– Я так и думал, что ты писал их не на месте действия.
– Я что, похож на болвана? – Словотский засмеялся. – Напишем записку и будем отдыхать – завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. – Уолтер улыбался, в бороде его, обрамлявшей худое лицо, вроде даже поубавилось седины. – А потом – врежем по ним. – Он снова наклонил голову. – Джейсон, твои глаза тебя выдают – что ты не понял?
– Не важно.
– И все же? Не нравится план нападения?
Джейсон помотал головой.
– Нравится. Не в том дело. Чего я не понимаю – истории со слухами. Понадобились годы, чтобы рассказ, как вы с папой отделали Ольмина и его работорговцев, стал легендой. Но вся эта шумиха вокруг Воина и сотен его людей… она возникла из ничего – как взрыв.
– И ты хочешь знать почему? – Словотский покивал. – Причин тут несколько. Во-первых, твой отец уже был легендой; новые слухи просто воспарили на крыльях прежних. Повсюду полно историй о бродящем поблизости Карле Куллинане; построить на них еще одну легенду – о Воине – было не так уж сложно. – Порывшись в вещах, Уолтер вытянул глиняную бутыль с «Отменным», откупорил и сделал добрый глоток. – Слухи разошлись бы быстро, даже не будь еще кое-чего.
– Это чего же?
– Ну… – Словотский по-волчьи улыбнулся, – я убил чертову уйму времени в тавернах и веселых домах – был чуть не во всех на всех островах. Изо всех сил старался, чтобы разнести слухи.
Джейсон засмеялся. Если кто и может найти место подвигу, посещая кабаки и бордели Разодранного архипелага, то, несомненно, Уолтер Словотский.
Глава 25
С ХОЛОДНОЙ ГОЛОВОЙ
Воины мои, вон там – враги. Их наняли за семь фунтов и десять пенсов. Вы стоите большего? Докажите это! Нынче вечером американский флаг будет реять на том холме – или Молли Старк ляжет спать вдовой!
Джон Старк – перед битвой при Беннигтоне

По тому, что говорил Уолтер Словотский, выходило – большая часть трудностей известна наперед; если что-то пойдет не так, они смогут отступить и удрать прежде, чем все рухнет.
Два дня отдыха – и Джейсон снова почувствовал себя человеком; теперь он сидел, съежившись, у стены рядом с Дарайном. Их окружала тьма. Позади него была Палата; впереди – его цель: дверь конюшни.
Он одеревенел, колени и спина ныли. Ничего так не хотелось ему, как выпрямиться, но было уже почти двенадцать: скоро смена караула. В это самое время и должен быть нанесен удар. Это давало Джейсону и его товарищам хоть какую-то фору.
С протестующим скрипом дверь растворилась, оттуда вышел и заторопился к конюшне коренастый крепыш. Кто-то быстро закрыл за ним дверь. Он был в металлической шапке и кольчуге, за левым плечом – работорговое ружье, в левой руке – пика; в правой он, высоко подняв, нес потайной фонарь.
Он отошел футов на пятнадцать от места, где засели Джейсон и Дарайн. Велико было искушение снять его прямо сейчас – но это была бы ошибка. Его сменщик непременно заметит погасшую свечу и станет ждать либо его, либо – в скором времени – того, кто притаился по другую сторону двери.
Часовому дали пройти.
Выждав – надо же убедиться, что дверь в Палату закрыта, – Джейсон и Дарайн поднялись и последовали за стражем в конюшню: пусть он своим фонариком осветит путь и им тоже.
Конюшня была в точности такой, как описал Уолтер Словотский: трехэтажная, два верхних этажа – галереи, опоясывающие пустое пространство. От каждого угла наверх, под самую крышу, вели лестницы: там того, за кем они шли, дожидался другой часовой. Пахло гнилой соломой и старым конским навозом.
Кони могли учуять их; крупный жеребец вскинул голову и заржал; копыта его выбили дробь на дощатом полу. Они нырнули в пустой денник, понимая, что работорговцы припишут волнение коня появлению сменного часового.
Джейсон глубоко вздохнул.
– Пожелай мне удачи, – одними губами проговорил он и крадучись двинулся к лестнице.
Позапрошлой ночью Словотский произвел тут тщательнейшую разведку, а потом долго гонял Джейсона, проверяя, точно ли он помнит, какие ступеньки скрипят.
По дальней лестнице Джейсон поднялся на второй этаж – сменный часовой как раз прокричал пароль, которого юноша толком не разобрал. Донесшееся сверху рычание его удовлетворило, он снял оружие и положил его в ящик, что висел под потолком на веревке; там же был блок. Он потянул за веревку; ящик пополз вверх. Подъемник нуждался в смазке; от него было столько шума, что Джейсон мог не опасаться быть услышанным, когда поднимался по лестнице – хотя и был уже на середине второго пролета.
Ящик доехал до верха. Работорговец подцепил его длинным крюком. Судя по лязгу, теперь он менял оружие нового стража на свое. Шума хватило, чтобы скрыть осторожные Джейсоновы шаги по второму пролету: юноша крался, считая ступеньки – наступать на восьмую, одиннадцатую и двенадцатую было нельзя.
Наконец он поднялся на верхний этаж. Подождал, пока заскрипит и проскрипит мимо подъемник, и вытащил удавку.
Часовой у незакрытого люка тоже ждал; как только второй исчез из виду, он снял железную шапку, положил ее на пол и стянул кольчугу. Доспех лязгнул; работорговец негромко ругнулся. Кольчуга – штука тяжелая; часовой вздохнул, пошевелил плечами, взял пику и, опершись на нее, уставился во тьму.
Мгновение – и Джейсон оказался у него за спиной. Быстро, мягко он набросил удавку работорговцу на шею и туго затянул петлю, свалив брыкающегося, дергающегося часового на пол.
Джейсон крепко держал удавку, пока наконец работорговец, последний раз дернувшись, не обмяк.
С минуту Джейсон стоял над телом. Как странно! Он ничего не чувствовал. Просто еще один работорговец встал на его пути – и из живого работорговца стал мертвым работорговцем. Это не имело никакого значения – ровным счетом.
Он тихонько свистнул один раз – и с облегчением услышал три коротких ответных свистка. Через пару мгновений Дарайн был рядом с ним и сложил на пол оружие: четыре тяжелых арбалета, ворот, чтобы их взводить, и дюжину болтов. Пока Дарайн, торопясь, заряжал арбалеты, Джейсон надел металлическую шляпу мертвеца и, опираясь на пику, встал перед окном.
Через дорогу, на чердаке сгоревшего дома, было темно. Интересно, сделал ли свое дело Словотский, снял ли он стража? Очевидно, да: в темноте под стеной, у дальней сторожевой будки, что-то двигалось.
– Этот мягче. – Дарайн подал Джейсону заряженный арбалет. Второй великан взял себе. Они были всего лишь страховкой: если все пойдет как надо, Уолтер снимет стражей на стенах. Если все пойдет как надо.
Не ожидай он этого – Джейсон ни за что не увидел бы веревки: она взлетела и обвилась вокруг волшебного зеркального фонаря близ сторожевой будки. Джейсон качнул пикой: два раза влево, один вправо.
По этому знаку Уолтер Словотский быстро вскарабкался по веревке и исчез на другой стороне. Тишина – и вот темный силуэт вылетел из проема узкой угловой караульни.
– Часовой, – прошипел Дарайн. У ближней будки что-то зашевелилось.
Дверь караульни распахнулась, на пристенную галерею вышел стражник.
– Огонь! – Два болта просвистели в ночи, канув во тьму. Джейсон был уверен, что это Дарайнов болт пробил стражнику горло, пригвоздив того к стене караульни.
Человек слабо трепыхался – и Дарайн выпустил в него еще один болт, на сей раз попав врагу в грудь.
– Пошли вниз!
Дарайн быстро перезарядил арбалеты, потом привязал ворот и колчан с болтами к поясу.
Было чуть-чуть неудобно сбегать по лестнице, держа по арбалету в каждой руке, но не прошло и пары минут, как они были у задней двери. Она медленно приоткрылась – ровно настолько, чтобы пропустить их.
За ней стоял Уолтер Словотский, в тусклом свете волшебного фонаря на губах его блуждала улыбка. Он похлопал по пистолету у себя за поясом.
– Что теперь? – спросил у него Дарайн.
– Теперь – пойдем убивать спящих работорговцев. Джейсона замутило – но он улыбнулся в ответ.
Стоя перед запертой дверью к камерам рабов, Джейсон возился с ключами.
Дело вышло хоть и кровавое, но удачное; они убили шестерых: нашли спящих врагов, Уолтер Словотский перерезал им глотки, а Дарайн и Джейсон стояли в дверях с арбалетами, готовые застрелить всякого, кто проснется.
Но никто не проснулся; Уолтер перерезал шесть глоток – и ни звука, кроме булькающих всхлипов.
Через спальню – пол был скользким от крови – они прошли в кухню, где, болтая и попивая вино, сидели еще пять человек. Они повскакали с мест – только чтобы упасть под ударами шипящих стрел и меча.
Трое, хватаясь за оружие, выскочили из-за стола; один с воплем попытался отразить выпад Словотского – и наделся на его клинок; последний поднял руки и взмолился о пощаде. Дарайн перерубил его шею, как лесоруб – сук.
Ну прямо считалка: шесть – спали, пять – сидели, три – вскочили, один – вопил, один – просил, одиннадцать сдохли. Прямо считалка…
В конце концов Джейсон подобрал ключ к скважине; ручки на двери не было. Дарайн стоял за ним, готовый, если понадобится, высадить дверь ногой.
Словотский нахмурился. «Подождите», – одними губами произнес он и принялся ощупывать раму – снизу до самого верха.
Когда пальцы его пробежали по дубовой притолоке над дверью, Уолтер заулыбался.
Знаком он велел Джейсону отойти. Достал из поясной сумки металлический стерженек, вставил его в отверстие на конце ключа и хорошенько привязал отмычку. Второй кусок шнура он привязал к головке ключа, пару раз обмотал ключ целиком и отошел. Потом поманил к себе Дарайна и Джейсона.
– Этот брус над дверью – не цельный, – прошептал он. – Он надпилен. Думаю, если повернуть ключ против часовой стрелки, как положено, все рухнет. Но мне хочется проверить, так ли это. Возможно, ловушка сработает, когда дверь откроют. Дарайн, врежь по двери – да поскорей отдергивай ногу.
Дарайн кивнул, вышел из-под притолоки и встал перед дверью.
Джейсон вытащил револьвер, открыл барабан и сунул патрон в пустое гнездо. Словотский сделал то же. Если по ту сторону двери были еще работорговцы – то наверняка с ружьями. Шесть патронов в барабане помогут разрядить обстановку.
Словотский потянул шнур. Ключ медленно повернулся в замке. Внутри что-то сдвинулось.
Дарайн – в правой руке меч, левая обмотана плащом – поднял повыше фонарь и занес ногу для удара.
Словотский кивнул; обутая в тяжелый сапог нога великана врезалась в дверь; дерево треснуло; нога провалилась внутрь.
В каком-то футе от ноги Дарайна, с треском расколовшись по всей длине, рухнул на пол подпиленный брус. Перескочив через него, Словотский первым нырнул в дверь: полупригнувшись, держа пистолет наготове.
Джейсон прыгнул за ним.
Вокруг – крики и вопли. Джейсон водил пистолетом, выбирая мишень.
Мишени были перед ним: полуобнаженные люди с криками метались за решеткой, кое-кто прикрывал головы руками.
Кисть юноши дрожала; он уже готов был спустить…
Нет. В клетках – рабы. Работорговцев тут нет. А значит – нет и мишеней.
Дарайн улыбался.
– Мы молодцы.
Он повесил фонарь на крюк у двери и вышел. Великану надо было проследить за полуночной сменой: работорговцы вот-вот придут из «Серебряного гриба».
Словотский выпрямился.
– Та хават, народ. Прекратите орать – все. Это свобода, болваны. – Он сунул пистолет за пояс, вытащил нож и рукоятью сшибал засовы. – Там наверху есть одежда. Найдете какое оружие или деньги – тоже берите, – говорил он, пока Джейсон пытался унять непонятно почему бьющееся сердце. Оно колотилось как сумасшедшее.
Джейсон прислонился к прохладной стене; Словотский выпускал рабов. Десяток неулыбчивых мужиков в ошейниках и грязных драных штанах или вообще в одних набедренных повязках – одни уже вышли из клетки и мялись перед ней, словно не зная, что делать дальше, другие все еще были внутри. Голодом их не морили, но камеры пропахли застарелым потом; воняло почти так же мерзко, как в покойницкой.
Легкие Джейсона горели: ему не хватало воздуха.
– Там где-то есть инструменты, чтобы снять ошейники. – Словотский вставил ключ в замок второй камеры. – Воин за дверью – разбирается с охраной конюшни. Коней и седла возьмете сами. Берите еду, припасы – и убирайтесь отсюда. Действуйте сами.
Один из рабов, худой, как скелет, чуть кивнул другому.
Что-то было не так. Металлический привкус страха наполнил рот Джейсона, ледяными пальцами сжал внутренности. Юноша шагнул от стены.
Один из рабов не мог встать; Словотский вошел в клетку.
– Нет!
Толчок чуть не сбил Джейсона с ног; одновременно чернобородый раб вцепился в его левую руку. Не думая, Джейсон спустил курок.
Выстрел прозвучал оглушительным громом; пистолет больно дернулся в руке; пламя ударило в потолок.
Удар по голове заставил мир пойти колесом, отбросил юношу назад – но он опустил пистолет и ткнул его в немытое брюхо.
Боек поднялся и опустился. Револьвер ударил Джейсона по пальцам. Теплый солоноватый душ и жуткая вонь облили юношу – человек рухнул на пол; двое других тут же рванулись на его место.
Джейсон оттолкнул одного из нападающих и снова спустил курок – пуля поразила работорговца в шею, бросив его на прутья клетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28