– …разыскивается Трой Стокол по подозрению в нарушении соглашения между сторонами. Трибунал готов ждать. Магу Трою Стоколу предоставляется время вернуться в Зал Трибунала и объявить о своей невиновности. И сделать это он должен до часа Полнолуния. В этом случае, согласно постулату о презумпции невиновности, Трой Стокол будет признан свободным от всех обвинений и Обвинению потребуется привести доказательства его вины. Если же Трой Стокол в указанный срок не предстанет перед Судом, его априори признают виновным и опасным для общества. Его лишат статуса мага до скончания веков. Если деятельность его за период условной вины будет сочтена опасной для жизни других людей, его лишат жизни досрочно…
И сразу же, без перехода:
– Внимание! Всем, кто слышит! Похищена Белая Королева! В похищении обвиняется Черно-Белый маг Трой Стокол. Свидетели заметили его в покоях Королевы накануне похищения. Данное сообщение идет только по магическим каналам и недоступно немагам. Однако Двусторонний Совет готов пойти на распространение информации во всех кругах, если возникнет необходимость…
Проклятое зеркало наконец отпустило. Я, задыхаясь, тяжело отвалился от него как пресытившийся вампир. В голове со звоном перекатывалось собственное имя. Еще никогда я не слышал его столь многократно повторенным за такой короткий срок…
Сказать, что я был ошарашен, это значит не сказать ничего.
Я сидел на полу, облизывая пересохшие губы и ощущая не столько испуг, сколько изумление вперемешку со злостью.
Какая Белая Королева?! Какое безумие! Какое обвинение?!
Тусклое зеркало на стене теперь сквозило как распахнутое в ночную зимнюю стужу окно, вызывая озноб и тревогу. Сам того не подозревая, я разрушил безопасную капсулу, в которую кто-то превратил Галерею. И теперь…
Мне послышался отдаленный лай собак.
Проклятие!
Я мигом оказался на ногах, подхватил куртку и, воюя на ходу с перекрутившимися рукавами, бросился вон из комнаты. Что-то растопыренное и металлическое, стоявшее возле стены снаружи, с грохотом обрушилось на пол и пару шагов волоклось за мной, уцепившись крюком за штанину. Я буквально чувствовал, как волосы на затылке встают дыбом, словно шерсть у кошки, которой к хвосту привязали консервную банку.
Вот только паники мне еще не хватало!
Прореженную занимавшимся рассветом темноту галерейных недр рассекла яркая полоска света.
– Что там? – донесся обеспокоенный голосок.
– Простите, – подавив в голосе даже намек на истерические нотки, отозвался я. – Я тут что-то уронил.
– Подозреваю, что это «Печальная птица», – произнесла Саня, прикрывая скрипнувшую дверь. – Ее регулярно цепляет кто-нибудь. К счастью, она железная и легко собирается. А ее автор необидчивый.
Мы сблизились, осторожно ступая в сероватой темноте. В этих краях ночи жидкие и белесые, и рассвет даже зимой наступает рано.
– Спасибо за кофе, – сказал я.
Лицо девушки было неразличимо, но я ощутил ее улыбку.
– Не за что. Уходите?
– Да, пора. Лена, видимо, не вернется.
– Может быть, она… – Саня не договорила, махнула рукой и закончила явно не так, как намеревалась: – Что ж, надеюсь, вам у нас понравилось. Поверьте мне на слово, днем здесь не менее интересно.
– Да и ночью тут нескучно, – с чувством пробормотал я.
На улице было светлее, чем в Галерее, и гораздо студенее. Дыхание заклубилось белым. Нос и щеки обжег явственный морозец. Траву и листву деревьев будто серебристой краской сбрызнули. В прозрачном, еще не наполненном смогом воздухе звуки разносились как в горном ущелье, отражаясь от стен домов. Над перекрестком мигал болезненно-желтым глазом светофор.
Над крышами в постепенно светлеющем небе мерцал истаявший до полупрозрачности растущий месяц. До часа Полнолуния осталось одиннадцать дней.
Часы на башне пробили пять. Звон увязал и гас в царящей тишине.
Где-то залаяла собака, и меня дернуло, будто током. Хотя это наверняка был самый обычный лохматый барбос, к настоящим Псам не имеющий ни малейшего отношения. Но рано или поздно я услышу другой лай.
Я двинулся через дорогу, невольно ускоряя шаг. Время стало самым ценным, что у меня имелось в наличии. И от того, как рационально я им распоряжусь, зависело, останусь ли я тем, кем являюсь, до наступления зимы. И увижу ли выставку рыжей девчонки по имени Саня.
В Галерее я наследил. Недостаточно сильно, чтобы сторожевые системы Белых подняли тревогу, но достаточно заметно, чтобы их Искалы рано или поздно нашли источник беспокойства. Вероятно, они уже идут сюда, – значит, следовало уносить ноги как можно дальше. Белые станут охотиться, но, пока я не начну колдовать, узнать меня немыслимо. А я попытаюсь не привлекать их внимания и уйти из Белой зоны. С Черными все проще и сложнее. Но об этом мне, скорее всего, думать не придется.
Автоматически подняв руку, я тормознул какое-то шальное предрассветное такси.
– До центра, – велел я водителю, и тот, не уточняя, стал разворачивать своего тяжелого железного коня.
В центре мне делать было нечего, но рвать свой след лучше всего таким способом. А в городе я ориентировался плохо.
В машине пахло хвоей. Под зеркалом вместе с освежителем покачивался амулет в виде уродливого колченогого конька. Раньше всадники вешали его на лошадиную сбрую, чтобы кони не спотыкались и не ломали ноги на ухабистых дорогах. А теперь вот водители пользуются. Чтобы шины не проколоть?
Наблюдая за мерным колебанием амулета, я пытался припомнить виденную мельком дорожную карту. Там размечались все действующие ныне Врата. Только через них можно попасть на верхний Архипелаг, расположенный вне пределов Белых и Черных. На одном из трех островов Архипелага находится Зал Трибунала.
Один раз я уже был там. И даже не подозревал, что когда-нибудь приложу максимум усилий, чтобы вернуться туда по доброй воле.
Запомнить дорожную карту могли немногие, и я, увы, не входил в их число. Карта отличалась сложностью и нестабильностью. Собственно, поэтому ее регулярно переиздавали, обновляя, большим тиражом. И каждое издание расходилось в считанные дни, несмотря на дороговизну.
В последний раз карту мне довелось увидеть на стене кабинета в Павильоне, где куратор изволил давать аудиенцию. В тот момент меня больше занимал предмет нашего разговора с господином Бложевым, чем дорожная карта, поэтому я лишь скользнул взглядом по полотну. Если не путаю, на территории Звенницы и ее окрестностей имелись лишь одни действующие Ворота, и находились они…
Вспомнив, я досадливо поморщился.
В центре города жизнь не признавала таких условностей, как смена дня и ночи. Магазины, рестораны, клубы лениво зевали створками дверей, поглощая и выпуская посетителей. Жизнь бурлила и шипела, изредка выщелкивая прочь не поспевающих за ритмом.
Плотная магическая сеть, шатром накинутая сразу на всю Центральную площадь и выстреливающие от нее улицы, подрагивала от возбуждения, лохматилась и вздувалась пузырями, пытаясь совладать с потоками стихийных сил. Сеть, похоже, ставили очень давно и с тех пор чистили редко. Узлы ее обросли, как кораллами, паразитами, жрущими дармовую энергию, а местами, в глухих углах и тупичках, сама сеть мутировала, превращаясь в ловушку для растяп. Там вяло копошились, путаясь в трех столбах, припозднившиеся гуляки или сладострастно занимались друг дружкой ничего не замечающие парочки.
Такси выплюнуло меня на тротуар и унеслось, взмахнув пушистым от морозца хвостом выхлопа.
Я поискал глазами местечко поукромней и выбрал проход между бутиками, где маскировалась под каменный гротик сувенирная лавка, закрытая на ночь. Оба соседних бутика накрывали такие мощные и самодовольные сторожевые купола, что в их сверкании можно было замаскировать даже среднего размера магический фонтан.
Укрывшись, я аккуратно прослушал сеть над центром, стараясь не вызвать даже малейших колебаний. Это было, в общем, несложно. Требовалось изрядное усилие и большой выброс энергии, чтобы колыхнуть эту махину. Я проявил, наверное, излишнюю осторожность.
Однако, обжегшись на василиске, стороной обходишь ужей…
Выбрав безопасный коридор в прорехах плетенки, я позвал. Ветер послушно лизнул щеки холодом и унес призыв. Почти сразу я получил отклик и, ухватив невидимую нить, обрадованно потянул к себе. Никто не покушался на капсулу с вещами?..
В то же мгновение мне показалось, что ниточка напряглась чуть сильнее, чем следовало. Я резко отряхнул ладони, разрывая контакт, и метнулся в зев ближайшего супермаркета. Големы на входе лязгнули золотыми доспехами вхолостую, не успев выговорить приветствие.
Я завернул в отдел сухих завтраков, где толклось на редкость много покупателей, придирчиво изучающих текст на упаковках. На туристов покупатели не походили. Не иначе это местная традиция аборигенов – скупать сухие завтраки еще до рассвета. Вдохновленный их примером, я немедленно замаскировался под аборигена, ухватив ближайшую коробку и отсутствующе уставившись на текст.
«Сухой завтрак „Золотые колечки“ предназначен для здорового и полноценного питания взрослых и детей…»
Легкая заминка, возникшая при контакте, означала только одно – кто-то уже успел прицепить коготок к моему шарику. Легкий и практически невесомый. Я бы и не заметил его, если бы не потрясения предыдущих часов, обостривших паранойю до предела.
«…В состав „колечек“ добавлен волшебный наполнитель от фирмы „Чудодей“, придающий продукту золотое сверкание и искристость, а также…»
За коготком потянулась бы паутинка прямиком ко мне. Собственно, этого следовало ожидать. Но попробовать все равно стоило. Если мне не повезет с ближайшими Вратами, то придется искать другие, а для этого нужны деньги и документы. Жаль, что простейшее из возможных решений оказалось ловушкой.
«…Подарочное кольцо из золота фей в каждой упаковке будет радовать Вас или Ваших детей своей красотой целых десять дней. А по окончании срока кольцо превратится в купон. Собрав пятьдесят купонов, Вы сможете участвовать в розыгрыше уже настоящего кольца из золота гномов…»
Гм, соблазнительно. Особенно если учесть, что последняя моя трапеза состояла из не искрящегося золотом печенья и пары чашек кофе. Надо бы перекусить поплотнее.
Я алчно огляделся и застыл, таращась в зеркало над стеллажами.
В дверь супермаркета вошли двое. Высокая молодая женщина равнодушным жестом запечатала уста сразу обоих големов и отсекла старшего приказчика, сунувшегося было навстречу. Ее коллега даже не повернул головы. Вот любопытно, отстраненно подумал я, глядя на обомлевшего приказчика, обслуга вычисляет волшебников при исполнении сразу и безошибочно, даже не обладая зачатками магического дара. Простым внутренним чутьем. Кто-то из исследователей даже проводил работу по изучению этого феномена.
Напарник женщины – среднего роста крепыш – двинулся на второй этаж супермаркета, а она сама повернула в гастрономический отдел. Один из младших приказчиков в отдалении следовал за ней предупредительной тенью.
Я как можно небрежнее поставил коробку с завтраком на полку и с деланной неспешностью пошел вдоль стеллажей, повернувшись к магине спиной. Бежать глупо и опасно. Прошло слишком мало времени. По тревоге могли вызвать ближайшие патрули, чтобы обыскать окрестности. Вот они и ищут. Кого-нибудь.
От фальшивой небрежности походки у меня даже позвоночник свело.
Магиня нагоняла, целеустремленно двигаясь по соседнему ряду. Я не оглядывался, но чуял ее приближение. Спину пекло. Женщина тратила на каждого встречного покупателя пару секунд, небрежно пролистывая его, как книжку в библиотеке в поисках нужной. Иногда кто-нибудь задерживал ее внимание чуть дольше – и только. Считается, что распознать мага можно лишь в работе. Вот сейчас и проверим.
Мне в затылок словно вонзилось раскаленное шило. Я едва удержал вопль, конвульсивно дернувшись. Проклятый Пожиратель разрушил систему самозащиты, и для восстановления ее прошло еще слишком мало времени.
– Прошу прощения, – рассеянно пробормотала магиня мне в спину.
От удивления я оглянулся, но она уже шла мимо, не потратив на меня даже тех лишних секунд.
Магиня, вне всякого сомнения, прочитала во мне мага, как и чистильщики в электричке. Только мага мелкого. И поэтому извинилась за причиненные неудобства. Шило-щуп предназначалось для оценки уровня магической силы. Если бы оно наткнулось на щит или почуяло глубину, то магиня подняла бы тревогу. Но те, кто меня искал, похоже, еще не знали о произошедших изменениях. Пока не знали.
Я перевел дыхание, глядя, как магиня удаляется.
Пожилая женщина в длинном платье выпустила из рук сочно шмякнувшийся об пол пакет с творогом и даже не заметила этого. Пальцы ее скрючились, а лицо неприятно исказилось. Казалось, женщина внезапно почувствовала дурноту.
– Сударыня, вам нехорошо? – встревожился мужчина в клетчатой кепке, отворачиваясь от изобилия йогуртов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82