А что мы имеем? Бесплатное жилье? Да. Стандартные жилые модули в сотовых многоэтажках – их еще «ульями» зовут. Коттеджи строятся не для нас! Бесплатное питание? Да, хоть обкушайся! Стандартными блюдами по Линии Доставки. А на дверях ресторанов таблички висят – «У нас платят»! И так чего ни коснись – все у тебя, неработающего, по третьему разряду и второго сорта…
Жилин хмуро задумался.
Работники – неработающие, трудники – жруны… Не все так просто. Люди надвое не делятся. Наверное, кому-то выгодно так вот их divide, чтобы потом empire в полное свое удовольствие…
– Глеб Петрович, – проскрипело в наушниках. – Десять метров прошли уже. Трэба пепел убрать, киберы буксуют!
– Лева, ты?
– Я! Что, есть там рабсила?
– Есть… – прокряхтел Ричард, вставая. – Пошли поможем!
Ватага поднялась, отряхивая серебристые и черные силикетовые зады, и потопала гуськом за бригадиром.
– Пепел гребите прямо в ствол! – крикнул Глеб. – Ричард!
– Я понял! А лопаты… А, вижу!..
Ширкающие звуки, скрежет и затрудненное дыхание заняли прямой эфир. Непроницаемо-серые клубы пепла повалили из штольни, словно густой дым, только не вверх, а вниз, просыпаясь спекшимися комочками пережженного грунта. Все перемешались – покрытые одинаковым слоем пепла, шохо и хомо, жруны и арбайтеры, туристы и добровольцы, первопоселенцы и землежители вместе одолевали осадочные и метаморфические породы. Вместе справлялись сами с собой, бессознательно стирая различия, размывая стены непонимания и лжи. Трудные метры уравнивали. Идеально круглый туннель, выплавленный в горной толще, забитый клубящейся пылью, сотрясаемый воем и визгом плазменных резаков, был один на всех.
Часам к пяти вышли к Коциту-4. Шуйбэнь не ошибся в расчетах – пол туннеля оказался выше уровня воды почти на полметра. Озеро открывалось, заключенное в стенах грота, маленького, как зал ожидания на провинциальном вокзале, а сверху нависал неровный ледяной свод, увешанный сосульками. Между черной водой и стеклисто-молочным льдом висел холодный туман, было слышно, как падают капли. Сквозняк из туннеля скручивал сырую дымку, но не растаскивал вовсе. Неподвижная студеная вода покрывалась сеточкой ряби.
Жилин пробился сквозь вихри пепла, за коими тлели струи плазмы, и крикнул Соловейчику:
– Лева, убери мощность!
– Что?!
– Мощность сбрось!
– А, ага!
Грохот поутих. Лишь один кибер так увлекся проходкой, что не сбавлял визга, врубаясь эффекторами со всей дури.
– Лева! Успокой того диггера!
Робот получил пинка и запросил дальнейших указаний.
– Продолжай выполнять программу, дубина, но интенсивность сбрось на полста процентов!
– Приказ понял…
Из облака пыли вынырнул Ричард Берестов и оглядел берег Коцита-4, освещенный лучами прожекторов.
– Ух ты! – восхитился он и моментом перешел к делу: – Глеб, там этих… киберстроителей подвезли. Куда их?
– Пусть пока с тобой побудут. Скажешь им, чтобы пепел повыгребли!
– Ага! Ты думаешь, я в этом петрю?
– Там у них щиток на спине – откидываешь его, и рычажок перебрасываешь с «автомата» на «ручное». Увидишь там! И командуй!
– Ладно, попробую…
Жилин прошелся по бережку – узенькому галечному пляжику – и огляделся. И тут скала, и там скала.
– Лева, какая порода?
– Андезит!
– Ясно дело… Как расширишь туннель, переводи своих на перпендикуляры. Начнем «Нору» рыть…
– Стандарт 56 и 63-с?
– Ну да, не до изысков…
Начались работы по разворачиванию лагеря. Работали в темноте, подсвечивая нашлемными фонарями, или просили киберов посветить фарами. Разносили спальные мешки и скудную мебель по жилым бункерам, расставляли и раскладывали на горячем, не остывшем еще полу; ставили кондиционеры, озонаторы, ионизаторы, климатизаторы, регенераторы… Провели свет под потолком, обклеили гладкие оплавленные стены сетками термоэлементов. Работа кипела – вспыхивали огни сварки, тонко зудели ультразвуковые насадки, размягчавшие камень.
Девчонки подметали средний коридор, мыли каменный пол и грозно покрикивали, чтоб «не разносили грязь». Жилин устало потянулся и промолвил:
– Ну, ладно… Сейчас девушки отправляются баиньки…
Наушники донесли взрыв негодования.
– Тихо, тихо! – утишил Глеб возмущенных красавиц. – Что вы так разнервничались? Сначала вы идите ложитесь, а мы пока тут займемся СЖО и прочим. Потом мы будем отсыпаться, а вы наведете в бункерах порядок, все разложите по своим местам… Вопросы есть? Вопросов нет.
Красавицы неохотно послушались. Обиженно ворча, они разобрали спальники и исчезли в темноте бункера. «Спокойной ночи!» – послышался в наушниках чей-то голосок, исполненный яду, и одеяло криво завесило «геникей».
Тут же зазвякала дверь шлюза.
– Вы нас не ждали, – донесся до Жилина чей-то знакомый баритон, – а мы приперлись! Здорово, Макс! Привет, Гоха!
– Привет, Георгий! Пополнение ведешь, Георгий?
– Ну! Где Жилин?
Глеб увидел шагнувших от тамбура Колмановых. За ними, прижимая пожитки, толпились смущенные биологи, агротехники и операторы ферм – Ван Фынчен, Ахмет Баратбеков, Ларни Кеттунен, Флоранс Барон – народ верный, терпеливый и упорный. Работяги.
– Где это вы были так долго? – пошел Жилин навстречу.
– А мы заблудились! – жизнерадостно воскликнула Наташа. – Не в тот туннель заехали!
– Мы тут с приданым, – захмыкал Фынчен, – а то, думаем, явимся на все готовенькое… Куда класть?
– А сюда пока, к стенке! Ну! Белковый синтезатор! Вещь!
– А то! – гордо подбоченился Колманов. – Мы и капустки привезли. Пять кочанов – еле доперли! Ларни, выгружай!
– Ну, спасибо! – сказал Жилин. – А я уж и не знал, чем людей кормить! Одна вода!
– Пей вода, ешь вода… – запел Колманов.
– Папа! – предостерегающе-укоризненно сказала Наташа. За одеялом в «девичьей» громко хихикнули.
– С-с… совершать естественные отправления, – нашелся Колманов, – не будешь никогда! Всю ритмику мне изнахратила…
Жилин почувствовал позыв к одиночеству и убрел обратно на берег озера. Вода Коцита-4 отражала ледяной свод, как недвижное черное зеркало. Хрустя галькой, Глеб прогулялся по плоскому каменному уступу, буквально заваленному озерными грибами. Круглые глянцевитые шляпки размерами с апельсин, иногда с арбузик, были крепкие и скользкие на ощупь. Жилин присел у самой воды. Ничто – ни ветер, ни течение – не рябило ее, не нагоняло волну. Лучи прожекторов сзади высекали радуги в изломах ледяного свода, разжигали холодный голубой огонь в массивных сосульках, похожих на русские витые колонны, и гасли в смолянистом разливе Коцита.
Жилин сполоснул руки и омыл лицо. Сон не шел. Нетерпение томило руководителя-исполнителя операции «Еры».
– Глеб Петрович!
Жилин мысленно застонал и повернулся. Ну, конечно! Сорокин! Подкрался…
– Алексей, – страдальческим голосом сказал Жилин. – Ты от меня когда-нибудь отстанешь?
– Когда-нибудь!
Робот-оператор просеменил по берегу, выбирая ракурс.
– Ты уже спрашивал меня вчера! – попытался Жилин уклониться.
– Так то вчера! А сегодня я к вам даже и не подходил. И вообще, довлеет дневи злоба его!
– Аминь, – кротко сказал Жилин.
– Скажите, Глеб Петрович, какая акция задумана на завтра?
– Военная тайна! – отомстил Жилин.
– Ага… Но это как-то связано с метеотехникой, с климатической станцией?..
– Ноу комментс.
– Хм. А вот скажите… Можете вы объяснить популярно… современную военную доктрину?
– А современную научную парадигму заодно не надо тебе?
– Не-а!
Жилин вздохнул.
– В прошлом году на Курилах, – начал он, – ставили опыты по замирению вулкана. Чтобы жить где-нибудь в Петропавловске или в Приэльбрусье и не бояться извержений, землетрясений и палящих туч. А война – это тоже катаклизм, только социальный. И нынешние вояки учатся именно замирять человеческие массы. Не уничтожать живую силу противника, а принуждать к миру. Не стрелять, бомбить и резать лазером, а усыплять – есть такие усыпляющие бомбы… Обездвиживать с помощью биопарализаторов – на Западе их называют станнерами… В общем понятно, да?
– Понятно, – бодро сказал Сорокин. – Короче говоря, мораль и этика поднялись на много пунктов вверх…
– А при чем здесь мораль? – усмехнулся Жилин. – Это военная техника прогрессировала, а не нравы. Весь фокус в том, Алексей, что «бескровное воздействие» гораздо эффективнее любого поражения, тем более массового. Вот и все! Врага дешевле иммобилизовать, усыпить, загипнотизировать, чем убить. Вдобавок все матценности сохраняются!
– Понятненько… – протянул Сорокин. – А вот…
Жилин глянул на часы.
– Все, аллигатор клавиатуры, ваше время истекло.
– Еще один ма-аленький вопросик!
– Все.
Когда в голосе Жилина начинал позванивать металл, с ним было лучше не спорить. И спецкор не рискнул настаивать.
– Алексей, – сказал Жилин Сорокину вдогон. – Скажешь там Гирину, чтоб сюда шел.
– Скажу! А для…
– Алексей…
– До свидания, Глеб Петрович! Я пошел!
Жилин проводил глазами тощего спецкора и покачал головой. Совинформбюро… А ничего норка получилась, подумал он. С озера база ополченцев выглядела как уютная пещера. Оттуда безостановочно несся шум – смех, споры, звяканье, шарканье, стук… Голубоватые отсветы перебивались тенями, смутный галдеж прорывался ясными репликами: «Маша, а добавочки?» – «Куда с такими ногами?!» – «Виджай, помолчи хоть пять минут!»
Голоса гасли, гуляя среди сосульчатых колоннад. Неожиданно с Коцита докатился всплеск. Круги мелких волн лизнули камень.
– Рыбозмея балует, – сказал за спиной грустный голос.
Жилин обернулся. Позади стояла Яэль. Она печально глядела на озеро и продолжала:
– Максим их втихушку прикармливает – хочет меню разнообразить…
– Ты чего не спишь? – ласково спросил Жилин.
– Я фармбоев встречала, забыл? Глеб…
– Я знаю, о чем ты хочешь спросить… – тихо сказал Жилин.
Яэль захлопала намокшими ресницами.
– И что ты ответишь? – еще тише спросила она.
Жилин вздохнул.
– Я поняла… – всхлипнула Яэль.
– Бедненькая ты моя… – Жилин нежно приобнял девушку за плечи. Яэль будто только и ждала этого – прижалась и разревелась. Жилин гладил девушку по плечу, стараясь не вкладывать в это занятие излишнего чувства.
– Зарекалась же, никогда чтоб не плакать из-за мужчин, – говорила Яэль, хлюпая носом. – И вот на тебе, опять реву… Идиотки кусок…
Жилин вздохнул.
– Я не приказывал Антону внедряться… – Поняв, что оправдывается, он смолк. Стало еще паршивей – будто загодя вину спихиваешь. Вину командира, пославшего солдата на верную гибель.
– Я знаю… – тоненько сказала Яэль. – Он сам…
– Обещаю, – твердо сказал Жилин. – Послезавтра я его верну.
– Правда?..
– Самая что ни на есть. Сегодня… ну, никак! И завтра… А послезавтра – обязательно.
В синем круге туннеля появился Гирин. Завидев сцену оказания первой психологической помощи, он задержался у сосулек. Жилин подозвал его жестом – подходи, мол, даже женские слезы высыхают. Гирин подошел, потоптался у воды. Яэль оторвала от жилинского комбеза заплаканное лицо, улыбнулась вымученно, растерла ладонью слезы.
– Пойду я, – сказал она, шмыгнув носом, – а то еще Маринка увидит… в озере утопит…
– Мы тебя спасем! – горячо пообещал Гирин.
Яэль постаралась улыбнуться и пошла к туннелю, рефлекторно поправляя волосы.
– Ну вот, – сказал Максим, глядя ей вслед. – Пока я бегал, всех девок разобрали…
– А Наташа? – напомнил Жилин. – Колманова?
– Да-а… – довольно пробасил Максим. – Та еще штучка! Только она на одного тебя смотрит.
– А ты впереди встань, – посоветовал Жилин, – за тобой даже я спрячусь!
– Хм… М-да. Слушай, ты мне подал хорошую идею! – Но тут же губы Гирина смяли добродушную улыбку. – Кхм… Зачем звал?
– Надо посоветоваться…
Хрустя галькой, подошли Ковальский, Колманов, Йенсен – весь «актив» ополчения собрался на берегу Коцита-4.
– В принципе, – затянул Жилин, – я с утра вас собрать хотел. А то поздно уже…
– Пустяки, – пробурчал Колманов, устраиваясь на круглом камне, – дело житейское… Успеем еще отоспаться!
– Ну, ладно… – Жилин присел на корточки. – Я тут думал, как нам пурпуров прижать…
– …по другим правилам, – понятливо кивнул Ковальский.
– Точно. Не буду же я слать наших мальчиков и девочек на штурм техкупола! И выходит так, что единственное средство борьбы с паразитами – это климатическая станция. Если мы ее дооборудуем и запустим на полную, над «Большим Сыртом» можно будет поднять бурю, вызвать торнадо класса Эф-Шесть, и они буквально высосут пурпуров из техкупола – пурпурные же там окопались все! А их десантные боты вихри раскурочат и зафутболят в пустыню!
Колманов цикнул зубом и сказал:
– Это все прекрасно, но… – Он покачал головой. – Давление очень уж низкое. С таким давлением я тебе Эф-Один заделаю, может, да и то не уверен, что получится…
– Заметим, – вступил Йенсен, – атмосферный завод может поднять давление до шестисот миллибар в радиусе ста километров. Этого хватит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Жилин хмуро задумался.
Работники – неработающие, трудники – жруны… Не все так просто. Люди надвое не делятся. Наверное, кому-то выгодно так вот их divide, чтобы потом empire в полное свое удовольствие…
– Глеб Петрович, – проскрипело в наушниках. – Десять метров прошли уже. Трэба пепел убрать, киберы буксуют!
– Лева, ты?
– Я! Что, есть там рабсила?
– Есть… – прокряхтел Ричард, вставая. – Пошли поможем!
Ватага поднялась, отряхивая серебристые и черные силикетовые зады, и потопала гуськом за бригадиром.
– Пепел гребите прямо в ствол! – крикнул Глеб. – Ричард!
– Я понял! А лопаты… А, вижу!..
Ширкающие звуки, скрежет и затрудненное дыхание заняли прямой эфир. Непроницаемо-серые клубы пепла повалили из штольни, словно густой дым, только не вверх, а вниз, просыпаясь спекшимися комочками пережженного грунта. Все перемешались – покрытые одинаковым слоем пепла, шохо и хомо, жруны и арбайтеры, туристы и добровольцы, первопоселенцы и землежители вместе одолевали осадочные и метаморфические породы. Вместе справлялись сами с собой, бессознательно стирая различия, размывая стены непонимания и лжи. Трудные метры уравнивали. Идеально круглый туннель, выплавленный в горной толще, забитый клубящейся пылью, сотрясаемый воем и визгом плазменных резаков, был один на всех.
Часам к пяти вышли к Коциту-4. Шуйбэнь не ошибся в расчетах – пол туннеля оказался выше уровня воды почти на полметра. Озеро открывалось, заключенное в стенах грота, маленького, как зал ожидания на провинциальном вокзале, а сверху нависал неровный ледяной свод, увешанный сосульками. Между черной водой и стеклисто-молочным льдом висел холодный туман, было слышно, как падают капли. Сквозняк из туннеля скручивал сырую дымку, но не растаскивал вовсе. Неподвижная студеная вода покрывалась сеточкой ряби.
Жилин пробился сквозь вихри пепла, за коими тлели струи плазмы, и крикнул Соловейчику:
– Лева, убери мощность!
– Что?!
– Мощность сбрось!
– А, ага!
Грохот поутих. Лишь один кибер так увлекся проходкой, что не сбавлял визга, врубаясь эффекторами со всей дури.
– Лева! Успокой того диггера!
Робот получил пинка и запросил дальнейших указаний.
– Продолжай выполнять программу, дубина, но интенсивность сбрось на полста процентов!
– Приказ понял…
Из облака пыли вынырнул Ричард Берестов и оглядел берег Коцита-4, освещенный лучами прожекторов.
– Ух ты! – восхитился он и моментом перешел к делу: – Глеб, там этих… киберстроителей подвезли. Куда их?
– Пусть пока с тобой побудут. Скажешь им, чтобы пепел повыгребли!
– Ага! Ты думаешь, я в этом петрю?
– Там у них щиток на спине – откидываешь его, и рычажок перебрасываешь с «автомата» на «ручное». Увидишь там! И командуй!
– Ладно, попробую…
Жилин прошелся по бережку – узенькому галечному пляжику – и огляделся. И тут скала, и там скала.
– Лева, какая порода?
– Андезит!
– Ясно дело… Как расширишь туннель, переводи своих на перпендикуляры. Начнем «Нору» рыть…
– Стандарт 56 и 63-с?
– Ну да, не до изысков…
Начались работы по разворачиванию лагеря. Работали в темноте, подсвечивая нашлемными фонарями, или просили киберов посветить фарами. Разносили спальные мешки и скудную мебель по жилым бункерам, расставляли и раскладывали на горячем, не остывшем еще полу; ставили кондиционеры, озонаторы, ионизаторы, климатизаторы, регенераторы… Провели свет под потолком, обклеили гладкие оплавленные стены сетками термоэлементов. Работа кипела – вспыхивали огни сварки, тонко зудели ультразвуковые насадки, размягчавшие камень.
Девчонки подметали средний коридор, мыли каменный пол и грозно покрикивали, чтоб «не разносили грязь». Жилин устало потянулся и промолвил:
– Ну, ладно… Сейчас девушки отправляются баиньки…
Наушники донесли взрыв негодования.
– Тихо, тихо! – утишил Глеб возмущенных красавиц. – Что вы так разнервничались? Сначала вы идите ложитесь, а мы пока тут займемся СЖО и прочим. Потом мы будем отсыпаться, а вы наведете в бункерах порядок, все разложите по своим местам… Вопросы есть? Вопросов нет.
Красавицы неохотно послушались. Обиженно ворча, они разобрали спальники и исчезли в темноте бункера. «Спокойной ночи!» – послышался в наушниках чей-то голосок, исполненный яду, и одеяло криво завесило «геникей».
Тут же зазвякала дверь шлюза.
– Вы нас не ждали, – донесся до Жилина чей-то знакомый баритон, – а мы приперлись! Здорово, Макс! Привет, Гоха!
– Привет, Георгий! Пополнение ведешь, Георгий?
– Ну! Где Жилин?
Глеб увидел шагнувших от тамбура Колмановых. За ними, прижимая пожитки, толпились смущенные биологи, агротехники и операторы ферм – Ван Фынчен, Ахмет Баратбеков, Ларни Кеттунен, Флоранс Барон – народ верный, терпеливый и упорный. Работяги.
– Где это вы были так долго? – пошел Жилин навстречу.
– А мы заблудились! – жизнерадостно воскликнула Наташа. – Не в тот туннель заехали!
– Мы тут с приданым, – захмыкал Фынчен, – а то, думаем, явимся на все готовенькое… Куда класть?
– А сюда пока, к стенке! Ну! Белковый синтезатор! Вещь!
– А то! – гордо подбоченился Колманов. – Мы и капустки привезли. Пять кочанов – еле доперли! Ларни, выгружай!
– Ну, спасибо! – сказал Жилин. – А я уж и не знал, чем людей кормить! Одна вода!
– Пей вода, ешь вода… – запел Колманов.
– Папа! – предостерегающе-укоризненно сказала Наташа. За одеялом в «девичьей» громко хихикнули.
– С-с… совершать естественные отправления, – нашелся Колманов, – не будешь никогда! Всю ритмику мне изнахратила…
Жилин почувствовал позыв к одиночеству и убрел обратно на берег озера. Вода Коцита-4 отражала ледяной свод, как недвижное черное зеркало. Хрустя галькой, Глеб прогулялся по плоскому каменному уступу, буквально заваленному озерными грибами. Круглые глянцевитые шляпки размерами с апельсин, иногда с арбузик, были крепкие и скользкие на ощупь. Жилин присел у самой воды. Ничто – ни ветер, ни течение – не рябило ее, не нагоняло волну. Лучи прожекторов сзади высекали радуги в изломах ледяного свода, разжигали холодный голубой огонь в массивных сосульках, похожих на русские витые колонны, и гасли в смолянистом разливе Коцита.
Жилин сполоснул руки и омыл лицо. Сон не шел. Нетерпение томило руководителя-исполнителя операции «Еры».
– Глеб Петрович!
Жилин мысленно застонал и повернулся. Ну, конечно! Сорокин! Подкрался…
– Алексей, – страдальческим голосом сказал Жилин. – Ты от меня когда-нибудь отстанешь?
– Когда-нибудь!
Робот-оператор просеменил по берегу, выбирая ракурс.
– Ты уже спрашивал меня вчера! – попытался Жилин уклониться.
– Так то вчера! А сегодня я к вам даже и не подходил. И вообще, довлеет дневи злоба его!
– Аминь, – кротко сказал Жилин.
– Скажите, Глеб Петрович, какая акция задумана на завтра?
– Военная тайна! – отомстил Жилин.
– Ага… Но это как-то связано с метеотехникой, с климатической станцией?..
– Ноу комментс.
– Хм. А вот скажите… Можете вы объяснить популярно… современную военную доктрину?
– А современную научную парадигму заодно не надо тебе?
– Не-а!
Жилин вздохнул.
– В прошлом году на Курилах, – начал он, – ставили опыты по замирению вулкана. Чтобы жить где-нибудь в Петропавловске или в Приэльбрусье и не бояться извержений, землетрясений и палящих туч. А война – это тоже катаклизм, только социальный. И нынешние вояки учатся именно замирять человеческие массы. Не уничтожать живую силу противника, а принуждать к миру. Не стрелять, бомбить и резать лазером, а усыплять – есть такие усыпляющие бомбы… Обездвиживать с помощью биопарализаторов – на Западе их называют станнерами… В общем понятно, да?
– Понятно, – бодро сказал Сорокин. – Короче говоря, мораль и этика поднялись на много пунктов вверх…
– А при чем здесь мораль? – усмехнулся Жилин. – Это военная техника прогрессировала, а не нравы. Весь фокус в том, Алексей, что «бескровное воздействие» гораздо эффективнее любого поражения, тем более массового. Вот и все! Врага дешевле иммобилизовать, усыпить, загипнотизировать, чем убить. Вдобавок все матценности сохраняются!
– Понятненько… – протянул Сорокин. – А вот…
Жилин глянул на часы.
– Все, аллигатор клавиатуры, ваше время истекло.
– Еще один ма-аленький вопросик!
– Все.
Когда в голосе Жилина начинал позванивать металл, с ним было лучше не спорить. И спецкор не рискнул настаивать.
– Алексей, – сказал Жилин Сорокину вдогон. – Скажешь там Гирину, чтоб сюда шел.
– Скажу! А для…
– Алексей…
– До свидания, Глеб Петрович! Я пошел!
Жилин проводил глазами тощего спецкора и покачал головой. Совинформбюро… А ничего норка получилась, подумал он. С озера база ополченцев выглядела как уютная пещера. Оттуда безостановочно несся шум – смех, споры, звяканье, шарканье, стук… Голубоватые отсветы перебивались тенями, смутный галдеж прорывался ясными репликами: «Маша, а добавочки?» – «Куда с такими ногами?!» – «Виджай, помолчи хоть пять минут!»
Голоса гасли, гуляя среди сосульчатых колоннад. Неожиданно с Коцита докатился всплеск. Круги мелких волн лизнули камень.
– Рыбозмея балует, – сказал за спиной грустный голос.
Жилин обернулся. Позади стояла Яэль. Она печально глядела на озеро и продолжала:
– Максим их втихушку прикармливает – хочет меню разнообразить…
– Ты чего не спишь? – ласково спросил Жилин.
– Я фармбоев встречала, забыл? Глеб…
– Я знаю, о чем ты хочешь спросить… – тихо сказал Жилин.
Яэль захлопала намокшими ресницами.
– И что ты ответишь? – еще тише спросила она.
Жилин вздохнул.
– Я поняла… – всхлипнула Яэль.
– Бедненькая ты моя… – Жилин нежно приобнял девушку за плечи. Яэль будто только и ждала этого – прижалась и разревелась. Жилин гладил девушку по плечу, стараясь не вкладывать в это занятие излишнего чувства.
– Зарекалась же, никогда чтоб не плакать из-за мужчин, – говорила Яэль, хлюпая носом. – И вот на тебе, опять реву… Идиотки кусок…
Жилин вздохнул.
– Я не приказывал Антону внедряться… – Поняв, что оправдывается, он смолк. Стало еще паршивей – будто загодя вину спихиваешь. Вину командира, пославшего солдата на верную гибель.
– Я знаю… – тоненько сказала Яэль. – Он сам…
– Обещаю, – твердо сказал Жилин. – Послезавтра я его верну.
– Правда?..
– Самая что ни на есть. Сегодня… ну, никак! И завтра… А послезавтра – обязательно.
В синем круге туннеля появился Гирин. Завидев сцену оказания первой психологической помощи, он задержался у сосулек. Жилин подозвал его жестом – подходи, мол, даже женские слезы высыхают. Гирин подошел, потоптался у воды. Яэль оторвала от жилинского комбеза заплаканное лицо, улыбнулась вымученно, растерла ладонью слезы.
– Пойду я, – сказал она, шмыгнув носом, – а то еще Маринка увидит… в озере утопит…
– Мы тебя спасем! – горячо пообещал Гирин.
Яэль постаралась улыбнуться и пошла к туннелю, рефлекторно поправляя волосы.
– Ну вот, – сказал Максим, глядя ей вслед. – Пока я бегал, всех девок разобрали…
– А Наташа? – напомнил Жилин. – Колманова?
– Да-а… – довольно пробасил Максим. – Та еще штучка! Только она на одного тебя смотрит.
– А ты впереди встань, – посоветовал Жилин, – за тобой даже я спрячусь!
– Хм… М-да. Слушай, ты мне подал хорошую идею! – Но тут же губы Гирина смяли добродушную улыбку. – Кхм… Зачем звал?
– Надо посоветоваться…
Хрустя галькой, подошли Ковальский, Колманов, Йенсен – весь «актив» ополчения собрался на берегу Коцита-4.
– В принципе, – затянул Жилин, – я с утра вас собрать хотел. А то поздно уже…
– Пустяки, – пробурчал Колманов, устраиваясь на круглом камне, – дело житейское… Успеем еще отоспаться!
– Ну, ладно… – Жилин присел на корточки. – Я тут думал, как нам пурпуров прижать…
– …по другим правилам, – понятливо кивнул Ковальский.
– Точно. Не буду же я слать наших мальчиков и девочек на штурм техкупола! И выходит так, что единственное средство борьбы с паразитами – это климатическая станция. Если мы ее дооборудуем и запустим на полную, над «Большим Сыртом» можно будет поднять бурю, вызвать торнадо класса Эф-Шесть, и они буквально высосут пурпуров из техкупола – пурпурные же там окопались все! А их десантные боты вихри раскурочат и зафутболят в пустыню!
Колманов цикнул зубом и сказал:
– Это все прекрасно, но… – Он покачал головой. – Давление очень уж низкое. С таким давлением я тебе Эф-Один заделаю, может, да и то не уверен, что получится…
– Заметим, – вступил Йенсен, – атмосферный завод может поднять давление до шестисот миллибар в радиусе ста километров. Этого хватит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61