И днем и ночью, транслируют. Так что, уж извини, но я видел и знаю абсолютно все, что с тобой происходило за последние шесть месяцев.
– Но зачем им это?! – вырывается у меня. Впрочем, я и сам знаю ответ. Это очередной способ психологического давления на Грига. Дескать, мы узнаем все и без твоего согласия, но при твоем непосредственном участии. А ты станешь предателем поневоле и сможешь потом пустить себе пулю в лоб. В общем, что-то в этом роде.
– Да, – соглашается Григ, – что-то в этом роде… Но вернемся к происходящему. План тех, кого ты называешь Игроками, был прост – передать мою память другому маоли и ломать уже его. Но вся проблема заключалась в том, что маоли может «поменяться душой» или, говоря по-простому, передать свою память не первому попавшемуся маоли, а лишь близкому к нему по духу, по характеру, по пристрастиям. Игроки перебрали несколько кандидатов, но обмен так и не состоялся – всех близких мне по духу маоли они сами же планомерно уничтожали в течение двадцати лет, а те, кто остался… В общем, они не подходили. План Игроков зашел в тупик, но им помог случай – они увидели по визору вас с Мартином. Вначале их заинтересовал не ты, а Мартин, его внешняя схожесть со Стином. Они решили, что Мартин – дальний родственник Стина, так называемый «спящий» маоли, то есть тот, в ком есть неактивированный, скрытый ген.
Григ перехватывает мой невысказанный вопрос и поясняет:
– Подобный ген есть у всех уроженцев Лагуты и их потомков, даже если эти потомки родились не на Лагуте. Бывало, что уроженец Лагуты переезжал на другую планету, женился там и производил на свет детей. И такой ребенок всегда имел скрытый ген маоли, но чтобы он проявился, был необходим Исток.
– Но родители Мартина не с Лагуты. Они уроженцы Таруны, – возражаю я.
– Да. К такому же выводу пришли и Игроки: Мартин не имеет к маоли никакого отношения. В отличие от тебя.
Григ делает паузу и мрачно продолжает:
– Уж не знаю, как Игрокам пришло в голову проверить тебя. На всякий случай, наверное. За компанию с Мартином. Но результат превзошел их ожидания. Твой отец оказался уроженцем Лагуты, но не совершал прыжок в Исток. Он предпочел остаться обычным человеком, не становясь маоли. Возможно, он просто не верил в Исток, считал это чушью, бредом. К сожалению, среди жителей Лагуты многие думали именно так… Короче, твой отец был весьма неплохим археологом. Ему предложили работу на Земле-3. Там он познакомился с твоей матерью. Они поженились, а потом появился ты… Твой отец, хотел он того или нет, передал тебе неактивированный ген маоли. А потом твои родители погибли при раскопках, и это произошло до того, как у тебя наступил возраст прыжка. Не знаю, собирались ли родители рассказывать тебе правду или хотели, чтобы ты, как и они, оставался обычным человеком… Впрочем, сейчас это уже не важно. Важно лишь то, что ты идеально подходил для того, чтобы я мог «отдать тебе свою душу». Но здесь была проблема – ты так и не стал маоли и вряд ли смог бы им стать, ведь Исток был уничтожен вместе с Лагутой. И тогда было решено внедрить тебе чип… Это произошло, как я уже говорил, почти полгода назад, и ты наверняка не помнишь об этом.
– Не помню.
– Тебя похитили спящего ночью из дома, – продолжает Григ, – доставили в одну из секретных клиник и поставили первый чип.
– Подчинения? – неуверенно уточняю я.
– Разумеется, нет. Тебе поставили что-то вроде электронной имитации прыжка к Истоку. С помощью этого чипа в тебе надеялись активировать ген маоли. А дальше Игроки заменили врача «Отвязных Стрельцов», внедрив на его место своего человека. Тот обследовал тебя под видом стандартной проверки, и сообщил, что все в порядке – под воздействием чипа ты стал маоли. Правда, сам чип тут же вышел из строя, но это уже не имело значения. На следующий день тебя снова похитили и поставили второй чип – нечто вроде приемника, а передатчиком являлся я. Вернее, моя память.
– И мысли, – поправляю я.
– Нет. Только память. Они не хотели, чтобы я мог передавать тебе мысли. Для них это равносильно провалу. Ведь, по их замыслу, ты не должен понимать, что происходит, и они не могут допустить, чтобы мы разговаривали друг с другом.
– Но мы разговариваем!
– Да. В конце концов, мне удалось сделать это, – соглашается Григ.
Он выдерживает паузу, будто переводит дыхание, и я вдруг отчетливо понимаю, каких титанических усилий ему стоит наш разговор.
– Мне удалось вступить с тобой в осознанный контакт, – повторяет он. – А вначале, честно признаться, я сильно испугался, что мои воспоминания вот-вот действительно перейдут к тебе и ты выдашь сведения Игрокам. Я пробовал сопротивляться, но от меня почти ничего не зависело. Мои воспоминания утекали к тебе, словно вода из дырявого корыта. Мне приходилось прикладывать колоссальные усилия, чтобы скрывать от тебя самое главное. Код и местонахождение тайника. То есть то, что и нужно Игрокам…
– До сих пор нужно? Именно это и есть цель Игры?
– Да, – подтверждает Григ. – Итак, полгода назад между нами произошел первый неосознанный ментальный контакт, и ты получил мое воспоминание о нападении на базу…
– Точно, точно, – перебиваю. – Тогда еще пострадал Тимми.
– Было дело… Но слушай дальше. Ты получил одно из моих воспоминаний, а потом вдруг твой ген маоли снова уснул, и передача памяти прервалась. Игроки растерялись, я обрадовался. Они решили выжидать и наблюдать за тобой в надежде, что ген снова проснется. Ген несколько раз и впрямь просыпался, но на очень короткое время, которого не хватало для полноценного ментального контакта. Так прошло несколько месяцев, а потом начальству надоело ждать, и оно потребовало результат. – Григ усмехается. – Знаешь, Брайан, сколько голов тогда полетело. Причем в самом прямом смысле полетело… У конторы железное правило – проваливший операцию разработчик уничтожается физически… Короче, два месяца назад разработчик был сменен.
– И новым разработчиком стал Паук? – полуутвердительно говорю я.
– Откуда ты знаешь? – Григ осекается. – Это тебе Стин рассказал?
– Да. Кстати, а где он сам?
– То есть как, где?! – поражается Григ. – Ты что, не знаешь?!
– Нет. А должен? – осторожно уточняю я.
– Так ведь… – Григ растерянно замолкает, а мне вдруг становится не по себе. Сильно не по себе.
– Вернемся к Пауку, – желая скрыть неловкость, поспешно предлагаю я. – Так что он предпринял?
– Он выдвинул гипотезу, что ген маоли активируется в тебе лишь в экстремальных условиях, во время стресса, а потом снова засыпает. И тогда был разработан сценарий стресса, в котором предполагалось держать тебя… Дальше, я думаю, рассказывать нет смысла, ты и так все знаешь не хуже меня.
– Да уж. Стрессов у меня за последнее время хватало… Кстати, Григ, а что за чипы ставили мне несколько дней назад в «Сокольничьем Парке?»
– Паук решил подстраховаться и еще раз повторить электронную имитацию прыжка. Но чип снова накрылся. Нам, маоли, вообще почти невозможно поставить всякие там чипы, организм изо всех сил сопротивляется такому вмешательству.
– Понятно… А теперь, Григ, давай о главном. Где ты находишься? Как мне вытащить тебя?
– Это не главное! – отрезает он.
– Тогда что?
– Энергетические карты. Именно они были в компьютере той базы. Они должны попасть в Совет ОНГ или, на худой конец, быть уничтожены. Я сейчас скажу тебе код и место нахождения тайника…
На миг я прикрываю веки. Ну, вот и все. Если бы я был Пауком, я бы сейчас выиграл. Да. Выиграл. Но я не Паук.
– Погоди, Григ, а разве Игроки сейчас не слышат наш разговор?
– Только то, что произносишь ты, ведь ты говоришь вслух, а я передаю тебе свои мысли. Итак, код…
– Нет! – Мне кажется, что я кричу, хотя на самом деле говорю едва слышно. – Нет, Григ. Ты что, не понимаешь? Я не должен знать код! Игроки не дадут мне и шагу ступить! Больше того, как только они поймут, что я все знаю, они возьмут меня в такой оборот, что… Они пригрозят смертью Ирэн или Мартину, и я расскажу им все, понимаешь?
Винкс молчит. Я чувствую, что он разочарован и растерян.
– Григ, – говорю, – ответь, где ты находишься?
– Вот этого-то как раз я и не знаю. Вначале меня держали на военной базе на орбите Таруны, а потом перевели в закрытую клинику. И я понятия не имею, где это. Не знаю даже на орбите или на планете.
– Да-а… А ты знаешь, под чьей личиной сейчас скрывается Паук?
– Нет. А ты?
И я не знаю. И абсолютно не представляю, как это узнать. Пауком может оказаться любой – Билл, Том, Лонг, Мартин, Виктор, Рабиш… Хотя, нет. Единственный, в ком я уверен на все сто, – это Рабиш. Он настоящий врач, а Паук не имеет к медицине никакого отношения и не смог бы занять место дока, ведь для этого, кроме соответствующей внешности и актерского мастерства, нужно иметь еще и профессиональные навыки. Нет, Рабиш не Игрок. Среди Игроков имеется другой медик, который действует не под гипнозом и не по принуждению, а по своей собственной воле. Это главврач команды «Отвязных Стрельцов». Именно он несколько дней назад проводил мне нанооперацию в «Сокольничьем Парке» и ему ассистировала Ирэн. Я узнал его по голосу. И еще кое-что. Я видел его глазами Грига. Это именно он следил, чтобы палачи не перегнули палку, и «пациент» не помер раньше времени. Григ еще тогда постоянно дразнил его и называл Стикки…
Внезапно Григ вскрикивает, и я ощущаю, как тоненькая ниточка контакта напрягается до предела, она вот-вот порвется.
– Григ, что происходит?
– Игроки… Они пытаются прервать наш контакт… – хрипит он, и я отчетливо чувствую отголоски той чудовищной боли, которую сейчас обрушивают на него. – Не прыгай в воду, Брайан…
– Почему?
– Ты правильно… догадался… такой шаг… сродни… прыжку к Истоку…
– Значит, я должен прыгнуть! Тогда я стану настоящим маоли!
– Нет… Ген в тебе наполовину разрушен этими чипами… Ты стал неполноценным… Тебе не быть маоли… Вода убьет тебя…
Контакт прерывается, а я продолжаю сидеть и бездумно пялиться на взявшую меня в осаду воду. Неполноценен… Так вот откуда в моем организме взялась «испорченная» ДНК! Вмешательство Игроков превратило меня в калеку! Чувствую нарастающую обиду, ярость, разочарование. Мне хочется очертя голову броситься в этот бассейн – и будь что будет. Пусть вода растерзает меня, но зато Игроки не получат желаемого! Тогда они продолжат истязать Грига, подсказывает сохранившая благоразумие частичка сознания. Или найдут другого «спящего» маоли и последовательно начнут превращать в ад уже его жизнь.
Чувствую, как моя обида сменяется холодным бешенством. Нет, я не выйду из Игры. Я не сдамся. Я пройду эту трассу до конца!
Ладно, но что же мне делать теперь? Как выбраться из спортивного зала? С медицинским панцирем на ноге я не смогу убежать от этой чертовой воды!
Пробую вызвать Лонга, но не успеваю набрать код, как браслет коммуникатора начинает вибрировать, сообщая, что кто-то хочет поговорить со мной. Смотрю на экранчик и глазам своим не верю: в строке абонента значится… Паук! Подтверждаю согласие на разговор.
– Стой на месте и жди, – раздается в наушнике искаженный специальной аппаратурой голос. – Я выведу тебя, только прикажи Лонгу покинуть квартал. Пусть летит к тебе домой и ждет там.
– Кто ты? – вырывается у меня.
В ответ раздается короткий смешок:
– Я тот, кто сейчас спасет тебе жизнь, Гонщик.
Связываюсь с Лонгом и говорю, чтобы он немедленно отвез Сятю ко мне домой и ждал меня там. Мой тон предельно сух и официален, и я очень надеюсь, что Лонг и на этот раз поймет меня правильно. И он понимает, потому что равнодушно бросает:
– Ладно, – и тотчас отключается.
С облегчением перевожу дух. Молодец! Ни вопросов, ни споров. М-да, если бы я был Григом, то непременно зачислил бы его в свой отряд!
* * *
Жду довольно долго, но заскучать не успеваю – мне есть о чем подумать. Наконец, снова вибрирует коммуникатор.
– Брайан, если твой Лонг через пять минут не уберется из «Сокольничьего Парка», я пристрелю его, и дело с концом. Выследить меня вздумали, щенки? Вы думаете, я с вами в игрушки играю?
– Погоди, ты о чем? – прикидываюсь валенком я.
– Пять минут, Брайан. Время пошло! – отрезает Паук.
Поспешно связываюсь с Лонгом:
– Тебя засекли. Срочно уходи. Жди меня дома.
– Понял, – ворчит он.
Смотрю, не отрываясь, на часы, и через пять минут снова вызываю Лонга, чтобы удостовериться, что он жив.
– Я на пути к «Преданью Старины», – мрачно сообщает Лонг. Он расстроен и не пытается этого скрывать.
– Все нормально, – пытаюсь ободрить его, но тут вдруг раздаются чьи-то гулкие шаги, и я поспешно разрываю связь.
Смотрю вниз. В зал, не торопясь, входит человек в черном мифриловом комбинезоне и непроницаемом шлеме с опущенным щитком. Я невольно напрягаюсь, ожидая агрессивных действий со стороны воды, а он идет прямиком к окружившему мою вышку озеру. Вода хищно вскипает волнами ему навстречу, но тут же опадает, торопливо отползает в сторону глубокой чаши бассейна и словно прячется за высокими бортиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Но зачем им это?! – вырывается у меня. Впрочем, я и сам знаю ответ. Это очередной способ психологического давления на Грига. Дескать, мы узнаем все и без твоего согласия, но при твоем непосредственном участии. А ты станешь предателем поневоле и сможешь потом пустить себе пулю в лоб. В общем, что-то в этом роде.
– Да, – соглашается Григ, – что-то в этом роде… Но вернемся к происходящему. План тех, кого ты называешь Игроками, был прост – передать мою память другому маоли и ломать уже его. Но вся проблема заключалась в том, что маоли может «поменяться душой» или, говоря по-простому, передать свою память не первому попавшемуся маоли, а лишь близкому к нему по духу, по характеру, по пристрастиям. Игроки перебрали несколько кандидатов, но обмен так и не состоялся – всех близких мне по духу маоли они сами же планомерно уничтожали в течение двадцати лет, а те, кто остался… В общем, они не подходили. План Игроков зашел в тупик, но им помог случай – они увидели по визору вас с Мартином. Вначале их заинтересовал не ты, а Мартин, его внешняя схожесть со Стином. Они решили, что Мартин – дальний родственник Стина, так называемый «спящий» маоли, то есть тот, в ком есть неактивированный, скрытый ген.
Григ перехватывает мой невысказанный вопрос и поясняет:
– Подобный ген есть у всех уроженцев Лагуты и их потомков, даже если эти потомки родились не на Лагуте. Бывало, что уроженец Лагуты переезжал на другую планету, женился там и производил на свет детей. И такой ребенок всегда имел скрытый ген маоли, но чтобы он проявился, был необходим Исток.
– Но родители Мартина не с Лагуты. Они уроженцы Таруны, – возражаю я.
– Да. К такому же выводу пришли и Игроки: Мартин не имеет к маоли никакого отношения. В отличие от тебя.
Григ делает паузу и мрачно продолжает:
– Уж не знаю, как Игрокам пришло в голову проверить тебя. На всякий случай, наверное. За компанию с Мартином. Но результат превзошел их ожидания. Твой отец оказался уроженцем Лагуты, но не совершал прыжок в Исток. Он предпочел остаться обычным человеком, не становясь маоли. Возможно, он просто не верил в Исток, считал это чушью, бредом. К сожалению, среди жителей Лагуты многие думали именно так… Короче, твой отец был весьма неплохим археологом. Ему предложили работу на Земле-3. Там он познакомился с твоей матерью. Они поженились, а потом появился ты… Твой отец, хотел он того или нет, передал тебе неактивированный ген маоли. А потом твои родители погибли при раскопках, и это произошло до того, как у тебя наступил возраст прыжка. Не знаю, собирались ли родители рассказывать тебе правду или хотели, чтобы ты, как и они, оставался обычным человеком… Впрочем, сейчас это уже не важно. Важно лишь то, что ты идеально подходил для того, чтобы я мог «отдать тебе свою душу». Но здесь была проблема – ты так и не стал маоли и вряд ли смог бы им стать, ведь Исток был уничтожен вместе с Лагутой. И тогда было решено внедрить тебе чип… Это произошло, как я уже говорил, почти полгода назад, и ты наверняка не помнишь об этом.
– Не помню.
– Тебя похитили спящего ночью из дома, – продолжает Григ, – доставили в одну из секретных клиник и поставили первый чип.
– Подчинения? – неуверенно уточняю я.
– Разумеется, нет. Тебе поставили что-то вроде электронной имитации прыжка к Истоку. С помощью этого чипа в тебе надеялись активировать ген маоли. А дальше Игроки заменили врача «Отвязных Стрельцов», внедрив на его место своего человека. Тот обследовал тебя под видом стандартной проверки, и сообщил, что все в порядке – под воздействием чипа ты стал маоли. Правда, сам чип тут же вышел из строя, но это уже не имело значения. На следующий день тебя снова похитили и поставили второй чип – нечто вроде приемника, а передатчиком являлся я. Вернее, моя память.
– И мысли, – поправляю я.
– Нет. Только память. Они не хотели, чтобы я мог передавать тебе мысли. Для них это равносильно провалу. Ведь, по их замыслу, ты не должен понимать, что происходит, и они не могут допустить, чтобы мы разговаривали друг с другом.
– Но мы разговариваем!
– Да. В конце концов, мне удалось сделать это, – соглашается Григ.
Он выдерживает паузу, будто переводит дыхание, и я вдруг отчетливо понимаю, каких титанических усилий ему стоит наш разговор.
– Мне удалось вступить с тобой в осознанный контакт, – повторяет он. – А вначале, честно признаться, я сильно испугался, что мои воспоминания вот-вот действительно перейдут к тебе и ты выдашь сведения Игрокам. Я пробовал сопротивляться, но от меня почти ничего не зависело. Мои воспоминания утекали к тебе, словно вода из дырявого корыта. Мне приходилось прикладывать колоссальные усилия, чтобы скрывать от тебя самое главное. Код и местонахождение тайника. То есть то, что и нужно Игрокам…
– До сих пор нужно? Именно это и есть цель Игры?
– Да, – подтверждает Григ. – Итак, полгода назад между нами произошел первый неосознанный ментальный контакт, и ты получил мое воспоминание о нападении на базу…
– Точно, точно, – перебиваю. – Тогда еще пострадал Тимми.
– Было дело… Но слушай дальше. Ты получил одно из моих воспоминаний, а потом вдруг твой ген маоли снова уснул, и передача памяти прервалась. Игроки растерялись, я обрадовался. Они решили выжидать и наблюдать за тобой в надежде, что ген снова проснется. Ген несколько раз и впрямь просыпался, но на очень короткое время, которого не хватало для полноценного ментального контакта. Так прошло несколько месяцев, а потом начальству надоело ждать, и оно потребовало результат. – Григ усмехается. – Знаешь, Брайан, сколько голов тогда полетело. Причем в самом прямом смысле полетело… У конторы железное правило – проваливший операцию разработчик уничтожается физически… Короче, два месяца назад разработчик был сменен.
– И новым разработчиком стал Паук? – полуутвердительно говорю я.
– Откуда ты знаешь? – Григ осекается. – Это тебе Стин рассказал?
– Да. Кстати, а где он сам?
– То есть как, где?! – поражается Григ. – Ты что, не знаешь?!
– Нет. А должен? – осторожно уточняю я.
– Так ведь… – Григ растерянно замолкает, а мне вдруг становится не по себе. Сильно не по себе.
– Вернемся к Пауку, – желая скрыть неловкость, поспешно предлагаю я. – Так что он предпринял?
– Он выдвинул гипотезу, что ген маоли активируется в тебе лишь в экстремальных условиях, во время стресса, а потом снова засыпает. И тогда был разработан сценарий стресса, в котором предполагалось держать тебя… Дальше, я думаю, рассказывать нет смысла, ты и так все знаешь не хуже меня.
– Да уж. Стрессов у меня за последнее время хватало… Кстати, Григ, а что за чипы ставили мне несколько дней назад в «Сокольничьем Парке?»
– Паук решил подстраховаться и еще раз повторить электронную имитацию прыжка. Но чип снова накрылся. Нам, маоли, вообще почти невозможно поставить всякие там чипы, организм изо всех сил сопротивляется такому вмешательству.
– Понятно… А теперь, Григ, давай о главном. Где ты находишься? Как мне вытащить тебя?
– Это не главное! – отрезает он.
– Тогда что?
– Энергетические карты. Именно они были в компьютере той базы. Они должны попасть в Совет ОНГ или, на худой конец, быть уничтожены. Я сейчас скажу тебе код и место нахождения тайника…
На миг я прикрываю веки. Ну, вот и все. Если бы я был Пауком, я бы сейчас выиграл. Да. Выиграл. Но я не Паук.
– Погоди, Григ, а разве Игроки сейчас не слышат наш разговор?
– Только то, что произносишь ты, ведь ты говоришь вслух, а я передаю тебе свои мысли. Итак, код…
– Нет! – Мне кажется, что я кричу, хотя на самом деле говорю едва слышно. – Нет, Григ. Ты что, не понимаешь? Я не должен знать код! Игроки не дадут мне и шагу ступить! Больше того, как только они поймут, что я все знаю, они возьмут меня в такой оборот, что… Они пригрозят смертью Ирэн или Мартину, и я расскажу им все, понимаешь?
Винкс молчит. Я чувствую, что он разочарован и растерян.
– Григ, – говорю, – ответь, где ты находишься?
– Вот этого-то как раз я и не знаю. Вначале меня держали на военной базе на орбите Таруны, а потом перевели в закрытую клинику. И я понятия не имею, где это. Не знаю даже на орбите или на планете.
– Да-а… А ты знаешь, под чьей личиной сейчас скрывается Паук?
– Нет. А ты?
И я не знаю. И абсолютно не представляю, как это узнать. Пауком может оказаться любой – Билл, Том, Лонг, Мартин, Виктор, Рабиш… Хотя, нет. Единственный, в ком я уверен на все сто, – это Рабиш. Он настоящий врач, а Паук не имеет к медицине никакого отношения и не смог бы занять место дока, ведь для этого, кроме соответствующей внешности и актерского мастерства, нужно иметь еще и профессиональные навыки. Нет, Рабиш не Игрок. Среди Игроков имеется другой медик, который действует не под гипнозом и не по принуждению, а по своей собственной воле. Это главврач команды «Отвязных Стрельцов». Именно он несколько дней назад проводил мне нанооперацию в «Сокольничьем Парке» и ему ассистировала Ирэн. Я узнал его по голосу. И еще кое-что. Я видел его глазами Грига. Это именно он следил, чтобы палачи не перегнули палку, и «пациент» не помер раньше времени. Григ еще тогда постоянно дразнил его и называл Стикки…
Внезапно Григ вскрикивает, и я ощущаю, как тоненькая ниточка контакта напрягается до предела, она вот-вот порвется.
– Григ, что происходит?
– Игроки… Они пытаются прервать наш контакт… – хрипит он, и я отчетливо чувствую отголоски той чудовищной боли, которую сейчас обрушивают на него. – Не прыгай в воду, Брайан…
– Почему?
– Ты правильно… догадался… такой шаг… сродни… прыжку к Истоку…
– Значит, я должен прыгнуть! Тогда я стану настоящим маоли!
– Нет… Ген в тебе наполовину разрушен этими чипами… Ты стал неполноценным… Тебе не быть маоли… Вода убьет тебя…
Контакт прерывается, а я продолжаю сидеть и бездумно пялиться на взявшую меня в осаду воду. Неполноценен… Так вот откуда в моем организме взялась «испорченная» ДНК! Вмешательство Игроков превратило меня в калеку! Чувствую нарастающую обиду, ярость, разочарование. Мне хочется очертя голову броситься в этот бассейн – и будь что будет. Пусть вода растерзает меня, но зато Игроки не получат желаемого! Тогда они продолжат истязать Грига, подсказывает сохранившая благоразумие частичка сознания. Или найдут другого «спящего» маоли и последовательно начнут превращать в ад уже его жизнь.
Чувствую, как моя обида сменяется холодным бешенством. Нет, я не выйду из Игры. Я не сдамся. Я пройду эту трассу до конца!
Ладно, но что же мне делать теперь? Как выбраться из спортивного зала? С медицинским панцирем на ноге я не смогу убежать от этой чертовой воды!
Пробую вызвать Лонга, но не успеваю набрать код, как браслет коммуникатора начинает вибрировать, сообщая, что кто-то хочет поговорить со мной. Смотрю на экранчик и глазам своим не верю: в строке абонента значится… Паук! Подтверждаю согласие на разговор.
– Стой на месте и жди, – раздается в наушнике искаженный специальной аппаратурой голос. – Я выведу тебя, только прикажи Лонгу покинуть квартал. Пусть летит к тебе домой и ждет там.
– Кто ты? – вырывается у меня.
В ответ раздается короткий смешок:
– Я тот, кто сейчас спасет тебе жизнь, Гонщик.
Связываюсь с Лонгом и говорю, чтобы он немедленно отвез Сятю ко мне домой и ждал меня там. Мой тон предельно сух и официален, и я очень надеюсь, что Лонг и на этот раз поймет меня правильно. И он понимает, потому что равнодушно бросает:
– Ладно, – и тотчас отключается.
С облегчением перевожу дух. Молодец! Ни вопросов, ни споров. М-да, если бы я был Григом, то непременно зачислил бы его в свой отряд!
* * *
Жду довольно долго, но заскучать не успеваю – мне есть о чем подумать. Наконец, снова вибрирует коммуникатор.
– Брайан, если твой Лонг через пять минут не уберется из «Сокольничьего Парка», я пристрелю его, и дело с концом. Выследить меня вздумали, щенки? Вы думаете, я с вами в игрушки играю?
– Погоди, ты о чем? – прикидываюсь валенком я.
– Пять минут, Брайан. Время пошло! – отрезает Паук.
Поспешно связываюсь с Лонгом:
– Тебя засекли. Срочно уходи. Жди меня дома.
– Понял, – ворчит он.
Смотрю, не отрываясь, на часы, и через пять минут снова вызываю Лонга, чтобы удостовериться, что он жив.
– Я на пути к «Преданью Старины», – мрачно сообщает Лонг. Он расстроен и не пытается этого скрывать.
– Все нормально, – пытаюсь ободрить его, но тут вдруг раздаются чьи-то гулкие шаги, и я поспешно разрываю связь.
Смотрю вниз. В зал, не торопясь, входит человек в черном мифриловом комбинезоне и непроницаемом шлеме с опущенным щитком. Я невольно напрягаюсь, ожидая агрессивных действий со стороны воды, а он идет прямиком к окружившему мою вышку озеру. Вода хищно вскипает волнами ему навстречу, но тут же опадает, торопливо отползает в сторону глубокой чаши бассейна и словно прячется за высокими бортиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70