведь понять всю глубину данного предмета невозможно, ибо разум и душа как вещи, неразрывно связанные между собой, – это песчинки великой совокупности тончайших энергий, составляющих суть Господа. Ибо Господь есть всё, как говаривал Диерс. Господь есть и свет, и тьма, и энергия, и материя. взорвавшись большим взрывом, Господь создал Землю и населил её людьми (чуть за более долгий срок, однако, чем шесть дней), наделил каждого человека душой и только потом сказал: «Аминь!».
Разум, дробящийся на сознание и подсознание, воображение и память – это вам не просто реакции распада-синтеза. Разум плюс магия равно душа. Но, спешу заметить, термин «магия» понимать надо не так, как поняли вы. Это не «ловкость рук и никакого мошенничества», не волшебная лампа Аладдина и не борода загадочного ибн Хаттаба. Магия в мире нашем есть проявление тончайших энергий, не имеющих ничего общего с энергиями, которыми оперирует современная наука. «Приправленный» магией разум, составляющий человеческую душу, есть структура настолько постоянная, что не может просто взять и исчезнуть, когда умирает носитель. Дух, отделяясь в момент смерти, беспорядочно рыщет над землей и не знает, что, чёрт возьми, происходит и как вернуться в состояние физического существования. Продолжающий мыслить разум стоит на пороге сумасшествия, потому что привычный материальный мир утрачен, а впереди, судя по всему, бесконечность чистого созерцания. И вот, над стойбищами полудиких ещё людей взвились тучи неприкаянных душ, которым во что бы то ни стало хотелось, в конце концов, куда-нибудь «прикаяться». Можете себе представить, сколько их накопилось со временем.
И возник Актарсис, параллельный мир, смежная вселенная, куда тут же перетек избыток магической энергии. Возник и Яугон, завладевший своей частью умерших. Разделение душ произошло автоматически: светлые, высокоразвитые и не запятнанные негативной энергией души устремились в условный верх, а все прочие – в условный низ. Земля избавилась от засилья неприкаянных разумных сущностей; в параллельных вселенных души вновь обрели утраченный некогда материальный мир и возрадовались (но не все возрадовались, а только те, что попали в Актарсис). На Небесах и в Преисподней возникло своё общество, основанное, прежде всего, на взаимодействии тонких энергий. Сильнейшие светлые образовали Армию Света, состоящую из Светлейших, архангелов, ангелов и хранителей. В Яугоне появились Владыки, архидьяволы и сонм прочих демонов. Все, не вошедшие в Армии Света и Тьмы, образовали так называемое «гражданское население» – аккумуляторы светлой и темной энергии соответственно. Впоследствии и тем и другим стало ясно, что дальнейшее существование все пополняющихся миров возможно лишь при умелом манипулировании потоками магической энергии. В частности, стабильность параллельного мира сохраняется при условии постоянного притока нового энергетического материала – душ умерших, и чем больше в параллельном мире становится жильцов, тем интенсивней должен быть поток. Сей факт стал первопричиной возникновения конфликта между Актарсисом и Яугоном, ведь в интересах обеих сторон было получить как можно большее количество новых душ, нового строительного материала, новой энергии. Демоны создали на Земле полностью материальных, но невероятно энергоемких солдат-легионеров; астеры образовали Орден Света и также наделили своих бойцов силой. Началась война, сражения которой шли и в Срединном мире, и в Яугоне, и в Актарсисе. Война не просто за доминирование, а за полную победу.
Потусторонние сущности, непосредственно контактируя с информационным полем вселенной, узнали, что эволюция её, в общем-то, подходит к логическому завершению. Венцом всего должна стать победа одной из сторон, а дальше – Коллапс. Апокалипсис. Гибель всего. Возврат к небытию Хаоса.
Но разум по словам Диерса, с которыми я стопроцентно согласен, не желает погибать и всегда ищет выход из критической ситуации. И Светлейшие нашли такой выход. Впоследствии о нём узнали и Владыки.
Третья сила. Серое войско. Преобразование биполярности в триполярность. И как только выход был найден, началась разработка и реализация колоссальной многоходовой операции по генезису Терриса – третьего магического мира.
Я заметил, что вы улыбаетесь, когда произношу слова «магия», «магический». И, честно говоря, поражаюсь вашему скептицизму. Лично я поверил бы и в Бога, и в инопланетян, и в йети, и в жизнь после смерти, как только увидел живого оборотня. Не человека, страдающего атавизмами, а именно оборотня. И ведь вы уже видели меня в, так сказать, иной ипостаси, почему же умиляетесь при слове «магия»?
Магия распространена в Срединном мире больше, чем вы можете себе представить. И не всегда ею владеют или оперируют потусторонние сущности; иногда тонкая энергия становится доступна обычным людям. Телепатия во всех своих разновидностях, предсказание будущего, чудесное исцеление, левитация и прочие штуки как раз и есть магия. Демоны и астеры активно пользуются магическими приёмами и активно же от них защищаются, создавая всякие амулеты, артефакты, обереги и так далее. Среди смертных примерно один раз на миллион встречаются великие кудесники, оперирующие этой энергией не хуже иных сущностей, и за такими уникумами пристально наблюдают.
Так что, Лидочка, не всё так просто как хотелось бы, но вместе с тем всё гораздо проще, чем можно было бы подумать...
ГЛАВА IX
Да, он родился -
Было жарко...
«Вода».

Не раздумывая, я бросился в подъезд и хотел выбежать на улицу, но увидел распахнутую настежь дверь соседской квартиры. Прямо посреди коридора навзничь лежало тело Вячеслава, несколько раз простреленное навылет. Ко лбу соседа был приколот листок бумаги. Я поднял его и прочёл короткое послание, предназначенное ясно кому: «Ирикон был моим отцом. Встретимся в Замке. Ксио». Волчица похитила остальных членов семьи и увезла в штаб-квартиру стаи.
Не звук петард послышался мне, а выстрелы...
Я ветром вернулся в свою квартиру и стал молча одеваться. Диерс оперся о стену плечом и ухмылялся. Вампир понял всё ещё до того, как прочитал послание.
– Надо понимать, ты всё же передумал?
Я не отвечал. Затолкав в небольшую сумку запасной комплект одежды, открыл замаскированный в шкафу сейф. Диерс присвистнул:
– Да ты маньяк, приятель! Решил устроить вооруженное вторжение в Ирак?
Под ухмылки вампира в нагрудные кобуры легли два «Глока», на поясе закрепились четыре запасных обоймы для пистолетов. В сумку отправился «Спектр» и дополнительные магазины.
– Если я правильно понимаю ситуацию, девочка, которая тебе нравится, прикончила твоего друга и похитила его семь. И теперь ты решил, что симпатичная волчица тебе больше не нравится. – Диерс был ненормально весел. – Ты убьешь её?
Закончив экстренные сборы, я ещё раз проверил снаряжение.
– Ты пойдешь со мной.
– Of course, my dear!– рассмеялся Диерс.
Смотреть, как вампир веселится и скалится своими рафинадными зубами, было вне моих сил. Поэтому, прерывая очередную попытку охотника поостроумничать, я с разворота двинул ему в ухо. Диерс вмиг умолк и посерел, глаза его выплюнули облачка зеленого дыма.
– Это твоя заслуга, упырь!
Вампир шумно вдохнул воздух, покривлялся лицом, борясь с болью от удара, и пробурчал:
– Я припомню тебе это, сучонок!
Но я не слушал его. Торопливо объяснив Насте, что нужно срочно ехать по делам, я запретил ей подходить к телефону или двери и напоследок поцеловал девочку в щеку. Затем вышел в подъезд, где уже поджидал Диерс.
– Оборотни жаждут смерти нас обоих, – гулко говорил вампир, пока «крузер» летел по городским улицам к Рассветным холмам. – Объяснять им что-либо бесполезно. Мы, конечно, можем приехать с поднятыми руками, выслушать скоропалительное эмоционально насыщенное обвинение и схлопотать по пуле в голову. А можем зайти как каратели и расстрелять к чёртовой матери всех, кто попадет в зону огня. Лично я симпатизирую второму варианту как наиболее перспективному. В любом случае, оборотни не дали б нам возможности обыскать Замок на предмет Когтя без определенного сопротивления, так что, друг мой Винтэр, сегодня мы попробуем решить сразу две проблемы: отыскать артефакт и вызволить семью твоего погибшего друга. Честно скажу: второе представляется мне довольно сложной задачей.
– Если бы ты не убил Ирикона, то и проблем у нас было бы меньше, – процедил я сквозь зубы. Мысли в голове текли вяло, эмоции атрофировались. Чем кончится визит в Замок, я не знал и не мог знать. Любое действие казалось одновременно и правильным, и ошибочным; присутствие рядом ведущего свою тёмную игру охотника раздражало.
– Если бы я не убил Ирикона, он убил бы меня, – вновь веско аргументировал Диерс. – Сам понимаешь, что инстинкт самосохранения превалирует над всем остальным. Если тебе интересно моё мнение о предстоящем визите, то я скажу: оборотни слишком тупы, чтобы успеть приготовить сколько-нибудь серьезную ловушку. Нас они попытаются завалить плотным огнём, и если это удастся, то убьют и заложников. Так что единственно правильный вариант поведения – вломиться в Замок и убивать всё что движется.
Я не мог прийти к заключению, что охотник прав, но, с другой стороны, не видел никакого иного решения. Хотелось думать, что Света, Наташа и Игорек останутся живы после всего что произойдёт, но... я сильно сомневался, что когда-нибудь увижу их живыми. Окружающий мир с грохотом покатился в пропасть; в одночасье я потерял наставника, друга Вячеслава, Катю Николаеву, с которой хотел... хотел иметь более серьезные отношения, но так и не успел сделать шаг. Кроме того, я стал врагом номер один для всей стаи, утратил поддержку могущественной организации, остался тет-а-тет с суровым миром, полным лишь врагов. Оборотни, охотники, люди – враги для меня отныне. Предательство всегда считалось самым тяжким преступлением и считается таковым по сей день, а я предал своих. Пусть и не хотел этого...
В попытке хоть как-то отстраниться от происходящего я включил магнитолу на середине громкости. В уши ударила спокойная, но от того ещё более напряженная песня. Слова эхом отдавались в голове, провоцируя неприятное чувство тревоги.
Волки уходят в небеса,
Горят холодные глаза.
Приказа верить в чудеса
Не поступало...
Медленный ритм музыки совершенно не соответствовал вгрызающемуся в город, мчащемуся по пасмурным улицам на высокой скорости «крузеру». Непроизвольно я убрал ногу с педали акселератора и снизил скорость. Отчего-то вспомнилось бегство с места расправы над Лаозордом, Сиорном и Марлимом. Воспоминание оказалось настолько чётким и сильным, что я почувствовал даже запах свежей крови и жженого пороха. На заднем сиденье вдруг в голос рассмеялись трое мертвецов, а Сиорн похлопал меня по плечу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48