Просто потому, что Фреда считает, будто я могу спасти нашу семью?
– Нет. – Он снова заколебался.
– Значит, есть что-то еще, – сказал я. – Ну Давай, колись.
– Папа всегда говорил о тебе с любовью – даже слишком. Оберон то, Оберон се. Рассказывал, каким великим фехтовальщиком ты становишься. А Локе всегда был ревнив и завистлив. О нем – он рос во Владениях Хаоса и вечно тыкает этим в нос всем окружающим – отец никогда так не говорил.
– А теперь я и вправду очутился здесь… теперь я из героя рассказов превратился в живого, осязаемого соперника… теперь Фреда предсказала, что я, а не он, спасу нашу семью… Локе чувствует, что его положение пошатнулось. И он почти в отчаянии.
– Ну, в конце концов, он ведь старший, – почти виновато сказал Эйбер. – Но папа свободно может выбрать себе другого наследника… которого больше любит… Тебя.
Меня?! Так вот в чем загвоздка! Фреда считает, что у меня есть шанс унаследовать титулы и владения, где бы они ни находились. Возможно, это ей и вправду сказали карты. Возможно, Дворкин катко дал ей понять, что я – его любимец. А может, Фреда настолько ненавидит Локе, что готова поддержать любого его соперника, какой только окажется под рукой.
А, да какая разница! Ситуация выглядела настолько невероятной, что я расхохотался.
Эйбер посмотрел на меня, как на умалишенного.
– Вряд ли я хоть что-то унаследую, – сказал я.
– Титул часто достается не первенцу, а сильнейшему.
Я покачал головой.
– Навряд ли меня можно считать сильнейшим. У меня нет ни друзей, ни союзников. Я никого здесь не знаю. И мне не нужен титул.
– Возможно, именно этим ты и опасен. Попробуй взглянуть на это дело вот с какой стороны: Локе никогда не был папиным любимцем. И он это знает. Но он – первенец, и в этом его преимущество перед тобой. С одной стороны, он постоянно был здесь и помогал отцу. С другой, за ним уже стоит крупное, преданное ему войско.
Я приподнял бровь.
– И что, предполагается, что я вот так вот просто приду и лишу его этих преимуществ? И каким же образом?
– Ну, ты ведь здесь. – Эйбер пожал плечами. Вид у него был виноватый. – Лучше поздно, чем никогда. И у тебя есть военный опыт… возможно, даже больше, чем у Локе, если учесть твою карьеру. Папа рассказывал, как ты сражался с адскими тварями, как ты их называешь. Армии нужен сильный руководитель… и опытный солдат. А поскольку ты, судя по всему, тот самый человек, которому суждено принести нам победу… ну, почему бы и не ты?
А и вправду, почему бы и не я? Неудивительно, что Локе боится и ненавидит меня. Нет ничего могущественнее легенды… а благодаря слухам мои таланты наверняка оказались сильно приукрашенными.
Плюс к этому пророчество Фреды…
Мне ужасно не хотелось говорить Эйберу, что у меня нет других желаний, кроме как вернуть себе имя и место в семье. Ему это не понравится.
Но я все-таки сказал. Отрекся от всего.
– Фреда все это придумала, – сказал я. – Это выдумка, мистификация, затеянная для того, чтобы подорвать положение Локе в семье. Я не хочу править Джунипером – и вообще ничем не хочу править. Я еще слишком молод, чтобы остепениться и осесть на одном месте. А теперь, когда я увидел, как вы все путешествуете по Теням… Я тоже так хочу!
– Но ты должен! – воскликнул Эйбер. – Всякий желает править!
– Только не я.
– Но Фреда видела…
– Нет. Фреда сказала, что видела.
– Ты хочешь сказать, что она – лгунья?
– Нет. – Я пожал плечами. – Я говорю лишь, что не верю в способности Фреды и ее волшебные карты, предсказывающие будущее. А поскольку я в это не верю, то и не обязан жить в соответствии с ее предсказаниями. Я не намерен отнимать у Локе земли, титулы и войска. Я ни у кого ничего не хочу отнимать.
– Слушай, ты это серьезно? – поинтересовался Эйбер. В голосе его звучал благоговейный ужас.
– Да.
– Значит, ты лучший из нас. – Он слегка поклонился. – И, возможно, единственный, кто на самом деле заслуживает трона.
– Чепуха. – Я махнул рукой. – Пусть его забирает тот, кто желает править.
Эйбер положил руку мне на плечо.
– Я вправду так считаю, брат… Я очень рад, что ты теперь здесь. И надеюсь, что мы сможем стать друзьями.
Я тоже хлопнул его по плечу.
– Мы и так друзья.
– А ведь Фреда была права, – сказал он, убирая руку. – Нашей семье здорово повезло, что у нас есть ты. Теперь я это вижу. И у Локе есть все причины опасаться, неважно, признаешь ты это или нет.
– Тогда позволь спросить: если Дворкин так высоко меня ценит, почему же он бросил меня в Илериуме одного? Вопли Локе – фигня. Если бы отец хотел, он бы в любой момент сходил туда и забрал меня.
– Я не знаю. Спроси у него сам. – Он взглянул в сторону главного коридора. – Он ждет. Нужно идти.
– Сперва ответь мне еще на один вопрос.
– Ладно.
– Что все это означает на самом деле? Эта война, эти убийства. Когда все это началось? Кто за этим стоит?
Эйбер нахмурился. Видно было, что эта тема доставляет ему беспокойство.
– У нас имеются во Владениях Хаоса соперники. Эта вражда тянется не одно поколение. Каким-то образом кто-то из нас – Фреда думает, что это был папа, – вновь вызвал к жизни старую вражду.
– Неужто никак нельзя ее похоронить? А что король Хаоса? Неужто он не в состоянии ее прекратить?
– Может, и в состоянии. Но у нас есть своя гордость. Если мы побежим за помощью к королю Утору, то навсегда распростимся со всяким влиянием.
– Понятно. – Я покачал головой. – И кто может за этим всем стоять? Есть какие-нибудь идеи?
– Нет… Ясно только, что это кто-то очень могущественный. Раз уж он начал войну, лишь бы только извести все наше семейство… Все Тени, где мы жили, подверглись нападению, в той или иной форме.
– А зачем это ему?
– Думаю, чтобы уничтожить весь род. Тогда месть будет полной, разве нет?
– Для этого нужно очень здорово на кого-то разозлиться.
И вдруг меня осенила ужасная догадка. Дворкин был прав: адские твари явились в Илериум за мной – и только за мной. У этого вторжения была одна-единственная цель: отыскать и убить меня.
Дворкин сказал, что после того, как он меня спасет, адские твари оставят страну в покое. Неудивительно – зачем им продолжать драться, если меня там уже нет? И значит, просто уйдя оттуда, я добился того, чего король Эльнар вместе со всеми своими людьми не смог добиться за год войны.
– Думаю, Фреда права в том, что касается тебя, – продолжал тем временем Эйбер. – Ты не станешь, как остальные, слепо исполнять приказы Локе – а это уже очень много. Если ты хоть наполовину так хорош в военном деле, как я думаю, ты вполне сможешь стать наследником.
– Да даже если бы я и хотел – а я не хочу… – Я раскинул руки, словно пытаясь обнять весь Джунипер. – Я просто не знал бы, что мне со всем этим делать.
– С Джунипером? – рассмеялся Эйбер. – Это всего лишь Тень, и ты, если пожелаешь, спокойно можешь найти себе другую такую, ничуть не хуже. Я имел в виду – унаследовать место главы семьи… наше положение во Владениях Хаоса. Ведь отцу принадлежит хаосский титул, со всеми прилагающимися правами и привилегиями…
Эйбер умолк на полуслове, ибо тяжелая дубовая дверь у нас за спиной внезапно распахнулась. На пороге появился Дворкин и искоса посмотрел на меня. Сейчас он казался куда старше и выглядел очень усталым. Похоже, события последних суток дались ему недешево.
– Мне так и показалось, что я слышу твой голос, – сказал Дворкин, схватив меня за руку и втащив в кабинет. Хватка у него была железная. – Ты определенно не спешил явиться ко мне, Оберон.
И он захлопнул дверь у Эйбера перед носом.
ГЛАВА 8
Я очутился в помещении без окон; в кабинете царил беспорядок и пахло затхлостью. Вдоль стен стояли длинные деревянные столы. На них валялись грудами бумаги, свитки, деревянные шкатулки, камни странной формы, бессчетные кристаллы разных размеров и множество других вещей, которых я даже не мог вот так вот, с ходу опознать. На пыльных полках стояли сосуды с аккуратно написанными этикетками; должно быть, в них хранились ингредиенты для разнообразных зелий и заклинаний. На одном из столов красовался скелет; выбеленные солнцем кости были скреплены между собою проволокой. У неведомого существа при жизни было не менее четырех рук… если не все восемь. На другом столе над свечами грелись бутылки странных форм с содержимым всех цветов радуги; от некоторых исходил весьма любопытный пряный запах. Слева располагались узкие двери, ведущие в еще одну комнату – насколько мне было видно через дверной проем, такую же захламленную.
– Давай, давай, – нетерпеливо произнес Дворкин. – Я и так уже потратил много времени на твое спасение. Нас ждет работа, и лучше всего будет, если мы возьмемся за нее без промедления.
– Ладно, – отозвался я, невольно вспоминая манеры своей юности. Внутренний голос подсказывал мне, что сейчас – самый подходящий момент для того, чтобы надавить на Дворкина – и потребовать от него объяснений.
Но я не мог. Пока еще не мог. Он все еще оставался для меня дядей Дворкином, моим наставником, которого я уважал и которым восхищался… и которого привык слушаться. Я долго жил без него и сам командовал людьми, но сейчас все эти годы улетучились бесследно, и я вновь почувствовал себя десятилетним мальчишкой, безоговорочно выполнявшим все распоряжения Дворкина.
Мы прошли в соседнюю комнату, заваленную книгами и свитками – я в жизни не видал столько книг сразу. Здесь их были тысячи.
Дворкин, не останавливаясь, провел меня в следующую комнату; там стояли разнообразные механизмы и устройства, явно сконструированные им самим. На полу и столах лежали какие-то странные детали и фрагменты полусобранных (или полуразобранных – этого я определить не мог) устройств. У некоторых имелись трубки и проволочки, соединяющие большие камни с чем-то наподобие изъеденных коррозией медных шаров, от здоровенного, футов четырех в диаметре, до маленьких, размером с ладонь. Другие напоминали сказочные замки, спряденные из стекла; в них пульсировали или ровно горели розовые, белые и желтые огоньки. Напротив, в огромном камине, занимающем целую стену, висело три больших котла; их содержимое клокотало, хотя огонь в камине не горел. Все эти зелья образовали любопытное сочетание запахов – более всего это напоминало запах воздуха после грозы, только еще чувствовалась слабая кислинка. Волосы у меня на загривке начали становиться дыбом, и я невольно вздрогнул.
Дворкин, то есть отец, заметил это и коротко рассмеялся.
– Чем ты тут занимаешься? – спросил я.
– Дистиллирую.
– Бренди? – поинтересовался я, хотя и понимал, что тут должно быть что-то посложнее.
– Жизненную силу.
Я ответил невнятным междометием, ибо плохо себе представлял, что делать с жизненной силой.
Дворкин вытащил откуда-то два деревянных стула с высокими спинками, и мы уселись лицом Друг к другу. Но Дворкин старался не смотреть мне в глаза. Может, он чувствовал себя… виноватым? За то, что не позволил мне узнать, что у меня есть отец и семья? За то, что скрыл от меня правду о моем рождении? За то, что покинул меня на много лет?
Мы долго молчали, и эту полную неловкости тишину нарушал лишь стук капель в каком-то механизме и ровное шипение одного из котлов.
– Дворкин… – произнес в конце концов я. – Или я должен называть тебя папой, как Эйбер и все прочие?
Дворкин заерзал на стуле.
– Сойдет и то, и то. Возможно, Дворкин даже лучше… Я был для тебя неважным отцом. Хотя «папа» – тоже звучит неплохо…
– Значит, пускай так и будет… папа.
– Что еще ты успел выяснить с момента приезда? – негромко поинтересовался Дворкин.
– Не так много, как мне хотелось бы. – Я сглотнул. У меня пересохло во рту, и впервые в жизни я поймал себя на том, что мне трудно подобрать слова. В горле у меня стоял комок размером с яблоко. Мне трудно было разговаривать с Дворкином спокойно – теперь, когда я узнал все то, что узнал. – Очевидно, у тебя есть враги во Владениях Хаоса, и по меньшей мере один из них пытается уничтожить тебя вместе со всем твоим семейством. К несчастью, я, похоже, тоже к нему принадлежу.
Дворкин кивнул.
– За последний год на меня покушались дважды. А семеро моих детей – две дочери и пятеро сыновей – исчезли. Полагаю, их убили. – Он покачал головой. – Я не знаю, кто за этим стоит. Но пока я выясняю, кто же это, я разыскал вас всех в Тенях, привел сюда… и приготовил Джунипер к обороне – на тот случай, если на нас нападут.
– Почему ты ничего мне не сказал? – требовательно спросил я, вставая. Я просто не мог больше сидеть и потому принялся расхаживать по комнате. – Я имел право знать, что ты – мой отец!
– Так пожелала твоя мать, – тихо произнес Дворкин, – чтобы защитить тебя. Она знала, что, если ты узнаешь правду, тебя уже не угомонишь. Ты захотел бы встретиться с остальными родственниками, узнать Логрус и овладеть Тенями…
– Да, черт подери!
– Я стал другом семьи, – сказал он, – чтобы быть рядом с тобой, учить тебя, видеть, как ты растешь.
– Ты позаботился о том, чтобы я научился тому, что я должен буду уметь, – сказал я, заподозрив правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Нет. – Он снова заколебался.
– Значит, есть что-то еще, – сказал я. – Ну Давай, колись.
– Папа всегда говорил о тебе с любовью – даже слишком. Оберон то, Оберон се. Рассказывал, каким великим фехтовальщиком ты становишься. А Локе всегда был ревнив и завистлив. О нем – он рос во Владениях Хаоса и вечно тыкает этим в нос всем окружающим – отец никогда так не говорил.
– А теперь я и вправду очутился здесь… теперь я из героя рассказов превратился в живого, осязаемого соперника… теперь Фреда предсказала, что я, а не он, спасу нашу семью… Локе чувствует, что его положение пошатнулось. И он почти в отчаянии.
– Ну, в конце концов, он ведь старший, – почти виновато сказал Эйбер. – Но папа свободно может выбрать себе другого наследника… которого больше любит… Тебя.
Меня?! Так вот в чем загвоздка! Фреда считает, что у меня есть шанс унаследовать титулы и владения, где бы они ни находились. Возможно, это ей и вправду сказали карты. Возможно, Дворкин катко дал ей понять, что я – его любимец. А может, Фреда настолько ненавидит Локе, что готова поддержать любого его соперника, какой только окажется под рукой.
А, да какая разница! Ситуация выглядела настолько невероятной, что я расхохотался.
Эйбер посмотрел на меня, как на умалишенного.
– Вряд ли я хоть что-то унаследую, – сказал я.
– Титул часто достается не первенцу, а сильнейшему.
Я покачал головой.
– Навряд ли меня можно считать сильнейшим. У меня нет ни друзей, ни союзников. Я никого здесь не знаю. И мне не нужен титул.
– Возможно, именно этим ты и опасен. Попробуй взглянуть на это дело вот с какой стороны: Локе никогда не был папиным любимцем. И он это знает. Но он – первенец, и в этом его преимущество перед тобой. С одной стороны, он постоянно был здесь и помогал отцу. С другой, за ним уже стоит крупное, преданное ему войско.
Я приподнял бровь.
– И что, предполагается, что я вот так вот просто приду и лишу его этих преимуществ? И каким же образом?
– Ну, ты ведь здесь. – Эйбер пожал плечами. Вид у него был виноватый. – Лучше поздно, чем никогда. И у тебя есть военный опыт… возможно, даже больше, чем у Локе, если учесть твою карьеру. Папа рассказывал, как ты сражался с адскими тварями, как ты их называешь. Армии нужен сильный руководитель… и опытный солдат. А поскольку ты, судя по всему, тот самый человек, которому суждено принести нам победу… ну, почему бы и не ты?
А и вправду, почему бы и не я? Неудивительно, что Локе боится и ненавидит меня. Нет ничего могущественнее легенды… а благодаря слухам мои таланты наверняка оказались сильно приукрашенными.
Плюс к этому пророчество Фреды…
Мне ужасно не хотелось говорить Эйберу, что у меня нет других желаний, кроме как вернуть себе имя и место в семье. Ему это не понравится.
Но я все-таки сказал. Отрекся от всего.
– Фреда все это придумала, – сказал я. – Это выдумка, мистификация, затеянная для того, чтобы подорвать положение Локе в семье. Я не хочу править Джунипером – и вообще ничем не хочу править. Я еще слишком молод, чтобы остепениться и осесть на одном месте. А теперь, когда я увидел, как вы все путешествуете по Теням… Я тоже так хочу!
– Но ты должен! – воскликнул Эйбер. – Всякий желает править!
– Только не я.
– Но Фреда видела…
– Нет. Фреда сказала, что видела.
– Ты хочешь сказать, что она – лгунья?
– Нет. – Я пожал плечами. – Я говорю лишь, что не верю в способности Фреды и ее волшебные карты, предсказывающие будущее. А поскольку я в это не верю, то и не обязан жить в соответствии с ее предсказаниями. Я не намерен отнимать у Локе земли, титулы и войска. Я ни у кого ничего не хочу отнимать.
– Слушай, ты это серьезно? – поинтересовался Эйбер. В голосе его звучал благоговейный ужас.
– Да.
– Значит, ты лучший из нас. – Он слегка поклонился. – И, возможно, единственный, кто на самом деле заслуживает трона.
– Чепуха. – Я махнул рукой. – Пусть его забирает тот, кто желает править.
Эйбер положил руку мне на плечо.
– Я вправду так считаю, брат… Я очень рад, что ты теперь здесь. И надеюсь, что мы сможем стать друзьями.
Я тоже хлопнул его по плечу.
– Мы и так друзья.
– А ведь Фреда была права, – сказал он, убирая руку. – Нашей семье здорово повезло, что у нас есть ты. Теперь я это вижу. И у Локе есть все причины опасаться, неважно, признаешь ты это или нет.
– Тогда позволь спросить: если Дворкин так высоко меня ценит, почему же он бросил меня в Илериуме одного? Вопли Локе – фигня. Если бы отец хотел, он бы в любой момент сходил туда и забрал меня.
– Я не знаю. Спроси у него сам. – Он взглянул в сторону главного коридора. – Он ждет. Нужно идти.
– Сперва ответь мне еще на один вопрос.
– Ладно.
– Что все это означает на самом деле? Эта война, эти убийства. Когда все это началось? Кто за этим стоит?
Эйбер нахмурился. Видно было, что эта тема доставляет ему беспокойство.
– У нас имеются во Владениях Хаоса соперники. Эта вражда тянется не одно поколение. Каким-то образом кто-то из нас – Фреда думает, что это был папа, – вновь вызвал к жизни старую вражду.
– Неужто никак нельзя ее похоронить? А что король Хаоса? Неужто он не в состоянии ее прекратить?
– Может, и в состоянии. Но у нас есть своя гордость. Если мы побежим за помощью к королю Утору, то навсегда распростимся со всяким влиянием.
– Понятно. – Я покачал головой. – И кто может за этим всем стоять? Есть какие-нибудь идеи?
– Нет… Ясно только, что это кто-то очень могущественный. Раз уж он начал войну, лишь бы только извести все наше семейство… Все Тени, где мы жили, подверглись нападению, в той или иной форме.
– А зачем это ему?
– Думаю, чтобы уничтожить весь род. Тогда месть будет полной, разве нет?
– Для этого нужно очень здорово на кого-то разозлиться.
И вдруг меня осенила ужасная догадка. Дворкин был прав: адские твари явились в Илериум за мной – и только за мной. У этого вторжения была одна-единственная цель: отыскать и убить меня.
Дворкин сказал, что после того, как он меня спасет, адские твари оставят страну в покое. Неудивительно – зачем им продолжать драться, если меня там уже нет? И значит, просто уйдя оттуда, я добился того, чего король Эльнар вместе со всеми своими людьми не смог добиться за год войны.
– Думаю, Фреда права в том, что касается тебя, – продолжал тем временем Эйбер. – Ты не станешь, как остальные, слепо исполнять приказы Локе – а это уже очень много. Если ты хоть наполовину так хорош в военном деле, как я думаю, ты вполне сможешь стать наследником.
– Да даже если бы я и хотел – а я не хочу… – Я раскинул руки, словно пытаясь обнять весь Джунипер. – Я просто не знал бы, что мне со всем этим делать.
– С Джунипером? – рассмеялся Эйбер. – Это всего лишь Тень, и ты, если пожелаешь, спокойно можешь найти себе другую такую, ничуть не хуже. Я имел в виду – унаследовать место главы семьи… наше положение во Владениях Хаоса. Ведь отцу принадлежит хаосский титул, со всеми прилагающимися правами и привилегиями…
Эйбер умолк на полуслове, ибо тяжелая дубовая дверь у нас за спиной внезапно распахнулась. На пороге появился Дворкин и искоса посмотрел на меня. Сейчас он казался куда старше и выглядел очень усталым. Похоже, события последних суток дались ему недешево.
– Мне так и показалось, что я слышу твой голос, – сказал Дворкин, схватив меня за руку и втащив в кабинет. Хватка у него была железная. – Ты определенно не спешил явиться ко мне, Оберон.
И он захлопнул дверь у Эйбера перед носом.
ГЛАВА 8
Я очутился в помещении без окон; в кабинете царил беспорядок и пахло затхлостью. Вдоль стен стояли длинные деревянные столы. На них валялись грудами бумаги, свитки, деревянные шкатулки, камни странной формы, бессчетные кристаллы разных размеров и множество других вещей, которых я даже не мог вот так вот, с ходу опознать. На пыльных полках стояли сосуды с аккуратно написанными этикетками; должно быть, в них хранились ингредиенты для разнообразных зелий и заклинаний. На одном из столов красовался скелет; выбеленные солнцем кости были скреплены между собою проволокой. У неведомого существа при жизни было не менее четырех рук… если не все восемь. На другом столе над свечами грелись бутылки странных форм с содержимым всех цветов радуги; от некоторых исходил весьма любопытный пряный запах. Слева располагались узкие двери, ведущие в еще одну комнату – насколько мне было видно через дверной проем, такую же захламленную.
– Давай, давай, – нетерпеливо произнес Дворкин. – Я и так уже потратил много времени на твое спасение. Нас ждет работа, и лучше всего будет, если мы возьмемся за нее без промедления.
– Ладно, – отозвался я, невольно вспоминая манеры своей юности. Внутренний голос подсказывал мне, что сейчас – самый подходящий момент для того, чтобы надавить на Дворкина – и потребовать от него объяснений.
Но я не мог. Пока еще не мог. Он все еще оставался для меня дядей Дворкином, моим наставником, которого я уважал и которым восхищался… и которого привык слушаться. Я долго жил без него и сам командовал людьми, но сейчас все эти годы улетучились бесследно, и я вновь почувствовал себя десятилетним мальчишкой, безоговорочно выполнявшим все распоряжения Дворкина.
Мы прошли в соседнюю комнату, заваленную книгами и свитками – я в жизни не видал столько книг сразу. Здесь их были тысячи.
Дворкин, не останавливаясь, провел меня в следующую комнату; там стояли разнообразные механизмы и устройства, явно сконструированные им самим. На полу и столах лежали какие-то странные детали и фрагменты полусобранных (или полуразобранных – этого я определить не мог) устройств. У некоторых имелись трубки и проволочки, соединяющие большие камни с чем-то наподобие изъеденных коррозией медных шаров, от здоровенного, футов четырех в диаметре, до маленьких, размером с ладонь. Другие напоминали сказочные замки, спряденные из стекла; в них пульсировали или ровно горели розовые, белые и желтые огоньки. Напротив, в огромном камине, занимающем целую стену, висело три больших котла; их содержимое клокотало, хотя огонь в камине не горел. Все эти зелья образовали любопытное сочетание запахов – более всего это напоминало запах воздуха после грозы, только еще чувствовалась слабая кислинка. Волосы у меня на загривке начали становиться дыбом, и я невольно вздрогнул.
Дворкин, то есть отец, заметил это и коротко рассмеялся.
– Чем ты тут занимаешься? – спросил я.
– Дистиллирую.
– Бренди? – поинтересовался я, хотя и понимал, что тут должно быть что-то посложнее.
– Жизненную силу.
Я ответил невнятным междометием, ибо плохо себе представлял, что делать с жизненной силой.
Дворкин вытащил откуда-то два деревянных стула с высокими спинками, и мы уселись лицом Друг к другу. Но Дворкин старался не смотреть мне в глаза. Может, он чувствовал себя… виноватым? За то, что не позволил мне узнать, что у меня есть отец и семья? За то, что скрыл от меня правду о моем рождении? За то, что покинул меня на много лет?
Мы долго молчали, и эту полную неловкости тишину нарушал лишь стук капель в каком-то механизме и ровное шипение одного из котлов.
– Дворкин… – произнес в конце концов я. – Или я должен называть тебя папой, как Эйбер и все прочие?
Дворкин заерзал на стуле.
– Сойдет и то, и то. Возможно, Дворкин даже лучше… Я был для тебя неважным отцом. Хотя «папа» – тоже звучит неплохо…
– Значит, пускай так и будет… папа.
– Что еще ты успел выяснить с момента приезда? – негромко поинтересовался Дворкин.
– Не так много, как мне хотелось бы. – Я сглотнул. У меня пересохло во рту, и впервые в жизни я поймал себя на том, что мне трудно подобрать слова. В горле у меня стоял комок размером с яблоко. Мне трудно было разговаривать с Дворкином спокойно – теперь, когда я узнал все то, что узнал. – Очевидно, у тебя есть враги во Владениях Хаоса, и по меньшей мере один из них пытается уничтожить тебя вместе со всем твоим семейством. К несчастью, я, похоже, тоже к нему принадлежу.
Дворкин кивнул.
– За последний год на меня покушались дважды. А семеро моих детей – две дочери и пятеро сыновей – исчезли. Полагаю, их убили. – Он покачал головой. – Я не знаю, кто за этим стоит. Но пока я выясняю, кто же это, я разыскал вас всех в Тенях, привел сюда… и приготовил Джунипер к обороне – на тот случай, если на нас нападут.
– Почему ты ничего мне не сказал? – требовательно спросил я, вставая. Я просто не мог больше сидеть и потому принялся расхаживать по комнате. – Я имел право знать, что ты – мой отец!
– Так пожелала твоя мать, – тихо произнес Дворкин, – чтобы защитить тебя. Она знала, что, если ты узнаешь правду, тебя уже не угомонишь. Ты захотел бы встретиться с остальными родственниками, узнать Логрус и овладеть Тенями…
– Да, черт подери!
– Я стал другом семьи, – сказал он, – чтобы быть рядом с тобой, учить тебя, видеть, как ты растешь.
– Ты позаботился о том, чтобы я научился тому, что я должен буду уметь, – сказал я, заподозрив правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31