Одного из них я узнал: это он вчера играл в кости.
– А ты можешь еще что-нибудь предпринять? – спросил я. – Может, можно просто дотянуться до него через карту, схватить и утащить?
– Оно бы хорошо. Только карты на такое неспособны.
Я поднял было руку, намереваясь постучать в дверь, но та распахнулась сама. Комната была залита светом. В первое мгновение я даже не смог разглядеть Дворкина, и лишь потом заметил его – он находился в противоположном конце комнаты. Он дверь не открывал – это было очевидно. Но никого больше в комнате не было. Призраки? Нет… наверное, опять Логрус. Если Дворкин способен достать свой меч с другого конца замка, что мешает ему открыть таким же образом дверь, расположенную в пяти шагах от него?
– А, вот и ты! – сказал Дворкин. – Заходи. Я шагнул через порог.
– Удачи! – бросил мне вслед Эйбер, и дверь захлопнулась.
Дворкин сидел за столом, на деревянном стуле с высокой спинкой. На столе стояла шкатулка, а в шкатулке лежал огромный рубин. Честно признаться, я не мог отвести от него взгляд. Я никогда еще не видел драгоценного камня такой величины. Он наверняка принадлежал какому-нибудь королю… а ведь, скорее всего, Дворкин и есть король этой Тени…
– Впечатляет, а? – посмеиваясь, сказал Дворкин.
– Очень красиво, – честно признался я. Я взял рубин, принялся рассматривать его и залюбовался искусной огранкой. Отшлифованные грани чарующе поблескивали.
– Этот кристалл – особенный. Он содержит точную копию твоего узора.
– Где ты его взял?
– Э-э… приобрел недавно. Он обладает необычными свойствами, и одно из них может оказаться очень полезным для тебя, при нынешней ситуации. Мне начало казаться, что твой узор – вовсе не искажение Логруса.
– Так значит… значит, ты вчера ошибся? – Меня захлестнуло радостное возбуждение. Может, это и есть ответ на мои надежды и молитвы? – Значит, я все-таки смогу пройти через Логрус?
– Нет! Он убьет тебя!
– Но ты же сказал…
– Я сказал, что твой узор – вовсе не искажение Логруса. Это нечто иное… нечто новое. Другой узор.
Это утверждение окончательно сбило меня с толку.
– Но разве такое возможно? Разве в основе всего – ну, Владений Хаоса и всех Теней – лежит не Логрус?
– Возможно. В определенном смысле слова.
– Ничего не понимаю, – признался я.
– Незаменимых вещей на свете мало.
– Ну? И что ты хочешь этим сказать? Что я – и вправду калека? И не смогу пройти Логрус, как это сделал ты?
– Нет! – Дворкин расхохотался, запрокинув голову. – Все обстоит с точностью до наоборот, мальчик мой! Тебе не нужно проходить через Логрус! У тебя есть кое-что иное – твой собственный узор!
– Мой собственный… – Я ошалело уставился на отца.
– Теперь я отчетливо представляю себе твой узор. Он просто-таки излучает изначальную силу! Ты подобен самому первому, безымянному лорду Хаоса. Ты содержишь в себе узор – свой собственный узор, собственный путь, а вовсе не подобие Логруса! Это узор, способный порождать целые миры, – нужно лишь правильно его начертить!
Не подобие Логруса…
Я ощутил прилив радости – нет, безграничного счастья! Я наконец-то понял, что это значит. Возможно, я все-таки смогу обрести ту власть над Тенями, которой обладают мои родственники. Возможно, я смогу путешествовать меж Тенями и творить всякие чудеса наподобие тех, которые я уже успел повидать. Все это внезапно оказалось рядом – оставалось лишь руку протянуть.
И я желал этого, как не желал еще ничего и никогда. Желал сильнее, чем найти отца и обрести семью. Я желал обрести свое наследие… свою судьбу.
Вот только…
– Правильно начертить? – медленно спросил я. – Что это означает?
Дворкин заколебался; видно было, что он пытается подыскать нужные слова.
– Я уверен, что Логрус существует не только внутри, но и вовне известной нам Вселенной, – в конце концов сказал он. – Первый лорд Хаоса отчасти прорисовал его очертания, воспользовавшись собственной кровью… Он придал форму бесформенному, сделал его реальным – в том смысле, какого прежде не было. Я уверен, что, когда человек из нашего рода проходит через Логрус, узор Логруса навеки запечатлевается у него в сознании и дает возможность использовать себя – привлекать силу Логруса и странствовать меж мирами.
– Я понял, – отозвался я. Хватит с меня речей о наших силах. – Но ты сказал, что Логрус не станет работать на меня… что он меня уничтожит.
– Верно. Мы должны сделать для тебя нечто, подобное тому, что проделал первый лорд Хаоса – изыскать способ начертить этот твой уникальный узор, так, чтобы он запечатлелся у тебя в сознании, как у меня запечатлелся Логрус.
– Ну, ладно, – сказал я. Это звучало достаточно осмысленно. И все же… все же я чувствовал смутное беспокойство.
Отец заколебался.
– Ты чего-то недоговариваешь! – обвиняюще произнес я.
– Да нет…
– Расскажи!
Дворкин сглотнул.
– Я никогда прежде не пробовал делать ничего подобного. Это может сработать. Это должно сработать, если мои теории о Логрусе и его природе верны. Но… а что, если я ошибаюсь?
– Тогда он может убить меня, – сказал я, догадавшись, о чем так не хочется говорить Дворкину.
– Да. Или хуже. Он может уничтожить твой разум и оставить лишь тело, пустую оболочку. Или… или может вообще ничего не сделать.
Я даже не знал, что было бы хуже. Но надежды уже пробудились. Этот способ должен сработать. Он непременно сработает. Я отмел все сомнения.
– Какие у меня шансы выжить? – спросил я.
– Я ничего не могу гарантировать, кроме одного: я сделаю все, что будет в моих силах.
– А ты бы это сделал? Ты бы рискнул жизнью, чтобы начертить этот узор?
– Да, – просто ответил Дворкин. Ни доводов, ни пояснений. Одно-единственное слово.
Я глубоко вздохнул. Это был момент истины. Я могу рискнуть всем и попытаться обрести немыслимую силу. Или могу предпочесть безопасность и навеки остаться в мире обычных смертных. Смогу ли я жить в мире, где множество таких вот Локе будут насмехаться надо мной или жалеть меня? Смогу ли я жить в мире с самим собою, если упущу свой последний шанс обрести силу?
Лишь трусы выбирают безопасность.
Наверное, я знал ответ еще до того, как Дворкин сказал мне о степени риска. Я хочу получить силу. Я хочу владеть собственной магией. Теперь, когда я увидел, на что способны Дворкин и другие мои родственники, разве могу я отступить?
Я с трудом сглотнул.
– Я хочу попытаться.
Дворкин испустил вздох.
– Я не подведу тебя, мальчик мой, – тихо произнес он.
Он взял рубин. Камень вспыхнул на свету, и по стенам заплясали яркие цветные пятна. У меня даже дух перехватило – до того это было красиво.
Я принял камень у него из рук и поднял на уровень глаз. И обнаружил, что тот светится внутренним светом. Я невольно подался вперед; меня словно повлекло в сердцевину камня – так пламя притягивает мотыльков.
– Загляни в самую глубину, – велел Дворкин. Казалось, будто голос его доносится откуда-то издалека. – Сосредоточься на рисунке… это точное подобие того узора, что содержится в тебе. Смотри на него, мальчик мой – смотри, и пусть дух твой шествует по этому пути!
Меня окружило красное мерцание. Весь мир куда-то исчез, а свет и тени принялись ритмично пульсировать; вокруг то появлялись, то исчезали какие-то неясные, размытые фигуры.
Издалека вновь донесся голос Дворкина:
– Придерживайся узора, мальчик мой… пусть он указывает тебе путь…
Я сделал шаг.
Это было все равно что открыть дверь и войти в комнату, о существовании которой ты даже не подозревал. Передо мной распахнулся целый мир. Пространство и время внезапно утратили всякий смысл. Я не чувствовал, дышу ли я, не знал, бьется ли мое сердце. Я просто был. Я не нуждался ни в дыхании, ни в зрении, ни в осязании. Я коснулся своего запястья и не нащупал пульса… Я вообще ничего не ощущал.
Свет мерцал и перемещался. Тени плавали, словно рыбы в толще воды.
Все это не настоящее…
И все-таки это происходило на самом деле. Впереди, позади, по сторонам я видел линии великого узора. Он пылал ярким красным огнем; изгибы, повороты, петли – словно тут свил кольца некий дракон или змей чудовищных размеров. Не только я держался за узор – сам узор приковывал меня к себе, и вместе мы прекрасно друг друга уравновешивали. На меня снизошел покой, гармония общности.
«Вот этот путь…»
Я ощутил прикосновение к плечу; кто-то подтолкнул меня вперед. Я сделал шаг.
– Отец?
«Да. Я здесь. Я спроецировал в камень и себя тоже. Пойдем. Путь надо пройти целиком, по всей длине. Я буду с тобой…»
И я шагнул вперед. Нет, это не был искаженный Логрус. Это было что-то совсем иное, самостоятельное – и все же… это были две половины единого целого.
Я смутно, словно во сне, слышал голос отца. Слов я разобрать не мог, но тон был настойчив. Я что-то должен сделать… куда-то идти…
Сосредоточиться было трудно, очень трудно. Но я знал, что должен что-то вспомнить… что-то сделать…
«Вперед! – произнес голос со стороны. – Не останавливайся!»
Да. Вперед.
И я шагнул на путь, начерченный мерцающим красным пламенем. Сперва идти было легко, потом – все труднее и труднее, как будто я пробирался сквозь жидкую грязь. Свет толкал меня в грудь, пытался оттеснить – но я не поддавался. Я решил, что буду идти вперед, что бы ни случилось.
Внезапно сопротивление ослабело. Я легко шагал вперед. Путь мне освещал яркий, блистающий свет. Поворот, еще поворот…
Передо мной проносились сцены из моей жизни, необыкновенно отчетливые и яркие: места, где я бывал, люди, с которыми я встречался…
Мама…
Присяга королю Эльнару…
Уроки фехтования на городской площадке для игр и танцев…
Наш дом в Пьермонте…
Схватка с адскими тварями…
Дворкин – куда более молодой, нежели сейчас…
Тропа повернула, и идти снова стало тяжело. Я боролся за каждый дюйм, силой вынуждая себя продвигаться вперед. Я не могу остановиться. Мне нельзя останавливаться. Горящий впереди свет манил меня к себе. В сознании плясали обрывки воспоминаний.
Пляж в Джениспорте…
Коронация короля Эльнара…
Рыбалка на Синей реке…
Женщины, которых я знал до Хельды…
Сражение у Хайлэндского хребта…
Объятия Хельды…
Сбор войск перед битвой…
Сам не зная почему, я повнимательнее пригляделся к вспыхнувшей картинке – полю боя. Это была та самая битва, в которой король Эльнар разбил адских тварей и заставил их остановиться. Это была наша первая настоящая победа в той войне.
Перед моим мысленным взором снова встали войска, собравшиеся под королевским стягом, вскинутые копья и мечи, боевые кличи…
А потом эта картина вдруг очутилась в центре узора и извернулась немыслимым образом…
…ноги мои скользили по грязи и мертвой траве. Я пошатнулся и выпрямился на миг. Меня тошнило от витающего в воздухе запаха смерти и разложения. Вокруг валялись тела людей и лошадиные туши, гниющие, облепленные мухами. Слышалось негромкое жужжание.
Я поднял голову. Стоял вечер хмурого, пасмурного дня. С востока дул ледяной ветер, неся с собою обещание дождя. Но развеять удушливый запах ему не удавалось.
Я медленно огляделся. Поле боя простиралось во все стороны, насколько хватало взгляда. Здесь произошла настоящая бойня. Вокруг валялись сотни, если не тысячи трупов – и все это были люди, одетые в цвета короля Эльнара.
С тепла да на мороз. Из безопасного замка прямиком на кошмарное поле битвы – причем в одно мгновение. Что произошло? Как я здесь очутился?
Потом я вспомнил – рубин Дворкина! Я, когда глядел в камень, увидел равнину, что неподалеку от Кингстауна, и рубин каким-то образом перенес меня сюда.
Но зачем? Чтобы я воочию узрел этот разгром?
Я прикрыл нижнюю часть лица полой рубахи, но от вони это не спасало. Я снова огляделся, изучая чудовищную картину.
Судя по виду трупов, эти люди погибли четыре-пять дней назад. Сломанное оружие, обгорелые останки перевернутой боевой колесницы, знамена, втоптанные в кровавую грязь, – все это красноречивее любых слов говорило о небывалом поражении. Армия короля Эльнара уничтожена. Возможно – если судить по количеству трупов – до последнего человека.
Начал накрапывать холодный дождь. Запах мертвечины усилился. Я принялся осторожно пробираться меж трупов, разыскивая короля или хоть кого-нибудь знакомого.
Я поймал себя на том, что дрожу, и лишь после этого понял, что успел промокнуть до нитки. Но я все равно заставлял себя смотреть по сторонам. За прошедшие дни птицы, собаки и всякие падальщики помельче успели потрудиться над трупами, но мне необязательно было видеть лица, чтоб распознать, кто лежит вокруг.
Все это были люди.
Я вскарабкался на обгоревшую колесницу, испачкав руки в жирной саже, – и лишь теперь, с возвышения, мне открылся истинный размах бедствия.
Поле боя простиралось во все стороны, насколько хватало взгляда. Горделивые знамена валялись в грязи. Множество оружия: мечи, кинжалы, топоры, копья – ржавело на земле. И повсюду, повсюду валялись трупы и поодиночке, и грудами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– А ты можешь еще что-нибудь предпринять? – спросил я. – Может, можно просто дотянуться до него через карту, схватить и утащить?
– Оно бы хорошо. Только карты на такое неспособны.
Я поднял было руку, намереваясь постучать в дверь, но та распахнулась сама. Комната была залита светом. В первое мгновение я даже не смог разглядеть Дворкина, и лишь потом заметил его – он находился в противоположном конце комнаты. Он дверь не открывал – это было очевидно. Но никого больше в комнате не было. Призраки? Нет… наверное, опять Логрус. Если Дворкин способен достать свой меч с другого конца замка, что мешает ему открыть таким же образом дверь, расположенную в пяти шагах от него?
– А, вот и ты! – сказал Дворкин. – Заходи. Я шагнул через порог.
– Удачи! – бросил мне вслед Эйбер, и дверь захлопнулась.
Дворкин сидел за столом, на деревянном стуле с высокой спинкой. На столе стояла шкатулка, а в шкатулке лежал огромный рубин. Честно признаться, я не мог отвести от него взгляд. Я никогда еще не видел драгоценного камня такой величины. Он наверняка принадлежал какому-нибудь королю… а ведь, скорее всего, Дворкин и есть король этой Тени…
– Впечатляет, а? – посмеиваясь, сказал Дворкин.
– Очень красиво, – честно признался я. Я взял рубин, принялся рассматривать его и залюбовался искусной огранкой. Отшлифованные грани чарующе поблескивали.
– Этот кристалл – особенный. Он содержит точную копию твоего узора.
– Где ты его взял?
– Э-э… приобрел недавно. Он обладает необычными свойствами, и одно из них может оказаться очень полезным для тебя, при нынешней ситуации. Мне начало казаться, что твой узор – вовсе не искажение Логруса.
– Так значит… значит, ты вчера ошибся? – Меня захлестнуло радостное возбуждение. Может, это и есть ответ на мои надежды и молитвы? – Значит, я все-таки смогу пройти через Логрус?
– Нет! Он убьет тебя!
– Но ты же сказал…
– Я сказал, что твой узор – вовсе не искажение Логруса. Это нечто иное… нечто новое. Другой узор.
Это утверждение окончательно сбило меня с толку.
– Но разве такое возможно? Разве в основе всего – ну, Владений Хаоса и всех Теней – лежит не Логрус?
– Возможно. В определенном смысле слова.
– Ничего не понимаю, – признался я.
– Незаменимых вещей на свете мало.
– Ну? И что ты хочешь этим сказать? Что я – и вправду калека? И не смогу пройти Логрус, как это сделал ты?
– Нет! – Дворкин расхохотался, запрокинув голову. – Все обстоит с точностью до наоборот, мальчик мой! Тебе не нужно проходить через Логрус! У тебя есть кое-что иное – твой собственный узор!
– Мой собственный… – Я ошалело уставился на отца.
– Теперь я отчетливо представляю себе твой узор. Он просто-таки излучает изначальную силу! Ты подобен самому первому, безымянному лорду Хаоса. Ты содержишь в себе узор – свой собственный узор, собственный путь, а вовсе не подобие Логруса! Это узор, способный порождать целые миры, – нужно лишь правильно его начертить!
Не подобие Логруса…
Я ощутил прилив радости – нет, безграничного счастья! Я наконец-то понял, что это значит. Возможно, я все-таки смогу обрести ту власть над Тенями, которой обладают мои родственники. Возможно, я смогу путешествовать меж Тенями и творить всякие чудеса наподобие тех, которые я уже успел повидать. Все это внезапно оказалось рядом – оставалось лишь руку протянуть.
И я желал этого, как не желал еще ничего и никогда. Желал сильнее, чем найти отца и обрести семью. Я желал обрести свое наследие… свою судьбу.
Вот только…
– Правильно начертить? – медленно спросил я. – Что это означает?
Дворкин заколебался; видно было, что он пытается подыскать нужные слова.
– Я уверен, что Логрус существует не только внутри, но и вовне известной нам Вселенной, – в конце концов сказал он. – Первый лорд Хаоса отчасти прорисовал его очертания, воспользовавшись собственной кровью… Он придал форму бесформенному, сделал его реальным – в том смысле, какого прежде не было. Я уверен, что, когда человек из нашего рода проходит через Логрус, узор Логруса навеки запечатлевается у него в сознании и дает возможность использовать себя – привлекать силу Логруса и странствовать меж мирами.
– Я понял, – отозвался я. Хватит с меня речей о наших силах. – Но ты сказал, что Логрус не станет работать на меня… что он меня уничтожит.
– Верно. Мы должны сделать для тебя нечто, подобное тому, что проделал первый лорд Хаоса – изыскать способ начертить этот твой уникальный узор, так, чтобы он запечатлелся у тебя в сознании, как у меня запечатлелся Логрус.
– Ну, ладно, – сказал я. Это звучало достаточно осмысленно. И все же… все же я чувствовал смутное беспокойство.
Отец заколебался.
– Ты чего-то недоговариваешь! – обвиняюще произнес я.
– Да нет…
– Расскажи!
Дворкин сглотнул.
– Я никогда прежде не пробовал делать ничего подобного. Это может сработать. Это должно сработать, если мои теории о Логрусе и его природе верны. Но… а что, если я ошибаюсь?
– Тогда он может убить меня, – сказал я, догадавшись, о чем так не хочется говорить Дворкину.
– Да. Или хуже. Он может уничтожить твой разум и оставить лишь тело, пустую оболочку. Или… или может вообще ничего не сделать.
Я даже не знал, что было бы хуже. Но надежды уже пробудились. Этот способ должен сработать. Он непременно сработает. Я отмел все сомнения.
– Какие у меня шансы выжить? – спросил я.
– Я ничего не могу гарантировать, кроме одного: я сделаю все, что будет в моих силах.
– А ты бы это сделал? Ты бы рискнул жизнью, чтобы начертить этот узор?
– Да, – просто ответил Дворкин. Ни доводов, ни пояснений. Одно-единственное слово.
Я глубоко вздохнул. Это был момент истины. Я могу рискнуть всем и попытаться обрести немыслимую силу. Или могу предпочесть безопасность и навеки остаться в мире обычных смертных. Смогу ли я жить в мире, где множество таких вот Локе будут насмехаться надо мной или жалеть меня? Смогу ли я жить в мире с самим собою, если упущу свой последний шанс обрести силу?
Лишь трусы выбирают безопасность.
Наверное, я знал ответ еще до того, как Дворкин сказал мне о степени риска. Я хочу получить силу. Я хочу владеть собственной магией. Теперь, когда я увидел, на что способны Дворкин и другие мои родственники, разве могу я отступить?
Я с трудом сглотнул.
– Я хочу попытаться.
Дворкин испустил вздох.
– Я не подведу тебя, мальчик мой, – тихо произнес он.
Он взял рубин. Камень вспыхнул на свету, и по стенам заплясали яркие цветные пятна. У меня даже дух перехватило – до того это было красиво.
Я принял камень у него из рук и поднял на уровень глаз. И обнаружил, что тот светится внутренним светом. Я невольно подался вперед; меня словно повлекло в сердцевину камня – так пламя притягивает мотыльков.
– Загляни в самую глубину, – велел Дворкин. Казалось, будто голос его доносится откуда-то издалека. – Сосредоточься на рисунке… это точное подобие того узора, что содержится в тебе. Смотри на него, мальчик мой – смотри, и пусть дух твой шествует по этому пути!
Меня окружило красное мерцание. Весь мир куда-то исчез, а свет и тени принялись ритмично пульсировать; вокруг то появлялись, то исчезали какие-то неясные, размытые фигуры.
Издалека вновь донесся голос Дворкина:
– Придерживайся узора, мальчик мой… пусть он указывает тебе путь…
Я сделал шаг.
Это было все равно что открыть дверь и войти в комнату, о существовании которой ты даже не подозревал. Передо мной распахнулся целый мир. Пространство и время внезапно утратили всякий смысл. Я не чувствовал, дышу ли я, не знал, бьется ли мое сердце. Я просто был. Я не нуждался ни в дыхании, ни в зрении, ни в осязании. Я коснулся своего запястья и не нащупал пульса… Я вообще ничего не ощущал.
Свет мерцал и перемещался. Тени плавали, словно рыбы в толще воды.
Все это не настоящее…
И все-таки это происходило на самом деле. Впереди, позади, по сторонам я видел линии великого узора. Он пылал ярким красным огнем; изгибы, повороты, петли – словно тут свил кольца некий дракон или змей чудовищных размеров. Не только я держался за узор – сам узор приковывал меня к себе, и вместе мы прекрасно друг друга уравновешивали. На меня снизошел покой, гармония общности.
«Вот этот путь…»
Я ощутил прикосновение к плечу; кто-то подтолкнул меня вперед. Я сделал шаг.
– Отец?
«Да. Я здесь. Я спроецировал в камень и себя тоже. Пойдем. Путь надо пройти целиком, по всей длине. Я буду с тобой…»
И я шагнул вперед. Нет, это не был искаженный Логрус. Это было что-то совсем иное, самостоятельное – и все же… это были две половины единого целого.
Я смутно, словно во сне, слышал голос отца. Слов я разобрать не мог, но тон был настойчив. Я что-то должен сделать… куда-то идти…
Сосредоточиться было трудно, очень трудно. Но я знал, что должен что-то вспомнить… что-то сделать…
«Вперед! – произнес голос со стороны. – Не останавливайся!»
Да. Вперед.
И я шагнул на путь, начерченный мерцающим красным пламенем. Сперва идти было легко, потом – все труднее и труднее, как будто я пробирался сквозь жидкую грязь. Свет толкал меня в грудь, пытался оттеснить – но я не поддавался. Я решил, что буду идти вперед, что бы ни случилось.
Внезапно сопротивление ослабело. Я легко шагал вперед. Путь мне освещал яркий, блистающий свет. Поворот, еще поворот…
Передо мной проносились сцены из моей жизни, необыкновенно отчетливые и яркие: места, где я бывал, люди, с которыми я встречался…
Мама…
Присяга королю Эльнару…
Уроки фехтования на городской площадке для игр и танцев…
Наш дом в Пьермонте…
Схватка с адскими тварями…
Дворкин – куда более молодой, нежели сейчас…
Тропа повернула, и идти снова стало тяжело. Я боролся за каждый дюйм, силой вынуждая себя продвигаться вперед. Я не могу остановиться. Мне нельзя останавливаться. Горящий впереди свет манил меня к себе. В сознании плясали обрывки воспоминаний.
Пляж в Джениспорте…
Коронация короля Эльнара…
Рыбалка на Синей реке…
Женщины, которых я знал до Хельды…
Сражение у Хайлэндского хребта…
Объятия Хельды…
Сбор войск перед битвой…
Сам не зная почему, я повнимательнее пригляделся к вспыхнувшей картинке – полю боя. Это была та самая битва, в которой король Эльнар разбил адских тварей и заставил их остановиться. Это была наша первая настоящая победа в той войне.
Перед моим мысленным взором снова встали войска, собравшиеся под королевским стягом, вскинутые копья и мечи, боевые кличи…
А потом эта картина вдруг очутилась в центре узора и извернулась немыслимым образом…
…ноги мои скользили по грязи и мертвой траве. Я пошатнулся и выпрямился на миг. Меня тошнило от витающего в воздухе запаха смерти и разложения. Вокруг валялись тела людей и лошадиные туши, гниющие, облепленные мухами. Слышалось негромкое жужжание.
Я поднял голову. Стоял вечер хмурого, пасмурного дня. С востока дул ледяной ветер, неся с собою обещание дождя. Но развеять удушливый запах ему не удавалось.
Я медленно огляделся. Поле боя простиралось во все стороны, насколько хватало взгляда. Здесь произошла настоящая бойня. Вокруг валялись сотни, если не тысячи трупов – и все это были люди, одетые в цвета короля Эльнара.
С тепла да на мороз. Из безопасного замка прямиком на кошмарное поле битвы – причем в одно мгновение. Что произошло? Как я здесь очутился?
Потом я вспомнил – рубин Дворкина! Я, когда глядел в камень, увидел равнину, что неподалеку от Кингстауна, и рубин каким-то образом перенес меня сюда.
Но зачем? Чтобы я воочию узрел этот разгром?
Я прикрыл нижнюю часть лица полой рубахи, но от вони это не спасало. Я снова огляделся, изучая чудовищную картину.
Судя по виду трупов, эти люди погибли четыре-пять дней назад. Сломанное оружие, обгорелые останки перевернутой боевой колесницы, знамена, втоптанные в кровавую грязь, – все это красноречивее любых слов говорило о небывалом поражении. Армия короля Эльнара уничтожена. Возможно – если судить по количеству трупов – до последнего человека.
Начал накрапывать холодный дождь. Запах мертвечины усилился. Я принялся осторожно пробираться меж трупов, разыскивая короля или хоть кого-нибудь знакомого.
Я поймал себя на том, что дрожу, и лишь после этого понял, что успел промокнуть до нитки. Но я все равно заставлял себя смотреть по сторонам. За прошедшие дни птицы, собаки и всякие падальщики помельче успели потрудиться над трупами, но мне необязательно было видеть лица, чтоб распознать, кто лежит вокруг.
Все это были люди.
Я вскарабкался на обгоревшую колесницу, испачкав руки в жирной саже, – и лишь теперь, с возвышения, мне открылся истинный размах бедствия.
Поле боя простиралось во все стороны, насколько хватало взгляда. Горделивые знамена валялись в грязи. Множество оружия: мечи, кинжалы, топоры, копья – ржавело на земле. И повсюду, повсюду валялись трупы и поодиночке, и грудами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31